Православный коммунизм. Коммунизм – трагедия России. О русской революции и русской почве

Вы никогда не задумывались над тем, как так могло выйти, что злостный атеистичный коммунизм, царивший у нас 70 лет, мог создать такую плодородную почву для появления православного культа? Причем культ этот при Путине только укрепился, а формироваться он начал сразу же после распада СССР (вспоминаем, как, например, сверхпопулярный Тальков тогда вел активную пропаганду попов и церквей).

Обратный вопрос: а как при появлении СССР такое количество людей, в свою очередь воспитанных на православии, так легко влилось в оголтелый культ Ленина, сменившийся впоследствии культом Сталина? Все дело в крайне схожем (вплоть до мелочей) формате обоих культов. Невзирая на то, что один культ атеистический, а другой — религиозный, как бы парадоксально это ни звучало, но оба культа являются и началом? и продолжением друг друга. Общество, в котором изначально был культ православия, всегда с легкостью примет культ коммунизма и наоборот — общество, в котором был культ атеистического коммунизма, с не меньшей легкостью вольется в культ религиозного православия. Вот об этом и поговорим подробнее.

1. Святые
Первое, что бросается в глаза при взгляде на оба культа, — это крайнее изобилие непререкаемых авторитетов, т.н. «святых». Например, у православных божественная троица, у коммунистов... тоже троица:

Над ней суровой статью возвышается непререкаемый авторитет. У одних это Иисус, у других — Сталин. Вокруг Иисуса стройными рядами стоят 13 апостолов, вокруг Сталина — 28 панфиловцев. Столько общих начертаний — аж дух захватывает!

Несложно обнаружить и подобие армии святых: у советского коммунизма это многочисленные герои труда, герои Союза, стахановцы, орденоносцы, ударники и так далее.
У православных имеется главенствующая организация — РПЦ. У коммунистов — КПСС. Две организации, пользующиеся непререкаемым авторитетом.

2. Мученичество
И в первом, и во втором случаях культ мученичества и самопожерствования — незаменимый атрибут пропаганды. Канонизация мучеников за веру отражает идею о том, что тяжелые физические испытания ради идей религии являются благом. И преподносятся как особые заслуги, как объект стремлений. Они служат пропуском в рай, не говоря уже про внесение в число почётных героев РПЦ. Если вы помните советские агитки, то знаете, что советский герой обязательно должен был быть мертвым, умершим за идею, за веру Сталина. Живых в СССР как-то не особо почитали.

Идея благости самопожертвования и её тиражирование очень выгодна как церкви, так и государству. В обоих случаях речь идёт о бесплатных услугах, которые паства оказывает господам даже ценой собственной жизни.
Также к культу мученичества относится и общая для православия и коммунизма идея: живи сейчас плохо, и когда-нибудь потом тебе за все воздастся. У коммунистов это светлое социалистическое будущее, у православных — блага в загробном мире. Ни первые, ни вторые так никогда и не получали обещанного. И совковый коммунизм, и православие пропагандируют самоотрешенную тяжёлую работу ради идей, называя её высшим благом, придавая ей оттенок героизма и просто играя на естественном желании человека получить славу и бонусные ресурсы.

Обе идеологии делают схожую подтасовку: они требуют от вас признания его СЕЙЧАС за обещание блага ПОТОМ. При этом вовсе не факт, что потом будет именно благо! Заметьте, что тут требуется не просто само признание. Оно должно быть подкреплено определёнными действиями. Например, вам надо вкалывать за гроши или покупать свечки. Вера без действий пуста.

3. Символизм
Ввиду метафизичности идеи светлого будущего она должна быть облачена хоть в какое-то материальное обличие. Чтобы ее можно было потрогать хоть в каком-то виде. Так и у первых, и у вторых появляется символизм, вобравший в себя все то, за что сегодня необходимо страдать:

Любой сподвижник как первого, так в второго культа должен носить на себе эти символы на случай, если, ввиду абстрактности формулировок, забудет, за что выступает.

4. Отказ от материальных благ.
Фундамент обоих культов основывается на постулировании отказа общества от материальных благ. Более того, материальные блага в обоих случаях подаются как нечто недостойное. При этом главные идеологи культов, будь то парторги или попы, наоборот, культивируют стяжательство вне всяких границ и рамок, не отказываясь от дорогих Мерседесов, швейцарских часов и квартир.

5. Борьба с инакомыслием, тоталитаризм.
И первое, и второе без этого пунктика обречены на провал. Ввиду крайне уязвимой позиции культов, любая, даже самая незамысловатая критика для ее лидеров, как нож во венам школьницы. В среде культивирования столь несостоятельных идей по народу со скоростью вируса начинают распространяться сомнения в целесобразности тех или иных действий и, самое страшное, — со временем закрадывается все больше сомнений в существовании того самого будущего. Если не подавлять инакомыслие, то культ обречен на полный скорейший разгром, поэтому залог успешности для лидеров заключается в том, насколько эффективно они будут справляться с этой работой. По этой причине абсолютно все такие культы носят исключительно тоталитарный режим и крайне радикальными методами пытаются искоренять мыслепреступления. В одних случаях это репрессии, в других — инквизиция.

