Сколько человек погибло 3 4 октября 1993. Расстрел белого дома и полный список погибших

«Примерно в 14 ч. 30 мин. к нам пробрался парень с третьего этажа, весь в
крови, сквозь рыдания выдавил: «Там внизу вскрывают комнаты гранатами и
всех расстреливают, уцелел, так как был без сознания, видно, приняли за
мертвого».

Люди, выходившие «сдаваться» днем 4 октября из двадцатого подъезда,
стали свидетелями того, как штурмовики добивали раненых.

Многие люди при начавшемся интенсивном обстреле поднимались на верхние
этажи, «поскольку создавалось впечатление, что там безопаснее». Об этом,
в частности, рассказали капитан 3 го ранга Сергей Мозговой и Иван
Иванов (псевдоним офицера разведки). Но именно по верхним этажам велась
стрельба из танков, что существенно сокращало шанс выжить для
находившихся там людей.

По официальным данным Министерства обороны, при штурме Белого дома
израсходовано 12 танковых снарядов. Из них 10 осколочно фугасных и 2
подкалиберных. В боекомплекте находились еще 26 кумулятивных снарядов,
до которых, как утверждали военные, дело не дошло. Осколочно фугасные
снаряды обладают большой разрушительной силой. Радиус поражения
осколками, несущими убойную силу, составляет 200 метров. Однако

Д.А. Волкогонов в одном из выступлений на телевидении признал, что
каждый из четырех танков выпустил по Белому дому по 7—8 снарядов.

В беседе с главным редактором газеты «Завтра» А. Прохановым генерал
майор Министерства обороны сообщил, что, по его данным, из танков
выполнено 64 выстрела. Часть боеприпасов была объемного взрыва, что
вызвало огромные разрушения и жертвы среди защитников парламента.

Последняя информация подтверждается людьми, бывшими во время штурма в
здании. Народный депутат России Б.Д. Бабаев, находившийся с другими
депутатами в зале Совета национальностей (в самом безопасном месте
Белого дома), вспоминал: «В какой то момент мы ощущаем мощнейший взрыв,
потрясающий здание… Таких исключительно мощных взрыва я зафиксировал 3
или 4».

Бывший сотрудник милиции, перешедший на сторону парламента, видел,
как снарядами в кабинетах Дома Советов «буквально разрывало людей».
Поэтому очень мало свидетельств тех, кто находился в здании парламента
выше седьмого этажа.

Немного свидетельств и тех, кто выходил вечером 4 октября со стороны
стадиона «Красная Пресня». 6 октября в СМИ прошла информация, что, по
предварительным подсчетам, в ходе «добровольной сдачи в плен» в течение
заключительной фазы штурма Белого дома задержаны около 1200 человек, из
которых около 600 находятся на стадионе «Красная Пресня».

Сообщалось, что в числе последних содержатся и нарушители
комендантского часа. И хотя ко времени появления информации на стадионе
никого из живых пленников уже небыло, она наводит на размышление.

Люди из окрестных домов рассказывали, что из окон верхних этажей
видели, как на стадионе расстреливали людей.

Расстреливать начали в сумерки 4 октября, и «эта кровавая вакханалия
продолжалась всю ночь». И еще видели, как в 5 часов утра 5 октября на
стадионе расстреливали казаков.

Необходимо привести рассказы непосредственных очевидцев расстрелов.
Геннадий Портнов чуть сам не стал жертвой озверевших омоновцев.
«Плененный, я шел в одной группе с двумя народными депутатами, —
вспоминал он. — Их вырвали из толпы, а нас прикладами стали гнать к
бетонному забору… На моих глазах людей ставили к стенке и с каким-то
патологическим злорадством выпускали в людей, а потом в мертвые уже тела
обойму за обоймой. У самой стены было скользко от крови». Геннадий
спасся чудом. По свидетель ству женщины, пролежавшей всю ночь под одной
из частных машин, припаркованной напротив бассейна на территории
стадиона, «убитых отволакивали к бассейну, метров за двадцать, и
сбрасывали туда».

Защитник Дома Советов О.А Лебедев на девятый день после штурма
побывал на этом стадионе. Вот что он увидел: «В правом дальнем углу
стадиона, где расположен небольшой бассейн без воды в это время года,
стояли еще две домушки (видимо, раздевалки, похожие на бытовки
строителей) со стенами, облицованными профилированным дюралевым листом.
Все стены были густо заляпаны кровью и испещрены пулевыми отверстиями на
уровне роста среднего человека».

По некоторым данным, на стадионе каратели расстреляли до 160 человек.
Причем до 2 часов ночи 5 октября расстреливали партиями, предварительно
избив своих жертв. По сведениям бывшего депутата Верховного совета от
Челябинской области А.С. Бароненко, на стадионе расстреляли около 300
человек, в том числе детей школьного возраста, женщин, врачей.

Расстрелы, истязания людей проходили и во дворах близлежащих к Дому
Советов домов. Людей, выведенных «Альфой» к вечеру 4 октября со стороны
набережной, ожидала ловушка в подъездах и во дворе большого дома по
переулку Глубокому. Особенно лютовали омоновцы в одном из подъездов
этого дома. Вспоминает очевидец, чудом оставшийся в живых: «Меня вводят в
парадное. Там свет, и на полу трупы, голые по пояс». Как установил Ю.П.
Власов, всех, кто попал в первый подъезд после пыток, убили, женщин
раздевали донага и насиловали всем скопом, а после пристреливали.

Утром 5 октября местные жители видели во дворах немало убитых. Через
несколько дней после событий корреспондент итальянской газеты «La Unione
Sardia» Владимир Коваль осмотрел эти подъезды. Нашел выбитые зубы и
пряди волос, хотя, как он пишет, «вроде бы прибрали, даже песочком
где-то присыпано».

Факты массовых расстрелов в Доме Советов и вокруг него никак не
согласуются с официально объявленным числом погибших. Но куда же исчезли
трупы?

4 октября около Белого дома работали медицинские бригады врачей
добровольцев. Бригада Юрия Холькина за 4 и 5 октября с близлежащих улиц
собрала 50 трупов. Бригада Московской медицинской академии им. И.М.
Сеченова, возглавляемая Андреем Шестаковым, отправила на грузовике с
прицепом от Дома Советов еще 34 тела. По словам руководителя еще одной
медбригады, работавшей у здания парламента, Дмитрия Щетинина, в общей
сложности они принесли 60—70 трупов.

По данным ГМУМ, с 19 часов 3 октября по 5 часов 5 октября 36 человек,
которых погрузили в «скорую», скончались по дороге в больницу. (Эта
цифра включает и пострадавших в Останкино). Зам. директора института им.
Н.В. Склифосовского М.М. Абакумов сообщил, что к ним с 3 по 5 октября
доставили 132 пострадавших с тяжелыми огнестрельными ранениями, из
которых 10 умерли во время операции или после операции. По данным МВД на
утро 5 октября с прилегающей к Дому Советов территории в медицинские
учреждения доставили 246 человек, из них 18 скончались от ран.

Вместе с тем имеются свидетельства того, что трупы, собранные на
улице, вывозились не только «скорой помощью» и усилиями добровольцев.
Люди в штатском из спецслужб во второй половине дня 4 октября подбирали
убитых на баррикадах и куда то увозили. Какие то люди в комбинезонах
грузили трупы защитников, сложенные штабелями в парке им. Павлика
Морозова.

Однако немалая часть трупов, поступившая в московские морги, вскоре
оттуда исчезла. Врач Спасательного Центра ММА им. И.М. Сеченова А.В.
Дальнов, работавший во время штурма в здании парламента, через некоторое
время после событий констатировал: «Заметаются следы по точному числу
пострадавших. Засекречиваются все материалы с21.09.93 по 4.10.93,
находящиеся в ЦЭМПе. Переписываются некоторые истории болезни раненых и
умерших, изменяются даты поступления в морги и больницы. Часть
пострадавших, по согласованию с руководством ГМУ, перевозится в морги
других городов». Некоторых погибших отправили в спецморги ведомств, где
их трудно было найти. Как сообщил корреспонденту «НЕГ» источник,
пожелавший остаться неизвестным, список погибших у Дома Советов,
находившихся в Лианозовском морге Москвы (одном из таких спецморгов) на
начало марта 1994 г., занимал две страницы машинописного текста.

Из морга Боткинской больницы значительную часть трупов вывезли в
неизвестном направлении. По информации журналистов «МК», в течение двух
недель после октябрьских событий на грузовиках с гражданскими номерами
дважды из морга Боткинской больницы вывозились трупы «неизвестных лиц».
Их вывозили в пластиковых мешках черного цвета.

Но в самом здании бывшего парламента оставалось много трупов, которые
не попали даже в морги. Врачи бригады Ю. Холькина свидетельствуют: «Мы
прошли весь БД до 7 го(цокольного) этажа… Но выше 7 го военные нас уже
не пускали, сославшись на то, что там все горит и можно попросту
отравиться газами, хотя оттуда доносились выстрелы и крики». В 19 ч. 28
мин. 4 октября к Дому Советов направлены пожарные подразделения УПО ГУВД
г. Москвы. Они начали тушить пожар, но были остановлены военными в 20
ч. 19 мин. Тушение пожара возобновилось только около трех часов ночи 5
октября. «Это не поддается описанию, — пересказывал позже журналистам
то, что увидели пожарные на горящих этажах, руководитель Московской
пожарной службы генерал майор Максимчук. — Если там кто то и был, от
него ничего не осталось: горящие этажи превратились в крематорий».

Московским криминалистам удалось 5 октября осмотреть помещения Белого
дома выше третьего этажа. Они видели кровь на уцелевших потолочных
перекрытиях, зафиксировали и то, что кто то замывал кровь на полу.
Корреспондент «КП» Равиль Зарипов тоже 5 октября смог попасть в здание
расстрелянного парламента. «Пытаюсь открыть один из кабинетов, —
рассказывал он, — и тут же слышу предупредительный окрик. Пока не
пройдут саперы, к кабинетам лучше не подходить». Равиль Зарипов отметил,
что верхние этажи (с 13 го по 16 й) прогорели основательно, и пожарные
сомневались в надежности перекрытий.

Куда же исчезли трупы? 6 октября зав. оперативным информационным
отделом ЦЭМП Д.К. Некрасов заявил, что «возможно, только вечером Центру
разрешат направить туда бригаду для эвакуации тел погибших». Но бригаду
так и не направили, а «расчистку» Дома Советов от трупов производили
воинские и милицейские подразделения. По утверждению Леонида Прошкина,
следователей Генпрокуратуры допустили в здание только 6 октября. До
этого, по его словам, там несколько дней хозяйничали внутренние войска и
ленинградский ОМОН. По информации журналистов газеты «Аргументы и
факты», солдаты и офицеры внутренних войск несколько дней собирали по
зданию «обугленные и разорванные танковыми снарядами» останки почти 800
его защитников.

В ночь на 5 октября к Дому Советов периодически подъезжали две
грузовые машины. Капитан Андрей Емельянов рассказал, что трупы вывозили в
несколько рейсов через гаражу набережной. Подъезжали КамАЗ и крытый
ЗИЛ. По сообщению другого источника, примерно в 11 ч. вечера 4 октября
трупы вывозились на трех машинах «УАЗ 452». Генерал майор А.Г. Баскаев,
назначенный 4 октября комендантом Белого дома, признал, что он видел,
как ночью с разных точек вывозили трупы, но сколько их было, не знает.

Народный депутат России А.Н. Грешневиков выяснил у охраны Белого
дома, что трупы вывозились в основном 5 октября. Увозили машинами. По
данным сотрудника общества «Мемориал» Е.В. Юрченко, трупы вывозили на
трех грузовиках военного типа. Но по информации журналистов «АиФ», тела
убитых вывозили 8 специально выделенных для этой цели грузовиков.
Однако, как сообщалось в «НГ», трупы из здания вечером 4 и утром 5
октября были доставлены в морг Института им. Н.В. Склифосовского. Из за
отсутствия машин «тела перевозились на бортовых грузовиках», что,
возможно, по мнению журналиста «НГ», и «послужило причиной слухов о
тайном вывозе убитых специальной автоколонной». Вместе с тем ранее в
печати прошла информация, что 9 октября из морга института им. Н.В.
Склифосовского вывезли 201 труп.

Останки погибших в Доме Советов вывозили еще несколько дней после 4
октября. Сотрудница аппарата Комитета по экологии Верховного Совета
Евгения Петухова, обеспокоенная тем, что в Белом доме сгорит весь архив,
добилась спецразрешения на прохождение в здание. Она вошла туда на
третий день после штурма. Случайно, по словам Петуховой, охранник
показал мешки, приготовленные к погрузке. Мешки стояли в вестибюле.
Машины уже отвезли часть. Сверху в мешках были бумаги, а «глубже лежали
органы человеческих тел».

Не исключено, что часть тел вынесли через выход, ведущий из подвала
двухэтажного здания, что рядом с Белым домом, в туннель метрополитена
между станциями «Киевская» и «Краснопресненская», а потом погрузили в
товарные вагоны и вывези за город. Об этом, например, писал в «НГ»
офицер внутренних войск.

