Что последнее известно о упавшем ту 154. «Разве что — коллективное помешательство. Возможная причина аварии - баллистическая волна метеорита

Постоянный автор рубрик «Частное мнение» и «Экономика» на сайте Партии Великое Отечество Валерий Анатольевич Гаврилин ставит перед читателями очередной важный вопрос. Наш однопартиец обращает внимание на то, что сегодня термины «социализм» и «государственный капитализм» часто употребляются как синонимы. Валерий Гаврилин не исключает, что данный факт можно отнести к неточности авторов, нечёткости формулировок. Но при этом уверен, что на самом деле, такой подменой понятий достигаются совершенно определённые цели: целенаправленный обман граждан, манипулирование сознанием. Попробуем разобраться.

«Когда говорят о капитализме, всегда имеют в виду формацию с наличием частной собственности на средства производства, с рынком капитала, товаров и рабочей силы. Цель капиталистического производства – получение прибыли в пользу владельца средств производства. Другими словами – рост капитала.

Государственный капитализм – такая разновидность капитализма, когда собственником средств производства является государство. Но самому государству не нужны доходы большие, чем те, которые обеспечат ему выполнение своих функций. Государство не нуждается в роскоши, брильянтах, зарубежной элитной недвижимости и т.д. В том, на что тратят свои богатства мультимиллиардеры. Куда же тратится полученная государством прибыль?

В современном мире, когда рынок уже практически полностью поделен, и всем управляют транснациональные компании, произошло сращение капиталистического государства с крупным бизнесом. Уже не государство управляет экономикой, а представители крупного бизнеса управляют государством, пусть не прямо, а через своих агентов влияния. Они определяют не только конкретные решения Правительства, но и общую стратегию его политики. Большая часть доходов, получаемых государством, идёт не на социальные цели, не на обеспечение обороноспособности и порядка, не на развитие страны, а перераспределяется в пользу крупнейшего частного капитала. Таким образом, когда мы говорим о государственном капитализме, мы имеем в виду некую конгломерацию государственного управленческого аппарата и владельцев крупнейшей собственности. Власть и собственность слиты в единое целое.

Совершенно понятно, что при капитализме государство будет защищать интересы правящего класса – буржуазии.

Совсем иное было в Советском Союзе. При социализме нет легальной возможности перевести общественную собственность, находящуюся в виде государственной собственности, в собственность частную: нет ни самой частной собственности на средства производства, нет и её владельцев. При социализме есть управляющие государственной собственностью. Но владеть и управлять – совершенно разные вещи. При социализме собственность и власть разделены. Государственный служащий самого высокого ранга получает жалованье (зарплату). Он пользуется определёнными преференциями от своего положения (служебный автомобиль, дача, спецпаёк и др.), но он не может присвоить доходы от вверенного ему имущества. Точнее – может попытаться, но за это неминуемо подвергается уголовному преследованию, вплоть до расстрела.

Социалистическое государство защищает интересы всего общества, не допуская значительное расслоения его на бедных и богатых. Примеры, когда рабочий-стахановец по своему уровню достатка превосходил директора завода, на котором работал, или министра, который курировал это предприятие, были не единичными. Власть и богатство при социализме не являются синонимами. Нельзя с помощью власти добиться огромного богатства. Нельзя с помощью богатства получить власть.

Зачем же нам так упорно внушается мысль, что советская модель экономики представляла собой государственный капитализм?

Всё очень просто. Раз СССР и современная Россия ничем не отличается по своему общественно-политическому строю, то никаких глобальных изменений после «либеральных реформ» не произошло. Как был государственный капитализм, так он и остался. Что изменилось? Людям дали права и свободы, возможность заниматься бизнесом. Кто-то просто сумел лучше распорядиться новыми возможностями, кто-то хуже. Не надо завидовать, нужно искать проблемы в себе: собственной лени, косности, нежелании что-то менять в своей жизни, отсутствии трудолюбия и предпринимательской смекалки. Такая схема маскирует принципиальные отличия советской системы от нынешней.