Репрессивный аппарат — единственное, что способно на некоторое время сохранять жизнеспособность таких идей. Поэтому чем меньше фактологии, чем более расплывчаты формулировки, тем яростнее реакция на критику. Трудно представить себе ученого, который призывает убивать всех не таких. Среди верующих таких пруд пруди. По той простой причине, что за плечами ученого стоит четкая фактология, которая не способна пошатнуться даже при самой злостной критике, а за плечами верующего нет ничего, кроме убеждения. Трудно представить себе капиталиста, который призывает убивать всех, не верящих в капитал. Среди коммунистов таких пруд пруди. Потому что за плечами капиталиста располагается успешный опыт стран Европы и США, в то время как в мире нет ни одного успешного социалистического государства, а те, что есть, с завидной регулярностью рушатся, как карточные домики.

6. Формирование чувства вины и долга.
Это можно вкратце обозначить двумя примерами: «Иисус умер за ваши грехи» и «деды воевали за вас». Православная церковь ловко культивирует чувство вины, заставляя считать своих прихожан себя грешными и потому платить по одному лишь факту своего существования (первородный грех). Но первородного греха попам было недостаточно, и они придумали обширный перечень новых, под который попадают все естественные этологически обусловленные образцы поведения человека. Вы все должны Иисусу, который страдал за вас! Я его не просил страдать за меня, так что лично я ему ничего не должен.

В СССР все должны были Ленину, который придумал рай на земле, ударникам, стахановцам, дедам, потом Сталину, который победил фашизм. Потом Хрущеву, который добился надоев кукурузы. Космоденьянской, которая пожертвовала жизнью во благо советского народа. 28 панфиловцев, которых вообще не существовало, и т.д., и т.п. Родине, в конце-концов.

7. Отказ от индивидуальности, строгий догматизм.
Для чего, собственно, и те, и другие придумывают определенную форму одежды, одну для всех, и описанные выше символы: звезда и крест.

8. Исключительность носителей данной идеологии.
У православных это «русский народ — народ богоносец», у коммунистов — великий Ленин озарил нам путь, за которым мы через миры и века выведем всё прогрессивное человечество из лап проклятых империалистов к победе коммунизма и свободе.

9. Культ умерших.
Который доходит до совсем уж извращенных проявлений вроде целования мощей святых, и паломничества к трупу Ленина в Мавзолее. Впрочем, это прямое последствие культа мученичества. И та, и другая идеология просто пропитаны смертью насквозь. Будто бы они нужны для того, чтобы умирать, а не жить. Ни те, ни другие никогда не культивировали живых — они всегда отличались маниакальным фанатизмом от мертвых и всего, что связано со смертью, вплоть до сакрализации этих понятий. Ни там, ни там никогда не чтят живых — там чтить можно только мертвых. Умерших за родину или веру.

10. Святые места и сакрализация.
И у тех, и у других символизм дошел до стадии формирования целых святых зон — по сути бездушных кусков гранита, которые наделяются некими сакральными значениями. Например, Вечный огонь — обычная газовая горелка, не имеющая никакого смысла в 2017 году. Как-то не так относиться к этой газовой горелке — скажем, с недостаточным трепетом — считается страшнейшим преступлением, вплоть до судов линча. То же самое касается и православия: прикури от свечи или станцуй в храме — тебя сразу линчуют.

И многое-многое другое. Например, изучение Библии как неоспоримой истины у одних и изучение «Капитала» как неоспоримой истины у других... Еще очень много поразительных сходств можно найти.

Де-факто мы видим, что православие и коммунизм — взаимозаменяемые понятия, абсолютно идентичные друг другу. Не удивлюсь, что коммунизм есть плагиат православия. А если сделать коммунизм чуть более ярко выраженным, то изо всех щелей попрет настоящая религиозность: например, в случае с династией Кимов в Северной Корее, где уже трудно понять, там культ религиозный или же коммунистический. Трудно понять, потому что различия между двумя этими явлениями весьма условны.

Именно поэтому коммунисты всегда первым делом стремились искоренить именно религию: в Северной Корее вообще казнь за хранение Библии. Коммунисты борются с религией ровно по той же причине, по которой РПЦ борется со Свидетелями Иеговы. Это борьба за рынок. Конкуренция.
Потому-то общество Российской Империи, воспитанное догматами православия, с такой легкостью приняло атеистический коммунизм и ровно по тому же сразу после падения СССР с неменьшей легкостью вновь приняло православие. Замени Христа на Ленина и наоборот — никто и не заметит разницы, вот и все.