Погибших могли вывозить не только на грузовиках и в товарных вагонах.
По свидетельству отставного майора МВД П. Артеменко, три ночи — с
пятого на шестое, с шестого на седьмое, с седьмого на восьмое октября —
его дочь наблюдала в театральный бинокль за судами с широким остовом,
стоявшими на Москве реке. В эти баржи и в теплоход из здания Дома
Советов военные что то переносили в мешках и на широких полотнищах.
Заслуживает внимание и информация С.Н. Бабурина: «…Я встретился с моим
бывшим коллегой, и он мне сказал: «А ведь была ситуация, когда мы
оказались по разные стороны баррикад». Я спрашиваю: «В каком смысле?»
Отвечает: «В 93 году, служа во внутренних войсках, я участвовал в штурме
Верховного Совета». И, помолчав, добавил, что после штурма ему было
поручено контролировать загрузку барж телами погибших. Только во время
его дежурства была загружена одна баржа. Другую готовились загружать. У
меня нет оснований сомневаться в рассказе этого человека». Об отправке
части трупов на баржах по Москве реке рассказала в середине октября 1993
г. газета «Ступени» (Москва). Через некоторое время газета закрылась.
Но даже после того, как из Белого дома вывезли, казалось, все трупы,
некоторое время спустя в здании находили еще тела погибших: 19 октября —
в шахте одного из лифтов, неделей раньше — в коллекторе
кондиционирования. Проблема уничтожения и сокрытия тел погибших властью
была решена. После 4 октября состоялось совещание директоров похоронных
учреждений, где от них потребовали жесткого подчинения приказам
«сверху». В администрации Хованского кладбища в первые дни после
трагедии корреспонденту ИТАР ТАСС сообщили, что все неопознанные жертвы
будут скорее всего кремированы.

Правозащитник Е.В. Юрченко в ходе расспросов работников трех
крематориев Москвы и области установил, что в них сжигались трупы из
Белого дома. В частности, опрашивая служащих крематориев Николо
Архангельского и Хованского кладбищ, он выяснил, что там три ночи
подряд,начиная с ночи пятого на шестое октября, сжигались «трупы в
мешках». Нижняя оценка по двум крематориям, учитывая их мощность и
внеплановый характер работы, составляла около 200 кремаций, высшая —
около 500. Е.В. Юрченко пришлось прекратить расспросы, когда ему начали
угрожать люди в штатском: «Вас мы не тронем, но ведь у вас дочка
подрастает…»

Независимое расследование провели и журналисты «НЕГ». Вот что им
рассказали двое работников Хованского кладбища еще на первой неделе
после расстрела Дома Советов: «Нашему директору сказали: «Надо
произвести триста захоронений». На триста не согласился, да и не успели
бы мы. Обгоревшие останки трупов привозили в целлофановых пакетах,
крематорий работал три дня и три ночи. Братская могила? Да вон там она, в
том углу нового участка. Сколько там захоронили, не знаем, все
неопознанные». Спустя почти три недели земля на показанном участке
заметно осела и была залита водой. На другом кладбище, расположенном в
ближнем Подмосковье, подвыпивший бригадир могильщиков заявил
корреспонденту газеты: «Да а, привозили тут сначала 60 человек, потом
вроде еще… Некоторые до сих пор в морге крематория валяются».

Не исключено, что в качестве крематория использовали топки одной из
ТЭЦ. Об этом, в частности, сообщала газета «Ступени». Некоторые останки
расстрелянных защитников парламента захоронены на военном полигоне в
Подмосковье (в Климовске).

Один из самых болезненных вопросов октября 93 го — почему так мало
официальных обращений родственников пропавших без вести? Из 122
официально признанных погибшими гражданских лиц, лишь 11 — жители других
городов России, большинство же (96 человек) — жители Москвы и
Московской области. Известно, что на защиту парламента из регионов
приехало немало людей, в том числе с митингов, на которых составляли
списки добровольцев. Но преобладали одиночки, многие из них приехали в
Москву негласно.

«Сколько знакомых лиц мы уже не встречаем пятый год на наших встречах
побратимов, — писал в 1998 г. журналист Н.И. Горбачев. — Кто они все?
Уехавшие домой иногородние или пропавшие без вести? Их много. И это
только из наших знакомых».

Журналисты «НЕГ» обратились к офицерам МБ с вопросом: если число
жертв больше, чем объявлено, почему же никого не разыскивают
родственники? Офицеры предположили, что, возможно, многие из погибших —
иногородние и военнослужащие. Правозащитник В.В. Коган Ясный
свидетельствует: «Нам удалось выяснить несколько адресов во
Владимирской, Новгородской и других областях, по которым проживали люди,
уехавшие тогда к Белому дому. А потом они просто пропали».

По приказу из ГУВД Москвы столичные отделения милиции категорически
отказывались принимать заявления и предоставлять какие либо сведения
родственникам погибших из других регионов. Е.В. Юрченко рассказывал о
том, как родственники погибших из других городов не могли получить
сведений в отделениях милиции Москвы. Им предлагали подавать заявления
по месту жительства.

Даже у москвичей возникали серьезные проблемы с поиском своих родных и
с подачей заявления о пропаже в милиции. Маме погибшего Сергея Новокаса
в милиции говорили:«Что вы сюда ходите? Вот растает снег и тогда труп
найдем». У родственников М.М. Челышева в милиции долго отказывались
принимать заявление: «Это ваши проблемы, ищите сами».Его тело нашли и
опознали только 19 ноября 1993 г.

Некоторые родственники приходили в памятные места у Белого дома,
оставляли там записки и плакатики с информацией о разыскиваемом
человеке. Например, приходилаженщина с плакатом: «Люди добрые! Пропал
без вести мой сын Колебакин Вячеслав Геннадьевич, 1952 г. рождения. 21
сентября ушел из дому и не вернулся».

Многие родственники боялись обращаться в милицию. С.А. Бахтиярова в
своей книге «Реквием» зафиксировала: «Слышала, близкие исчезнувших
боятся подавать в розыск. Найдут и схватят!»

Свидетельствует В.В. Коган Ясный: «И в семьях тех, кто погиб в те
страшные сутки, но не попал в список из не менее двухсот человек, нам по
прежнему будут говорить: «Только не пишите об этом, у нас еще другие
дети остались…»

И лишь усилиями общественности тела некоторых погибших удалось
опознать и захоронить. 23 февраля 1994 г. похоронили еще четырех
участников событий: В.П. Бритова, А.С. Руднева, В.С. Святозарова и В.Н.
Цимбалова. Власти отказывались выдавать разрешение на захоронение
представителям Комитета по погребению убиенных, действовавшего при
Международном фонде славянской письменности и культуры, так как они не
являлись родственниками погибших.

Мама Сергея Новокаса, узнав о похоронах опознанных защитников
парламента, возобновила поиски. Помогавшим ей людям стали угрожать. Но,
наконец, мать опознала сына. Его тело с 30 ноября 1993 г. находилось в
тупохранилище Лианозовского морга. Похороны Сергея прошли 4 марта 1994
г.

Некоторые люди, о которых точно известно, что они погибли, не вошли в
официальные списки жертв. Свидетельствует ветеран афганец Д. Герасимов:
«Увидел троих «баркашовцев», которых просто вырвали из толпы. Одного из
них я знал. Это был Дима Егорычев. Их расстреляли у лестницы. Потом,
когда произошла задержка в движении, я видел, как их тела волокли через
двор».

Первое время считалось, что утром 4 октября у Дома Советов погиб
иерей Виктор (Заика) из города Сумы. Но, слава Богу, отец Виктор с
Украины остался жив. Через несколько месяцев он пришел в редакцию газеты
«Завтра» и рассказал о себе. Все было бы хорошо… Но есть
непосредственный свидетель расстрела священника у Белого дома.
Вспоминает депутат Верховного совета А.М. Леонтьев: «Когда казаков на
чали расстреливать в упор, навстречу БТР выбежал священник отец Виктор с
иконой в руках, подняв ее высоко над головой, и начал кричать:
«Изверги! Изверги! Прекратите убийство!» Пытался остановить БТР, но
крупнокалиберный пулемет прошил его насквозь, и он упал замертво».
Свидетелем гибели какого священника стал А.М. Леонтьев? К сожалению,
пока на этот вопрос нет ответа.

Непросто ответить и на вопрос: сколько всего жизней унесла
октябрьская бойня 1993 г.? Один военнослужащий слышал разговоры
«некоторых военных о том, что в Белом доме было 415 трупов». Другой
источник называл свыше 750 погибших. По сведениям А.С. Бароненко, в Доме
Советов (не считая расстрелянных на стадионе и во дворах) погибли око
ло 900 человек.

По данным Е.Ю. Юрченко, на сентябрь 1994 г. общее число погибших
(доказан факт исчезновения и найдены свидетели гибели) составляло 829
человек. Существует список погибших, в котором поименно названо 978
человек. Три различных источника (в Министерстве обороны, МБ, Совмине)
сообщили корреспондентам «НЕГ» о справке, подготовленной только для
высших должностных лиц России. В справке, подписанной тремя силовыми
министрами, указывалось число погибших — 948 человек (по другим данным —
1052).

По сообщению информаторов, сначала была лишь справка МБ, направленная
В.С. Черномырдину. Затем последовало указание сделать сводный документ
всех трех министерств.(НЕГ. 1993. №47. С.1). Эта информация была
подтверждена и бывшим президентом СССР М.С. Горбачевым. «По моим
сведениям, — говорил он в интервью «НЕГ», — одна западная телекомпания
приобрела за определенную сумму справку, подготовленную для
правительства, с указанием количества жертв. Но пока ее не обнародуют».

На сегодняшний день можно утверждать, что в событиях сентября октября
1993 г. в Москве погибло не менее 1000 человек. Насколько больше было
жертв — может показать только специальное расследование на высоком
государственном уровне. Не следует игнорировать информацию о гибели
людей в те дни не только в Москве. По данным Ю.П. Власова (известного
публициста и бывшего чемпиона мира по тяжелой атлетике), с 4 по 6
октября произошли стычки под Алабино, под Тулой, в Балашихе. Но пока
подавляющее большинство погибших так и остается забытыми.

Шевченко Валерий Анатольевич,

От редакции. На все факты, показания, свидетельства
людей и публикации в прессе, приводимые в этой статье, имеются ссылки
на конкретные печатные издания.

Тема «кровавого октября 1993-го» и сегодня находится за семью печатями. Никто точно не знает, сколько погибло граждан в те смутные дни. Однако цифры, которые называют независимые источники, ужасают.

Назначено на 7:00

Осенью 1993 года противостояние двух ветвей власти – президента и правительства, с одной стороны, и народных депутатов и Верховного Совета, с другой – зашло в тупик. Конституция, которую так рьяно защищала оппозиция, по рукам и ногам связала Бориса Ельцина. Выход был один: изменить закон, если понадобится – силой.

Конфликт перешел в фазу крайнего обострения 21 сентября, после знаменитого указа № 1400, в котором Ельцин временно прекращал полномочия Съезда и Верховного Совета. В здании парламента отключили связь, воду и электричество. Однако заблокированные там законодатели сдаваться не собирались. На помощь им пришли добровольцы, вставшие на защиту Белого дома.

В ночь на 4 октября президент принимает решение о штурме Верховного Совета с использованием бронетехники, к зданию стягиваются правительственные войска. Операция назначена на 7 утра. Едва пошел отсчет восьмого часа, как появилась первая жертва – от пули погиб капитан милиции, снимавший происходящее с балкона гостиницы «Украина».

Жертвы Белого дома

Уже в 10 утра стала поступать информация о гибели большого количества защитников резиденции Верховного Совета в результате танкового обстрела. К 11:30 158 человек нуждались в медицинской помощи, 19 из них позже скончались в больнице. В 13:00 народный депутат Вячеслав Котельников сообщал о больших жертвах среди тех, кто находился в Белом доме. Примерно в 14:50 неизвестные снайперы начинают отстреливать людей, столпившихся у парламента.

Ближе к 16:00 сопротивление защитников подавлено. Собранная по горячим следам правительственная комиссия быстро подсчитывает жертвы трагедии – 124 убитых, 348 раненых. Причем в список не включают погибших в самом здании Белого дома.

Руководитель следственной группы Генпрокуратуры Леонид Прошкин, занимавшийся делами по захвату московской мэрии и телецентра, отмечает, что все жертвы – результат атак правительственных сил, так как было доказано, что «ни один человек не убит из оружия защитников Белого дома». По данным Генпрокуратуры, на которые ссылался депутат Виктор Илюхин, всего при штурме парламента погибли 148 человек, при этом 101 человек - возле здания.

А дальше в различных комментариях данных событий цифры только росли. 4 октября телеканал CNN, опираясь на свои источники, заявил, что погибли около 500 человек. Газета «Аргументы и факты» со ссылкой на солдат внутренних войск, писала, что они собрали «обугленные и разорванные танковыми снарядами» останки почти 800 защитников. Были среди них и захлебнувшиеся в затопленных подвалах Белого дома. Бывший депутат Верховного Совета от Челябинской области Анатолий Бароненко заявил о 900 погибших.

