Легенды кенигсберга. сказание о святом адальберте. Святой Войтех (Адальберт Пражский)

Юность

По происхождению Войтех принадлежал к сильному чешскому княжескому роду Славниковичей . Его отец, князь Славник, был независимым правителем Зличанского княжества , богатым и, по утверждению хрониста Козьмы Пражского , счастливым человеком. У Войтеха было шесть братьев, один из которых, Радим (он же Гауденции), тоже стал известным религиозным деятелем и первым епископом Польши. Семья Войтеха жила в городе Либице над Цидлиною . Славниковичи были конкурентами Пржемысловичам в Богемии, и феодальная усобица между двумя княжескими домами обострилась как раз при жизни Войтеха.

В 970-973 гг. Войтех поехал учиться в г. Магдебург. Его духовным наставником был Адальберт Магдебургский , который и дал ему при миропомазании имя своего небесного покровителя. Получив прекрасное образование в соборной школе Магдебурга и в школе монастыря св. Морица у знаменитого Оттериха, Адальберт-Войтех вскоре стал известен во всей Европе.

Религиозная деятельность

Самые известные биографы св. Адальберта, написавшие первые версии его жития:

• Иоанн Канапариус (999 г.);
• Бруно Кверфуртский в (1001-1004 гг.).

Хронология

Саркофаг св. Адальберта в Гнезно

• 955 - Рождение в городе Либице (956 г.)
• 962 - Первая конфирмация в Либице
• 970 - Начало учёбы в Магдебурге (973 г.)
• 980 - Окончание учёбы, служба в Праге ксендзом
• 981 - Смерть отца
• 982 - Введение в сан епископа Праги
• 983 - Утверждение епископом Праги на сейме в Вероне; Дружеские отношения с императором Отгоном II
• 987 - Смерть матери
• 989 - Отъезд из Праги в Рим, пребывание в римском монастыре Сант-Алессио ,
• 993 - Возвращение в Прагу (992 г.); Вторичный отъезд в Рим, беседы с императором Оттоном II; Основание Бревновского монастыря
• 995 - Гибель четырёх братьев, захват Либице пражанами
• 995-996 - Кратковременная миссия в Венгрию (или 994 г., или 997 г.)
• 996 - Приезд в Чехию, поездка в Германию и Францию
• 997 - Прибытие в Польшу и в Пруссию (или прибытие в Польшу в декабре 996 г. через Венгрию). Смерть в Пруссии 23 апреля.
• 999 - Канонизация

Ссылки

• Козьма Пражский. Чешская хроника. М., 1962.
• Титмар Мерзебургский. Хроника. В 8 кн. / Пер. с лат. И. В. Дьяконова. М.: «SPSL»-"Русская панорама", 2005.
• Житие св. Адальберта на официальном сайте мэрии г. Калининград

Wikimedia Foundation . 2010 .

Святой Войтех (Адальберт Пражский) (лат. Adalbertus Pragensis, чеш. Vojtech) — чешский епископ (982—989, 993), католический святой. Особо почитаем в Богемии, Польше и Венгрии. Считается автором известных старых чешских духовных песен — «Господи, помилуй нас!» и «Богородицы» (Bogurodzica). Войтех родился около 955 года, в Либице-над-Цидлиноу. По происхождению Войтех принадлежал к чешскому княжескому роду Славниковцев, которые были в конце 10 столетия одним из самым могущественным родом в Чехии после Пржемысловичей. Это вызывало некоторое трение между родами,особенно потому, что род Славниковцев имел амбиции к получению власти,они даже издавали свои деньги. Его отец, князь Славник, был независимым правителем Зличанского княжества. У Войтеха было шесть братьев, один из которых, Радим (он же Гауденций), тоже стал известным религиозным деятелем и первым епископом Польши.

