Юрий Багров , Нальчик

Марьяна Торочешникова , Москва

В городском морге Нальчика неопознанными остаются более 30 тел. В МВД считают, что все эти люди входили в состав вооруженных групп, совершивших нападение на силовые объекты кабардино-балкарской столицы 13 октября. В то же время родственники погибших считают, что власти объявили террористами всех, кто в момент перестрелки находился на улице без документов, удостоверяющих личность. Двое суток люди тщетно добиваются от властей разрешения на захоронение близких. Президент республики Арсен Каноков высказывается против такой возможности. "Я считаю, что в соответствии с законом о терроризме, тела тех, кто находился в розыске или причастен к тяжким преступлениям, выдаваться не должны", - заявил Арсен Каноков.

Наблюдатели не исключают, что подобные высказывания республиканского лидера могут существенно осложнить ситуацию в Кабардино-Балкарии. Люди убеждены, среди неопознанных тел многие гражданские лица, не имеющие отношения к недавним событиям. Митингующих возмущает факт полного игнорирования властями их заявлений. К собравшимся у стен морга выходил следователь Генпрокуратуры. Сославшись на закон о противодействии терроризму, он заявил, что тела выдаваться не будут.

"Если отношение властей останется таким же, как сейчас, события 13 октября повторятся", - сказала после разговора со следователем одна из митингующих женщин Роза Чеченова. В прошлый четверг у нее погиб сын.

Проблема, возникшая в Нальчике, для Северного Кавказа не нова. Впервые о ней широко заговорили после прошлогоднего нападения боевиков на силовые ведомства в Ингушетии. Среди тех, кто участвовал в захвате, многие являлись жителями республики. Тогда ингушские власти не стали обострять ситуацию, взяв на вооружение многолетний опыт чеченских боевиков, фамилиям и тейпам, имеющим финансовую возможность, разрешили выкупать тела родственников для захоронения по национальным обычаям.

«Основная норма, на которую опираются сотрудники правоохранительных органов, когда отказывают родственникам в выдаче тела - это статья 16, часть первая федерального закона о борьбе с терроризмом, комментирует ситуацию адвокат Московской городской коллегии Шамиль Арифулов. - Смысл этой статьи заключается в том, что тела лиц, занимающихся террористической деятельностью и погибших при задержании, либо во время исполнения террористических актов, родственникам для последующего захоронения не выдаются. Их потом захоранивают отдельной процедурой. Есть постановление правительства, которое определяет, кто принимает решение, где захоронение проводить, как проводить и так далее. Лично мне правовое содержание этой нормы непонятно. Я усматриваю здесь не правовую, а политическую составляющую. Любое законодательство ориентируется на два момента: первое - наказать, второе - предотвратить. Ни наказания, ни предотвращения это норма в ее содержательной стороне не несет. Это просто элементарная месть, причем не в отношении тех людей, которые уже погибли, а в отношении их родственников, потому что мертвые сраму не имут. А родственников наказать, я бы сказал, что это некоторая извращенная форма заложничества. Потому что заложничество по определению запрещено в цивилизованном обществе, а здесь в заложники берется тело покойного. В случае, который мы с вами рассматриваем, события в Нальчике, я думаю, достаточно трудно будет отделить зерна от плевел, чистых от нечистых. Вполне может быть, что достаточно большая часть реальных террористов ушла, а немалая часть простых граждан, обывателей, любопытных, случайно попавших оказались убитыми.

Родственникам мирных жителей, чьи тела сейчас находятся в морге Нальчика, я бы порекомендовал обязательно получить письменный отказ в выдаче тела, а потом по суду это оспаривать. Потому что для того, чтобы не выдать тело родственником, сотрудники правоохранительных органов должны четко указать, что данный человек являлся террористом. По нашему действующему законодательству утверждать что-то, либо отрицать что-то с применением последствий на уровне принуждения государства можно только по решению суда, вступившему в законную силу. Поэтому до тех пор, пока о конкретном человеке нет решения суда, что он террорист либо совершил террористические действия, либо был соучастником, либо оказывал какое-то содействие и так далее, применять норму о невыдаче тела – беззаконие».

С мнением адвоката согласен и другой эксперт - член правления общества "Мемориал" Александр Черкасов: «Видимо эта норма была предусмотрена как дополнительная мера наказания, но уже не для боевиков, потому что они уже погибли, а в отношении родственников, как некоторая мера коллективной ответственности. Как будто это поможет кого-то устрашить. Вряд ли. Скорее, ожесточить. Эта ситуация содержит еще и некоторые ловушки.

