Майкл Макфол (Michael McFaul): биография, политические взгляды, высказывания. Майкл Макфол - посол США в России. На политической арене

Майкл Макфол - личность весьма неоднозначная. Несмотря на весь свой профессионализм, он мог спокойно перейти черту дружелюбия и учтивости, за что неоднократно подвергался критике со стороны российского правительства и СМИ. И тем не менее сложно переоценить тот вклад, который внес политик в развитие отношений между двумя сверхдержавами.

Образование

Начнем с того, что Майкл Макфол родился 1 октября 1963 года в городе Глазго, который находится в штате Монтана. С юных лет зарекомендовал себя как весьма одаренный ребенок, что позволило ему без труда окончить школу. Безукоризненный аттестат подарил ему возможность поступить в Стэндфордский университет.

В 1986 году Майкл Макфол получил диплом магистра искусств. При этом он специализировался на советской и восточноевропейской культурах. В период с 1983 по 1986 годы он неоднократно посещал Советский Союз, дабы пройти стажировку в лучших университетах страны.

Также в 1986 году Макфол получил стипендию фонда Родса, которую затем потратил на изучение южноафриканских революционных группировок. Позже, в 1989 году, его знания вылились в научную работу под названием «Южноафриканское движение в борьбе за свободу от вмешательства сверхдержав: особенности теории революции в контексте международных отношений». За этот труд он получил степень доктора философских наук при Оксфордском университете.

Начало карьеры

В 1993 году Майкл Макфол устраивается работать в Центр Карнеги. Это некоммерческая организация, стремящаяся добиться мира на планете. Что касается самого Майкла, то свои обязанности он выполнял в московском филиале, где проработал вплоть до 1995 года.

В 1995-м переходит в Стэндфордский университет. Здесь Макфол сосредотачивается на изучении российской политической системы и культуры. При этом его труды начинают пользоваться небывалой популярностью среди зарубежных читателей, что характеризирует Майкла как квалифицированного специалиста.

В конце 2006 года Майкл Макфол получает весьма заманчивое предложение от президента США Барака Обамы. Лидер страны нанимает его в качества консультанта, специализирующегося на странах бывшего Советского Союза. И с этого момента начинается новый этап в жизни стэндфордского профессора.

На политической арене

Будучи консультантом президента, Майкл Макфол зарекомендовал себя как настоящий профессионал своего дела. Поэтому в 2009 году Барак Обама назначает его специальным помощником по вопросам национальной безопасности. В этом же году Макфол становится директором особого отдела Совета безопасности США. Естественно, главной задачей молодого политика является курирование вопросов, касающихся международных отношений.

В январе 2010 года Майкл становится одним из главных инициаторов создания Российско-американской двухсторонней комиссии. Это был серьезный прорыв для двух стран, издавна конкурировавших между собой, и большая победа для самого Макфола. Однако в 2012 году политик отказывается от своего места в комиссии, так как получает новую, более важную должность.

Майкл Макфол - посол США в России

Еще в конце 2011 года Барак Обама предложил кандидатуру Майкла Макфола на место посла США в России. Однако на эту должность профессор из Стэнфорда вступил лишь 10 января 2012 года.

При этом прибытие нового посла в Москву стало поводом для очередного скандала в СМИ. Виной всему была встреча Майкла Макфола с представителями оппозиции, которая прошла 17 января 2012 года. Тогда политика обвинили в нарушении дипломатической этики, на что тот ответил: «Простите меня, но я только начинаю учиться мастерству переговоров».

В целом Макфол зарекомендовал себя как непредсказуемый политик. Многие его высказывания были на грани дозволенного, но все же не переходили ее. И все же в 2014 году он сложил с себя полномочия посла, мотивируя это тем, что соскучился по своей стране и желает, чтобы его сын окончил школу именно в США, а не в России.

Влияние на дружбу народов

Майкл Макфол о России всегда отзывался с неподдельной любовью. Если верить его словам, то путешествие в СССР было его детской мечтой. Поэтому повзрослев, он сделал все возможное, дабы осуществить свое стремление.

К тому же эта страсть подтолкнула его к тому, чтобы внедрить в США политику «перезагрузки» российско-американских взаимоотношений. И ему это удавалось, вплоть до 2014 года две сверхдержавы делали все возможное, дабы наладить плодотворное сотрудничество друг с другом. Увы, конфликт с Украиной перечеркнул все достижения и приостановил текущий процесс примирения.

Критика и скандалы

Немало шума в Интернете натворило видео, в котором Майкл Макфол троллит российских студентов. В нем экс-посол США открыто критикует положение вещей в России, ставя акцент на том, что нельзя восхищаться экономикой страны, пользуясь при этом вещами, изготовленными за ее пределами.

Подобные высказывания неоднократно проскальзывали в диалогах Макфола. Из-за этого многие считают его легкомысленным и несдержанным политиком. К тому же его знания в области революционных восстаний подталкивают на мысль о том, что он был прислан в Россию с единой целью - зародить смуту в мирном населении страны.

Бывший посол США в РФ Майкл Макфол весьма известен в мире как специалист по многочисленным цветным революциям, которые искусственно были устроены в разных странах. Однако в России он не преуспел, организовав белоленточное движение. Цветной переворот в России 2011-2012 Майкл Макфол совершить не сумел, поскольку несистемная оппозиция его несколько подвела. Именно поэтому перед Олимпийскими Играми в Сочи посол был со своего поста снят. На его месте появился ещё один специалист такого плана, даже более умудрённый опытом - Джон Тефт. США так и остаётся по сей день главным спонсором всех "оранжевых революций" на планете, и одним из видных действующих лиц является Майкл Макфол.

Биография

Закончив Стэнфордский университет, будущий творец революций получил от фонда Родса особую стипендию, после чего успешно защитил в Оксворде диссертацию на любимую тему теории революции в международном контексте и вмешательстве великих держав. Далее судьба привела его в МЦ Карнеги, где он начал воплощать в жизнь задуманное правительством США по развалу нашей великой державы.

Поскольку успехи на этом поприще были видны невооружённым взглядом, Барак Обама предложил ему должность специального помощника, занимающегося вопросами национальной безопасности. Майкл Макфол, естественно, согласился. Далее карьерная лестница привела его к должности директора отдела в совете безопасности страны, в чьём ведении было происходящее в России и Евразии. Получив на этом посту надлежащий опыт, Майкл Макфол в 2011 году отправился в РФ, чтобы выполнять миссию посла.

Российские "революционеры"

Почти сразу, как только новый посол вступил в должность, то есть в феврале 2012 года им были созваны российские оппозиционеры на приём, который стал известным как получение инструкций. Таким образом, сразу же, с первых дней, Michael Mcfaul испортил свою репутацию посла, а кроме того вызвал многочисленные неблагоприятные последствия и для самих "революционеров" в российском обществе. Народ их буквально возненавидел и счёл предателями.

Когда зимой 2012 года попытка белоленточной революции успехом не увенчалась, Michael Mcfaul как таковой перестал существовать для большинства россиян. Ему оставалось только одно: бесконечно жаловаться в щедро раздаваемых интервью на предвзятое отношение россиян к США и к нему лично. А в ходе выступления перед студентами ВШЭ им были сделаны такие заявления, на которые был вынужден ответить МИД РФ. Так перестал существовать для России и Майкл Макфол-политолог. Его суждения были признаны непрофессиональными, выходящими за грань этики дипломата, преднамеренно искажающими российско-американский диалог. Пришлось долго и унизительно извиняться, но падение с дипломатического Олимпа было уже не остановить.