В последнее время в лагере, условно называемом его политическими противниками «ватным» или «русофильским», стало модно соединять коммунистические идеи возрождения Советского Союза с ценностями православия. Некоторыми это трактуется как одна из форм примиренчества, другие видят в этом откровенное издевательство над историей и религиозными вопросами. Ваш покорный слуга решил проанализировать сущность этого странного на первый взгляд тандема, чтобы понять, как прежние идеологические противники смогли найти точки соприкосновения.

Нужно отметить, что многие странные на первый взгляд явления в современной России объясняются отсутствием у народа единого взгляда на события XX столетия. Прежде всего это относится к советской истории, у которой есть как поклонники, так и противники. И если по целому ряду вопросов русский народ смог объединиться, то деление на «белых» и «красных» по-прежнему разводит русских людей по разные стороны баррикад.

Православию в этом смысле повезло и не повезло одновременно.

Если мы возьмем классические каноны православной и коммунистической идеологии, то они в корне противоречат другу другу. В основе православия лежит вера в Бога и жизнь после смерти. Что касается коммунистов, то они заимствовали свою материалистическую доктрину у Маркса и до последнего времени были сторонниками полного уничтожения религии.

До определенного момента каждый из идеологических противников прекрасно понимал чуждость и опасность своего врага и боролся с ним всеми возможными способами. Все это продолжалось ровно до тех пор, пока сторона, оказавшаяся в заведомо проигрышном положении, не сдалась и не стала частью системы.

Коммунисты начали борьбу с церковью с первых же лет своего правления. В 1918 году они приняли декрет об отделении церкви от государства. Образование стало не просто светским, но и атеистическим. Тысячи священников были лишены своих приходов, а многие арестованы или вовсе уничтожены.

Следующим шагом стало лишение церкви ее имущества, которое на 1917 год состояло преимущественно из ценностей, служивших для проведения обряда. Ну а с 30-х годов началось уже тотальное уничтожение храмов и священников. В каждой церкви среди прихожан и священников появились агенты НКВД, которые доносили о каждом неосторожном слове, произнесенном в адрес советской власти. В результате все политические противники СССР в среде духовенства и мирян были ликвидированы уже к концу 30-х.

В последующие годы православная церковь влачила жалкое существование вплоть до распада Советского Союза. При этом она полностью маргинализировалась. Туда был закрыт доступ образованным слоям общества, основными прихожанами стали пожилые люди, которые хотели, чтобы их просто оставили в покое. Вследствие этой катастрофы православная церковь не могла не деградировать, приняв в целом тот облик, который она имеет сейчас.

Перестройка и последующие либеральные реформы на время вывели православную церковь из летаргического сна. Многие антисоветски настроенные интеллектуалы новой России попытались вернуть церковь к ценностям дореволюционного прошлого.

Однако было слишком поздно. Громимое чуть ли не целое столетие, православие оказалось не в состоянии быстро воскреснуть, чтобы опять стать стержнем общества.

В свете этого в церкви нашли прибежище националисты и мракобесы всех мастей.

Понятно, что эти люди интересовались не византийским и славянским духовным наследием, а искали способы приспособить православие под свои идеалы. Их совершенно не заботил имидж церкви и ее последующее выживание.

И вот мы уже в шаге от «православного коммунизма».

Коммунисты за годы вынужденного отрешения от власти также не сидели сложа руки. Они быстро поняли, что могут использовать религию в своих целях. Изменив стратегию, они начали объяснять прежние гонения на церковь ошибками и перегибами, которые вполне можно исправить. Ища покровителей, православные иерархи охотно поверили в мнимое раскаяние своих прежних врагов.

Вполне при этом логично, что, пойдя на соглашательство с коммунистами, православие оторвалось от своих корней и во-многом приняло на себя несвойственную ему роль.

На рубеже 2014 года в обществе началось противостояние на всех фронтах. Поскольку православие всегда считалось общерусской конфессией, то оно не могло не быть гонимо там, где побеждали русофобы. В данной ситуации приверженцы советского прошлого оказались с православными по одну сторону баррикад. Так образовался причудливый лагерь, в котором прежние противники встретились за одним столом.

Но раз есть общий лагерь, то необходимы и общие ценности. И здесь коммунисты и православные, долгое время жившие в одном государстве, нашли на что опереться. Они начали борьбу со всем, что олицетворяло в России прогресс и Европу. Вопреки здравому смыслу, они начали тянуть страну в отсталость и закрытость.

И вот уже православные и коммунисты единым фронтом выступают против выставок и атеистических книг, заявляют об оскорблениях чувств верующих, рассказывают о тысячелетней православной традиции русского народа.

Понятно, что, будучи чужды по своей сути, коммунисты и православные рано или поздно разойдутся в разные стороны. Вопрос лишь в том, как долго будет существовать их мнимое содружество и какие беды оно принесет православию.

Православие – часть русской культуры и истории. Нет числа литературным, музыкальным или живописным произведениям, созданным по мотивам его канонов. Даже сейчас в его среде встречаются величайшие умы России вроде Андрея Кураева. Хочется верить, что рано или поздно живительный источник веры освободится от коммунистической мути и станет основой для новой, обновленной России. Очень хочется дожить до этого момента.