В «Независимой газете» появилась статья не пожелавшего представиться сотрудника МВД, который рассказывал: «Всего в Белом доме было обнаружено около 1500 трупов, среди них – женщины и дети. Все они были тайно вывезены оттуда через подземный тоннель, ведущий от Белого дома к станции метро Краснопресненская, и далее за город, где были сожжены».

Существует неподтвержденная информация, что на столе председателя правительства РФ Виктора Черномырдина видели записку, в которой указывалось, что только за трое суток из Белого дома вынесли 1575 трупов. Но больше всех удивила «Литературная Россия», заявившая о 5000 погибших.

Сложности подсчета

Представитель КПРФ Татьяна Астраханкина, возглавлявшая комиссию по расследованию событий октября 1993 года, установила, что вскоре после расстрела парламента были засекречены все материалы по этому делу, переписаны «некоторые истории болезни раненых и умерших», а также изменены «даты поступления в морги и больницы». Это, безусловно, создает практически непреодолимое препятствие для точного подсчета числа жертв штурма Белого дома.

Определить количество погибших, по крайней мере, в самом Белом доме можно лишь косвенно. Если верить оценке «Общей газеты», то около 2000 осажденных вышли из здания Белого дома без фильтрации. Учитывая, что изначально там находились порядка 2,5 тыс. человек, то можно сделать вывод, что количество жертв точно не превышало 500.

Нельзя забывать, что первые жертвы противостояния сторонников президента и парламента появились задолго до приступа Белого дома. Так, в 23 сентября на Ленинградском шоссе погибли двое, а с 27 сентября, по некоторым оценкам, жертвы стали едва ли не ежедневными.

По заявлению Руцкого и Хасбулатова, к середине дня 3 октября число погибших достигло 20 человек. Во второй половине того же дня в результате столкновения оппозиционеров с силами МВД на Крымском мосту погибли 26 гражданских и 2 милиционера.

Даже если поднять списки всех погибших, скончавшихся в больницах и пропавших без вести за те дни, то будет крайне затруднительно определить, кто из них стал жертвой именно политических столкновений.

Останкинская бойня

Накануне штурма Белого дома вечером 3 октября, откликнувшись на призыв Руцкого, генерал Альберт Макашов во главе вооруженного отряда из 20 человек и нескольких сотен добровольцев попытался захватить здание телецентра. Однако к моменту начала операции Останкино уже охраняли 24 бронетранспортера и около 900 верных президенту военных.

После того, как грузовые машины сторонников Верховного Совета протаранили здание АСК-3, раздался взрыв (его источник так и не был установлен), повлекший первые жертвы. Это стало сигналом к шквальному огню, который стали вести внутренние войска и сотрудники милиции из здания телекомплекса.

Палили очередями и одиночными выстрелами, в том числе из снайперских винтовок, просто в толпу, не разбирая журналисты это, зеваки или пытавшиеся вытащить раненых. Позднее беспорядочную стрельбу объясняли большой скученностью народа и наступившими сумерками.

Но самое страшное началось потом. Большинство людей попыталось скрыться в находящейся рядом с АЭК-3 Дубовой роще. Один из оппозиционеров вспоминал, как толпу зажали в роще с двух сторон, а затем принялись расстреливать из БТР и четырех автоматных гнезд с крыши телецентра.

По официальным данным, бои за «Останкино» унесли жизни 46 человек, включая двоих внутри здания. Однако свидетели утверждают, что жертв было гораздо больше.

Не счесть числа

Писатель Александр Островский в своей книге «Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года» попытался подвести итог жертв тех трагических событий, опираясь на проверенные данные: «До 2 октября – 4 человека, днем 3 октября у Белого дома – 3, в Останкино – 46, при штурме Белого дома – не менее 165, 3 и 4 октября в других местах города – 30, в ночь с 4 на 5 октября – 95, плюс умершие после 5 октября, всего – около 350 человек».

Однако многие признают, что официальная статистика в несколько раз занижена. Насколько, можно лишь гадать, опираясь на свидетельства очевидцев тех событий.

Преподаватель МГУ Сергей Сурнин, наблюдавший за событиями недалеко от Белого дома, вспоминал, как после начавшейся стрельбы он и еще человек 40 упали на землю: «Мимо нас прошли БТРы и с расстояния 12-15 метров расстреляли лежащих людей – одна треть рядом лежащих была убита или ранена. Причём в непосредственной близости от меня – трое убитых, двое раненых: рядом, справа от меня, убитый, ещё за мной убитый, впереди, по меньшей мере, один убитый».

Художник Анатолий Набатов из окна Белого дома видел, как вечером после окончания штурма на стадион «Красная Пресня» привели группу примерно из 200 человек. Их раздели, а затем у стены, примыкающей к Дружинниковской улице, стали расстреливать партиями вплоть до глубокой ночи 5 октября. Очевидцы рассказывали, что предварительно их избивали. По сведениям депутата Бароненко, всего на стадионе и возле него расстреляли по меньшей мере 300 человек.

Известный общественный деятель, в 1993 году возглавлявший движение «Народное действие», Георгий Гусев свидетельствовал, что во дворах и подъездах задержанных избивали омоновцы, а затем убивали неизвестные «в странной форме».

Один из шоферов, вывозивших трупы из здания парламента и со стадиона, признался, что ему пришлось сделать на своем грузовике два рейса в Подмосковье. В лесном массиве трупы бросали в ямы, засыпали землей и равняли место захоронения бульдозером.

Правозащитнику Евгению Юрченко - одному из основателей общества «Мемориал», занимавшемуся вопросом тайного уничтожения трупов в московских крематориях, удалось узнать от рабочих Николо-Архангельского кладбища о сожжении 300-400 трупов. Юрченко также обратил внимание на то, что если в «обычные месяцы», по статистике МВД, в крематориях сжигали до 200 невостребованных трупов, то за октябрь 1993 года эта цифра возросла в несколько раз - до 1500.

По данным Юрченко, список погибших во время событий сентября-октября 1993 года, где либо доказан факт исчезновения, либо найдены свидетели смерти, составляет 829 человек. Но, очевидно, что этот список неполный.

Валерий Шевченко

2013 г.

21 сентября - 5 октября 2013 года исполняется двадцать лет одной из самых великих трагедий русской истории - расстрелу в центре Москвы на глазах всего мира многих сотен патриотов России. Но по-прежнему главный вопрос тех событий: Сколько жизней унесла октябрьская бойня? - остаётся без ответа. Автор этих строк уже несколько лет, собирая по крупицам опубликованные и неопубликованные свидетельства очевидцев, пытается приблизиться к истине. Предварительные результаты расследования опубликованы в книге "Забытые жертвы октября 1993 года", изданной в 2010 году в Туле. Цель данной статьи - познакомить неравнодушного читателя с новой информацией, открывшейся за последнее время.

Некоторые факты, изложенные в книге, пришлось уточнить и исправить. Например, приводилось следующее свидетельство народного депутата А.М. Леонтьева о расстреле ранним утром 4 октября 1993 года казачьей заставы на Дружинниковской улице: "По переулку напротив "Белого дома" стояли 6 бронетранспортёров, а между ними и "Белым домом" за колючей проволокой … лежали казаки с Кубани - человек 100. Они не были вооружены. Были просто в форме казаков… К подъездам из сотни казаков добежали не более 5 - 6 человек, а остальные все полегли" (см. Григорьев Н.Г. Дни, равные жизни. Чебоксары. 2000. С. 363).

Однако казаки сотни В.И. Морозова, которые держали оборону на Дружинниковской улице, в том числе поэт Андрей Альфредович Облог, в дни противостояния командир полусотни, уточнили, что к началу атаки БТРов непосредственно на заставе находилось 8 - 10 человек. БТРы атаковали со стороны мэрии ("книжки"), двигаясь по Рочдельской улице. Поскольку застава была хорошо укреплена двумя баррикадами, которые перекрывали Дружинниковскую улицу, образуя квадрат между стеной стадиона и парком, казаки, находившиеся там во время утренней атаки БТРов, к счастью, уцелели.

В 2012 году известный общественный деятель, в 1993 году возглавлявший движение "Народное действие", Георгий Георгиевич Гусев познакомил с уникальными записями из своего аудиоархива. После трагической развязки Георгий Георгиевич, благодаря протекции А.И. Вольского, получил от нескольких коммерческих банков средства на оказание финансовой помощи раненым и родственникам погибших. Шесть аудиокассет (теперь оцифрованных и переданных на хранение в Центральный архив электронных и аудиовизуальных документов Москвы), хранят ценный исторический материал - свидетельства людей, ставших очевидцами кровавых событий тех дней. Приведём два характерных рассказа из аудиоархива Гусева, записанных в октябре - ноябре 1993 года.

Преподаватель МГУ Сергей Петрович Сурнин во время начала штурма находился недалеко от восьмого подъезда Белого дома. "Между эстакадой и углом здания, - вспоминал он, - находилось человек 30 - 40, прятались от БТР, которые начинали постреливать в нашем направлении. Вдруг с тыла здания перед балконом раздалась сильная стрельба. Все легли, все были без оружия, лежали довольно плотно. Мимо нас прошли БТРы и с расстояния 12 - 15 метров расстреляли лежащих людей - одна треть рядом лежащих была убита или ранена. Причём в непосредственной близости от меня - трое убитых, двоё раненых: рядом, справа от меня, убитый, ещё за мной убитый, впереди, как минимум, один убитый".

Об исходе из Дома Советов поделился воспоминаниями участник Союза офицеров. Вот что он рассказал: "Прибыл из Ленинграда 27 октября… Через несколько дней переведён в охрану Макашова… 3 октября поехали в Останкино. От Останкино прибыли в 3 ч. ночи к Верховному Совету. В 7 ч. утра, когда начался штурм, находился с Макашовым на первом этаже у центрального входа. Непосредственно участвовал в боях… Раненых не давали выносить… Вышел из здания в 18 ч. Нас направляли на центральную лестницу. На лестнице собралось человек 600 - 700… Офицер "Альфы" сказал, что т.к. автобусы подойти не могут - заблокированы сторонниками Ельцина, то выведут нас за оцепление, чтобы мы шли до метро своим ходом и разъезжались по домам. При этом один из офицеров "Альфы" сказал: "Жалко ребят, что с ними сейчас будет".

Нас довели до ближайшего жилого дома. Как только вышли на переулок, по нам был открыт огонь, автоматический, снайперский, с крыш и переулка. Сразу было убито и ранено 15 человек. Люди все побежали в подъезды и во двор колодезного дома. Я попал в плен. Меня арестовал сотрудник милиции с угрозой того, что, если я откажусь подойти к нему, огонь будет открыт по женщинам на поражение. Он отвёл меня к трём бейтаровцам, вооружённых снайперскими винтовками. Когда они увидели у меня на груди значок "Союза офицеров" и камуфляжную форму, сорвав значок и вытащив из карманов все документы, начали избивать. При этом на противоположной стороне у дерева лежали четыре расстрелянных молодых парня, двое из которых были баркашовцы. В этот момент подошли два бойца "Витязя", один из них офицер, другой старшина. Один из бейтаровцев подарил им мои ключи от квартиры в виде сувенира на память.

Когда женщины в подъезде увидели, что меня сейчас будут расстреливать, начали вырываться из подъезда. Эти бейтаровцы начали их избивать прикладами винтовок. В этот момент старшина меня поднял, а офицер отдал ключи и сказал, чтобы я уходил под прикрытием женщин в другие дворы. Когда мы туда пришли, нас сразу предупредили, что около школы засада, там дислоцируется ещё одно подразделение ОМОНа. Забежали в подъезд. Нас там встретили чеченцы, у которых мы прятались в квартире до утра 5 октября… Нас было 5 человек… Ночью происходили постоянно одиночные выстрелы, избиения людей. Это было чётко видно и слышно. Все подъезды проверялись на момент обнаружения защитников Верховного совета".

В том злополучном дворе оказался и Г.Г. Гусев. Из противоположного крыла дома стреляли. Люди кинулись в рассыпную. Георгий Георгиевич до 2 ч. ночи прятался в одном из подъездов. В 2 ч. ночи пришли неизвестные и предложили вывести желающих из зоны. Гусев немного замедлил, но, когда вышел из подъезда, тех неизвестных уже не было видно, а около арки лежали убитые, первые трое, которые отозвались на призыв незнакомцев. Развернувшись на 180 градусов, он спрятался в тепловом подвале, выкрутив лампочку освещения. В подвале просидел до 5 ч. утра. Выйдя, наконец, на волю, увидел двоих, по виду бейтаровцев. Один из них говорил другому: "Где-то здесь должен быть Гусев". Георгию Георгиевичу снова пришлось укрыться в одном из подъездов дома. Поднимаясь на чердак, в парадном и на этажах видел кровь и много разбросанной одежды.

Судя по показаниям Г.Г. Гусева, певицы Т.И. Картинцевой, депутата Верховного совета И.А. Шашвиашвили (см. Интервью. 1993. № 2. С. 8), помимо омоновцев во дворе и в подъездах дома по переулку Глубокому задержанных избивали и убивали неизвестные "в странной форме".