Последствия

Госдеп США устами его официального представителя (а это была снискавшая многочисленные мемы на просторах интернета Виктория Нуланд) заявил, что слова, которые высказал Майкл Макфол о России, были поняты неправильно, и ситуацию по базе "Манас" (Киргизия) Россия интерпретировала из слов посла неверно. Однако, было понятно, что это всего лишь отговорки, которыми госдеп пытается прикрыть действительность.

Уже в 2016 году Мария Захарова сделала анализ работы посольства, где посол США в России Майкл Макфол характеризуется как профессионально непригодный, с треском проваливший всю дипломатическую миссию. Через несколько месяцев стало известно о составлении "зеркального" списка, послужившего ответом на визовые санкции Соединённых Штатов Америки по отношению к российским гражданам. В него вошёл и Майкл Макфол. Санкции запрещали ему въезд в нашу страну.

Как это начиналось

Каким образом жизнь повернулась так, что из обычного мальчика, родившегося в 1963 году в Монтане, вырос главный создатель и пользователь всех подрывных сетей, которые до сих пор сохранились в России? Стэнфордский университет славится своим факультетом международных отношений, а именно там и набирался знаний о цветных революциях Майкл Макфол. Политические взгляды здесь не столь важны, это - профессия. Одновременно будущий посол изучал славянские языки.

Ещё студентом он посетил СССР в 1983 году и повторил поездку через два года. Тогда же он основательно возненавидел всё советское. Майкл Макфол, высказывания которого после этих визитов показывают нам уже сложившегося лютого антисоветчика и антикоммуниста, тогда же, в середине восьмидесятых, посетил и Польшу, поскольку вдохновился запрещённым в то время движением "Солидарность". Общался. Помогал. Профессурой университета таким образом и был отмечен как весьма перспективный студент.

Москва-88

В 1988 году Макфол вернулся в Москву за консультациями к африканистам, нужными для его диссертации. Одна из экспертов оказалась диссиденткой, которая познакомила его с настоящими революционерами, уже готовивших свержение советской власти и коммунистического строя, у которых, к сожалению, революция удалась. Эта группа называлась "Демократическая Россия", в которой помимо Мурашева, Шнейдера и Савостьянова присутствовал небезызвестный Гавриил Попов.

Группа не проповедовала социал-демократию, как всякая иная оппозиция того времени, эти возжелали не только социалистическуцю систему разрушить, но и всякую привычную государственность. Макфол, естественно обрадовался и активно включился, обеспечив прочные связи с агентствами и фондами на Западе для щедрого финансирования, что безусловно далеко продвинуло эту группировку в сравнении с остальными. И поэтому же пришли самые радикальные реформы, самые бесчеловечные, гораздо более жёсткие, чем пресловутый тэтчеризм.

Москва-91

В результате августовского переворота 1991 года эти, по выражению самого Макфола "изрядно помешанные" пришли к власти, стали лицами официальными и высоко поставленными. Благодаря этим дружеским связям следующее десятилетие Макфол преимущественно провёл в России, продвигал демократию. С 1992 года он безвылазно сидит в Москве как первый представитель НДИ (Национальный демократический институт) - структуры National Endowment for Democracy, NED. Естественно, руками Макфола действовало ЦРУ, о чём тогда же признался президент NED Аллен Вайнштейн громко - на весь мир ("Вашингтон пост", интервью 1991 год).

Будучи содиректором программы оборонной конверсии, контролируя вооружения, одновременно находясь в должности руководителя фонда Карнеги, Макфол тоже весьма преуспел. В каком плачевном состоянии находилась Россия в 90-х годах, народ ещё помнит. Самое интересное то, что тогда Макфол был также и директором программы по внутренней политике России. Только в 2003 году на шесть лет от России Макфол отвлёкся - занимался проектом "Демократия в Иране", писал статьи и книги, вёл огромную деятельность в госдепе США, министерстве оброны, агентстве по международному развитию, нацфондах в поддержку демократии и других организациях (их буквально десятки, и все настолько же значимы и опасны для мира).

Характер работы

Почему опасны для мира практически все области, в которых работал Макфол? Да потому, что они не отличались академизмом, эти его занятия. Это были донесения с поля боя и стратегия овладевания следующими укреплениями противника. Ничего не боялся этот человек в стране, которую ненавидел. Даже жена Майкла Макфола и его дети почти всегда находились с ним.

Два этих десятилетия Макфол занимался сугубо политической разведкой, диверсиями и выстраиванием подрывной инфраструктуры как в России, так и в других странах под чутким контролем СНБ и Белого дома, Госдепа, министерства обороны, спецслужб и институтов, проводивших исследования и вырабатывавших приёмы и методы "продвижения демократии".

Мечты сбываются?

С февраля 2009 года Макфол получил возможность реализовать свои наработки, поскольку перешёл в исполнительскую власть и стал отвечать за Россию перед Белым домом. Так Россию, уже "перезагруженную", пытались заставить работать на благополучие США.

И, в принципе, это у них получилось, судя по благоденствию российской олигархии и богатствам, утекающим за океан. Способ подчинения сработал. Но "сотрудничество", которым были названы отношения между нашими странами, и сейчас использует возможности России не в её интересах, а в интересах США.

Первые успехи Макфола

К "успехам" внешней политики, проводимой Макфолом от лица США по отношению к России - Northern Distribution Network (Северная сеть доставки). Нашлись и всё ещё у руля предатели, позволившие обеспечить больше половины всего тылового снабжения войсковых подразделений США в Афганистане (только в 2012 году величина составила две трети) - это и воздушный транзит через территорию РФ, и наземный.

За наш счёт укрепляется армия противника, строящая и укрепляющая фронт против России на наших южных границах. Кроме того, гарантируется и безнаказанность трафика, а также производства афганских опиатов (сто тысяч человек ежегодно гибнет от этого только в России - военные жертвы США в Афганистане на порядок меньше).

Вторые успехи Макфола

С подачи Макфола Россия поддержала американский курс по Ирану - расширение санкций, в результате чего не были поставлены туда С-300, гарантированные контрактом. Что случилось в Ливии, когда - опять же с подачи Макфола - Россия воздержалась от вето в Совбезе ООН. НАТО в итоге успешно "защитило" ливийское население и "сохранило" срану.

Про ужасную гибель Муаммара Каддафи вспоминать больно до сих пор. А ведь Россия могла бы эту трагедию предотвратить. Мало того, что Россия потеряла инфраструктурные и оружейные контракты, водворились в её власти американские марионетки, выросло военное присутствие НАТО и США, сжимая кольцо вокруг наших границ. Российские позиции в мире были ослаблены до минимума.

Экономическая перезагрузка

В 2010 году Макфол заявил о том, что в России при его поддержке начинается вслед за политической и экономическая перезагрузка, помощник президента РФ С. Приходько назвал это стратегическим партнёрством в области инноваций. В феврале 2010 года было совершено настоящее преступление по отношению к нашей стране. Госдеп и Совбез США внедрили целую делегацию представителей высокотехнологических компаний на соответствующие предприятия Москвы и Новосибирска.