Аркадий Вертязин

Христианский коммунизм - политическое движение, разновидность религиозного коммунизма , основанная на христианской религии ; политическая и теологическая теория, согласно которой основы коммунизма представлял ещё Иисус Христос , проповедуя своё учение как устройство идеального мира. Несмотря на то, что единой даты образования так называемого христианского коммунизма никто не называет, многие последователи этого движения убеждены, что его корни были заложены ещё во времена первых христиан и описаны в Деяниях святых апостолов . Отсюда следует, по мнению христианских коммунистов, что Апостолы были проповедниками не только самого христианства, но и христианского коммунизма. [ ]

Христианский коммунизм может расцениваться как радикальная форма христианского социализма : христианские коммунисты могут не соглашаться со многими положениями марксизма , в том числе и с антирелигиозными точками зрения многих марксистов, однако при этом они поддерживают экономические и экзистенциальные аспекты марксистской теории (в том числе и теорию об эксплуатации рабочего класса капиталистами, извлечении добавочной стоимости в форме прибыли и использовании наёмного труда как инструмента для человеческого отчуждения, что в совокупности способствует усилению произвола властей). Христианский коммунизм выступает за борьбу против капитализма и насаждаемых ими жадности, эгоизма и слепых амбиций, призывая человечество вернуться к таким ценностям, как милосердие, доброта и справедливость. [ ]

Христианские коммунисты разделяют некоторые из политических целей марксистов, в том числе и главную - установление социализма как пятого строя после капиталистического. Однако у них другой взгляд на способ организации нового общества. В целом христианский коммунизм развивается независимо от марксизма, совпадая с ним больше в выводах, но не предпосылках. [ ]

История

Христианские коммунисты заимствовали многое из экономических и социальных пунктов идеологии марксизма для своего видения коммунизма.

Известные деятели

Томас Дж. Хэджерти

Камило Торрес Рестрепо

Атеизм и коммунизм

Современный коммунизм, в том числе и христианский, основан на классическом марксизме , особенно на марксистских экономических убеждениях. В настоящее время почти нет коммунистов, не согласных с марксистской критикой капитализма (хотя не все полностью поддерживают марксизм). Тем не менее, в марксизме остаётся комплекс взглядов, которые освещают различные области человеческого знания и разделены между философией, социологией и экономикой. Одним из спорных вопросов является религия: её вопросы хотя не имеют отношения к марксистской социологии и экономике, но марксистская философия в основном стоит на позициях атеизма. Многие из деятелей марксизма (как христиане, так и нехристиане) считали, что философия Маркса и Энгельса и философия марксизма - совершенно разные вещи, поэтому их нельзя отождествлять. Так, Хосе Порфирио Миранда, считал, что Маркс и Энгельс выступали против детерминированного материализма и с сочувствием относились к христианству и Священному Писанию , хотя и не признавали веру во что-то сверхъестественное .

Путь к идеальному обществу

До сих пор нет единого ответа на вопрос, как можно добиться создания идеального общества с точки зрения коммунизма. Большая часть коммунистов выступают за установление общества путём крушения старого (то есть путём революции), но христианские коммунисты выступают против насилия и считают, что путём пассивного сопротивления или демократических выборов можно добиться того же результата с меньшими потерями. Христианские коммунисты также поддерживают национализацию средств производства, не считая это кражей и нарушением одной из десяти заповедей , поскольку сам старый строй - капитализм - с их точки зрения, уже является формой узаконенного воровства, когда капиталисты не выплачивают рабочим полную стоимость их труда. Ещё одной проблемой является масштаб социальных изменений: часть христианских коммунистов считает, что достаточно установить подобный строй на местном или региональном уровне, но не менять политику и экономику в масштабах всей страны.

Латиноамериканское отделение школы «Теология освобождения», согласно таким теологам, как Леонардо Бофф , основывает свои убеждения на том, что «благоразумие есть понимание ситуации радикального кризиса». Среди христианских коммунистов исторический материализм используется как элемент методологии анализа, при помощи которого определяется природа кризиса в вопросе как продукт политико-экономической динамики и условий, исходящих из труда, что называется как «способ производства времён позднего капитализма или империализма». В соответствии с этой частью Теологии освобождения для христианского коммунизма основная задача - определить, что это такое (в контексте «конкретного анализа конкретной социальной реальности»), чтобы подтвердить «подходящий выбор для бедных и угнетённых» в качестве праксиса (активная теория) , «уходящий корнями в божественное учение Иисуса». Теология освобождения христианских коммунистов ведёт речь не о евангелизации, а об образовании «ортопраксиса » (этического действия, движения к свету путём совершения благих дел), который поможет всем понять Нагорную проповедь и начать борьбу против неоколониализма или позднего капитализма. Христианский коммунизм и Теология освобождения ставят «ортопраксис» выше «ортодоксии ».