Его имя славянское и означает спокойствие, усиление войска. Войтех был воспитан сводным братом Радимом и был первоначально предназначен для светского пути, но однажды он серьезно заболел, его положили на алтарь Девы Марии и молились за его выздоровление. После его выздоровления, его отец поставил на духовный путь развития. В 972 году он пошел в знаменитую школу в Магдебурге, где он провел девять лет под влиянием архиепископа Адальберта. Молодой Славниковец Войтех, получил второе имя эквивалентное немецкому Адальберт. После смерти архиепископа в 981 году, как протодьякон вернулся в Чехию, и был в рядах капитулы духовенства Праги. Так стал свидетелем смерти первого епископа Праги Детмара. В неполных тридцать лет в 982 году в городке Левый Градец на пржемысловской стороне при участии князя Болеслава II. избран вторым епископом Праги. Первоначально, эту функцию не хотел принимать, но в итоге он был вынужден. Сразу после своего избрания, он отправился в Верону к императору Отто II., который его одобрил и вручил епископский перстень и посох. Там встретил идеологов церковной реформы. Идеи реформы церкви Адальберт распространял и дома,что вызвало конфликт, сопровождающийся борьбой за власть между Пржимысловцами и Славниковцами. В 988 году Адальберт был вынужден покинуть Чехию. Он отправился в Италию, где вступил в бенедиктинский монастырь, а после в греческий реформированный монастырь.

Неприятностью для Чехии было отсутствие епископа - не было кому посвящать церковных служащих, не было главы церковной организации. Так в 992 году князь Болеслав II просил Войтеха вернуться в Чехию. Он так и сделал, и привез с собой итальянских монахов во главе с Анастасием, которые в 993 году основали первый мужской монастырь в Чехии в Бржевнове. Однако Войтех из-за постоянных споров дворянских родов долго не пробыл в Богемии.

В 995 году по распоряжению князя Болеслава II в предательской засаде в родовом имении Либице-над-Цидлиной был истреблен весь род Славниковцев.

Между 995-996 годами Войтех жил в Римской Авентине, а затем отправился в Польшу с христианской миссией к язычникам. 23 апреля 997 года, вместе со своими сопровождающими, клириком Бенедиктом и сводным братом Радимом, попали в лес называемый Ромовское поле, возле теперешнего города Краловец, это был священный лес, куда христианам запрещено было входить. Там на него напали языческие пруссы,связали его и проткнули семью копьями, затем обезглавили. Его тело, выкупил за вес золота у пруссов польский король Болеслава I Храбрый, и похоронил в Гнездно, вскоре после этого император Отто III., возвел в архиепископы.

Адальберт был канонизирован в 999 году папой Сильвестром II.,примерно в 1000 году был основан костел св. Войтеха в Ахене. В 1039 организовал чешский князь Братислав военный поход в Польшу, взял Гнездно, украл мощи святого Адальберта и его брата Радима и приказал похоронить в соборе св. Вита.

Вплоть до мерзкой жабы

17 апреля 997 года от рождества Христова на пляж неподалёку от небольшой прусской деревеньки высадился высокий священник с двумя спутниками-монахами. С чтением псалмов троица направилась в сторону языческого поселения. Страха они не испытывали - ранее побывавшие в этих краях купцы рассказывали, что в здешних местах, “славными полными рыбы реками и щедрыми источниками”, обитают “человеколюбивые и самоотверженные люди, всегда стремящиеся на помощь к тем, кто подвергается опасности в море или нападению пиратов”.

Одна беда - пруссы не имели понятия о Боге. В своём греховном заблуждении они “почитали вместо Него природу - солнце, луну, звёзды, птиц и четвероногих вплоть до мерзкой жабы”. Священными для этих заблудших стали леса, рощи, поля и реки.

Достигнув деревни, странники вышли на небольшую рыночную площадь. Незнакомцев обступила толпа зевак.

Я епископ Адальберт ! - объявил священник на польском наречии. - Понимает ли кто меня?

Все мы немного разумеем, - вышел вперёд старик с длинной седой бородой. - Тебе и твоим спутникам нужна помощь?

Помощь нужна не мне, а вам, - не согласился Адальберт. - Я пришёл вырвать ваш народ из лап диавола, открыть вам истинного Бога и очистить в спасительной купели.