Цели ставились благие: продвижение инноваций, свободный интернет, использование коммуникационных высоких технологий, чтобы деятельность гражданского общества активизировалась. Мало того, что велась разведывательная деятельность на территории страны, легально образовывались сетевые организации, которые полностью управляются до сих пор Госдепом и Совбезом страны, являющейся потенциальным противником.

Подрывная деятельность

Что означает эта поддержка заокеанскими доброжелателями инновационной политики России? Это, прежде всего, подрывная деятельность в обществе через интернет, это доступ к разработкам высоких технологий стратегического сектора, это ликвидация инновационных российских проектов, которые чрезвычайно важны, это приватизация достижений всей науки страны с последующим выводом прибылей, полученных за её счёт - туда, за океан. Разве поднялся бы первый спутник, если бы конструкторы СССР ждали американских инвестиций?

Вашингтон хочет осваивать российскую экономику сугубо на благо собственных корпораций и международного капитала, чтобы перенаправлять наше кровное богатство в карманы американских финансистов или тех бессовестных россиян, которые тут их лоббируют. Сейчас состоялся очередной виток бессовестной приватизации - государственные пакеты самых крупных компаний России перешли в иностранные. Наш бюджет, таким образом, лишился долгосрочных доходов. А если вспомнить, что было после того как в 80-х годах урезали федеральные доходы? Цель была достигнута - СССР развален. Именно это было главной причиной краха великой страны. Предатели, которые ели с руки Макфола, всё ещё едят.

Майкл Макфол, бывший советник России по администрации Обамы, а затем посол США в России, сидит напротив президента России Владимира Путина, когда он встречается с госсекретарем США Джоном Керри, чтобы обсудить Сирию. Официальный государственный департамент Фото.

Майкл Макфол выпустил книгу «От Холодной войны к Горячему миру», посвященной развитию американо-российских отношений и их упадку. Книгу уже можно заказать на английском языке, мы публикуем перевод его предисловия:

Когда в ясный, солнечный день, в апреле 2010 года, Борт № 1 начал снижение для посадки в Праге, президент Обама попросил Гари Самора и меня пойти к нему в офис в передней части самолета. Российский президент Дмитрий Медведев должен был прилететь чуть позже. Обама был в кипучем настроении. В этом же городе год назад он произнес речь, которая, возможно, была самой важной его внешнеполитической речью. Он призвал к глобальному ядерному разоружению. За минувший год он сделал много работы в этом направлении. Вместе с российским партнером они подписали новый договор о СНВ, сокращающий на 30% количество ядерных боеголовок в двух государствах. Самор, помощник президента по вопросам оружия массового уничтожения в Совете национальной безопасности, был руководителем группы в Белом доме, обеспечивавшей заключение этого договора, я был его проводником. Так что эта короткая поездка в Прагу была днем празднования.

Макфол рассказывает президенту Обаме о новых переговорах по СНВ. Официальный Белый дом Фото Пит Соуза.

Уже на земле, Обама попросил Гари и меня поехать с ним в его лимузине – «Звере» - в величественный Пражский Град, где должна была состояться церемония подписания договора. Некоторое время мы обсуждали наш план действий для того, чтобы подтолкнуть Медведева поддержать санкции против Ирана, но все же главным образом эта поездка была триумфом победы. Обама махал людям на улице, сверкая своей широкой улыбкой через тонированное пуленепробиваемое стекло. Нам всем было хорошо от того, что было сделано что-то конкретное, это всегда вызов в правительственной работе. В этот день мы также позволили себе представить более глубокое сотрудничество между США и Россией по вопросам, не относящимся к контролю за вооружениями. Может быть, мы действительно достигли поворотного момента на ухабистом пути отношений Вашингтона и Москвы после распада Советского Союза, момента, когда эти отношения могут стать полноценным стратегическим сотрудничеством, которое ускользнуло от предыдущих американских и российских лидеров.

С молодыми президентами в Белом Доме и в Кремле Холодная война казалась очень далекой. Мы подписали первый за десятилетия крупный договор о контроле над вооружениями, вместе работали над тем, чтобы остановить Иран от попыток получить ядерное оружие, объединили усилия в борьбе с «Талибаном» и «Аль-Кайедой» в Афганистане, увеличили торговый оборот и взаимные инвестиции. Нам казалось, что мы оставили спорные вопросы, такие как расширение НАТО и война в Ираке, позади и теперь углубляемся в области обоюдного интереса. В том году, например, российские и американские десантники совершали совместные прыжки с самолетов в Колорадо, во время совместных контртеррористических учений, а параллельно с этим американские и российские предприниматели работали вместе над развитием Сколково, российской Силиконовой долиной. Мы даже обсуждали возможности сотрудничества в области противоракетной обороны. Это были настоящие прорывы, которые невозможно было представить еще два года назад. Медведев казался прозападным модернизатором, хотя и осторожным. Во время этого праздничного проезда по пражским мощеным улицам «Перезагрузка» - главный девиз политики Обамы в отношении России – казалось, работает.

Позже в этот день Медведев и Обама подписали новый договор о СНВ, вместе выпили шампанского и горячо обсуждали возможности дальнейшего сотрудничества. В то время большинство населения в обеих странах было убеждено в таких возможностях. Россия была популярна в Америке, Америка была популярна в России. На следующий день я прилетел домой в отличном настроении, убедившись в том, что мы занимаемся историей.

Всего два года спустя, в холодный темный день в январе 2012 года я прибыл в Москву в качестве нового посла США в Российской Федерации – с поручением продолжить Перезагрузку. Я думал о сближении отношений с Советским Союзом и, затем, Россией, писал об этом и работал в этом направлении со времен школьных дебатов. Так что эта миссия должна была стать главным достижением моей карьеры: реализовать мои идеи о российско-американских отношениях. Но она не стала. В первый день моей работы в посольстве контролируемые государством СМИ обвинили президента Обаму в том, что он послал меня в Россию делать революцию. В своей вечерней комментарийной рубрике «Однако», транслировавшейся на самом популярном в России телеканале, Михаил Леонтьев предупредил своих зрителей, что я не эксперт по России и никакой не дипломат, а профессиональный революционер, задачей которого были финансирование и организация политической оппозиции в России с целью свергнуть правительство России. Закончить российскую «Незаконченную революцию» (это название одной из моих книг, написанных десятилетием ранее). Такое изображение моей миссии в Москву будет преследовать меня до последних дней моей работы в посольстве. Несколько месяцев спустя, в мае 2012 года, я сопровождал своего бывшего начальника в Белом доме, советника по национальной безопасности Тома Донилона, на его встрече с избранным президентом Путиным. Это была первая встреча между высокопоставленным представителем администрации Обамы и Путиным, с момента путинского переизбрания в марте 2012 года. Мы встретились в Ново-Огарево, резиденции Путина, в том же самом месте, где четыре года назад Обама наслаждался сердечным, конструктивным трехчасовым завтраком с тогда еще премьер-министром Путиным. Российский президент вежливо выслушал доводы Тома о продолжении сотрудничества, однако в какой-то момент своего диалога он отвернулся от Тома, пристально глядя на меня своими стальными голубыми глазами и с этим суровым взглядом обвинил меня в намерении уничтожить отношения России и США. Путин казался искренне разозленным на меня, я был встревожен. Волосы на тыльной стороне шеи стояли дыбом, пот покрывал мой лоб, когда я переносил эту словесную «порку» от одного из самых влиятельных людей в мире.