Иллюстрацию природы современной социальной борьбы можно представить при помощи материалистического анализа с использованием историографических концепций Карла Маркса. Примером служит парагвайское движение «Sin Tierra» (с исп.  -  «Без земли») , которое боролось за прямую конфискацию земель и образование обобществлённого сельскохозяйственного кооперативного производства в так называемых «посёлках» (исп. asentamientos ). Современное движение следует тем же целям, которым следовали диггеры в эпоху Реформации . Для Камило Торреса, одного из основателей колумбийской Армии национального освобождения , развитие ортопраксиса заключалось в том, что христианские таинства могли совершать только те, кто участвовал в вооружённой борьбе против правительства .

См. также

Литература

Примечания

1. Miranda, Jose P. (2004), Communism in the Bible , Wipf and Stock Publishers, Eugene Oregon. ISBN 1-59244-468-7

Роман Носиков пишет о русском народе:

События весны, в ходе которых была напрочь забыта "ПЖиВ", а вся поддающаяся сетевому программированию общественность была натравлена на "ЗАО РПЦ", заставили меня задать серию коротких (мягко говоря, слегка запоздавших, но всё же важных) вопросов: за что? Почему именно сейчас и почему - именно таким образом?

За последнее время мои единоверцы удостоились многого, что вполне тянет на признание если не в любви, то уж точно в повышенном внимании. При малом количестве и невысоком качестве информационных поводов насыщенность антицерковной риторики в информационном пространстве - потрясающая.

Нет, я не пытаюсь перевести стрелки с Часов Патриарха на Козни Извечных Врагов Руси. Я просто напоминаю, что до Часов Патриарха поводы для воплей у программируемой общественности были другими, никак не связанными с часами. А через неделю, помяните моё слово, про Часы забудут, а машина медианенависти найдёт другой Вопиющий Повод.

Так вот. Ненависть к РПЦ у инициаторов кампании - застарелая, качественная. Вызревшая не только и не столько на недостатках церкви как общественного института, состоящего из грешных людей, сколько на отрицании самого Православия.

Тут я прошу уважаемых читателей не столько верить мне на слово, сколько верить на слово нашим уважаемым оппонентам, которые потратили довольно много усилий в прошлом для объяснения нам, что православие (в отличие от католичества, объединившего Европу, и уж тем более протестантизма, обогатившего весь западный мир) – куда менее удобная идеологическая система. Вообще - трудно переоценить все труды нашей либеральной интеллигенции в этой области.

Есть только один феномен в российской истории, который в той же мере представляет из себя мишень для либеральной и западнической ненависти – русский коммунизм.

И то, и другое для критиков этих явлений – идеи, которые отделили Россию от «цивилизованного мира» и не дали ей интегрироваться в этот «цивилизованный мир», заставили противостоять ему. Поэтому вполне закономерно, с точки зрения западников, и то, что оба эти исторические феномена должны быть прокляты и отменены навсегда.

Но это только верхний, самый простой слой. Более сложная и перспективная идея – в другом. Оба эти феномена - русское православие и русский коммунизм - старательно подвергаются подмене и конфронтации.

С одной стороны, вроде бы кажется, что к конфронтации не нужно прилагать никаких особых усилий: коммунисты и РПЦ и сами с успехом враждуют друг с другом еще аж с 1917 года. На русских иконах есть множество сюжетов, где красноармейцы с красными звёздами убивают священников, прославленных как новомученники. С другой стороны, коммунисты тоже всегда могут припомнить сотрудничество РПЦЗ и многих священников из РПЦ с фашистскими оккупантами в Войну. Спору нет – нам есть что припомнить друг другу.

Однако есть нюанс – есть кое-что, что русский коммунизм с русским православием объединяет.

Я говорю о России и её народе.

Наиболее искренние из наших противников довольно часто подмечают связь между коммунизмом и православием, не забывая при этом отмечать, как им оба эти явления отвратительны. При этом они всегда довольно охотно говорят о бедах, несчастьях и недостатках этих явлений, с готовностью рассуждают о барьере, который эти идеи воздвигали между Россией и остальным миром, с презрением судят о мессианском содержании этих идей. Но никогда не говорят о том, что у коммунизма и православия общего. Об этом они старательно молчат.

Почему? В силу чего этот странный русский народ все время тянет в рот всякую бяку? Почему он делает такой выбор, который никто не делает?

Причина ненависти к коммунизму и православию заключена в невозможности ненавидящих честно ответить себе на вопрос «Почему русские не такие, как все?». И что ещё страшнее - сразу за честным ответом на этот вопрос скрывается честный ответ и на следующий «Почему вы не хотите быть такими же, как мы?»

Входя в эту область рассуждений, я должен заранее и честно предупредить уважаемых читателей: здесь мы оказываемся в мире идей и идеологий. И я предлагаю судить об идеологических системах по их результату – идеальному человеку, которого они создают, - а также по тому, что они отрицают, от чего отталкиваются, с чем непримиримы.