Народ вокруг весело захохотал.

Если ты полагаешь, что мы несчастливы, - усмехнулся старик, - то ошибаешься. У нас есть кров над головой и достаточно пищи. Иди лучше к тем, кто действительно бедствует и помогай им. Мало ли на земле сирых и убогих, страдающих от голода и болезней. У тебя на родине таких достаточно. Оставь нас в покое. Здесь свои боги и зовутся они Перкуно, Потримпо и Патолло.

Ты не понял меня, старик, - нахмурился священник. - Бог един и он всемогущ. Не веровать в него - грех, за который придётся платить вечными муками.

Да он никак угрожает, - выскочил из толпы молодой парень. - Гнать его надо в шею!

Подождите! - Адальберт поднял над головой крест. - Дайте сначала поведать о спасительной силе христовой!

Говори, - махнул рукой старик. - Только недолго. А потом ступай себе с миром. Мы дадим тебе пищу в дорогу.

Число зверя

В те времена весь христианский мир жил ожиданием очередного конца света. Первый раз его предрекали в 666 году. Оно и понятно, эти цифры считали именем двурогого зверя - сатаны. Но тогда апокалипсиса не случилось, и его спокойно перенесли на 999 год (три перевёрнутые шестёрки) . Европу вновь охватила паника. Люди массово продавали имущество, передавали деньги церкви, целыми группами уходили в монастыри - отмаливать грехи. Началось настоящее помешательство - любой раскат грома люди воспринимали как начало свето­преставления.

В общем, ожидание очередного конца света было для церкви весьма прибыльным занятием. Если бы к этому процессу удалось приобщить ещё и живущих в счастливом неведении язычников, то доходы могли возрасти многократно. (А после 999 года можно опять перенести дату апокалипсиса. Например, на 1000 год. Что впоследствии и было сделано.)

Так что на Адальберта возлагались большие надежды, и епископ всеми силами старался их оправдать.

Христос - это жизнь! - объяснял язычникам епископ. - Ибо Господь в Евангелии так назвал себя самого: “Я есмь путь и истина и жизнь” .

Мудрёно вещаешь, - покачал головой старый прусс. - Ты проще скажи - чего от нас твоему богу надобно.

Он желает вас спасти! - осенил себя крестным знамением Адальберт. - Ибо все язычники скоро попадут на страшный суд и услышат Его приговор: “Идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу!”

Ясно, - ухмыльнулся высокий воин, поигрывая палицей. - Если мы не подчинимся, он нас всех спалит. А вот скажи, добрый человек, если я приму твою веру и случится мне сразиться с поляком - у нас такое бывает - кого будет бог оберегать, коли мы оба христиане?”

Он не на земле о вас позаботится, а на небе, - растолковал Адальберт.

Эко тебя опять понесло, - вступил в разговор молодой парень, - своего бога жизнью называешь, а сам только о смерти и толкуешь. А вот ответь: если твой бог всемогущ, сможет ли он сотворить такой тяжёлый камень, что сам его поднять не сможет?

Бог всё может! - осерчал епископ. - Сказано по этому поводу: “Верую, ибо абсурдно” .

Опять туману напускает, - захохотали пруссы. - Ерунда какая-то!

Разговор явно не клеился. Старик всучил Адальберту котомку со снедью и, как тот ни упирался, выпроводил епископа за ворота.

Железным языком

Переночевав вместе с монахами на лесной поляне и плотно позавтракав, Адальберт вернулся в деревню. Пруссы встретили его менее доброжелательно, чем в предыдущий день. Проповедник их явно раздражал. Но епископ не обращал на это ровным счётом никакого внимания. Он твёрдо решил довести свою миссию до победного конца.

Скоро покажет Господь знамения! - стукнул посохом Адальберт, всеми силами пытаясь привлечь к себе внимание. - На небе и на земле будут кровь и огонь, и столпы дыма! Солнце превратится во тьму и луна - в кровь. И наступит затем день Господень - великий и страшный! И суд сей над всеми народами проведёт Иисус Христос!