Президент Обама встретился с президентом Медведевым в «Адской буревестнике Рэя» в том, что стало известно как «Бургерский саммит», 24 июня 2010 года. Официальный Белый дом Фото Пит Соуза.

Что случилось? Как мы перешли от празднования «Перезагрузки» в Праге в 2010 году к ее оплакиванию в Москве всего два года спустя? Ничто принципиально не изменилось в нашей политике в отношении России. И Россия не сделала ничего за границей, что могло бы вызвать новую враждебность – это произошло позже. Одно ключевое изменение произошло между этими двумя встречами – руководство России. Медведев был президентом, когда мы были в Праге на подписании нового договора о СНВ; Путин был избран президентом вскоре после моего прибытия в Москву послом США. Но это слишком простое объяснение. В конце концов, Путин был премьер-министром в период расцвета «Перезагрузки» и большинство людей думало, что он управлял всем в это время.

И вот все стало еще хуже. За два года своего третьего срока в качестве президента России Путин вторгся на Украину, аннексировал Крым и поддерживал сепаратистские ополчения в восточной части страны. Ни одна европейская страна со времен второй мировой войны не нарушала суверенитет других государств таким образом. Возмутительные и шокирующие действия Путина подтвердили конец «Перезагрузки», а вместе с этим и трех десятилетий усилий американских и российских лидеров по налаживанию более тесного сотрудничества после окончания Холодной войны. Проект интеграции России на Запад – начатый Рональдом Рейганом и поддерживаемый в разной степени всеми следующими президентами – был развален.

В период между саммитом с участием Обамы и Медведева в 2010 году и вторжением Путина на Украину в 2014-м общественное мнение обеих стран тоже перевернулось: солидное большинство как в России, так и в Соединенных Штатах теперь воспринимало друг друга как врагов.

Эта новая эпоха конфронтации не означала возвращения к Холодной войне, это определенно, но, конечно, можно было бы назвать ее «горячий мир». В отличие от Холодной войны, Кремль не пытается распространять идеологию по всему миру. Российская экономика и военная сила растут, но Россия не получила сверхдержавного статуса, которым обладал Советский Союз. И весь земной шар не был уже разделен между красными и синими государствами: коммунистическим блоком и странами свободного мира. У России сегодня очень мало союзников. И тем не менее, эта новая эпоха «горячего мира» воскресила многие черты, ужасно напоминающие Холодную войну и при этом добавляющие новые направления для конфронтации. Между Россией и Западом возникла новая идеологическая борьба, но не между коммунизмом и капитализмом, а между демократией и автократией. Путин отстаивал новый набор популистских, националистических, консервативных идей, противоречащих либеральному международного порядку, закрепленному Соединенными Штатами. Путинизм получил своих поклонников на Западе, как и коммунизм во время Холодной войны. Европа разделена между Западной и Восточной Европой, просто линия переместилась восточнее. Российские военные, экономические, кибер-возможности и информационное влияние России также значительно выросли в последние несколько лет. И иногда этот «горячий мир» превращался в горячие войны, не непосредственно между США и Россией, но между «прокси»-силами на Украине и в Сирии. То есть имеют места акты российской агрессии, на которые советские лидеры не осмеливались идти во время «холодной войны», такие как аннексия украинской территории и вмешательство в президентские выборы в США в 2016 году. Хрущев и Брежнев противостояли Соединенным Штатам по всему миру, даже в некоторые времена используя военную силу в качестве инструмента борьбы, но никогда не аннексировали земли и не нарушали так нагло американский суверенитет. Поскольку Россия Путина накопила новые возможности и имеет больше намерений бросить вызов Соединенным Штатам и Западу в целом, положение Америки как лидера свободного мира, гаранта либерального международного порядка ослабело. По сравнению с Холодной войной это тоже новшество. Сегодняшний «горячий мир» не так опасен, как худшие момент Холодной войны, но, безусловно, является более напряженным, чем некоторые из более длительных периодов американо-советского противостояния.

Что пошло не так? Почему конец Холодной войны не привел к более тесным отношениям между двумя странами? Можно ли было избежать этой новой, трагической эпохи конфронтации?

И в чем была моя ошибка? С 1979, когда я был участником дебатов в старшей школе Бозмена, штат Монтана, до окончания моей работы послом в 2014 году, я утверждал, что более тесные отношения с Москвой служат интересам Америки. Будучи студентом колледжа, я так стремился углубить взаимодействие с русскими – или советскими гражданами, что будучи первокурсником Стэнфордского университета сразу же зачислился на курс русского языка, а затем, летом 1983 года, против желания моей матери, отправился в первую поездку за границу - в страну, которую Рональд Рейган назвал «империей зла», чтобы начать обучение в Ленинграде. Когда Советский Союз рухнул в 1991 году, я снова собрал мои чемоданы и поехал в Россию, чтобы помочь становлению рынка и демократическим реформам в этой стране, полагая, что эти изменения могут сблизить наши государства. Начиная с 21 января 2009 года я работал на президента Обаму в Совете национальной безопасности, а в 2012 году я стал его послом, с твердым убеждением, что более тесные отношения служат национальным интересам США. Я потратил большую часть своей жизни, пытаясь углубить отношения между Россией и Соединенными Штатами. Но в 2014 году все эти усилия оказались напрасными. Усиливая мое чувство разочарования, президент Путин запретил мне поездки в Россию – первому послу США после Джорджа Кеннана, которому запретили въезд в СССР в 1952 году. Что лично я сделал неправильно? Я выбрал неверную стратегию? Или ставил неверные цели на первое место?

Эта книга – попытка ответить на эти большие и тяжелые вопросы о российско-американских отношениях за последние тридцать лет. С моей точки зрения – как аналитика, так и участника событий. История начинается с первой «перезагрузки» США и СССР – в эпоху Рейгана-Горбачева и заканчивается последней, неудачной, попыткой президента Обамы. Это сложная история, сформированная наследием Холодной войны, она проходит через экономическую депрессию, гражданские войны, она прерывается народными восстаниями и иностранными вмешательствами. Я обращаюсь ко всем этим факторам в качестве потенциальных причин сближений и конфронтации. Однако, по моему мнению, люди – их идеи и их решения – являются двигателями истории российско-американских отношений на протяжении последних тридцати лет. Реальные люди принимали решения, которые иногда приводили к кооперации, а в другое время – к конфронтации. Отношения между Соединенными Штатами и Россией не определялись балансом силы между двумя странами, или внутренними факторами, такими как экономическое развитие, культура, история или география. Там, где другие видят судьбу, неизбежность, я вижу выбор, непредвиденные обстоятельства и возможности, осознанные и упущенные. В этой книге я оцениваю как американских, так и российских лидеров, их идеи, решения, их поведение, - насколько хорошо им удалось достичь желательных, на мой взгляд, и достижимых целей? Я пытаюсь оценить и свою работу через ту же критическую линзу.