Например, на Дубровке долгое время некоторые тела убитых заложников находились в морге в Лефортово вместе с телами террористов. В самом деле, как вы заранее определите, кто там террорист, а кто не террорист? Не всегда это возможно. В Нальчике повторилась та самая ситуация.

Вообще определить в условиях боевых действий в городе, кто был убит как террорист, а кто нет, достаточно сложно. Кроме того, не будем забывать, что правоохранительные органы и силовые структуры нередко пытаются выдать убитых людей, не причастных к террористическим актам или к вооруженному противостоянию, за убитых инсургентов. Я, например, был свидетелем того, как четверых убитых жителей Аргуна выдавали за боевиков. Утверждалось, что они боевики, убитые при нападении на соседнюю 34-ю воинскую часть, бригаду внутренних войск, в ходе ночного нападения в ночь с 3 на 4 апреля 2001 года. Между тем молодые люди были задержаны днем, около полудня, 2 апреля 2001 года, и к моменту, когда они были убиты (они все были расстреляны автоматными очередями в спину), они уже полтора суток находились в руках похитителей - федеральных силовых структур. 34-я бригада отчиталась ими, как убитыми боевиками.

Почему нужно выдавать за убитых боевиков убитых в Нальчике, я не знаю. Положение закона о борьбе с терроризмом не только средневековое, не только ставит государство на позиции тех самых религиозных экстремистов, с которыми оно борется, оно еще и ошибочное. Потому что в таких массовых вооруженных столкновениях, какие были в Нальчике, вряд ли можно сходу понять, не был ли мирный житель, шедший домой и пытавшийся спастись, убит случайно и потом случайно же записан в террористы. Родственникам, вероятно, нужно обращаться в суды, во все официальные инстанции. В конце концов, если у них не получится, даже в Конституционный суд, потому что их права нарушены этим самым положением закона о борьбе с терроризмом».

В пятницу, 27 мая, в Назрани (Ингушетия) несколько десятков человек подъехали к моргу республиканской клинической больницы, где находилось тело убитого в ходе спецоперации участника незаконного вооруженного формирования Хизира Галаева. Судя по записям с камер видеонаблюдения, визитеры устроили потасовку и самовольно вывезли труп. Подобное на Кавказе происходит регулярно и порой оборачивается кровопролитием. «Лента.ру» выяснила, что движет теми, кто готов платить за тела боевиков любую цену - вплоть до жизни других людей.

МОРГинальная традиция

Первое нападение на морг республиканской клинической больницы в Назрани боевики совершили еще в июне 2014 года. В мертвецкой находились тела лидера бандформирований Ингушетии Артура Гатагажева и семерых боевиков, ликвидированных 24 мая 2014 года в ходе спецоперации в селе Сагопши. Предположительно они занимались подготовкой терактов на территории Ингушетии и были связаны с убийством секретаря Совбеза республики Ингушетия Ахмеда Котиева. Около восьми часов вечера 6 июня двое неизвестных вышли из автомобиля и открыли огонь из автоматического оружия по сотрудникам полиции, находившимся на КПП Назранской центральной районной больницы. Из 14 человек пострадали четверо. Обнаружив, что доступ на территорию медучреждения охраняется, преступники скрылись на автомобиле.

Следующее громкое нападение произошло в январе 2015 года на морг абхазского города Сухума, где хранились тела троих боевиков, убитых 12 января в ходе спецоперации в Гальском районе Абхазии. В перестрелке тогда погибли также российский пограничник Андрей Удальцов и военнослужащий Антитеррористического центра Службы государственной безопасности Абхазии Эдуард Нерсесян. 20 января около четырех часов утра двое неизвестных проникли в помещение Бюро судебной медэкспертизы Минздрава Абхазии и, напугав находившуюся там сотрудницу, забрали тела троих бандитов.

В последние годы на Кавказе похищение тел боевиков превратилось в своеобразную традицию, и пятничный инцидент в Назрани стал ее логичным продолжением.