И Римская Католическая, и Русская Православная Церкви создали своих святых – примеры идеального человека. Своих идеальных людей создало и протестантство - хотя святыми их и не называет.

Так вот, идеалы эти получились очень разными. И если дискуссии между Католичеством и Православием на предмет, кто лучший святой – Серафим Саровский или Франциск Ассизский, можно считать очень острыми и содержательными, то дискуссия между протестантами и православными не ведётся вовсе по причине отсутствия общего поля для спора – точек соприкосновения нет вообще.

При этом надо отметить, что католичество на старом классическом Западе терпит непрерывное поражение, уступая место тысячам форм протестантства (вплоть до обходящихся вообще без Бога). Самые католические страны сегодня, напомним, - это страны бедные или развивающиеся. А самые развивающиеся стреметельно декатолизируются и становятся протестантско-атеистическими, см. пример Бразилии.

Почему из католицизма, фигурально говоря, исторически вылупилось протестантство, а из православия коммунизм? Если католичество объединяло Европу и обособляло людей, то православие объединяло людей и обособляло Россию. Когда к обособленным европейцам явилось протестантство, стало обогащать их и объявлять богатство признаком спасения, - православие, напротив, повисло у капитализма на руках, как кандалы.

Коммунизм, родившийся как техническая теория в Европе, в ней так и не применился, но неожиданно стал основной идеологией Советской России. Он захватил власть в России, вроде бы, вне логики. Как бы чудом. Капитализм к тому моменту уже уничтожил монархию, превратив царя в гражданина Романова. Царь в качестве «хозяина земли русской» мешал капитализму извлекать прибыль из России (не конкретный даже гр. Романов, а любое следующее воплощение фигуры царя). Была демократия, рукопожатность и всякое такое. Почему коммунизм?

Проблема была в том, что, кроме прибыли, капитализм ничто не интересовало, что особенно ярко было видно русскому солдату во время Первой Мировой Войны. Солдат отлично видел военных подрядчиков, коррупцию среди чиновничества, которые приводили к пролитию солдатской крови и тяжким поражениям России. Солдат, бывший крестьянин, мог простить собственные лишения, но не мог простить измены России. А измена эта была предопределена - просто потому, что поклонение норме прибыли и патриотизм по отношению к стране, львиную долю доходов пускающей на обеспечение собственного существования, а не на сверхпотребление элиты, несовместимы.

Так вот, самое важное. Обе эти идеологии - коммунизм и православие – естественные враги капитализма и либерализма. Потому что ни одна из них не умеет смиряться со злом.

Я предполагаю, что русский коммунизм стал результатом многовекового воспитания русских в рамках русского православия, как идеологии не-смирения со злом. Не-смирения с нищетой, болезнями, безграмотностью и бескультурьем. Идеологии, которая требовала от своих адептов прежде всего – личной нетерпимости к злу, не позволения себе закрыть на него глаза, недопущения оправдания зла, его легитимации.

Коммунизм и православие сходны в том, что правильный человек не может быть спокоен и доволен жизнью, не может быть в ладу с совестью, пока хоть где-то есть голодный, обиженный, необразованный, обокраденный. На этой моральной основе – совести – капитализм построить нельзя. Невозможно. Он будет отторгаться этой совестью. Хотя бы потому, что, например, во всех цивилизованных языках «совесть» - синоним "сознания", а в русском - строго "внутренний инструмент по измерению справедливости".

Коммунизм и Русская Православная Церковь исторически вступили не в борьбу друг с другом, а в конкуренцию, осложнённую такими сопутствующими явлениями, как примкнувшие на стадии революции к коммунизму «бесы революции» и материальную заинтересованность церкви в сохранении ее государственного положения, неприемлемого для большевиков.

Это были мерзкие вещи, но нужно уметь признавать их, чтобы продолжать наше дело дальше.

Далее я предполагаю, что именно русские коммунизм и православие могут быть врагами глобального капитализма и либерализма. Потому что они образованы нацией, имеющей могущество мирового уровня, могущей подкрепить каждое свое слово чугуном, свинцом, порохом и золотом, а ныне и ураном.

Мы - нация, могущая решать задачи мирового уровня, и, следовательно, обязанная это делать. Потому что нация, имеющая возможность решать эти вопросы, но отказывающаяся от их решения всего-то ради того, чтобы её «не трогали», - не просто жалкое зрелище, но и жалкое явление, как и любая несуразность.

И, наконец - я предполагаю, что русское православие и русский коммунизм суть не антагонистические идеологии, а гегелевские тезис и антитезис, которым наследует синтез.

И этот синтез может, должен произойти - а в миллионах наших сограждан, кстати, уже происходит - именно сейчас. Как ни кричи по ящику про "христиане и красные несовместимы", сегодня у каждого есть знакомые "красные" христиане или даже христиане-сталинисты. Это факт, и нечего тут отрицать, поздно.