Американские лидеры, безусловно, проводили политику, которая то подпитывала, то недооценивала сотрудничество с Россией. Я расскажу как и почему. Я и сам сделал некоторые ошибки и в анализе и в конкретных действиях. Здесь нет никакой ретуши. Однако, по-моему, решения и действия российских лидеров – в значительной степени обусловленные их внутренней политикой, приводят большую часть драмы в американо-российские отношения. Иногда в положительном направлении, иногда в отрицательном. Эта книга является воспоминанием одного участника, а не бесстрастной историей. Из работы с научными текстами, воспоминаниями я понял, что это несовершенные источники для написания истории. Слишком рано готовить окончательный отчет об этих событиях, особенно тех, которые произошли в эпоху Обамы, потому что не рассекречен практически ни один из важных документов, включая те, которые писал я. Было опрошено малое число центральных лиц, принимавших решения. И в России и в Соединенных Штатах. Только несколько центральных политиков в США написали мемуары. Список литературы с воспоминаниями российских политиков, принимавших решения, еще меньше. По некоторым крупным вопросам эпохи Обамы, таким как Иран и Сирия, я также признаю, что принимал участие только в той части разработки общей политики, которая имела отношение к России. Другие люди в нашем правительстве должны будут написать свои воспоминания для завершения общей картины. Книга уже идет в печать, а роль России в американских выборах 2016-го года – это история, которая еще только разворачивается. Эта книга – ранняя попытка интерпретации событий конкретного периода американо-российских отношений, моя попытка. Надеюсь, что она станет стимулом для других ученых написать более совершенное исследование в будущем.

Эта книга сконструирована как смесь абстрактного анализа, исторического повествования и анекдотов, которые происходили со мной. Надеюсь, что президент Обама, мои коллеги в правительстве, мои коллеги из Стэнфорда и моя мама из Монтаны прочтут ее. Это амбициозное желание. Моя мама устанет, читая о телеметрии, а мои академические коллеги вряд ли будут заинтригованы простыми объяснениями. Поэтому я даю читателям официальное разрешение пропускать те отрывки, которые им будут не интересны. Я надеюсь, это не повлияет на понимание всей истории. Ученые быстро опознают теории социальной науки, которые формируют и анализ в этой книге и мои политические взгляды периода моей работы в правительстве. Но я сознательно скрывал, а не подчеркивал академические строительные леса, ссылки, чтобы сосредоточиться на рассказе. Я также написал эту книгу на основе взглядов иногда не согласных друг с другом ученых, политиков, дипломатов, жителей Монтаны. Вместо того, чтобы попытаться поддержать один голос, я сознательно раскрыл эти многочисленные точки зрения, потому что они все формируют меня, мое понимание и мои взаимодействия по вопросам российско-американских отношений были обусловлены этими множественными измерениями. Эта напряженность в книге точно отражает и напряженность в моей жизни.

Предисловие

РЕВОЛЮЦИЯ

2. Демократы всех стран, Соединяйтесь!

3. Частная революция Ельцина

4. Путинский термидор

5. Изменение, в которое мы смогли поверить

6. Запуск «Перезагрузки»

7. Универсальные ценности

8. Первая (и последняя) московская встреча

9. Договор СНВ-3

10. Отказ в иранской бомбе

11. Тяжелые случаи: соседи России и противоракетная оборона

12. Бургеры и шпионы

13. Арабская весна, Ливия и Начало конца «Перезагрузки»

14. Превращение в «Его Превосходительство»

15. Путину нужен враг – Америка, Обама и я.

16. Применение силы

18. Твиттер и two-step

19. Для танго нужны двое

20. Преследования русских, неудачи сирийцев.

21. Дуэль по правам человека

23. Аннексия и война на Украине

24. Окончание «Перезагрузки» (пока)

Эпилог: Трамп и Путин

Сегодня в Вашингтоне в честь Бориса Немцова будет переименована площадь. Это замечательно! Я глубоко сожалею, что не смогу присутствовать на этом историческом событии, чтобы почтить память моего друга, бывшего им два десятка лет. Борис Немцов один из самых принципиальных, харизматичных, привлекательных, умных и забавных политиков, которых я когда-либо знал. (А я работал на Барака Обаму целых пять лет!) Он был и верным, непоколебимым другом, даже во время его пребывания в правительстве и моего пребывания у власти, когда иногда нас разделяли политические разногласия. В последний раз я видел его на моем прощальном приеме в Спасо-Хаусе в феврале 2014 года. Я очень скучаю по нему.

Говорят, что историю пишут «победители». В случае с постсоветской историей России, «победители» изображали Бориса Немцова каким-то маргинальным демагогом. Это неправда. Он сыграл центральную роль в движении России от автократии к демократии и от командной экономики к экономике рыночной. Позже он собрал сначала десятки, затем тысячи, затем сотни тысяч сторонников, сопротивлявшихся возвращению Путина к самодержавию. За это же – за приверженность демократии – он, возможно, отдал и последнюю свою жертву. Прежде всего, Борис был убежденным патриотом. Он любил Россию. Он любил русских. Он лелеял идею о том, что Россия станет великой мировой державой – богатой демократической страной. Когда-нибудь, я надеюсь, в России появится площадь – или, быть может, мост, названный в его честь.

Поскольку «победители» пишут историю, я предлагаю альтернативную версию о месте Немцова в истории последних двух столетий в этом коротком отрывке из моей книги «От холодной войны к горячему миру: американский посол в России Путина» (она выйдет в мае 2018 года). Эти абзацы взяты из третьей главы, под названием «Термидор Путина» (стр. 58-59):

«Путин и путинизм не были предопределены. Путин не был рожден внутренними структурными силами; Ельцин выбрал Путина в качестве своего преемника. Русский народ просто ратифицировал этот выбор. Путин не пришел к власти, опираясь на популярность стиля его руководства или политической программы. Он не пролагал свой путь в Кремль десятилетиями. Он никогда не участвовал в выборах в качестве кандидата, до того, как баллотировался в президенты в марте 2000 года. Он просто оказывался в нужном месте в нужное время. Спустя годы Путин и его кремлевская команда с помощью пропаганды навязали идею о российском общественном спросе на его руководство, утверждая, что Путин не был избранным преемником Ельцина, что он не поддерживал политику Ельцина и что в действительности Путин был антитезой первого президента России. Но факты о возвышении Путина противоречат этим утверждениям. И самыми мифическими являются слова ревизионистов о массовом запросе на Путина и его идеи.

Откуда мог появиться такой запрос? Никто не знал о Путине весной 2000-го года. Более того, у Ельцина были и другие варианты преемников. Выбор Путина не был неизбежным. Самое интересное, что Ельцин намекал на избрание Бориса Немцова своим наследником. Ельцин много лет восхищался Немцовым, видя в нем черты своего молодого «я», умного, харизматичного и амбициозного демократа с Урала. В марте 1997 года Ельцин назначил Немцова, тогда губернатора Нижегородской области, первым заместителем премьер-министра. Тогда многие интерпретировали это как продвижение Немцова Ельциным в качестве своего преемника. Немцов взялся за олигархов и отстаивал популярные идеи, вроде деклараций о доходах всех государственных чиновников. Немцов остался и после того, как Ельцин уволил премьер-министра Черномырдина и заменил его новым молодым главой правительства Сергеем Кириенко. Однако правительство Кириенко проработало только несколько месяцев и было снято в результате финансового кризиса августа 1998 года. Хотя Немцов не несет никакой личной ответственности за этот экономический крах, его репутация пострадала в той же степени, как и репутация любого другого члена правительства в то время. Если бы дефолт не случился, Ельцин, возможно, остановил бы свой выбор на Немцове, а мир, возможно, никогда бы не услышал о Владимире Путине».