Беспокойные мертвецы

В четверг, 26 мая, Национальный антитеррористический комитет (НАК) сообщил, что спецназ ФСБ и МВД ликвидировал в Ингушетии пятерых боевиков, связанных с «Исламским государством» (террористическая группировка, деятельность которой запрещена во многих странах, в том числе в России). По информации НАК, в субботу, 21 мая, в результате пресечения деятельности бандгруппы, связанной с ИГ, и ликвидации девяти тайников с оружием и боеприпасами подразделения ФСБ и МВД получили сведения о местонахождении бандитов и их пособников на территории Малгобекского и Назрановского районов. В ходе спецоперации в Малгобеке и контртеррористической операции в Назрани бандиты оказали вооруженное сопротивление, в итоге пятеро были ликвидированы, трое задержаны.

Позже были установлены личности убитых: жители Ингушетии Хизир Галаев, Усман Цолоев, Зураб Цолоев, Адам Местоев и Муслим Местоев. По свидетельству осведомленного о ситуации источника, тела Усмана и Зураба Цолоевых были переданы их родственникам - возможно, потому, что семья Цолоевых относится к весьма уважаемому тейпу (общине) Цулой. Тела остальных боевиков отвезли в морги. Тело Хизира Галаева было доставлено в морг Республиканской клинической больницы в Назрани - тот самый, который атаковали боевики в июне 2014 года. А в пятницу, 27 мая, оттуда, как и два года назад, поступили тревожные сигналы.

После полудня к зданию морга подъехали несколько десятков человек (разные источники говорят о том, что «визитеров» было от 50 до 100) и потребовали выдать им тело Галаева. Свидетельские показания о дальнейшем развитии событий расходятся. По одной версии, приехавшие за трупом получили отказ от охраны, устроили потасовку и, ввиду численного преимущества, разоружили сотрудников полиции, после чего вывезли тело убитого. На записях с камер видеонаблюдения морга, появившихся в сети в субботу, видно, что пока одна группа экстремистов отвлекает охрану, другим удается вынести тело Галаева. К слову, официального подтверждения того, что у полицейских отобрали оружие, не последовало.

По версии Совета безопасности республики Ингушетия, родственники Галаева получили тело боевика официальным путем, после проведения всех необходимых следственных действий. Потасовка с охраной действительно имела место быть, но тело Галаева не похищали, а сам конфликт случился в результате недопонимания между родственниками погибшего и охраной. Позднее МВД республики официально прокомментировало ситуацию, сообщив, что тело одного из убитых боевиков выдано родственникам. В ведомстве подчеркнули, что процедура произведена в установленном порядке в соответствии с официальным постановлением республиканского следственного управления СКР после завершения необходимой судебно-медицинской экспертизы.

Если это действительно так, то решение следственных органов противоречит федеральному закону «О погребении и похоронном деле». В статье 14.1 говорится: «Погребение лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с их участием в террористической деятельности прекращено из-за их смерти, наступившей в результате пресечения данной террористической акции, осуществляется в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. Тела указанных лиц для захоронения не выдаются, и о месте их захоронения не сообщается».

Какая из версий соответствует действительности - вряд ли кто-то может сказать сегодня наверняка. Ясно одно: морги с телами боевиков на Кавказе из раза в раз становятся своеобразными горячими точками. В этой связи, чтобы не нагнетать обстановку, целесообразно было бы вывезти труп боевика за пределы республики. Но опять же, куда? С соседней Чечней у ингушских властей натянутые отношения.

Фото: Табылды Кадырбеков / РИА Новости

Спешащие в землю

«Особенностью захоронения по мусульманским традициям является то, что оно должно быть совершено в кратчайшие сроки, в идеале до захода солнца, в крайнем случае на следующие сутки», - говорит вице-президент Союза похоронных организаций и крематориев России Алексей Сулоев. На практике это сделать крайне затруднительно, ведь необходимо собрать все необходимые документы, организовать похороны и решить вопрос с местом на кладбище.

Как минимум одна причина поскорее получить тело у родных Галаева была - это мусульманские традиции. Но куда важнее другое: он был боевиком. Мало того что по закону тела террористов не выдаются родственникам - с ними нередко обращаются не слишком уважительно. По словам известного эксперта-исламоведа Романа Силантьева, на Кавказе давно ходят слухи о том, что убитых боевиков хоронят «как собак» - в общей безымянной могиле, а то и вовсе в свиных шкурах, что совершенно неприемлемо для исповедующих ислам.