Тамара Ильинична Картинцева, вместе с некоторыми другими вышедшими из Дома Советов людьми, спряталась в подвале того дома. Пришлось стоять в воде из-за прорванной трубы отопления. По словам Тамары Ильиничны, мимо бегали, раздавался топот ботинок, сапог - искали защитников парламента. Неожиданно она услышала диалог двух карателей:
- Здесь где-то есть подвал, они в подвале.
- Там, в подвале вода. Они там всё равно передохнут все.
- Давай гранату бросим!
- Да, ну, всё равно мы их перестреляем - ни сегодня, так завтра, ни завтра, так через полгода, всех русских свиней перестреляем. (См. Дополнительные материалы к фильму В. Тихонова "Русская тайна").

Скрываясь в подвале, Г.Г. Гусев поймал на радиоволне разговор двух предположительно милиционеров. Один спрашивал по рации другого: "Куда вести задержанных?" Тот другой отвечал: "Веди их на стадион". Теперь, когда минуло двадцать лет с тех расстрельных дней, можно более точно восстановить картину того, что с вечера 4 октября до утра 5 октября происходило на расположенном вблизи Белого дома стадионе "Асмарал" (Красная Пресня).

Художник Анатолий Леонидович Набатов ранним вечером 4 октября наблюдал из окна Дома Советов, как на стадион привели большую группу людей, по словам Набатова человек 200, и у стены, примыкающей к Дружинниковской улице, расстреляли. 21 сентября 2011 года в День Рождества Пресвятой Богородицы мне удалось встретиться с Юрием Евгеньевичем Петуховым, отцом, расстрелянной у телецентра в Останкино Наташи Петуховой. Около 7 ч. утра 5 октября, когда палачи уже покинули стадион, а "санитары" ещё не пришли, Юрий Евгеньевич смог побывать там. Вдоль выходящей на Дружинниковскую улицу стены стадиона, по его словам, лежало примерно 50 трупов.

Свидетельства очевидцев дают возможность установить основные расстрельные точки на стадионе. Первая - угол стадиона, выходящий на начало улицы Заморёнова и представлявший тогда собою глухую бетонную стену (см. Речь. 1993. № 2. С. 1, 4). Вторая - в правом (если смотреть от улицы Заморёнова) дальнем углу, примыкающем к Белому дому. Там расположен небольшой бассейн и недалеко от него закуток-площадка между двумя легкими строениями. По словам местных жителей, там пленных раздевали до нижнего белья и расстреливали по несколько человек. Третья расстрельная точка, судя по рассказам А.Л. Набатова и Ю.Е Петухова, - вдоль стены, выходящей на Дружинниковскую улицу.

Для вывоза трупов из здания парламента и с примыкающей к нему территории использовались грузовые машины и баржи. Лидия Васильевна Цейтлина через некоторое время после октябрьских событий встретилась с шофёром автобазы. Грузовые машины той автобазы были задействованы в вывозе трупов от Белого дома. Шофёр сообщил, что в его грузовике в ночь с 4 на 5 октября перевозились трупы расстрелянных на стадионе. Ему пришлось сделать два рейса в Подмосковье, в лесной массив. Там трупы бросали в ямы, засыпали землёй и равняли место захоронения бульдозером. Трупы вывозились и на других грузовиках. Как выразился шофёр, "устали возить".

Друг речника Владимира Ивановича Коршунова Валерий Реутов, в 1993 году капитан небольшого судна Западного порта, избил при участии товарищей по команде судна экипаж баржи, на которой переправлялись трупы от Дома Советов.

Один из основателей общества "Мемориал" преподаватель математики Евгений Владимирович Юрченко помог прояснить вопрос по тайному уничтожению трупов в московских крематориях. Его расследование началось с телефонного звонка в "Мемориал" женщины, которая хоронила сестру на Хованском кладбище. Она утверждала, что слышала разговоры кладбищенских рабочих о том, что на грузовиках доставляли неопознанные трупы. Спустя неделю после расстрела Белого дома Евгений Владимирович вместе с Олегом Орловым обошли кладбища Москвы и ближнего Подмосковья. Сотрудница Хованского кладбища разрешила им переписать из журнала регистрации данные по доставленным для сожжения в крематорий кладбища трупам неизвестных лиц. Например, на машине, номер такой-то, привезли 19 трупов: три женщины, остальные мужчины. Рабочие Николо-Архангельского кладбища говорили о сожжении 300 - 400 трупов в те дни в кладбищенском крематории. Судя по репликам привозивших, в основном это были трупы людей, погибших в Белом доме. Примечательно, что в 2008 году рабочие Николо-Архангельского кладбища в приватной беседе со своим сослуживцем, защитником Верховного совета, подтвердили факт тайной кремации трупов после расстрела Дома Советов. Трупы привозили без гробов, в открытых ящиках и в полиэтиленовых мешках, не разбирая, кремировали и хоронили.

Сотрудники Митинского крематория отказались что-либо говорить Юрченко и Орлову. Когда они через несколько дней снова посетили Хованское кладбище, сотрудница, ведавшая журналом регистрации, воскликнула: "Нет, нет, больше ничего не могу сказать!"

Евгений Владимирович пережил ни одну бессонную ночь. Ему начали угрожать. Какие-то люди ночью во дворе дома перевернули его машину. В другой раз в машину во время одной из поездок выстрелили из мимо проезжавшей "волги".

В итоге по журналам регистрации Юрченко документально может подтвердить гибель приблизительно ста человек. Эти данные он и озвучил 30 сентября 1994 года на проходившей в Доме медиков научно-практической конференции "Год после путча". Кто-то из присутствующих на конференции опубликовал в печати несколько искажённые цифры о том, что по данным Юрченко на сентябрь 1994 года общее число погибших (доказан факт исчезновения и найдены свидетели гибели) составляло 829 человек (см. Аль-Кодс. 1994. № 27. С. 4). Евгений Владимирович в личной беседе с автором этих строк уточнил, что такого числа погибших он не называл.

26 марта 2012 года в процессе обжалования в Мосгорсуде решения Савёловского районного суда по иску участников фонда содействия увековечиванию памяти погибших граждан в сентябре - октябре 1993 года "о защите чести и достоинства" к Л.М. Млечину, я познакомился с Алевтиной Александровной Маркеловой. 6 октября 1993 года она дежурила на Дружинниковской улице. К Маркеловой подошёл мужчина, державший в руках большой портфель. Он сказал, что в детском парке (недалеко от того места, где позже установлена Крествоздвиженская часовня) из груды пепла ему удалось вытащить документы, сохранившиеся при сжигании одежды расстрелянных защитников Верховного совета. Алевтина Александровна направила того человека в Международный фонд славянской письменности и культуры, при котором действовал Общественный комитет по погребению убиенных. Руководитель фонда скульптор В.М. Клыков собрал журналистов, которые пересняли разложенные на столе удостоверения, найденные среди пепла от сожженной одежды. Присутствовавшая на пресс-конференции Елена Васильевна Русакова утверждала, что, по словам Клыкова, в том портфеле оказалось много удостоверений приднестровцев.

По оперативным данным МВД в здании осаждённого парламента находилось 30 человек, прибывших из Приднестровья с огнестрельным оружием (см. Некрасов В.Ф. МВД в лицах. Министры от В.В. Федорчука до А.С. Куликова. 1982 - 1998. М., 2000. С. 272). Вместе с тем, посольство Молдовы в Москве сделало заявление, что Белый дом защищали 150 приднестровских солдат и офицеров (см. Известия. 1993. № 194. С. 2). Е.В. Юрченко встречал в здании осаждённого парламента многих знакомых приднестровцев. "Например, только один отряд приднестровцев, с которым я столкнулся, - вспоминал он, - был около 30 человек. А вообще-то, как рассказывают, их было значительно больше. И судя по наградным материалам, опубликованным в приднестровских газетах, многие из них погибли. В официальном же списке ни одного приднестровца нет" (см. Российская правда. 1994. № 20. С. 1).

В официальном списке жертв нет и многих других защитников Верховного совета, погибших в те переломные дни. Их родственники и боевые друзья продолжают свидетельствовать о свершившейся трагедии. По словам защитника Дома Советов из 2 казачьего батальона, повар из их отряда после 4 октября 1993 года пропал без вести. Другой защитник парламента говорил, что в их отряде не досчитались как минимум пяти человек. Капитан 2 ранга Юрий Тихонович Рязанов свидетельствует, что из их группы пропал старший лейтенант Аркадий.

Около 11 ч. утра 4 октября 1993 года с улицы усилился обстрел первого этажа здания парламента. "Ни на миг не останавливаясь под этим шквальным огнём, - вспоминала врач-доброволец, - мы стали перетаскивать раненых на другую сторону цокольного коридора, в комнаты, где было потише. Одного из нас, врача, тут же убило выстрелом в спину. Звали его Сергей. Хирург-реаниматор, отличный профессионал, добровольно пришедший к нам со своей бригадой из двух человек" (см. Дума. 1994. №9. С. 1). Свидетельствует генерал-майор милиции в отставке Владимир Семёнович Овчинский: "Там погиб Гриша Файнберг, одноклассник моей дочери, который жил в соседнем доме на Красной Пресне. Он пришёл туда и принёс еду защитникам Белого дома. Он был убит выстрелом в голову во время штурма Белого дома, а ему было только 16 лет" (см.: МВД, мафия и олигархи. Беседа Любови Борусяк с генерал-майором милиции в отставке Владимиром Семёновичем Овчинским // Полит.Ру [Интернет-ресурс]. 2011. 3 марта. URL: http://www.polit.ru/article/2011/03/03/ovchinsky.html (дата обращения: 08.02.2013)).

В центре Москвы в доме на улице Гиляровского живёт одинокая пожилая женщина, Зинаида Алексеевна. У неё был сын, Баринов Константин Александрович 1960 года рождения. Константин окончил Мытищинский машиностроительный техникум, работал фрезеровщиком на заводе, хорошо рисовал. Когда в 1980 году вернулся из армии, произнёс загадочные слова: "Мама, я проживу 33 года". 13 июля 1993 года ему исполнилось 33 года. 26 сентября 1993 года ушёл на защиту Дома Советов и после кровавой развязки пропал без вести. Зинаида Алексеевна обратилась в милицию, плакала, просила помочь что-либо узнать о сыне. Сотрудники милиции, улыбаясь, взяли паспорт Константина, и на этом всё закончилось. Только совсем недавно в конце 2011 года мать решилась рассказать о судьбе сына соседке по дому.

По-прежнему остаётся неизвестным имя православного священника, расстрелянного утром 4 октября на Дружинниковской улице. Иерей Виктор (Заика), слава Богу, остался жив. Батюшка и его духовные чада в последующие годы приезжали в Москву на панихиды у Белого дома. Но гибель священника видели, по меньшей мере, троё: ветеран Великой Отечественной войны А.С. Дядченко, певица Т.И. Картинцева, депутат Верховного совета А.М. Леонтьев. Вот что, например, рассказала Тамара Ильинична Картинцева: "Подъехали БТРы, на них в чёрных кожаных куртках парни с длинными стволами. Один из БТРов развернулся, направил свою пушку и стал палить по бункеру. А там же, за бункером, парк, люди ходят. Ещё был иконостас. Из бункера вышел священник с иконой, отец Виктор, я же это видела, и БТР его в упор расстрелял и проехался по нему" (см. фильм В. Тихонова "Русская тайна").

В личной беседе Тамара Ильинична уточнила, что священник пошёл навстречу БТРу в сторону Дружинниковской улицы. Момент расстрела она пропустила, но заметила, как БТР проехался по упавшему священнику. В 2008 году мне удалось поговорить с жителем одного из домов, примыкающих к стадиону "Красная Пресня". Он рассказал, что утром 5 октября принимал участие в перетаскивании трупов на Дружинниковской улице. Среди погибших оказалось и тело убитого священника.

Положение несколько прояснила Нина Константиновна Кочубей. Во время блокады Дома Советов, Нина Константиновна видела иерея Виктора (Заику) из города Сумы. Однажды она проходила мимо другого священника и услышала, как обратилась к нему подошедшая женщина: "Отец Виктор". Кочубей возразила той женщине: "Это не отец Виктор". На что ей ответили, что это другой отец Виктор. Через некоторое время после трагических событий Нина Константиновна узнала от православных женщин, что тот другой батюшка Виктор погиб.

А. Залесский характеризовал оставшегося в живых батюшку Виктора (Заику) следующим образом: "Больше всех мне запомнился худощавый, аскетического вида священник. На вид ему 25 - 30. С густой бородой и длинными волосами… Приехал, как он сам рассказывал, с Украины… Молится, проповедует, беседует, ободряет. И сейчас как будто вижу перед собой его высокую чёрную фигуру во главе крестного хода. За ним идут пять или шесть старушек, его неизменных спутниц, с иконами, усердно поющих. А дальше уже кто придётся - сегодня одни, завтра другие" (см. Православная Москва. 1998. №31. С. 6).