Большинство россиян помнит Немцова как лидера оппозиции, который организовывал массовые демонстрации против авторитарного режима Путина. Но я знал его почти два десятилетия в иной роли. Когда он был популярным, успешным, демократически избранным губернатором в Нижнем Новгороде. Немцов смело проводил радикальные экономические реформы, но при этом сумел получить народную поддержку и защитить свою репутацию. Я также помню Немцова как первого вице-премьера, спорившего с олигархами и боровшегося с коррупцией – это был один самых главных его приоритетов. У него были необходимые навыки и харизма для того, чтобы стать успешным президентом. Успешным демократическим президентом.

Финансовый кризис 1998 года прервал восхождение Немцова к верховной власти. Но и другой фактор сыграл свою роль: страх Ельцина о возмездии после ухода со своего поста. Ельцин предпочел полковника КГБ Немцову или другим кандидатам, потому что хотел преемника, который смог бы защитить его семью и его активы. Будучи членом группы силовиков, то есть силовых министров, Путин, скорее всего, оказал более серьезную защиту, чем смог бы Немцов или кто-то другой, с более демократической ориентацией.

Эта статья написана для американского издания the Washington Post

На прошлой неделе я принимал нового российского посла в Соединенных Штатах, Анатолия Антонова, в FSI, Институте международных исследований Фримана Спогли Стэнфордского университета. В прошлом году, я точно так же принимал его предшественника, Сергея Кисляка, для проведения как непубличной дискуссии, так и публичного разговора в Стэнфорде. Однако в этот раз общественная реакция на мое отношение к этому, как к нормальной работе нашего института и нашего университета, проявилась в виде всевозможных негативных и настороженных комментариев. В твиттере некоторые из моих фолловеров спрашивали меня, почему я принимаю «военного преступника». Многие другие мои подписчики в фейсбуке и твиттере – русские, американцы и украинцы - начали говорить, что я продался российскому правительству, чтобы выбраться из российского санкционного списка (сейчас я не могу приехать в Россию, я стал первым бывшим послом в России, лишенным этой привилегии, после Джорджа Кеннана в 1952-м году). Другие предупреждали меня, иногда с юмором, иногда серьезно, что теперь я стану предметом расследования ФБР. Один сомнительный русскоязычный вебсайт назвал меня русским шпионом! Как американский посол в Российской Федерации я обвинялся в планировании революции против Путина и его правительства. Теперь меня обвиняют в том, что я работаю на Кремль!

Истерическое внимание к обычной публичной презентации, сделанной российским послом в американском университете – это доказательство некоторых крайне нездоровых трендов, существующих сегодня в отношениях между Соединенными Штатами и Россией. По основным политическим вопросам наши государства имеют серьезные разногласия. Любой, кто читает мои тексты, посвященные этим вопросам, знают, какую позиция я занимаю. Аннексия Крыма, проведенная президентом Путиным, или вторжение на восток Украины, российские военные действия в Сирии, которые приводят к гибели слишком большого количества мирных граждан, и посягательство Кремля на американский суверенитет в ходе президентских выборов 2016 года – все это вопиющие действия, на которые Соединенные Штаты и наши союзники справедливо реагируют. В своей презентации в Стэнфордском университете, посол Антонов изложил большое количество жалоб, высказанных его правительством относительно действий США. Но существование глубоких политических противоречий - а иногда непримиримых разногласий – не означает, что русские и американцы должны перестать разговаривать друг с другом. Нет более греха в дипломатии, чем конфликты, основанные на недопонимании и заблуждениях. И это происходит чаще, когда правительства разных стран и их общества не взаимодействуют друг с другом.

Я аплодирую попыткам посла Антонова наладить диалог с негосударственными организациями, такими, как мой институт в Стэнфорде. Я хочу, чтобы наше общество слышало напрямую представителя российского правительства. Теперь они лучше знают позицию российского государства. Параллельно с этим, я приглашаю в Стэнфорд ведущих фигур российского гражданского общества, украинского гражданского общества, а также официальных лиц украинского правительства. В ту же самую неделю, когда к нам приезжал Антонов, мы также принимали в нашем кампусе украинского посла Валерия Чалого. А кроме того, Слава Вакарчук (лидер украинской группы «Океан Ельзи», который занимается и политической деятельностью, - прим. ред.) выступал в моем институте на прошлой неделе. (Антонову следовало прийти всего на пару дней раньше, чтобы послушать это потрясающее выступление!) Это то, что университеты должны делать: предоставлять платформу для изучения и взаимодействия разных точек зрения.

Я был встревожен, услышав о сложностях, возникающих со встречами посла Антонова с другими американскими официальными и оппозиционными лидерами. Ему следует встречаться со всеми – американскими активистами, занимающимися правами человека, генералами Пентагона, бизнес-лидерами, представителями ФБР и ЦРУ, сенаторами-демократами и республиканцами, как и с их коллегами в Палате представителей, и даже с лидерами политической оппозиции, которая сейчас не представлена в руководстве США. Чем больше встреч, тем лучше. И Кремлю следует разрешить такие же встречи послу Хантсману, который не так давно сообщил, что вынужден был отменить запланированное путешествие на Дальний Восток, поскольку руководители местных администраций отказались с ним встречаться. Я надеюсь, что встреча между конгрессвумен Нэнси Пелоси и Антоновым состоится, и точно так же я надеюсь, что состоится встреча между Алексеем Навальным и Хантсманом.

Мы, американцы, тоже должны прекратить криминализировать взаимодействие с русскими и вообще с иностранными официальными лицами. Американские национальные интересы не в том, чтобы постоянно думать, что каждая встреча между частным американским гражданином и российским чиновником (или любым другим иностранцем) – это нарушение древнего закона Логана от 1799 года (Закон, преследующий за переговоры граждан США, не обладающих соответствующими полномочиями, с официальными представителями стран, с которыми США находится в конфронтации: текст закона). Действительно ли мы хотим, чтобы каждая встреча между аналитическими командами из двух стран согласовывалась с Госдепартаментом? Должен ли я сейчас перестать критиковать внешнюю политику Трампа, когда говорю об отношениях с Китаем (я делал это несколько недель назад) или его встречу с представителями Северной Кореи (я делал это на прошлой неделе) из страха, что буду обвиненным в подрыве дипломатических усилий нынешней администрации? Обязан ли Генри Киссинджер не подвергать сомнению линию партии, когда встречается с президентами, с Путиным или Си Цзиньпинем? Этот путь не приведет ни к чему хорошему. Эта истерия должна закончиться.

Конечно, сговор с иностранными агентами, направленный на победу в выборах, это неправильно. Нельзя терпимо относиться к принятию кандидатом поддержки от иностранного государства в его предвыборной кампании. Но встреча с послом Антоновым не должна вызывать страх, ее нужно приветствовать.

Согласиться на встречу не означает согласиться по вопросам наших отношений. Факт встречи также не является подтверждением легитимности или уступки. Это называется дипломатией. И когда это случается между государственными официальными лицами и лидерами негосударственных или частных организаций, это называется общественной дипломатией. Сегодня они обе нужны нам в еще большем количестве в американо-российских отношениях.