Помнят на Кавказе и о событиях 13 октября 2005 года, когда террористы атаковали столицу Кабардино-Балкарии - Нальчик (ответственность за это потом взял на себя Шамиль Басаев). По официальным данным, в результате нападения были убиты 35 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих и 15 мирных жителей; потери боевиков составили 95 человек. Местные жители рассказывали, что трупы собирали в машины, не разбирая, а в моргах они лежали раздетыми друг на друге. Тем, кто приходил опознать своих родственников, якобы предлагали искать их самостоятельно среди сваленных в кучу тел. Так ли это было на самом деле - сегодня, более десяти лет спустя, сложно сказать. Но события в Нальчике, очевидно, стали одним из факторов, заставивших жителей Кавказа крайне пристально следить за тем, что происходит с телами их погибших близких.

Полцарства за труп

Еще одна причина, по которой родственники убитых террористов пытаются забрать их трупы как можно быстрее, - то, что для многих верующих мусульман категорически неприемлема процедура вскрытия. Впрочем, по мнению главы Московского профсоюза сотрудников полиции Михаила Пашкина, если такие опасения и были у родственников Хизира Галаева, вряд ли их можно считать оправданными: личность боевика была известна правоохранительным органам, да и причина смерти вряд ли вызывала сомнения.

«Возможно, штурмом морга в Назрани ваххабиты хотели продемонстрировать всем свою силу, - предполагает Роман Силантьев. - Мол, нас убивают, однако мы еще сильны и тело родственника отбить в состоянии».

Как бы там ни было, забрать тело Галаева его близким удалось. Печально, но факт: от повторения подобных событий не застрахован ни один морг Кавказа. Конечно, можно обеспечить покойницким усиленную охрану на то время, когда там оказываются тела боевиков, но события лета 2014 года в Назрани показывают, что такие меры могут привести к кровопролитию. Так что даже мертвые террористы продолжают оставаться угрозой для общества, и как с этим быть - пока не знает никто.

Некоторые пользователи соцсетей пишут, что на Кавказе бывали случаи, когда за тело требовали выкуп - от 150 до 500 тысяч рублей. Нормы шариата, которые требуют хоронить покойного как можно скорее, порождают весьма своеобразную коррупцию. И кто знает, не по такому ли сценарию развивались события в Назрани. Возможно, эта версия могла бы объяснить многие неясности в истории с кражей тела боевика.

Конституционный суд России в четверг начал проверять законодательные нормы, которые запрещают выдавать родственникам тела террористов.

Жалоба подана родителями погибших во время боев 13 октября 2005 г. в Нальчике Кунаком Гузиевым и Еленой Кармовой. Речь идет о статье 14.1 федерального закона "О погребении и похоронном деле" и утвержденном правительством в 2003 году Положении № 164 "О погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенной ими террористической акции". Спорные нормы запрещают выдавать тела погибших террористов их родственникам.

Нападение на столицу Кабардино-Балкарии было совершено в октябре 2005 года - тогда были уничтожены 95 боевиков. Их тела были кремированы год назад, но место захоронения до сих пор остается неизвестным. Стоит напомнить, что это уже вторая жалоба в Конституционный суд родителей тех, кто погиб во время событий в Нальчике - первая была отклонена, суд признал ее недостаточно обоснованной.

49 родственников убитых боевиков обратились в Страсбургский суд в октябре и ноябре 2005 года, считая, что, не выдавая им трупы, российские власти нарушают статьи 3, 8 и 9 Европейской конвенции по правам человека о запрещении пыток, праве на уважение частной и семейной жизни, а также о свободе мысли, совести и религии.

В феврале этого года Евросуд направил России меморандум, в котором поставил перед властями девять вопросов, в том числе и касающийся выдачи тел. Власти РФ должны были объяснить, почему трупы "содержатся в ненадлежащих условиях", что доказывало видеоприложение к жалобе (тела вповалку лежали в вагоне), и рассказать об официальных итогах расследования событий в Нальчике.

Ответ был дан уполномоченным РФ при Европейском суде по правам человека Вероникой Милинчук. В нем указывалось, что уничтоженные боевики входили в организованное преступное сообщество, созданное чеченскими полевыми командирами и иностранными гражданами "для вооруженных мятежей и совершения терактов". Там же впервые было озвучено, что тела кремированы 22 июня 2006 года. Известно о кремации стало только 6 июня 2007 года.

Это вызвало новую волну возмущения родственников, которым обещали, что боевики будут погребены по мусульманским законам, а не кремированы. Вызвала возмущение и дата кремирования – день начала Великой Отечественной, что родственники также сочли неслучайным.