Народ обходил епископа стороной - пророчества священника пруссам явно надоели. Но Адальберт не сдавался.

Не желаете миром принять истинную веру, - продолжал епископ, - заговорят с вами проповедники языком железным...

В один миг вокруг Адальберта собралась возмущённая толпа. Поведение незваного гостя вывело язычников из себя. Тем более, что епископ перешёл от абстрактных угроз к вполне конкретным.

Да ты всё не уймёшься! - предостерегающе крикнул бородатый старик.

И разрушат жертвенники ваши, - не слушал вошедший в раж Адальберт, - и столпы сокрушат, и рощи вырубят, и истуканов сожгут!

Толпа даже шуметь прекратила от невиданной наглости. Это же надо такое придумать - вырубить рощи!

Так-то ты нас счастливыми сделать хочешь?! - вынул меч из ножен пожилой воин по имени Сикко . - Отправляйся же к своему богу, да сообщи, что мы его почитать не желаем!

Горе вам, язычники! - потрясал крестом Адальберт. - Отче наш, иже еси...

Кто-то метнул в проповедника камень. За ним полетел второй, третий... Епископ охнул и повалился наземь. Пруссы принялись в ярости топтать поверженного епископа. Сикко взмахнул мечом, и голова священника покатилась под ноги толпы. Пруссы подняли её, водрузили на копьё и установили у ворот деревни. Тело священника отволокли к берегу и бросили в море. С ужасом наблюдавших за расправой монахов не тронули.

Возвращайтесь к тем, кто вас послал, - приказал монахам старик, - и передайте, чтобы больше к нам нос не совали!

Монахи выловили тело Адальберта и вместе с ним отправились в Польшу. Сначала в монастырь Тшемысло, а оттуда - в Гнездо. Голову Адальберта выкупили у пруссов за золото. 29 июня 999 года Адальберт был канонизирован и стал святым.

Огнём и мечом

Всего двести лет спустя папа римский Гонорий III объявил крестовый поход против прусских язычников. Угрозы Адальберта сбылись: свободный народ стали делать “счастливым” - огнём и мечом. Тех, кто не хотел становиться “рабом божьим” (и заодно слугой церкви) , беспощадно убивали. Пруссы отчаянно сопротивлялись. Лишь после почти ста лет кровавых боёв на опустевшей земле воцарилась христианская любовь и благочестие.

Благодарные потомки решили увековечить память святого мученика, положившего начало истреблению вольнолюбивых пруссов. И хотя точное место гибели Адальберта доподлинно неизвестно (некоторые даже полагают, что епископ высадился на остров Кнайпхоф, где впоследствии появился Кёнигсберг) , крест в честь епископа установили у основания косы, на которой ныне находится город Балтийск. Это сооружение и сегодня хорошо видно с моря и поклониться кресту святого Адальберта может каждый добропорядочный христианин.