После Панихиды 4 октября 2012 года мне удалось поговорить с подполковником Борисом Александровичем Оришевым. В блокадные дни он спросил одного из священников: "Почему тот здесь? Умирать в бою - долг военного. Что же он, как священник, может сделать?". На что батюшка ответил: "Я здесь, чтобы остановить кровопролитие. Если возникнет угроза кровопролития, возьму икону и выйду навстречу войскам". По словам Бориса Александровича священник был средних лет, нормального телосложения.

Светлана Вольская 12 октября 1993 года записала в своём дневнике: "У батюшкиной символической могилы большая икона, вдоль которой течёт ручей настоящей крови. Все эти дни было сухо, сегодня - первый дождливый день, вот и потекла запекшаяся на земле кровь. Но это - "научное" объяснение, верующие же верят - это кровь праведника вопиет на девятый день" (см. Наш современник. 1998. №10. С. 122).

В дни противостояния у Белого дома постоянно находились православные священники: служили молебны, совершали крестные ходы. К ним примкнули многие верующие, в том числе из других городов. Журналист А. Колпаков вечером 3 октября встретил у здания парламента пятерых священников (см. МК. 1993. №205. С. 2).

Проходят годы, и всё труднее устанавливать имена людей, положивших "жизнь свою за други своя". Но у Бога все живы и никто не забыт. Без Его Святой Воли не происходит ничего.

С течением времени всё больше проясняется масштаб октябрьской трагедии. Четверо суток из разгромленного здания парламента вывозили трупы. На столе В.С. Черномырдина видели записку, в которой сообщалось, что только за трое суток из Белого дома вынесено 1575 трупов (см. Правда о расстреле советской власти. Информационный бюллетень МГО КПРФ. 2009. С. 4). Генерал-майору милиции Владимиру Семёновичу Овчинскому (в 1992 - 95 годах помощник первого заместителя министра внутренних дел Е.А. Абрамова), сотрудник МВД, побывавший в Доме Советов после штурма, говорил, что в здании обнаружили 1700 трупов. Тела погибших штабелями в чёрных пакетах, заваленные сухим льдом, лежали на цокольном этаже. Подполковник милиции сообщил Александру Павловичу Репетову, что в начале 1990-х годов в "обычные" месяцы по статистке, предоставляемой в МВД, за месяц в московских крематориях сжигали до 200 невостребованных трупов. Но за октябрь 1993 года дали цифру на 1500 больше. Таким образом общее число погибших превышает 2000 человек. Ельцинскому режиму было, что скрывать. Ведь среди погибших немало женщин и детей, стариков, врачей…

Нам ещё предстоит осознать ту великую жертву, которую исполнили погибшие патриоты России в октябре 1993 года. Духовно-нравственный смысл кровавых событий с годами всё явственнее проступает сквозь пелену ненависти и заблуждений.

27 сентября 1993 года в праздник Крестовоздвижения молодой священник по окончании Крестного хода вокруг Белого дома сказал: "Сегодня, в праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня, православные в храмах поклоняются кресту. Мы с вами не можем пойти в храм, но мы несём свой крест здесь" (см. Московский апокалипсис. М., 1996. С. 117).

За три дня до штурма Дома Советов к супруге Андрея Фёдоровича Дунаева (исполняющим обязанности президента А.В. Руцким назначен министром внутренних дел) Анне Евдокимовне пришёл "посланник" от бывшего председателя КГБ В.А. Крючкова и предупредил, что расправа назначена на утро 4 октября. Как свидетельствует подполковник Б.А. Оришев, за несколько дней до бойни омоновцы говорили защитникам парламента: "Мы вас всех будем резать 4 октября". Накануне кровавой развязки сотрудники милиции сообщили казакам, охранявшим баррикаду на Дружинниковской улице, что 3 октября блокада будет снята, но фиктивно в результате "прорыва восставшего народа" (см. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Кровавый октябрь в Москве. М., 1994. С. 47; Островский А.В. 1993. Расстрел "Белого дома". М., 2008. С. 199). Уже после прорыва блокады "дзержинец", оказавшийся в здании парламента, заявил: "Нам дали приказ, как только пойдут, будут нажимать, бегите" (См. аудиоархив Г.Г. Гусева).

Ближе к вечеру того же дня у Белого дома молодой монах произнёс: "Сегодня прольётся кровь, много крови" (см. Век. 1993. № 39. С. 1). Защитники Дома Советов осознавали, что в случае трагической развязки, они, практически безоружные, погибнут, но всё же прошли свой крестный путь до конца.

"Я знал лично троих погибших: Ермаков, Фадеев, Шалимов, - вспоминал Сергей Петрович Сурнин. - Это были простые душевные русские люди. Они очень болели за нашу Родину и очень хотели, чтобы был в стране порядок и счастье народа".

Покаянная молитва уже начала звучать 4 октября 1993 года. Тогда на Дружинниковской улице убили мужчину, стоявшего во время штурма на коленях (см. Вечерний клуб. 1993. № 245-246. С. 1). В тот день Русская Православная Церковь отмечала отдание праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Люди, принявшие мученическую кончину у Белого дома, искупили своей жертвой безмолвие миллионов соотечественников, с равнодушием взиравших на гибель Родины.

В августе 1996 года в детском парке вблизи Белого дома по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II усилиями общественной организации Троицкий Православный Собор установлена Часовня Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня в память о трагедии осени 1993 года. 27 сентября 1997 года в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня после службы в часовне одному юному прихожанину удалось зафиксировать на фотоплёнку чудо "красное облако". Основание часовни погружено в кровавый туман, образующий на фоне багряных верхушек деревьев парка и стадиона кровавую чашу. Исследовавшие плёнку специалисты установили: кадр не засвечен.

На груди расстрелянного в Останкино 3 октября 1993 года Алексея Шумского родители нашли переписанную цитату из Священного Писания: "Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, то Я избрал вас". "Незадолго перед гибелью, - вспоминала мама расстрелянного у Дома Советов четырнадцатилетнего Кости Калинина, - всё время спрашивал: "Мама, ну когда ты меня покрестишь?". Младших-то я как-то быстро покрестила, а вот его всё не получалось. Так и не успела… И вот, когда его хоронили, там же, на Бабушкинском кладбище, отпевали одну старушку. И вдруг батюшка подошёл к нам сам: "Крестили? Отпевали?" А услышав, что мальчика не успели окрестить, сказал: "Я сейчас всё сделаю". И покрестил его" (см. Советская Россия. 1994. № 106. С. 4).

В 2003 году архимандрит Кирилл (Павлов) благословил священника Виктора (Кузнецова) на работу над книгой воспоминаний о "чёрном октябре" такими словами: "Во всём свой урок. А расстрел стольких людей в 1993 году, Высшего законодательного органа страны, избранного народом, это - преступление особое! Тут было совершено редчайшее злодеяние. Про него нельзя забывать" (см. Виктор Кузнецов, священник. Так было. Расстрел. Мытищи, 2010. С. 3). Старец Николай (Гурьянов) сказал Александру Павловичу Репетову о погибших в Белом доме следующее: "Они все блаженствуют. Молись за них. И они будут молиться за тебя". И ещё сказал, что души убиенных в Белом доме, также как и души многих защитников Отечества в Великую Отечественную войну, уходили прямо в рай, минуя мытарства.

Шевченко Валерий Анатольевич,
кандидат исторических наук

ВКонтакте Facebook Одноклассники

Сегодня трагическая дата русской истории: 19-я годовщина массового уничтожения защитников Белого дома

Сегодня вечером три улицы в центре Москвы, примыкающие к Белому дому, перекроют для движения автотранспорта. И наверняка найдутся водители, которые будут этим, литературно выражаясь, очень недовольны. Опять, мол, митингуют - лучше бы делом каким-то занялись...

Но повод для массового «гуляния» (кстати, очень скромного по размерам: власти разрешили две публичные акции с предельной численностью, соответственно, 1000 и 300 человек) все же особый. Ведь эти митинги приурочены к 19-й годовщине событий, происшедших в Москве в сентябре-октябре 1993 года. Событий, которые, без всякого преувеличения, определили весь дальнейший ход российской истории.

Тем временем эти события остаются одной из самых малоизученных страниц нашей истории. Телевидение и центральная пресса ежегодно ограничиваются зачитыванием официозных справок и краткими информационными сюжетами. Большинство документов, которые могли бы пролить свет на то, что происходило в действительности, до сих пор засекречены. Более того, многие из документов, судя по всему, уже уничтожены. И мы по прошествии 19 лет не знаем даже, сколько жизней наших соплеменников унес тот «черный октябрь».

Правда, сравнительно недавно (к 16-й годовщине тех трагических событий) историком Валерием Шевченко было подготовлено, по сути, первое исследование, которое систематизировало разрозненные публикации СМИ тех лет и свидетельства очевидцев. И от той картины, которая предстала в итоге, волосы, что называется, встают дыбом. Полный текст его работы «Забытые жертвы октября 1993 года» желающие могут найти в Сети. Мы воспроизведем лишь некоторые отрывки.

«21 сентября - 5 октября 1993 года, - пишет историк, - произошли трагические события новейшей российской истории: роспуск по президентскому указу № 1400 Съезда народных депутатов и Верховного Совета России, в нарушение действующей на тот момент Конституции, почти двухнедельное противостояние, завершившееся массовыми расстрелами защитников Верховного Совета 3-5 октября у телецентра в Останкино и в районе Белого дома. Больше 15 лет прошло с тех памятных дней, но по-прежнему остается без ответа главный вопрос - сколько человеческих жизней унесла октябрьская трагедия.

В официальном списке погибших, объявленном Генеральной прокуратурой России, числятся 147 человек: в Останкино - 45 гражданских и 1 военнослужащий, в «районе Белого дома» - 77 гражданских и 24 военнослужащих министерства обороны и МВД...

Список, составленный по материалам парламентских слушаний в Государственной Думе России 31 октября 1995 года, включает 160 фамилий. Из 160 человек 45 - погибшие в районе телецентра «Останкино», 75 - в районе Белого дома, 12 - «граждане, погибшие в других районах Москвы и Подмосковья», 28 - погибшие военнослужащие и сотрудники МВД. Причем в состав 12 «граждан, погибших в других районах Москвы и Подмосковья» попали Павел Владимирович Алферов с указанием «сгорел на 13-м этаже Дома Советов» и Василий Анатольевич Тарасов, по заявлению близких, участвовавший в защите Верховного Совета и пропавший без вести.

Но в списке, опубликованном в сборнике документов Комиссии Государственной Думы по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в г. Москве 21 сентября - 5 октября 1993 года, которая работала с 28 мая 1998 по декабрь 1999 гг., названы имена уже только 158 погибших. Из списка вычеркнули П.В. Алферова и В.А. Тарасова. Между тем в заключении комиссии указывалось: «По приблизительной оценке, в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года всего убиты или скончались от полученных ранений около 200 человек».

Опубликованные списки даже при их поверхностном рассмотрении вызывают ряд вопросов. Из 122 официально признанных погибшими гражданских лиц лишь 17 - жители других регионов России и стран ближнего зарубежья, остальные, не считая нескольких погибших граждан из дальнего зарубежья, - жители Московского региона. Известно, что на защиту парламента приехали немало иногородних, в т. ч. с митингов, на которых составляли списки добровольцев. Но одиночки преобладали, некоторые из них приехали в Москву негласно...

Многие москвичи и жители Подмосковья, остававшиеся у здания парламента за колючей проволокой в дни блокады, после ее прорыва 3 октября ушли ночевать домой. Иногородним некуда было идти. Вспоминает защитник парламента Владимир Глинский: «В моем отряде, который держал баррикаду на Калининском мосту у здания мэрии, москвичей было лишь процентов 30. А к утру 4 октября их осталось и того меньше, потому что многие ушли ночевать домой». К тому же с прорывом к защитникам Дома Советов присоединились и другие приезжие. Депутат Верховного Совета хирург Н.Г. Григорьев зафиксировал приход к зданию парламента в 22:15 3 октября гражданской колонны, состоявшей в основном из мужчин средних лет…

Для того, чтобы установить подлинное число убитых в Доме Советов, - продолжает Валерий Шевченко, - необходимо знать, сколько человек находилось там во время его штурма 4 октября 1993 года. Некоторые исследователи утверждают, что в здании парламента на тот момент находились максимум 2500 человек. Но если определить относительно точное число людей, находившихся в Белом доме и вокруг него до прорыва блокады, еще представляется возможным, то применительно к 4 октября возникают сложности.

Светлана Тимофеевна Синявская занималась распределением талонов на питание для людей, находившихся в кольце обороны Дома Советов. Светлана Тимофеевна свидетельствует, что до прорыва блокады талоны выдавались на 4362 человека. Впрочем, защитница парламента из 11-го отряда, в котором было 25 человек, говорила автору этих строк, что их отряд не получал талонов.

На вопрос, сколько человек находилось в Белом доме и вокруг него ранним утром 4 октября, можно дать лишь приблизительный ответ. Как свидетельствует приехавший из Тюмени защитник парламента, в ночь с 3 на 4 октября многие люди, больше тысячи, спали в подвале Дома Советов. По словам П.Ю. Бобряшова, на площади оставалось не более тысячи человек, в основном у костров и палаток. По оценке эколога М.Р. примерно 1500 человек были рассеяны малыми группами по площади перед Белым домом».