В жалобе в КС указывается, что положение о погребении террористов нарушает конституционное право на свободу религии, которое включает в себя возможность хоронить родных и близких по религиозным канонам.

Кроме того, санкция распространяется на подозреваемых и даже на неидентифицированных лиц, а это, с точки зрения заявителей, нарушает фундаментальные принципы правосудия, такие, как презумпция невиновности и невозможность признать человека виновным без решения суда. По мнению заявителей, отказ в выдаче тел для погребения – внесудебная репрессия, которая причиняет неоправданно тяжелые нравственные страдания родственникам погибших и, по сути, является формой их коллективного устрашения и наказания.

Представляющая интересы родственников адвокат Лариса Дорогова утверждает, что «По закону «О погребении и похоронном деле», тела не выдаются, но они хоронятся, а не сжигаются». Тела хоронятся по месту совершения террористического акта. Но в данном случае у боевиков нет даже могилы с номером.

В марте московские антивоенные и правозащитные организации направили в Общественную палату РФ обращение с просьбой рассмотреть вопрос о выдаче останков бывшего президента Чечни Аслана Масхадова его семье для погребения. Авторы документа также просили высказать позицию по поводу соответствия Конституции России статьи 14.1 Закона РФ "О погребении и похоронном деле". Ответ должен быть получен в ближайшее время.

Но правозащитники не стали его ждать, а провели на этой неделе пикеты с требованиями вернуть тело Масхадова, Садуллаева и других убитых террористов. На трёх пикетах удалось собрать аж 14 подписей.

Стоит заметить, что захоронение террористов в безымянных могилах не только российская законодательная норма. Она широко применяется во всем мире, в первую очередь для того, чтобы не делать из могил террористов места поклонения. Поэтому в данном случае, скорее всего, КС будет рассматривать вопрос о правомерности кремации.

На момент подписания номера КС продолжал заседание. О его решении мы сообщим в следующем номере.

Тело Тамерлана Царнаева, подозреваемого в организации взрывов бомб на Бостонском марафоне, передано его родственникам, живущим в Соединенных Штатах. Похороны, скорее всего, пройдут в штате Массачусетс. Американские СМИ сообщили, что несколько десятков жителей городка, где живет вдова Царнаева и на кладбище которого будет лежать Царнаев, протестовали против этого.

В США террористов хоронят обычным образом и, если есть такая возможность, на обычных кладбищах.

Тимоти Маквей, который в 1995 году взорвал здание в Оклахома-сити, убив 168 человек (до 11 сентября 2001 года этот теракт был крупнейшим в истории США), был казнен за это преступление. Маквей был ветераном ВС США и, согласно американским законам, его полагалось хоронить на военном кладбище и со всеми почестями, включавшими почетный караул и прощальный залп в воздух.

Обеспокоенные этой перспективой законодатели в срочном порядке приняли закон, запрещавший хоронить на военных кладбищах бывших солдат и офицеров, осужденных за тяжкие преступления. В итоге, тело Маквея сожгли в печи крематория, а его прах развеяли в месте, известном только его адвокату и родным.

Международной сенсацией стало уничтожение спецназом «террориста номер 1» Усамы бин Ладена. Как известно, его тело было похоронено в Индийском океане и, как подчеркивалось в заявлении Белого дома «в строгом соответствии с исламскими традициями и практиками» (некоторые мусульманские богословы выразили протест против этого способа погребения, указывая, что морские похороны возможно проводить только в том случае, что тело покойного невозможно доставить на берег).

Белый дом указывал, что соответствующее решение было принято по ряду причин: поскольку похороны Бин Ладена на территории США были бы кощунством, а найти для этого другую страну было бы непростым делом (принять тело основателя «Аль-Кайды» отказалась его родина – Саудовская Аравия), с другой стороны, по исламской традиции, похороны должны были пройти в течении 24 часов с момента смерти, и из-за опасений, что могила террориста станет местом поклонения его единомышленников.

Стоит напомнить, что некоторые последователи Бин Ладена заранее позаботились о месте своего последнего упокоения. Мухаммед Атта, лидер террористов, которые захватили американские авиалайнеры 11 сентября 2011 года, еще в 1996 году составил завещание (его текст был получен, переведен и опубликован ФБР), в котором детально расписывал процедуру своих похорон и расположения могилы. Атта, например, требовал, чтобы на его могилу никогда не приходили женщины.