Поэтому имею честь сделать смелое предположение. Россия находится в процессе этого самого синтеза. А следовательно -- на грани выдвижения идеи мирового уровня, то есть представления о смысле жизни человека и о целях государства.

И напоследок - о том, что нас ждёт на пути к завершению этого синтеза.

Нас ждут новые "информационные поводы", призванные обезвредить и подменить как Православие, так и "Красный проект". Скандальные заявления от дураков и смелые обличения от бесов. И всё это будет приходить как снаружи, так и изнутри. В том числе изнутри церкви - нужно чётко понимать, что Церковь как общественная структура неоднородна в той же степени, что и наше общество.

И в этой системе есть своя антисистема, стремящаяся разложить Церковь - точно так же, как в нашем обществе есть антиобщество (которое мы все видим ясно). Заявления т.н. "представителей Церкви" о необходимости запрета книг Маркса или реабилитации Власова следует расценивать в этой связи именно как попытку воспрепятствовать естественному движению к синтезу "идеологии не-смирения со злом" с практикой не-смирения.

Проверить мои предположения довольно просто, на мой взгляд. Если я прав, то в ближайшее время и Церковь, и "красных" попытаются с помпой "цивилизовать", то есть отрубить им не-смирение со злом и принудить к капитуляции перед мировым порядком.

В идеале Церковь попытаются превратить в некое подобие адописной иконы – с внешним соблюдением благопристойности, но с нечеловеческой мерзостью в основе. А коммунистические идеи попытаются подменить т.н. "левыми" - уже сегодня во всём цивилизованном мире отстаивающими право каждого трудяги стать рантье и иметь украинскую горничную.

Посмотрим и убедимся. Проверим.

Что называется, «помощь пришла откуда не ждали». Вчера (15.04.12) в программе «Вести недели» увидел выступление лидера КПРФ Г.А. Зюганова, где он говорит много такого, что вкорне противоречило коммунистической идее начала ХХ века. О том, что вера в Бога и конкретно православие уже не является врагом для КПРФ; перекидывая параллели между Нагорной Проповедью и кодексом коммуниста, заветами христианства и коммунистическими идеалами; отмечая, что нападки на веру и Церковь- это удары по основам, столпам, на которых держится Россия.

«Журналист: "На этой неделе вы в кругу своих соратников по фракции назвали Русскую Православную Церковь вместе с армией одним из двух столпов России. И именно слова, сказанные вами для многих, стали неожиданностью"…

Зюганов: «….если вы возьмете моральный кодекс строителей коммунизма и надгробную проповедь Иисуса Христа и положите рядом, вы ахните. Они совпадают полностью по тексту. Если вы откроете Послание Апостола Павла, вы там прочитаете главный лозунг коммунизма: кто не работает, тот и не ест. Вообще, у нас в партии сейчас примерно треть верующих, за нас многие верующие голосуют. Мы долго обсуждали эту тему на съезде, и, считаю, приняли правильное решение - свобода совести и вероисповедания должна быть гарантирована…Я не зря сказал давно, что следующими опорами, по которым будут бить беспощадно, будут наша вера, наши духовные, культурные основы и армия. На мой взгляд, сегодня пытаются выкорчевать наши духовные основы, прежде всего, выбрав ту веру, к которой лежит русская душа. И вообще я все это рассматриваю как атаку на единство нашей страны.»» (http://www.vesti7.ru/news?id=34183)

К этому можно относиться по-разному. Можно бесконечно вспоминать, что коммунисты сами и били по этим основам раньше; можно сказать, что это такое заигрывание с электоратом. А можно перестать злорадствовать и отнестись к своим бывшим врагам по-христиански. То есть, простить, и попытаться перешагнуть прошлое и двинуться в будущее. А для этого надо услышать то, что говорится с той, некогда вражеской, стороны.

По сути, КПРФ протягивает руку. Ну, или, по крайней мере, ищет пути сближения и преодоления ошибок прошлого. Думаю, что этому в немалой степени посодействовали последние события: выборы в Госдуму, показавшие, что КПРФ нужно искать новые точки опоры, привлекать более широкие слои общества - в том числе и среди верующих.

Тем более, лидер КПРФ заявляет, что среди коммунистов много верующих. Да и сам Г.А. в осенью 2011, когда в Россию привезли с Афона пояс Пресвятой Богородицы, оказывается (я не знал об этом) приложился к святыне и просил заступничества (http://www.newsru.com/russia/26nov2011/zuganov.html )

Прибавлю к этому, появление организации «Суть времени», за деятельностью которой я пристально наблюдаю. «Суть времени» тоже говорит о необходимости синтеза патриотических и коммунистических сил. Конечно, КПРФ не может не делать выводы: и возможно пытается не дать молодому конкуренту единолично занять это поле, стремится не упустить свой шанс остаться в активном политическом процессе. Тем не менее, какие бы мотивы не толкали КПРФ на это сближение, на этот «ребрендинг», я искренне ему радуюсь. Потому что в синтезе вижу будущее. Нельзя бесконечно конфликтовать и заниматься оплевыванием своего прошлого безболезненно для будущего. Да, вообще, движение в будущее оказывается попросту невозможным.