[лат. Adalbertus; слав. имя - Войтех] (ок. 956-23.04.997), сщмч. (пам. зап. 23 апр.), еп. Пражский (с 983), покровитель Польши и Чехии, миссионер. А. был сыном одного из князей Вост. Чехии Славника, в 961 г. крещен проезжавшим на Русь еп. Адальбертом (буд. архиеп. Магдебургским), при к-ром в 972-982 гг. А. учился в Магдебурге в соборной школе. Вскоре после поставления на Пражское еп-ство, к-рое тогда помимо Чехии включало Силезию и Краковскую землю (при А. к нему было присоединено и Моравское еп-ство), А., как и все потомство Славника, оказался в конфликте с чеш. кн. Болеславом II и в 988 г. был вынужден удалиться в Италию, где вступил в греко-лат. мон-рь святых Бонифация и Алексия в Риме. Попытка А. вернуться в Прагу в 992 г. по настоянию своего священноначалия (Майнцского архиеп. Виллигиза) была неудачна и закончилась его вторичным изгнанием в 994 г. И в дальнейшем чеш. князь отказывался принять А., так что зимой 996/97 г. А. оказался при дворе польск. кн. Болеслава I , при поддержке к-рого отправился в качестве миссионера к язычникам-пруссам (к востоку от устья Вислы), где и погиб. Место гибели А. точно неизвестно. По позднему местному преданию, это дер. Тенкиттен (совр. Береговое, Калининградская обл. России), место особого почитания А. Кн. Болеслав I выкупил тело А. и способствовал установлению его церковного почитания: А. стал святым покровителем созданной в 1000 г. Польской архиепископии с центром в г. Гнезно . По свидетельству хрониста Козьмы Пражского , в 1039 г. мощи А. в ходе польско-чеш. войны перевезли в Прагу, однако в 1127 г. они были чудесным образом обретены в кафедральном соборе в Гнезно. И в Чехии, и в Польше полагают, что именно в их стране покоятся истинные останки святого. Почитание А. распространилось очень быстро и способствовало выдвижению Польши в число первых христ. держав: поклониться гробу А. прибыл в Польшу имп. Оттон III . 2 пространных жития А. были созданы уже в нач. XI в. (в т. ч. св. Бруно Кверфуртским). Нек-рые эпизоды биографии А., приписываемые ему традицией, напр. крещение буд. венг. кор. Стефана I Святого , спорны. С большей или меньшей определенностью А. считается автором ряда агиографических и литургических произведений, написанных на лат., но ему также приписывается авторство чеш. гимна «Господине, помилуй ны» на старослав. языке и, с меньшей вероятностью, польск. «Bogórodzica». В неск. более поздних древнерус. текстах (в частности, в «Сказании о русской грамоте») встречается представление об А. как искоренителе богослужения на старослав. языке в Чехии, ныне нередко оспариваемое.

Ист.: Die Chronik der Böhmen des Cosmas von Prag / Hrsg. В. Bretholz. B., 1923; Козьма Пражский. Чешская хроника / Вступ. ст., пер. и коммент. Г. Санчука. М., 1962; Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Überarbeitung. IV 28 / Hrsg. R. Holtzmann. B., 1935; Monumenta Poloniae Historica. T. IV/1-2. Warsz., 1902-1969; Swięty Wojciech: Wybór piśm / Ed. J. Karwasińska. Warsz., 1996.

Лит.: Voigt H. G. Adalbert von Prag: Ein Beitrag z. Geschichte d. Kirche und d. Mönchtums im 10. Jh. B., 1898; Geysztor A. Sanctus et gloriosissimus martyr Christi Adalbertus: Un état et une église missionaire aux alentours de l"an mille // Settimane di studio del Centro Italiano di studi sull"alto medioevo. 1967. T. 14. Р. 611-647; Bohemia sancta. Praha, 1989. S. 85-113; Swięty Wojciech w tradycji i kulturze europejskiej / Wyd. K. Śmigiel. Gniezno, 1992; Adalbert von Prag: Brückenbauer zwischen dem Osten und dem Westen Europas / Hrsg. H. H. Henrix. Baden-Baden, 1997; Machilek F. Das Wirken und die Anfänge der Verehrung des hl. Adalbert von Prag // Trigon. 1997. Bd. 7. S. 9-29; Labuda G. Missionsgedanke der Magdeburger Kirche und die Christianisierungstätigkeit des hl. Adalbert von Prag und des hl. Bruno von Querfurt // Ibid. S. 30-43.

Имя при рождении: Войтех Рождение: (0955 )
Либице-над-Цидлиноу Смерть: (0997 )
Приморск или Балтийск

Память о св. Адальберте

Самые известные биографы св. Адальберта, написавшие первые версии его жития:

• Бруно Кверфуртский в (1001-1004).

См. также

Напишите отзыв о статье "Адальберт Пражский"

Ссылки

• Козьма Пражский . Чешская хроника. - М ., 1962.
• Титмар Мерзебургский . Хроника. В 8 кн. / Пер. с лат. И. В. Дьяконова. - М .: «SPSL»-«Русская панорама», 2005.

Отрывок, характеризующий Адальберт Пражский

«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.

Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.