Стоит добавить, что юридические дебаты в США о том, следует ли считать террористов, захваченных за пределами США, военнопленными или уголовными преступниками, имеют еще одно следствие – похоронное. Если человек, подозреваемый в связях с террористическими структурами, был захвачен и скончался в заключении, то в случае его признания военнопленным, в соответствии с положениями Женевской Конвенции, он должен быть похоронен с военными почестями на особом кладбище.

Россия

С 1998 году в России был принят Федеральный закон «О борьбе с терроризмом», статья 16 которого гласит: «Погребение террористов, умерших в результате пресечения террористической акции, осуществляется в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации. При этом их тела для захоронения не выдаются и о месте их захоронения не сообщается».
Судя по всему, ежемесячно в России проводится достаточно много тайных похорон.

Для оценки масштабов этой практики достаточно посетить сайт Национального антитеррористического комитета РФ, новостная лента которого заполнена сообщениями вроде: «В Хивском районе Дагестана уничтожены 3 бандита», «В Махачкале нейтрализованы 3 бандита», «Оказавшие вооруженное сопротивление бандиты нейтрализованы в ходе спецоперации в Дагестане», «Опознаны боевики, нейтрализованные в ходе боя в горном ущелье Дагестана» и т.д. Слово «нейтрализован» используется, как синоним слова «убит». Согласно этим данным, на Северном Кавказе ежемесячно уничтожают десятки террористов и, соответственно, проводят десятки похорон.

Подобным образом был похоронен, например, убитый Аслан Масхадов, президент непризнанной Чеченской республики Ичкерия, что вызвало протест российских правозащитников, назвавших это положение закона «варварской средневековой нормой».

Израиль

В израильской реальности постоянных войн и террористических атак, тела террористов стали неотъемлемой частью переговоров с боевиками об обмене пленными. Подобные сделки сопровождались протестами семей жертв атак и неприглядными подробностями – к примеру, считаются ли телом немногие останки взорвавшегося террориста-самоубийцы, и насколько этично выглядят эти торги мертвецами?

В Израиле существуют два кладбища, подконтрольные Армии обороны Израиля, где, начиная с 1970-х годов, хоронили солдат вражеских армий, тела палестинских и иорданских террористов, проникших на территорию Израиля и убитых в перестрелках, а также боевиков Хезболлы, погибших во время второй ливанской войны 2006 года. На этих кладбищах не сажают зелени, и вместо памятников могилы обозначены табличками с порядковыми номерами.

Несмотря на то, что не все тела опознаны, считается, что эти кладбища являются временным пристанищем тел, которые будут в будущем возвращены в другие страны. Похороны проходят без церемоний. Согласно постановлению военного раввината, даже когда тело не было опознано, террористов не хоронят в братских могилах.

В июле 1996-го, Израиль получил тела двух солдат, похищенных Хезболлой, в обмен на трупы 123 террористов. В сентябре 1997-го в стычке боевиков с израильскими солдатами в Ливане погиб Хани Насралла, сын лидеры Хезболлы Хасана Насраллы. В июне 1998-го, за тело Насраллы и 40 живых ливанских пленных, израильтяне получили останки солдата Итамара Илии.

Во время второй ливанской войны израильские солдаты получили приказ эвакуировать тела своих однополчан и убитых боевиков Хезболлы. Одной из целей было сохранить тела для возможного обмена пленными – или телами – в будущем. В итоге, в июле 2008-го года Израиль получил от Хезболлы назад тела трех похищенных на территории страны солдат в обмен на пять живых террористов и 199 трупов боевиков.

Бывшие армейские чины в Израиле неохотно признают, что тела террористов действительно стали обменной картой, поскольку они имеют ценность при переговорах с боевиками о возвращении пленных или тел погибших израильтян, но добавляют, что эти правила игры были навязаны стране.
Правозащитные организации в Израиле выступают с критикой этой практики, утверждая, что это нарушает принцип уважения к мертвым.

Профессор Аса Кашер, один из тех, кто составлял этический кодекс ВС Израиля, предлагал разграничить отношение к телам террористов и погибших солдат вражеских армий, поскольку террористы, атакующие мирных жителей, являются военными преступниками по определению.