К сожалению, как и многие дебаты по вопросам национальной безопасности в наши дни, наша национальная дискуссия о том, что делать с растущей северокорейской угрозой, быстро застряла между двумя полярно противоположными позициями. С одной стороны президент Трамп угрожает упреждающим военным ударом (я перефразирую его заметки более аналитическими терминами) в ответ на новые угрозы со стороны северокорейского режима. Следом противники Трампа выступили за совершенно противоположный вариант - переговоры с Ким Чен Ыном. Оба этих варианта не годятся. На самом деле угрожать ядерной войной или предлагать переговоры - это, в лучшем случае, неполные стратегии, а в худшем случае, лозунги, с помощью которых нужно решить одну из самых насущных проблем нашей национальной безопасности. Вместо этого нам необходима, во-первых, четко поставленная цель, а во-вторых, разумное сочетание дипломатии и давления - принудительная дипломатия - для достижения этой задачи национальной безопасности.

Принудительная дипломатия хорошо послужила Соединенным Штатам в сдерживании, а затем в уменьшении советской угрозы во времена Холодной войны. Эта же стратегия может сработать против гораздо менее грозного врага - Северной Кореи. Как и Сталин, Ким Чен Ын - безжалостный диктатор, способный совершать чудовищные преступления против своих граждан. Но он не иррационален. Как и его деда и отца, его можно припугнуть. И он может быть способен пойти на сделку.

Все эффективные решения в сфере национальной безопасности должны начинаться с определения задач, прежде чем приступать к разговорам о том, как их достичь. Сейчас наши задачи в отношении Северной Кореи плохо определены, и их множество. Некоторые, включая чиновников из администрации Трампа, выступают за ядерное разоружение. Другие стремятся к смене режима и воссоединению. Уменьшение ядерной программы Северной Кореи посредством ограниченных военных атак является третьей задачей. Четвертый лагерь поддерживает идею отстранения Ким Чен Ына от власти, или обезглавливание режима. Пятая группа выступает за более скромную цель - возобновление переговоров с правительством Северной Кореи. Сама администрация Трампа посылает противоречивые сигналы о своих целях.

На данный момент все эти задачи должны быть отложены. Пока Ким Чен Ын и его режим остаются у власти, денуклеаризация не может быть реалистичной целью. Северокорейский лидер логично считает, что обладание ядерным оружием помогает сдерживать угрозы в адрес его режима, в том числе и прежде всего, со стороны Соединенных Штатов. Никакое принуждение или дипломатия не убедят его в противном. Смена режима с помощью зарубежных сил или устранение лидера также не является реалистичной задачей. К сожалению, северокорейская диктатура продемонстрировала реальную устойчивость к голоду, санкциям и международной изоляции. Американские усилия по укреплению внутренней оппозиции не добавили давления на режим. Убийство или устранение, даже если бы это могло быть сделано (а я скептически настроен в этом плане), не заставит следующего северокорейского лидера отказаться от своего ядерного оружия. Напротив, эффект будет совершенно противоположным. И мало что может мотивировать северных корейцев защищать свое правительство так, как подобный поступок. Возобновление переговоров также не должно быть нашей основной задачей. Переговоры - это средства для достижения цели, а не сама цель.

Вместо этого в краткосрочной перспективе мы должны уделить особое внимание заморозке северокорейских ядерных и ракетных программ. Ранний контроль над вооружениями во время Холодной войны (ОСВ) замедлил темп приобретения ядерного оружия, создав пример для возможного сокращения вооружений на более поздних переговорах (СНВ). Та же последовательность должна быть теперь применена в случае Северной Кореи. Задача заморозить северокорейские ядерные и ракетные программы пойдет на пользу американской национальной безопасности, а также безопасности союзников. Эта задача также реалистична.

То, что сейчас эта задача не поставлена, отрицательно влияет на нашу безопасность. Если Ким Чен Ын продолжит беспрепятственно развивать ядерные и ракетные программы Северной Кореи, южнокорейские лидеры придут к выводу, что им нужно приобретать собственное ядерное оружие. Если Южная Корея будет двигаться в этом направлении, за ней последует Япония. Администрация Трампа также не будет терпеливо наблюдать за тем, как улучшаются межконтинентальные баллистические ракеты Северной Кореи (МБР). Стратегическое терпение не является жизнеспособной стратегией.

После того, как цель заморозить ядерные и ракетные программы Северной Кореи четко определена, нашим следующим шагом должна быть разработка сложной, тонкой, многогранной стратегии ее достижения, сочетая кнут и пряник. Принудительная дипломатия.

Первый шагом в формулировании и реализации эффективной стратегии для достижения этой цели должна стать ясность. Ким Чен Ын должен ясно понять, чего мы добиваемся. Важно заявить четко, что смена режима, упреждающий удар или переговоры - это не наши цели. Неоднозначность наших целей может вызвать опасные действия Северной Кореи, которые основываются на неверных представлениях. К примеру, Ким Чен Ыну нужно понять, что развертывание американских войск направлено на сдерживание нападения со стороны Северной Кореи и не является подготовкой к упреждающему удару.

Второй шаг успешной стратегии «принудительной дипломатии» - достижение консенсуса по вопросу нашей цели среди постоянных членов Совбеза ООН. Китай, конечно, ключевая страна на этом этапе, но Пекину будет легче согласиться с нашими предложениями, если это будет сделано в контексте одобрения других стран.

Давление на Китай для решения нашего конфликта с Северной Кореей не сработает. У Си Цзиньпиня иная оценка угрозы со стороны КНДР, чем у президента Трампа, и США не могут мобилизовать достаточное давление на Китай, чтобы побудить его руководство воздействовать на Ким Чен Ына. Вместо этого наш подход к Китаю должен быть взаимовыгодным: если мы будем работать вместе, чтобы заморозить северокорейскую ядерную программу и производство ракет, то призрак войны исчезнет, угроза смены режиму уменьшится, мы будем видеть стабильность и нормализацию ситуации. Это лучшее предложение китайским лидерам, чем стратегия угроз, направленная на то, чтобы заставить их принудить Северную Корею.

В-третьих, после достижения консенсуса среди постоянных членов Совбеза ООН, Ким Чен Ыну нужно будет предложить два варианта: большее давление в ответ на непримиримую позицию, меньшее давление в ответ на сотрудничество. Совет безопасности ООН должен четко заявить, что санкции будут ужесточены, в том числе (самое главное) будет сокращена возможность импорта нефти и будет введен запрет на вход и выход судов из портов КНДР, если Ким Чен Ын продолжит разработку ядерной и ракетных программ. Нет необходимости ждать, пока еще один тест межбаллистической ракеты не приведет к усилению давления. Параллельно Совет безопасности ООН должен четко заявить, что санкции будут постепенно сокращаться, если северокорейский диктатор согласится заморозить свои ядерные и ракетные программы и разрешит международным инспекциям проверять соответствие Северной Кореи своим обязательствам. Чтобы способствовать возможности такого соглашения, США должны публично заявить, что не будут наносить упреждающий удар по Северной Корее. Администрация Трампа должна также выразить готовность придерживаться заключенной с Ираном ядерной сделки. Если мы не сможем соблюдать эти договоренности, то почему северокорейский режим должен считать, что мы будем соблюдать новое соглашение с ними?

Механизм согласования этой сделки должен опираться на двусторонний подход, который США использовали с Ираном в течение нескольких последних лет: один «тихий» диалог между двумя странами и несколько открытых публичных многосторонних диалогов. Вместо формата P5+1, который используется с Ираном, шестисторонние переговоры (Китай, Япония, КНДР, Россия, Южная Корея и США) послужат надлежащим форматом для проведения такой многосторонней дипломатии.