Таким образом, получается следующая картина: внутри Белого дома в ночь на 4 октября 1993 года находились около 5000 человек и еще 1000-1500 - на улице вокруг здания Верховного Совета. И вот «доблестные» правительственные войска (приказ отдал тогдашний министр обороны Павел Грачев) начали штурм здания и обстрел его из орудий танков. Вот что пишет далее Валерий Шевченко:

«Когда начался обстрел площади, многие люди, спасавшиеся от массированного огня БТРов, укрылись в подвале-убежище расположенного недалеко от Дома Советов двухэтажного здания. По оценке военного журналиста И.В. Варфоломеева, в бункер набилось до 1500 человек. Такое же число людей, собравшихся в бункере, называет и Марина Николаевна Ростовская. Потом они перешли по подземному ходу в здание парламента. Многих людей развели по этажам. По словам московского бизнесмена Андрея (имя изменено), часть выведенных из подземелья женщин и детей проводили на четвертый этаж Дома Советов. «Нас стали поднимать по лестницам наверх, на третий, четвертый, пятый этажи в коридоры», - вспоминал Александр Страхов. Другой очевидец свидетельствует, что 800 человек, вышедшие из подвала, попали в плен в холле 20-го подъезда к десантникам 119-го Наро-Фоминского полка и около 14:30 были «отпущены на свободу». Группа человек в 300, которую десантники во время активизации обстрела отправили в подвал, вышла из здания парламента в 15:00.

В зале Совета Национальностей собрались депутаты, сотрудники аппарата, журналисты и многие безоружные защитники парламента. Время от времени поступали предложения вывести из здания женщин, детей, журналистов. Список журналистов для вывода за пределы Дома Советов состоял из 103 фамилий. Депутатов, сотрудников аппарата, гражданских (в т. ч. оказавшихся в зале беженцев) набралось около 2000 человек.

Остается неясным, сколько человек во время штурма находилось на верхних (выше седьмого) этажах Белого дома. Необходимо отметить, что в первые часы штурма люди опасались прежде всего захвата нижних этажей спецподразделениями. К тому же некоторые из них пережили атаку БТРов. Многие при начавшемся интенсивном обстреле поднимались на верхние этажи, «поскольку создавалось впечатление, что там безопаснее». Об этом свидетельствуют капитан 3-го ранга Сергей Мозговой и профессор Российского государственного торгово-экономического университета Марат Мазитович Мусин (публиковался под псевдонимом Иван Иванов). Но именно по верхним этажам велась стрельба из танков, что существенно сокращало шанс выжить для находившихся там людей…

В течение дня, несмотря на продолжающийся обстрел, в здание парламента прорывались люди. «И уже, когда надежды никакой не было, - вспоминал депутат В.И. Котельников, - к нам прорвались 200 человек: мужчины, женщины, девушки, подростки, фактически дети, школьники восьмых-десятых классов, несколько суворовцев. Когда они бежали, им стреляли в спины. Падали убитые, оставляя кровавые следы на асфальте, живые продолжали бежать».

Таким образом, - делает вывод Шевченко, - в Доме Советов и в непосредственной близости от него 4 октября 1993 года оказались многие сотни в основном безоружных людей. И примерно начиная с 6:40 утра началось их массовое уничтожение.

Первые жертвы около парламента появились, когда символические баррикады защитников прорвали бэтээры, открыв огонь на поражение. Свидетельствует Галина Н.: «В 6:45 утра 4 октября нас подняли по тревоге. На улицу мы выбежали сонные и сразу попали под пулеметный огонь… Потом мы несколько часов лежали на земле, а в десяти метрах от нас били бэтээры… Нас было около трехсот человек. Мало кто остался в живых. А затем мы перебежали в четвертый подъезд… Я на улице видела, что тех, кто шевелился на земле, расстреливали».

«На наших глазах БТРы расстреливали безоружных старушек, молодежь, которые находились в палатках и возле них, - вспоминал лейтенант В.П. Шубочкин. - Мы видели, как группа санитаров побежала к раненому полковнику, но двое из них были убиты. Через несколько минут снайпер добил и полковника». Депутат Р.С. Мухамадиев видел, как из здания парламента выбежали женщины в белых халатах. В руках они держали белые платки. Но стоило им нагнуться, чтобы оказать помощь лежащему в крови мужчине, их срезали пули крупнокалиберного пулемета.

Журналист Ирина Танеева, еще не совсем осознавая, что начинается штурм, наблюдала из окна Дома Советов следующее: «В стоящий напротив накануне брошенный омоновцами автобус бежали люди, карабкались внутрь, прячась от пуль. На автобус с трех сторон на бешеной скорости наехали три БМД и расстреляли его. Автобус вспыхнул свечкой. Люди оттуда пытались выбраться и тут же падали замертво, сраженные плотным огнем БМД. Кровь. Рядом стоящие «Жигули», набитые людьми, также были расстреляны и горели. Все погибли».

Расстрел шел и со стороны Дружинниковской улицы. Вспоминает народный депутат России А.М. Леонтьев: «По переулку напротив «Белого дома» стояли 6 бронетранспортеров, а между ними и «Белым домом» за колючей проволокой… лежали казаки с Кубани - человек 100. Они не были вооружены. Были просто в форме казаков… К подъездам из сотни казаков добежали не более 5-6 человек, а остальные все полегли».

Жертвами атаки бронемашин стали, по минимальной оценке, несколько десятков человек. По словам Евгения О., на площади было много убитых из тех, кто пришел на баррикады или жил в палатках у здания Верховного Совета. Среди них были и молодые женщины. Одна лежала с лицом, ставшим сплошной кровавой раной...

В самом здании парламента число погибших увеличивалось в несколько раз с каждым часом штурма. Депутат от Чувашии хирург Н.Г. Григорьев в 7:45 утра 4 октября спустился на первый этаж в холл 20-го подъезда. «Я обратил внимание, - вспоминает он, - на то, что на полу холла (а холл был самым большим в Доме Советов) лежали рядами более полусотни раненых, возможно, и убитые, т. к. первые два с половиной ряда лежащих людей были накрыты через голову».

Через несколько часов штурма погибших заметно прибавилось. В переходе от 20-го к 8-му подъезду сложили больше 20 убитых. По свидетельству московского бизнесмена Андрея (имя изменено), только в их секторе находилось около ста убитых и тяжелораненых.

«Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый, - свидетельствует человек из окружения А.В. Руцкого. - На первом этаже - жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку - убитые… Там их навалили горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой - в полстакана: ей ведь некуда стекать»…

По свидетельству художника Анатолия Леонидовича Набатова, в холле 8-го подъезда в штабель сложили от 100 до 200 трупов. Анатолий Леонидович поднимался до 16-го этажа, видел трупы в коридорах, мозги на стенах. На 16-м этаже он заметил журналиста, который по рации координировал огонь по зданию, сообщая о скоплении людей. Анатолий Леонидович сдал его казакам.

Уже после событий президент Калмыкии К.Н. Илюмжинов в одном из интервью заявил: «Я видел, что в Белом доме не 50 и не 70 убитых, а сотни. Вначале их пытались собирать в одно место, затем отказались от этой идеи: было опасно лишний раз передвигаться. В большинстве своем это были люди случайные - без оружия. К нашему приходу насчитывалось более 500 убитых. К концу дня, думаю, эта цифра выросла до тысячи». Р.С. Мухамадиев в разгар штурма услышал от своего коллеги депутата, профессионального врача, избранного от Мурманской области, следующее: «Уже пять кабинетов забиты мертвыми. А раненых не счесть. Более ста человек лежат в крови. Но у нас ничего нет. Нет бинтов, нет даже йода…». Президент Ингушетии Руслан Аушев сообщил вечером 4 октября Станиславу Говорухину, что при нем из Белого дома вынесли 127 трупов, но много еще осталось в здании.

Число погибших значительно увеличил обстрел Дома Советов танковыми снарядами. От непосредственных организаторов и руководителей обстрела можно услышать, что по зданию стреляли безобидными болванками. Например, бывший министр обороны России П.С. Грачев заявил следующее: «Мы выстрелили по Белому дому шестью болванками из одного танка по одному заранее выбранному окну с целью вынудить заговорщиков покинуть здание. Мы знали, что за окном никого не было».

Однако высказывания подобного рода полностью опровергаются свидетельскими показаниями. Как сообщали корреспонденты газеты «Московские новости», около 11:30 утра снаряды, судя по всему, кумулятивного действия, прошивают Белый дом насквозь: с противоположной стороны здания одновременно с попаданием снаряда вылетает по 5-10 окон и тысячи листов канцелярских бумаг.

Приведем несколько показаний очевидцев гибели людей в здании парламента в результате попадания туда снарядов. Вот что, например, рассказал в интервью газете «Омское время» (1993, № 40) депутат В.И. Котельников: «Сначала, когда с каким-нибудь заданием пробегал по зданию, ужасало количество крови, трупов, разорванных тел. Оторванные руки, головы. Попадает снаряд, часть человека сюда, часть - туда… А потом привыкаешь. У тебя есть задание, надо его выполнить». «Когда нас обстреляли из танков, - вспоминал другой очевидец, - я был на шестом этаже. Здесь было много гражданских. Оружия у нас не было. Я подумал, что после обстрела солдаты ворвутся в здание, и решил, что надо найти пистолет или автомат. Открыл дверь в комнату, где недавно разорвался снаряд. Я не смог войти. Там было кровавое месиво». Бывший сотрудник милиции Я., перешедший на сторону парламента, видел, как снарядами в кабинетах Дома Советов «буквально разрывало людей». Немало жертв оказалось и во втором подъезде Белого дома (один из танковых снарядов попал в цокольный этаж)…

Помимо обстрела здания парламента из танков, БМП, БТРов, автоматного и снайперского огня, который продолжался весь день, и в Белом доме, и вокруг него осуществлялись расстрелы как непосредственных защитников парламента, так и граждан, случайно оказавшихся в зоне боевых действий. Врач Николай Бернс оказывал помощь раненым в «медсанбате» недалеко от здания мэрии («книжка»). На его глазах омоновец расстрелял двух мальчиков 12-13 лет.

По словам одного из офицеров-защитников, перешедшего утром 4 октября вместе с другими людьми из бункера в подвал Белого дома, «молодых парней и девушек хватали и уводили за угол в одну из ниш», затем «оттуда слышались короткие автоматные очереди». Н.А. Брюзгина, помогавшая раненым в импровизированном «госпитале» на первом этаже в 20-м подъезде, впоследствии рассказала О.А. Лебедеву, что когда ворвавшиеся военные принялись вытаскивать раненых в коридор, оттуда стали доносится глухие звуки. Надежда Александровна, приоткрыв дверь туалета, увидела, что весь пол там был залит кровью. Там же горой лежали трупы только что застреленных людей. Инженер Н.Мисин утром 4 октября укрылся от стрельбы вместе с другими безоружными людьми в подвале Дома Советов. Когда первый этаж 20-го подъезда захватили военные, людей вывели из подвала и положили в вестибюле. Раненых унесли на носилках в комнату дежурных охраны. Мисина через некоторое время отпустили в туалет, где он увидел следующую картину: «Там аккуратно, штабелем, лежали трупы в «гражданке». Пригляделся: сверху - те, кого мы вынесли из подвала. Крови - по щиколотку… Через час трупы стали выносить»…

Свидетельствует капитан 1-го ранга В.К. Кашинцев: «Примерно в 14:30 к нам пробрался парень с третьего этажа, весь в крови, сквозь рыдания выдавил: «Там внизу вскрывают комнаты гранатами и всех расстреливают. Уцелел, т. к. был без сознания, видно, приняли за мертвого». О судьбе большей части раненых, оставленных в Белом доме, можно только догадываться...

Многих людей расстреляли или избили до смерти уже после того, как они вышли из Белого дома. Люди, выходившие «сдаваться» днем 4 октября из 20-го подъезда, стали свидетелями того, как штурмовики добивали раненых. На шедшего позади депутата Ю.К. Чапковского молодого человека в камуфляже набросились омоновцы, начали бить, топтать ногами, затем пристрелили.

Тех, кто выходил со стороны набережной, старались прогнать через двор и подъезды дома по переулку Глубокому. «В подъезде, куда нас заталкивали, - вспоминает И.В. Савельева, - было полно народу. С верхних этажей раздавались крики. Каждого обыскивали, срывали куртки и пальто - искали военнослужащих и милиционеров (тех, кто был на стороне защитников Дома Советов), их сразу куда-то уводили… При нас выстрелом был ранен милиционер - защитник Дома Советов. По омоновской рации кто-то кричал: «В подъездах не стрелять! Кто будет убирать трупы?!» На улице не прекращалась стрельба». Свидетельствует другой очевидец: «Нас обыскали и перевели в следующий подъезд. ОМОН стоял двумя рядами и истязал нас… В полутемном коридоре внизу я рассмотрел полураздетых людей в кровоподтеках. Ругань, вопли избиваемых, перегар. Раздается хруст ломаемых костей». Подполковник милиции Михаил Владимирович Руцкой видел, как из подъезда вытащили троих раздетых по пояс людей и тут же у стены расстреляли. Он также слышал крики насилуемой женщины.