Решения передать тела террористов, как правило, вызывали протест семей их жертв. К примеру, в 2011-м году, во время очередных переговоров по поводу передачи тел террористов, Дани Бахат, потерявший в теракте в хайфском ресторане в 2003-м году своего сына Цвику (трехлетний внук Бахата Адар был тяжело ранен), заявил, что «это позор - идти на такие жесты и передавать им тела террористов, чтобы они ставили им памятники и увековечивали террор.

Они не являются солдатами в форме, погибшими на поле брани, тела которых надо возвращать в рамках Женевской конвенции. Они были трусливыми террористами, и их тела надо выбрасывать в море, как это сделали с Бин Ладеном».

Несколько раз поднимался скандал с телами террористов, предназначенных для обмена. В 2000-м, на кладбище «потеряли» два тела – выяснилось, что порядковые номера на щитках были написаны от руки фломастером, и надписи стерлись. В июле 2008 года выяснилось, что тело Далаль аль-Муграби (национальной героини палестинцев, предводительницы группировки, совершившей кровавый теракт в Израиле в марте 1978-го, в котором погибли 35 граждан, включая 12 детей), исчезло из могилы, причем, именно тогда, когда останки должны были передать палестинцам в рамках обмена пленными с Хезболлой.

По официальной версии, деревянный гроб был унесен подземными течениями. (Кладбище расположено на болотистой почве и с 2001-го года гробы там оснащаются специальными поперечными железными планками, чтобы предотвратить «бегство» покойника, а в каждый гроб кладется бутылка со стальным щитком с порядковым номером тела).

Индия, Франция, Индонезия

Как сообщали индийские СМИ, в Индии возникли проблемы с похоронами террористов, участвовавших в нападении на Мумбай в 2008 году. Пакистан, гражданами которого они были, и на территории которого проживали их родственники, отказался принять их тела.

Тела хранились в полицейском морге более года, после чего было принято решение похоронить террористов на мусульманском кладбище Мумбая, однако этого сделать не удалось из-за протестов мусульманских организаций Мумбая. В результате, ночью тела были тайно вывезены полицейскими в неуказанное место и похоронены с соблюдением исламских обрядов. Официально о похоронах террористов было объявлено лишь через двое суток.

Схожая история произошла во Франции с телом Мохамеда Мера, утроившего резню в Тулузе. Отец Мера требовал, чтобы его сын был похоронен в Алжире, на семейном участке кладбища. Однако власти Алжира отказались пойти на это по причине необходимости «поддержания общественного порядка». В итоге, тело Мера было кремировано, а прах передан родным.

В Индонезии тела убитых террористов традиционно возвращают их родственникам: известны случаи, когда знакомые и соседи убитых организовывали торжественные похороны, в других случаях сельские общины отказывались хоронить на своих кладбищах.

Тела 89 человек, спрятанные в черные мешки, сложены в два рефрижераторных вагона, которые стоят у милицейского поста на окраине Нальчика. Власти отказываются выдать их родственникам для похорон, из-за закона, усугубляющего атмосферу ненависти и недоверия - того фактора, который в первую очередь привел к смерти этих людей.

"Что он за террорист!" - восклицает Екатерина Сабанчиева, говоря о своем сыне Мурате. На этой неделе ему бы исполнился 21 год, но он попал в паутину насилия, охватившего город 13 октября, когда десятки боевиков напали на отделения милиции и офисы спецслужб.

"Это не было терроризмом, - сказала она, стоя в группе родителей, собравшихся у главной мечети Нальчика, призывая власти выдать тела, что они делают каждый день с тех пор, как прекратились бои. - Они атаковали милицию".

Многие в Нальчике считают нападения восстанием против коррупции и злоупотреблений, включающих в себя необоснованные аресты и избиения милицией всех, кого заподозрят в приверженности исламу. В прошлом году власти закрыли в Нальчике шесть мечетей.

В попытках Кремля обуздать терроризм на такие детали почти не обращают внимания. Стремясь ограничить насилие чеченской войны и рост исламского экстремизма на Северном Кавказе, правительство прибегло к своего рода коллективному наказанию.

По закону, принятому после захвата московского театрального центра в 2002 году, когда погибло как минимум 129 заложников, предполагаемые террористы считаются недостойными того, чтобы их хоронили родственники. Тела хоронят в безымянных могилах на неизвестных участках.