Четвертое. Вместе с тем, чтобы предложить Ким Чен Ыну две опции, США и наши союзники должны усилить сдерживание, чтобы указать Северной Корее на опасность войны и чтобы успокоить наших азиатских партнеров. Укрепление противоракетной обороны на всех уровнях - THAAD в Южной Корее, Японии, на Гуаме и на Гавайях, SM3 и SM6 на кораблях Aegis в Тихом океане, и наземные перехватчики (GBI) на Аляске и в Калифорнии - имеют важное значение. Если Северная Корея запускает ракету с берегов Гуама, мы должны ее сбить. Китай не будет этим доволен, но президент Трамп должен предложить Пекину такую же сделку, какую Обама предложил россиянам в отношении вопроса развертывания нашей ПРО в Европе против Ирана: «Если иранская угроза будет ликвидирована… исчезнет и движущая сила для строительства ПРО в Европе».

Кроме того, США и Южная Корея должны договориться, чтобы Сеул получил право приобретать и размещать больше ракет, чтобы увеличить потенциал нашего союзника на Корейском полуострове. Развертывание Рейганом ракет «Першинг» в Западной Германии, в ответ на аналогичное действие СССР с ракетами средней дальности на своей территории, помогло привести к серьезным переговорам с Советским Союзом по контролю над вооружениями. Эти переговоры в конце концов привели к Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности из арсеналов обеих стран. В более общем плане, расширение сети более крупных военных активов в Азии, начатое президентом Обамой, должно быть ускорено.

Пятое и последнее, мы должны поддерживать долгосрочную цель денуклеаризации, понимая при этом, что наиболее вероятная стратегия для достижения этой цели состоит в постепенной международной интеграции, а не в конфронтации с этим уже крайне изолированным государством и обществом. В долгосрочной перспективе более активное взаимодействие с правительством и обществом КНДР - через торговлю, путешествия, международный обмен, увеличение информационных потоков - в конечном счете, создаст условия для внутриполитических изменений, как это произошло с Советским Союзом. В частности, чем больше знания северные корейцы получат о жизни в Южной Корее, тем быстрее они захотят того же. Взаимодействие Рейгана с Горбачевым, а не изоляция и конфронтация, помогли создать благоприятную международную обстановку, которая способствовала внутренним политическим изменениям в Советском Союзе. Противостояние северо-корейскому режиму только усилило тоталитаризм, это дало Ким Чен Ыну врага в лице Соединенных Штатов, врага, который был нужен ему для оправдания своей диктатуры. Со временем стратегия взаимодействия и большей открытости даст иной эффект.

Принудительная дипломатия в отношении Северной Кореи в прошлом не удалась. Однако эти, более ранние попытки, включая самые смелые - в период администрации Клинтона, определили денуклеаризацию как конечную цель. Изменять конечную цель с денуклеаризации на замораживание ядерных программ неправильно, это очевидно. Никто не хочет жить с Северной Кореей, обладающей ядерным оружием. Но заявления о необходимости ядерного разоружения без эффективной стратегии для достижения результата - это не проводимая политика, а просто надежда. Сейчас нам нужна краткосрочная программа замораживания северокорейской ядерной программы, чтобы иметь какие-то шансы достичь «безъядерного» мира в будущем.

На прошлой неделе, президент Дональд Трамп уволил своего главного стратега, Стива Бэннона. Его отставка - важный поворотный момент в президентстве Трампа. Бэннон был больше, чем главным стратегом. Он был идеологическим лидером «альт-правых» в Белом Доме. В течение многих лет, перед тем как присоединиться к кампании Трампа в последние месяцы выборной гонки, Бэннон отстаивал антилиберальные, популистские, националистические темы - со своей жердочки, будучи редактором и главой интернет-сайта Breitbart News. Он называл себя защитником белого рабочего класса (особенно его мужской части). Затем он представил эти идеи во время кампании Трампа и помог Трампу выиграть выборы в прошлом ноябре. В начале его президентства, многие комментаторы называли Бэннона наиболее могущественным человеком в руководстве страны после главы государства.

Для тех, кто исповедует , Путин является уважаемым мировым лидером, Путин считается якорем международных антилибералов. Нужно вернуться в 70-е, чтобы вспомнить время, когда Кремль наслаждался такой мировой идеологической привлекательностью.

Однако в долгосрочной перспективе Бэннон и его вид национализма могут создать проблемы для Путина и российских национальных интересов.

Во-первых, непредсказуемая, идеологизированная, противящаяся статусу кво администрация Трампа может сделать США сложным партнером в международных отношениях, и возможно даже безрассудным игроком за рубежом. Исторически таким националистам нужны внешние враги, они часто инициируют войны, чтобы увеличить электоральную поддержку в своей стране . Сейчас слишком рано предполагать, выберет ли администрация Трампа такую стратегию. К примеру, я все еще рассчитываю, что мой бывший коллега по Институту Хувера, министр обороны Джеймс Мэттис добавит немного балласта, прагматизма и стратегического мышления команде Трампа, как только он займет место напротив Бэннона на заседаниях Совета национальной безопасности. Однако первые несколько недель Трампа были очень изменчивыми в области внутренней политики. Что случится, когда Трамп и Бэннон столкнутся со своим первым международным кризисом?

Во-вторых, накануне первой мировой войны мы видели, что повсеместный рост национализма вызвал столкновения между государствами. Бэннон верит строго в принцип «America First», «Америка прежде всего». По определению это значит, что Россия должна быть второй. Бэннон хочет возглавить «проамериканское движение», которое может иногда идти вразрез с пророссийским движением.

Более того, альтернативные правые видят мир сквозь этнические, религиозные термины, а не геополитические; они не говорят о балансе сил. Они надеются, что Трамп сможет отвлечь Путина от его тесных отношений с Ираном и Китаем. Этот взгляд - идея некоего белокожего, священного христианского альянса против всех остальных - наивное, опасное, неверное понимание приоритетов внешней политики Путина. Зачем Путину обрывать крайне эффективные партнерства с Китаем и Ираном, чтобы присоединиться к США в их расово-мотивированной революционной борьбе со всем остальным не-христианским, не-белым миром? Путин слишком прагматичен для этого.

В-третих, национализм у Бэннона (если не брать во внимание российских националистов, которым не нравится Путин и политика Кремля) отражает этнические темы и отдает анти-истеблишментом, что расходится с путинским пониманием национализма. В заявлении Белого дома в День памяти Холокоста страдания евреев не были упомянуты. В Кремле никогда так не сделали бы. Более того, после семнадцати лет у власти Путин стал частью истеблишмента. Он вернул консервативные ценности и не хочет революционных изменений в своей стране. Бэннон хочет разрушить истеблишмент везде и перевернуть статус кво. Если Бэннон начнет финансировать зарубежные организации, они не будут либерал-демократическими, это будут антисистемные националисты. Это не в интресах ни Путина, ни остального мира.

К счастью, администрации Трампа всего две недели. Пока что у Бэннона есть огромная власть для продвижения его радикальных идей, но еще слишком рано говорить о его долгосрочном успехе. Вся его дурная слава последних дней, на самом деле, может начать раздражать его босса, который сам любит быть в центре внимания. Я надеюсь, что в обозримом будущем президент Трамп повернется к нему и скажет: «Ты уволен».

Материал подготовлен специально для «Эха Москвы».

Перевод с английского: Алексей Соломин
Редактор: Кира Тверская