Итак, из уст корреспондента в разговоре с Зюгановым прозвучало парадоксальное казалось бы - «православный коммунист». Возможно ли такое?

Для понимания нужно глубокое переосмысление как истории, так и настоящего (существующих реалий, угроз и перспектив). Православный коммунист был невомзожен в классическом марксизме-ленинизме прошлого. Значит, нужно самим коммунистам пересматривать основы своей «веры». И в этом отношении, ребрендинг КПРФ выглядит не столь убедительным, как поиски новых смыслов «Сути времени». Объясню, что имею в виду. Сегодня КПРФ открещивается от Горбачева с Яковлевым, разваливших СССР. Так вот завтра (послезавтра) новые коммунисты, могут столь же легко откреститься от Зюганова и «зюгановщины», объявить его конформистом и заявить о необходимости возврата к классическому безбожному и богоборческому марксизму-ленинизму. Такая опасность есть. Поэтому нам (православным, ищущим путей примирения и синтеза патриотических идей во благо будущего), нужно быть уверенными, что коммунизм действительно обновился, а не прикинулся обновленным.

Однако, даже попытку обновления и изменения нужно всячески приветствовать и поддерживать. Ведь, идти на такие шаги классическому коммунисту крайне тяжело - это нужно понимать. Ведь внутри партии много людей, не желающих такого изменения. Может быть их меньшинство, но они бесспорно есть. И в наших интересах, чтобы внутри КПРФ шли процессы дружественные нам.

Но здесь может возникнуть другой вопрос: а нужно ли вообще обращать внимание на коммунистов, КПРФ и коммунистическую идею? Может игнорировать, и она сама исчезнет? Такое мнение в среде православных бесспорно присутствует. Но, думаю, что это неправильное мнение.

Прежде всего потому, что нам нужно выбирать направление движения в будущее. Двигаться по пути капиталистического развития (а некоторые утверждают, что капитализм уже лишается идеи развития)? Возвращаться в архаику, или выбрать некий иной путь?

Даже поверхностный взгляд на сущность капиталистического общества показывает его существенные расхождения с духом христианства. Это и развитие низменных инстинктов в человеке, ставка на индивидуализм, и очевидное движение по пути построения царства антихриста: глобализация и подчинение верхушке самых богатых (верхушке явно антихристианской идеологии).

Возврат в архаику, некое абстрактное православное царство? Эта идея в сущности глубоко никем не прорабатывается, и если звучит в устах православных лишь как набор неких благих пожеланий. Мол, нужно что-то делать: «писать православный проект», «выбирать Царя». При этом совершенно упускается из вида, что Царь должен опираться на некий ведущий класс (или формацию), и сейчас такого класса (формации) просто нет. Что монархия, это лишь форма правления, в то время когда есть еще экономическая модель. И в сегодняшней России, где ведущим классом является бандитский, или международный капиталист, православное Царство не может быть построено. Здесь может существовать только Путин (как некий собирательный образ) - выдвиженец этого класса, но никак не православный Царь, предсказанный святыми. То есть, эту политико экономическую модель нужно в любом случае на что-то менять.

И в этом смысле обновленное социалистическое (коммунистическое) экономическое устройство может оказаться тем новым путем, которым способна двинуться в будущее Россия и двинуть за собой всё человечество. Конечно, этот новый путь должен опираться на духовную составляющую. Которой не было в марксистско-ленинском социализме-коммунизме. Нужен христианский социализм, христианский коммунизм. И в этом смысле вполне могут быть православные коммунисты, способные стать авангардом будущего. Но именно, обновленного коммунизма, не «ребрендинга» коммунизма, а именно измененного в основе своей.

Шаги навстречу

В этой связи, хочу сказать, что мы должны доброжелательно относиться к попыткам изменения коммунистической партии, и поддерживать другие движения идущие в правильном направлении синтеза (как коммунистическо-партиотические («Суть времени»), так и христианско-социалистические, если такие будут возникать). Также хотелось бы слышать и видеть протянутую руку и со стороны православных.

Нам надо переосмыслить прошлое: не как порабощение кучкой врагов, сумевших обрушить великую империю, а как попущение Божие и коренной переход к чему-то небывало новому и крайне важному для всего человечества. Понятно, что периодом смуты воспользовались враги России, и был период разрушения и смерти, но после него пошел и период возрождения. Ибо смерть есть обязательный элемент преобразования, как учит нас Евангелие:
«Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет (1 Кор. 15: 36)»
и еще
«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Иоанн 12: 24).
Мы должны суметь увидеть не только смерть, но и последовавшее за ним прорастание и принесение плода. Вот в чем цель православного переосмысления советского прошлого.

И «Блаженны миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5: 9)

Ред. Golden-Ship.ru Смирнов Александр