Среди них террористы, убитые во время прошлогоднего захвата школы в Беслане, официально их 31; бывший президент Чечни и лидер мятежников Аслан Масхадов, погибший во время рейда в марте; десятки людей, причастных к атакам в Чечне и у ее границ.

Цель закона - не допустить почитания тех, кто убивает невинных людей, но он имеет оборотную сторону, не давая семьям возможности соблюсти обряды, имеющие глубокие корни в традиционных культурах Кавказа. Это вызвало гневную реакцию в Нальчике, где вновь насчитываются десятки погибших.

Тахир Атмурзаев, заместитель муфтия Кабардино-Балкарии, заявил, что выдача тел была бы жестом уважения к горцам. "Если их не похоронят, это может стать миной замедленного действия", - отметил он. Он процитировал священные тексты, гласящие, что, если человек не похоронен, грех будет на всех жителях этой местности.

В ходе боев в Нальчике погибло как минимум 138 человек, включая 35 сотрудников служб безопасности и 14 мирных жителей. Президент Владимир Путин, приехавший в Нальчик в воскресенье на похороны бывшего президента республики, умершего в субботу, назвал остальных погибших 13 октября боевиками, преследовавшими "преступные цели".

Но, в отличие от инцидента в Беслане, где оружие и камуфляж давали возможность отличить террористов, в Нальчике среди тел, которые власти отказываются выдавать, есть тела мужчин в гражданской одежде и 15-летних подростков. Многие были не чеченскими боевиками, а местными жителями. Многие были образованными людьми, имевшими работу.

По словам родственников, некоторые просто попали под перекрестный огонь. Мужчина, не назвавший свое имя из страха перед преследованиями, сказал, что его 16-летний сын попросил денег на покупку ботинок и после этого не вернулся домой. На следующий день отец опознал тело сына в морге.

Казбулат Керефов, адвокат и бывший милиционер, вышел в тот день на утреннюю пробежку. В последний раз его видели возле дома, где он жил с родителями. Его тетка Елена сообщила, что незадолго до боев он разговаривал с молодыми людьми, сидевшими в машине.

Отец Крефова Бетал спустя восемь дней опознал его тело. У сына были ранения на конечностях и корпусе, с тела сняли всю одежду и положили его в вагоны вместе с другими.

Бетала Керефова беспокоит то, что власти могут тайно увезти тела. По традиции, семья держит двери открытыми, чтобы в дом могли войти те, кто хочет выразить соболезнование. Это должно продолжаться три дня, но длится уже более двух недель. "Наши сыновья гибли на обеих сторонах", - сказал Керефов, подчеркнув, что отказ выдать тела "настраивает семью против семьи".

25-летнего Сарадина Алакаева арестовывали несколько раз, в последний раз - за два дня но нападений. Он погиб в бою у отделения милиции. У него остались четырехлетний сын и дочь, которой всего четыре месяца. По словам его отца, Хаути, сына уволили с завода, потому что начальник цеха увидел его молящимся.

"Они напали на милицию из-за того, что делали с ними власти, что делала с ними милиция", - сказал Алакаев. Он провел различие, которое проводят здесь многие: "Они не нападали на школы, на детские сады. Они не нападали на детей".

В то время как на Кавказе разгорается насилие, в Москве идут дебаты о более суровом наказании для родственников террористов, включая замораживание счетов и аресты родственников. Но страдания Нальчика заставляют некоторых выражать опасения по поводу того, что закон, написанный в Москве, не учитывает местные традиции и мрачные обстоятельства событий в Нальчике.

"Это не наш закон, - заявил сотрудник местной прокуратуры Владимир Махов, стоя у вагонов. - Мы бы их отдали".

Александр Торшин, депутат верхней палаты парламента, возглавляющий расследование по Беслану, признал, что некоторые из убитых в Нальчике, возможно, не были террористами, но разобраться в этом трудно. "Невозможно допросить мертвеца", - заявил он. Он высказался в защиту закона, но добавил, что можно принять поправки, позволяющие суду решать, был ли погибший террористом.

"Лучше отдать тело, чем порождать новую ненависть", - отметил он.

Главным объектом гнева является бывший президент республики Валерий Коков. Он правил в республике, как в своей вотчине, на протяжении 14 лет и ушел в отставку в сентябре. Его похоронили в воскресенье со всеми почестями, после службы, на которой присутствовал Путин.

Хизир Отаров, советник заместителя муфтия, заявил: "Мы судим о живых по их отношению к мертвым".