Особенно лютовали омоновцы в одном из подъездов этого дома. Вспоминает очевидец, чудом оставшийся в живых: «Меня вводят в парадное. Там свет, и на полу - трупы, голые по пояс. Почему-то голые и почему-то по пояс». Как установил Ю.П. Власов, всех, кто попал в первый подъезд, после пыток убили, женщин раздевали донага и насиловали всем скопом, после пристреливали. Группу вышедших из Белого дома после 19 часов гражданских численностью 60-70 человек омоновцы провели по набережной до улицы Николаева и, заведя во дворы, зверски избили, а затем добили автоматными очередями. Четверым удалось забежать в подъезд одного из домов, где они и скрывались около суток.

И снова выдержки из рассказа В.И. Котельникова: «Вбежали во двор, огромный старый двор, квадратом. В моей группе было примерно 15 человек… Когда мы добежали до последнего подъезда, нас осталось только трое… Побежали на чердак - двери там, на наше счастье, взломаны. Упали среди хлама за какую-то трубу и замерли… Мы решили лежать. Объявлен комендантский час, все оцеплено ОМОН(ом), и практически мы находились в их лагере. Всю ночь там шла стрельба. Когда уже рассвело, с полшестого до полвосьмого мы приводили себя в порядок… Начали потихоньку спускаться. Я, когда дверь приоткрыл, чуть не потерял сознание. Весь двор был усеян трупами, не очень часто, вроде в шахматном порядке. Трупы все в каких-то необычных положениях: кто сидит, кто на боку, у кого нога, у кого рука поднята, и все сине-желтые. Думаю, что же необычного в этой картине? А они все раздетые, все голые».

Утром 5 октября местные жители видели во дворах немало убитых. Через несколько дней после событий корреспондент итальянской газеты L` Unione Sarda Владимир Коваль осмотрел эти подъезды. Нашел выбитые зубы и пряди волос, хотя, как он пишет, «вроде бы прибрали, даже песочком кое-где присыпано».

Трагическая участь постигла многих из тех, кто вечером 4 октября выходил со стороны расположенного с тыльной стороны Дома Советов стадиона «Асмарал» («Красная Пресня»). 6 октября в СМИ прошла информация, что по предварительным подсчетам в ходе «добровольной сдачи в плен» в течение заключительной фазы штурма Белого дома задержаны около 1200 человек, из которых около 600 находятся на стадионе «Красная Пресня». Сообщалось, что в числе последних содержатся и нарушители комендантского часа.

Расстрелы на стадионе начались ранним вечером 4 октября. По словам жителей примыкающих к нему домов, видевших, как расстреливали задержанных, «эта кровавая вакханалия продолжалась всю ночь». Первую группу пригнали к бетонному забору стадиона автоматчики в пятнистом камуфляже. Подъехал бронетранспортер и располосовал пленников пулеметным огнем. Там же в сумерках расстреляли вторую группу…

Свидетельствует Александр Александрович Лапин, находившийся трое суток, с вечера 4 по 7 октября, на стадионе «в камере смертников»: «После того, как пал Дом Советов, его защитников вывели к стене стадиона. Отделяли тех, кто был в казачьей форме, в милицейской, в камуфляжной, военной, кто имел какие-либо партийные документы. Кто ничего не имел, как я... прислоняли к высокому дереву… И мы видели, как наших товарищей расстреливают в спины… Потом нас загнали в раздевалочку… Нас держали трое суток. Без еды, без воды, самое главное - без табака. Двадцать человек»…

Ю.Е. Петухов, отец Наташи Петуховой, расстрелянной в ночь с 3-го на 4 октября в Останкино, свидетельствует: «Рано утром 5 октября, еще затемно, я подъехал к горевшему Белому дому со стороны парка… Я подошел к оцеплению очень молодых ребят-танкистов с фотографией моей Наташи, и они сказали мне, что много трупов на стадионе, есть еще в здании и в подвале Белого дома… Я вернулся на стадион и зашел туда со стороны памятника жертвам 1905 года. На стадионе было очень много расстрелянных людей. Часть из них была без обуви и ремней, некоторые раздавлены. Я искал дочь и обошел всех расстрелянных и истерзанных героев»...

Когда еще не догорел Дом Советов, - продолжает Валерий Шевченко, - власть уже приступила к фальсификации числа погибших в октябрьской трагедии. Поздно вечером 4 октября 1993 года в СМИ прошло информационное сообщение: «Европа надеется, что число жертв будет сведено к минимуму». Рекомендацию Запада в Кремле услышали.

Рано утром 5 октября 1993 года главе президентской администрации С.А. Филатову позвонил Б.Н. Ельцин. Между ними состоялся следующий разговор:

Сергей Александрович… к Вашему сведению, за все дни мятежа погибли 146 человек.

Хорошо, что Вы сказали, Борис Николаевич, а то было такое ощущение, что погибли 700-1500 человек. Надо бы напечатать списки погибших.

Согласен. Распорядитесь, пожалуйста…

Сколько же погибших доставили в московские морги 3-4 октября? В первые дни после октябрьской бойни сотрудники моргов и больниц отказывались отвечать на вопрос о числе погибших, ссылаясь на приказ из главка. «Я два дня обзванивал десятки московских больниц и моргов, пытаясь это выяснить, - свидетельствует Ю.Игонин. - Отвечали в открытую: «Нам запретили выдавать эту информацию».

Московские врачи утверждали, что на 12 октября через московские морги проведено 179 трупов жертв октябрьской бойни. Пресс-секретарь ГМУМ И.Ф. Надеждин 5 октября, наряду с официальными данными о 108 погибших, без учета трупов, находившихся еще в Белом доме, назвал и другую цифру - около 450 погибших, которую требовалось уточнить.

Однако немалая часть трупов, поступившая в московские морги, вскоре оттуда исчезла. Врач Спасательного центра ММА им. И.М. Сеченова А.В. Дальнов, работавший во время штурма в здании парламента, через некоторое время после событий констатировал: «Заметаются следы по точному числу пострадавших. Засекречиваются все материалы по 21.09-04.10.93, находящиеся в ЦЭМП. Переписываются некоторые истории болезни раненых и умерших, изменяются даты поступления в морги и больницы. Часть пострадавших, по согласованию с руководством ГМУ, перевозится в морги других городов». По оценке Дальнова число погибших занижено по крайней мере на порядок. 9 октября с координатором медбригады Дома Советов связался И.Ф. Надеждин, предложив выступить по телевидению вместе с врачами ЦЭМП и ГМУМ, чтобы успокоить общественность по числу пострадавших. Дальнов отказался участвовать в фальсификации...

Начиная с 5 октября А.В. Дальнов и его коллеги обошли госпитали и морги министерств обороны, внутренних дел и госбезопасности. Им удалось выяснить, что трупы жертв октябрьской трагедии, находившиеся там, не попали в официальные сводки.

О том же говорилось и в докладе Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в Москве 21 сентября - 5 октября 1993 года: «Тайный вывоз и захоронение трупов погибших в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года, о котором неоднократно сообщалось в некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации, если и имели место, то производились… возможно, через морги других городов, некоторые ведомственные морги или какие-то иные структуры, связанные с Министерством внутренних дел Российской Федерации»…

Но в самом здании бывшего парламента оставалось много трупов, которые не попали даже в морги. Врачи бригады Ю.Холькина свидетельствуют: «Мы прошли весь БД до 7-го («цокольного») этажа… Но выше 7-го военные нас уже не пускали, сославшись на то, что там все горит и можно попросту отравиться газами, хотя оттуда доносились выстрелы и крики».

По утверждению Л.Г. Прошкина, следователей Генеральной прокуратуры допустили в здание только 6 октября. До того, по его словам, там несколько дней хозяйничали внутренние войска и ленинградский ОМОН. Но в личной беседе с И.И. Андроновым Прошкин сказал, что следователей допустили в здание позже, чем вечером 6 октября, т. е. только утром 7 октября.

В следственном деле № 18/123669-93, которое вела Генеральная прокуратура, указано, что в самом Белом доме тел погибших обнаружено не было. Генеральный прокурор В.Г. Степанков, побывавший в здании бывшего парламента на следующий день после штурма, констатировал: «Самое сложное в расследование этого дела привносит тот факт, что 5 октября в «Белом доме» мы не обнаружили ни одного трупа. Ни одного. Поэтому следствие лишено возможности в полном объеме установить причины смерти каждого из тех людей, которых до нас увезли из здания». А.И. Казанник, назначенный вместо Степанкова на должность генерального прокурора, тоже побывал в здании бывшего парламента, видел разрушения, обратил внимание на пятна крови. По его визуальной оценке картина внутри Белого дома не соответствовала слухам «о многих тысячах жертв»...

Свое расследование вела и Главная военная прокуратура. Прокурор города Москвы Г.С. Пономарев, выйдя из Дома Советов, сказал, что количество убитых там исчисляется сотнями.

Сколько же человек погибли при штурме Дома Советов, расстреляны на стадионе и во дворах и как вывозились их тела? В первые сутки различные источники называли цифры от 200 до 600 погибших во время штурма. По предварительным оценкам экспертов МВД, в здании парламента могло быть до 300 трупов. «В тех закоулках Белого дома, где мне пришлось побывать, - утверждал один военнослужащий, - я насчитал 300 трупов». Другой военнослужащий слышал разговоры «некоторых военных о том, что в Белом доме было 415 трупов».

Корреспонденту «Независимой газеты» из конфиденциального источника стало известно, что число жертв внутри Дома Советов исчислялось сотнями человек. Около 400 трупов с верхних этажей, по которым велся обстрел из танков, при загадочных обстоятельствах исчезли. Как утверждает офицер МВД, после окончания штурма Белого дома, там обнаружили приблизительно 474 тела погибших (без осмотра всех помещений и разбора завалов). Многие из них имели многочисленные осколочные повреждения. Были трупы, пострадавшие от пожара. Для них характерна поза «боксера».

С.Н. Бабурину называли число погибших - 762 человека. Другой источник называл свыше 750 погибших. Журналисты газеты «Аргументы и факты» выяснили, что солдаты и офицеры внутренних войск несколько дней собирали по зданию «обугленные и разорванные танковыми снарядами» останки почти 800 его защитников. Среди погибших находили тела и тех, кто захлебнулся в затопленных подземельях Белого дома. По сведениям бывшего депутата Верховного совета от Челябинской области А.С. Бароненко, в Доме Советов погибли около 900 человек.

По некоторым данным, на стадионе каратели расстреляли до 160 человек. Причем до двух часов ночи 5 октября расстреливали партиями, предварительно избив своих жертв. Местные жители видели, что только недалеко от бассейна расстреляли около 100 человек. По сведениям Бароненко, на стадионе расстреляли около 300 человек…

Сколько же всего человеческих жизней унесла октябрьская трагедия? Существует список погибших, в котором поименно названы 978 человек (по другим данным - 981). Три различных источника (в министерстве обороны, МБ, Совмине) сообщили корреспондентам «НЕГ» о справке, подготовленной только для высших должностных лиц России. В справке, подписанной тремя силовыми министрами, указывалось число погибших - 948 человек (по другим данным, 1052). По сообщению информаторов, сначала была лишь справка МБ, направленная В.С. Черномырдину. Затем последовало указание сделать сводный документ всех трех министерств. Информация была подтверждена и бывшим президентом СССР М.С. Горбачевым. «По моим сведениям, - говорил он в интервью «НЕГ», - одна западная телекомпания приобрела за определенную сумму справку, подготовленную для правительства, с указанием количества жертв. Но пока ее не обнародуют».

Радиостанция «Свобода» 7 октября 1993 года, когда еще не осмотрели все помещения в Доме Советов, сообщила о гибели 1032 человек. Сотрудники учреждений, где велась скрытая статистика, называли цифру 1600 погибших. Внутренняя статистика МВД зафиксировала 1700 погибших. К 15-й годовщине расстрела парламента Р.И. Хасбулатов в интервью журналисту «МК» К.Новикову рассказал, что высокопоставленный милицейский генерал клялся и божился, называя цифру погибших 1500 человек. Тогда же в интервью пресс-службе МГК КПРФ Хасбулатов заявил: «Как мне говорили многие и военные, и милицейские чины - многие говорили - что общее количество погибших было где-то даже более 2000 человек».

На сегодняшний день можно утверждать, что в трагических событиях сентября-октября 1993 года в Москве погибли не менее 1000 человек. Насколько больше было жертв, может показать только специальное расследование на высоком государственном уровне», - заключает Валерий Шевченко. Власти, однако, и не собираются проводить такое расследование.

А ведь буквально на днях руководитель кремлевской администрации Сергей Иванов, выступая от имени высшей российской власти на Всемирном русском народном соборе, призывал «восстановить преемственность и непрерывность российской истории, освободить ее от мифов и конъюнктурных оценок, встроить в ткань единого политического полотна и выдающиеся победы, и горькие поражения, отбрасывающие страну на десятилетия назад».

Так что же мешает начать именно с расследования событий кровавого октября 1993 года? К этому взывают души погибших наших братьев и сестер, которые пришли защищать законную, верховную на тот момент власть России - Верховный Совет. Вот случайно дошедший до нас текст Завещания несдавшихся защитников Дома Советов:

«Братья, когда вы прочтете эти строки, нас уже не будет в живых. Наши тела, простреленные, догорят в этих стенах. Мы обращаемся к вам, кому повезло выйти живым из этой кровавой бойни.

Мы любили Россию. Мы хотели, чтобы на этой земле восстановился, наконец, тот порядок, который Богом ей определен. Имя ему - соборность; внутри ее всякий человек имеет равные права и обязанности, и преступать закон не позволено никому, в каком бы высоком чине он ни был.

Конечно, мы были наивными простаками, за свою доверчивость мы наказаны, нас расстреливают и в конце концов предадут. Мы были лишь пешками в чьей-то хорошо продуманной игре. Но дух наш не сломлен. Да, умирать страшно. Однако что-то поддерживает, кто-то невидимый говорит: «Вы кровью очищаете свою душу, и теперь сатана ее не достанет. И, погибнув, вы будете гораздо сильнее живых».

В наши последние минуты мы обращаемся к вам, граждане России. Запомните эти дни. Не отводите взгляда, когда наши обезображенные тела будут, смеясь, демонстрировать по телевидению. Запомните всё и не попадайтесь в те же ловушки, в которые угодили мы.

Простите нас. Мы же прощаем и тех, кто послан нас убить. Они не виноваты... Но не прощаем, проклинаем бесовскую шайку, севшую России на шею.

Не дайте затоптать великую православную веру, не дайте затоптать Россию.

Разгон Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации

(также известный как «Расстрел Белого дома », «Расстрел Дома Советов », «Октябрьское восстание 1993-го », «Указ 1400 », «Октябрьский путч »,«Ельцинский переворот 1993 года» ) - внутриполитический конфликт в Российской Федерации 21 сентября - 4 октября 1993 года. Произошёл вследствие конституционного кризиса, развивавшегося с 1992 года.

Результатом противостояния стало насильственное прекращение действия в России существовавшей с 1917 года советской модели власти, сопровождавшееся вооружёнными столкновениями на улицах Москвы и последующими несогласованными действиями войск, в ходе которых погибло не менее 157 человек и 384 были ранены (из них 3 и 4 октября - 124 человека, 348 раненых).

Кризис явился следствием противостояния двух политических сил: с одной стороны - президента Российской Федерации Бориса Ельцина (см. Всероссийский референдум 25 апреля 1993 года), правительства, возглавляемого Виктором Черномырдиным, части народных депутатов и членов Верховного Совета - сторонников президента, а с другой стороны - противников социально-экономической политики президента и правительства: вице-президента Александра Руцкого, основной части народных депутатов и членов Верховного Совета Российской Федерации во главе с Русланом Хасбулатовым, большинство в котором составлял блок «Российское единство», в который входили представители КПРФ, фракции «Отчизна» (радикальные коммунисты, отставные военные и депутаты социалистической ориентации), «Аграрный союз», депутатской группы «Россия», руководимой инициатором объединения коммунистических и националистических партий Сергеем Бабуриным.

События начались 21 сентября с издания президентом Б. Н. Ельциным указа № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета, чем была нарушена действовавшая тогда Конституция. Сразу после издания этого указа Ельцин де-юре был автоматически отрешён от должности президента в соответствии со статьёй 121.6 действовавшей конституции. Собравшийся в тот же день Президиум Верховного Совета, осуществляющий контроль за соблюдением конституции, констатировал этот юридический факт. Съезд народных депутатов подтвердил данное решение и оценил действия президента как государственный переворот. Однако, Борис Ельцин де-факто продолжал осуществлять полномочия президента России.

Существенную роль в трагической развязке сыграли личные амбиции председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова, выразившиеся в его нежелании заключать компромиссные соглашения с администрацией Бориса Ельцина в ходе конфликта, а также самого Бориса Ельцина, который после подписания указа № 1400 отказывался напрямую разговаривать с Хасбулатовым даже по телефону.

По заключению комиссии Государственной думы, значительную роль в обострении обстановки сыграли действия сотрудников московской милиции по разгону митингов и манифестаций в поддержку Верховного Совета и задержанию их активных участников в период с 27 сентября по 2 октября 1993 года, что в некоторых случаях приобретало характер массовых избиений манифестантов с применением спецсредств.

С 1 октября при посредничестве патриарха Алексия II под эгидой РПЦ проводились переговоры противоборствующих сторон, на которых предлагалось выработать «нулевой вариант» - одновременные перевыборы президента и народных депутатов. Продолжение этих переговоров, назначенное на 16:00 3 октября, не состоялось из-за начавшихся в Москве массовых беспорядков, вооружённого нападения группы защитников Верховного Совета во главе сАльбертом Макашовым по призыву и. о. президента Александра Руцкого на здание мэрии и отъезда группы вооружённых сторонников Верховного Совета на угнанных армейских грузовиках к телецентру «Останкино».

Мнения о позиции Конституционного суда Российской Федерации с В. Д. Зорькиным во главе, расходятся: по мнению самих судей и сторонников Съезда, он сохранял нейтралитет; по мнению стороны Ельцина - участвовал на стороне Съезда.

Расследование событий не было завершено, следственная группа была распущена после того, как в феврале 1994 года Государственная дума приняла решение об амнистии для лиц, участвовавших в событиях 21 сентября - 4 октября 1993 года, связанных с изданием Указа N 1400, и противодействовавших его реализации, независимо от квалификации действий по статьям УК РСФСР. В результате общество до сих пор не имеет однозначных ответов на ряд ключевых вопросов о происходивших трагических событиях - в частности, о роли политических лидеров, выступавших как на одной, так и на другой стороне, о принадлежности снайперов, стрелявших по мирным гражданам и сотрудникам милиции, действиях провокаторов, о том кто виноват в трагической развязке.

Имеются лишь версии участников и очевидцев событий, следователя распущенной следственной группы, публицистов и комиссии Госдумы РФ, возглавляемой коммунисткой Татьяной Астраханкиной, приехавшей в Москву из Ржева в конце сентября 1993 года для защиты Дома Советов, которую товарищи по партии, в частности Алексей Подберёзкин, называли «ортодоксом».

В соответствии с новой Конституцией, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года и действующей с некоторыми изменениями до настоящего времени, президент Российской Федерации получил существенно более широкие полномочия, чем по действовавшей на тот момент Конституции 1978 года (с изменениями 1989-1992 годов). Должность вице-президента РФ была ликвидирована.

Итог

Победа президента Ельцина, ликвидация поста вице-президента, роспуск Съезда народных депутатов и Верховного СоветаРоссийской Федерации, прекращение деятельности Советов народных депутатов. Установление президентской республикикак формы правления в России взамен существовавшей ранее советской республики.

Президент России
Совет министров России
Администрация президента России

Сторонники президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина:

Демократическая Россия
Живое кольцо
Август-91
Общественно-патриотическое объединение добровольцев - защитников Белого дома в августе 1991 года в поддержку демократических реформ «Отряд „Россия“»
Демократический союз
Союз ветеранов Афганистана
Таманская дивизия
Кантемировская дивизия
119-й гвардейский парашютно-десантный полк
Отдельная мотострелковая дивизия особого назначения им. Дзержинского
1-й отряд специального назначения внутренних войск «Витязь».

Съезд народных депутатов России
Верховный Совет России
Вице-президент России

Сторонники Верховного Совета Российской Федерации и Съезда народных депутатов Российской Федерации в том числе:

• Фронт национа́льного спасе́ния (ФНС)
• «Русское национальное единство » (РНЕ , по имени лидера также «Баркашовцы », «Гвардия Баркашова »)
• «Трудовая Россия» и другие.

Командиры со стороны Бориса Ельцына -

Борис Ельцин
Виктор Черномырдин
Егор Гайдар
Павел Грачёв
Виктор Ерин
Валерий Евневич
Александр Коржаков
Анатолий Куликов
Борис Поляков
Сергей Лысюк
Николай Голушко

Командиры Белого Дома (за власть советов):

Александр Руцкой,
Руслан Хасбулатов
Александр Баркашов
Владислав Ачалов
Станислав Терехов
Альберт Макашов
Виктор Анпилов
Виктор Баранников
Андрей Дунаев

Граждане, погибшие в результате штурма Дома Советов и массовых расстрелов в районе Дома Советов 4-5 октября 1993 года

1. Абахов Валентин Алексеевич

2. Абрашин Алексей Анатольевич

3. Адамлюк Олег Юзефович

4. Альенков Сергей Михайлович

5. Артамонов Дмитрий Николаевич

6. Боярский Евгений Станиславович

7. Бритов Владимир Петрович

8. Бронюс Юргеленис Жуно

9. Быков Владимир Иванович

10. Валевич Виктор Иванович

11. Веревкин Роман Владимирович

12. Виноградов Евгений Александрович

13. Воробьев Александр Вениаминович

14. Вылков Владимир Юрьевич

15. Гулин Андрей Константинович

16. Девонисский Алексей Викторович

17. Демидов Юрий Иванович

18. Денискин Андрей Алексеевич

19. Денисов Роман Владимирович

20. Дузь Сергей Васильевич

21. Евдокименко Валентин Иванович

22. Еговцев Юрий Леонидович

23. Ермаков Владимир Александрович

24. Жилка Владимир Владимирович

25. Иванов Олег Владимирович

26. Калинин Константин Владимирович

27. Катков Виктор Иванович

28. Климов Юрий Петрович

29. Ключников Леонид Александрович

30. Ковалев Виктор Алексеевич

31. Козлов Дмитрий Валерьевич

32. Кудряшев Анатолий Михайлович

33. Кургин Михаил Алексеевич

34. Куренной Анатолий Николаевич

35. Курышева Марина Владимировна

36. Лейбин Юрий Викторович

37. Лившиц Игорь Елизарович

38. Маневич Анатолий Наумович

39. Марченко Дмитрий Валерьевич

40. Матюхин Кирилл Викторович

41. Морозов Анатолий Васильевич

42. Мошаров Павел Анатольевич

43. Нелюбов Сергей Владимирович

44. Обух Дмитрий Валерьевич

45. Павлов Владимир Анатольевич

46. Пантелеев Игорь Владимирович

47. Папин Игорь Вячеславович

48. Парнюгин Сергей Иванович

49. Песков Юрий Евгеньевич

50. Пестряков Дмитрий Вадимович

51. Пименов Юрий Александрович

52. Полстянова Зинаида Александровна

53. Руднев Анатолий Семенович

54. Сайгидова Патимат Гатинамагомедовна

55. Салиб Ассаф

56. Святозаров Валентин Степанович

57. Селезнев Геннадий Анатольевич

58. Сидельников Александр Васильевич

59. Смирнов Александр Вениаминович

60. Спиридонов Борис Викторович

61. Спицин Андрей Юрьевич

62. Сурский Анатолий Михайлович

63. Тимофеев Александр Львович

64. Фадеев Дмитрий Иванович

65. Фимин Василий Николаевич

66. Хануш Фади

67. Хлопонин Сергей Владимирович

68. Хусаинов Малик Хайдарович

69. Челышев Михаил Михайлович

70. Челяков Николай Николаевич

71. Чернышев Александр Владимирович

72. Чопоров Василий Дмитриевич

73. Шалимов Юрий Викторович

74. Шевырев Станислав Владимирович

75. Юдин Геннадий Валерьевич

Граждане, погибшие в других районах Москвы и Подмосковья в связи с осуществлением государственного переворота 21 сентября - 5 октября 1993 года

1. Алферов Павел Владимирович

2. Бондаренко Вячеслав Анатольевич

3. Воробьева Елена Николаевна

4. Дробышев Владимир Андронович

5. Духанин Олег Александрович

6. Козлов Александр Владимирович

7. Малышева Вера Николаевна

9. Новокас Сергей Николаевич

10. Остапенко Игорь Викторович

11. Солоха Александр Федорович

12. Тарасов Василий Анатольевич

Военнослужащие и сотрудники МВД, погибшие при выполнении задач по поддержке государственного переворота

1. Алексеев Владимир Семенович

2. Балдин Николай Иванович

3. Бойко Александр Иванович

4. Грицюк Сергей Анатольевич

5. Дроздов Михаил Михайлович

6. Коровушкин Роман Сергеевич

7. Короченский Анатолий Анатольевич

8. Коршунов Сергей Иванович

9. Красников Константин Кириллович

10. Лобов Юрий Владимирович

11. Маврин Александр Иванович

12. Мильчаков Александр Николаевич

13. Михайлов Александр Валерьевич

14. Панков Александр Егорович

15. Панов Владислав Викторович

16. Петров Олег Михайлович

17. Рештук Владимир Григорьевич

18. Романов Алексей Александрович

19. Рубан Александр Владимирович

20. Савченко Александр Романович

21. Свириденко Валентин Владимирович

22. Сергеев Геннадий Николаевич

23. Ситников Николай Юрьевич

24. Смирнов Сергей Олегович

25. Фарелюк Антон Михайлович

26. Хихин Сергей Анатольевич

27. Шеварутин Александр Николаевич

28. Шишаев Иван Дмитриевич