В чём смысл работы предприятия при социализме? — Создать необходимый обществу продукт. В чём смысл работы того же предприятия в качестве государственной корпорации при госкапитализме? — Дать максимальную прибыль.

Соответственно, при социализме (до реформ Косыгина-Либермана, когда в социалистическое производство были привнесены «рыночные элементы») эффективность работы предприятия оценивалась по тому, сколько для производства продукции (металла, станков, ткани, инструмента и т.д.) понадобилось ресурсов (труда рабочих, сырья, станков, энергии и т.д.). При капитализме эффективность оценивается только в деньгах (сколько денег затрачено, сколько получено после продажи произведённого товара).

Разница принципиальная (подробнее об этом в статье «Так ли эффективен частный собственник»). То, что предприятие, являясь государственной корпорацией, принадлежит государству, ничего в этом отношении не меняет – от его управляющих требуется получение прибыли. Способ увеличения рентабельности предприятия уже не имеет значения – это может быть массовое увольнение «лишних» рабочих, уменьшение их зарплаты, ухудшение условий труда, ликвидация социальной поддержки (ведомственных профилакториев, детских садиков и др.). Если государственное предприятие и отрасль в социалистической системе обеспечивало выполнение какой-то определенной функции (например, железнодорожный транспорт обеспечивал перевоз грузов и людей), то это же предприятие в системе государственного капитализма обеспечивает получение прибыли (железнодорожные перевозки удорожаются, невыгодные направления просто закрываются – отменяются электрички). Государство не обеспечивает удовлетворение потребностей общества, оно оказывает этому обществу платные услуги. Разумеется, если эти услуги нерентабельные, они перестают оказываться.

Государственные монополии стремятся увеличить свои тарифы, чтобы получить сверхприбыль. Одновременно искусственно завышаются расходы, чтобы увеличить доходы управляющего аппарата. В результате всех этих действий, всё большая часть расходов перекладывается на плечи населения, всё большая часть доходов перераспределяется в карман государственных чиновников, занимающих в этой корпорации начальственные кресла. Кресло госчиновника становится местом кормления. Доход, который получает от своей должности какой-нибудь руководитель госкорпорации не имеет никакого отношения к затраченному им труду и его квалификации как управленца. Нормой является, когда высокие кресла занимают молодые сынки обличённых властью родителей, у которых и молоко на губах не обсохло. Никого не удивляет, когда простой государственный служащий ведёт жизнь миллионера, с зарубежной недвижимостью, с собственными яхтами и самолётами.

Государственная корпорация имеет двойственную сущность. С одной стороны, она пользуется всеми возможными привилегиями от государства – списанием долгов, выгодными госконтрактами, регулярным повышением своих тарифов. С другой стороны, госкорпорация функционирует в своих интересах, интересы государства её не интересуют. В стране нет денег, зато в «Роснано» денег ну ооочень много!

Поэтому неудивительно, когда частные компании, в которых контрольный пакет акций принадлежит государству, ведут бизнес, наносящий ущерб своему государству. Например, решают проблемы враждебных государств, если это им приносит материальную выгоду.

Государственный капитализм – только стадия развития капитализма. В современных условиях тесной экономической мировой взаимосвязи стран государственные корпорации неминуемо превращаются в транснациональные – или вырастают до их уровня (что в современных условиях очень трудно), или становятся их собственностью, потому что не в силах конкурировать с более сильными игроками.

Логика развития государственного капитализма в одной отдельно взятой стране очевидна. Национальные предприятия постепенно скупается международным капиталом. Приватизация снижает присутствие национального государства в экономике. Государство слабеет. Страна перестаёт быть суверенной. Уже не государство управляет своими монополиями, а транснациональные корпорации полностью подчиняют себе государство. Ситуация напоминает средневековье – владетельные феодалы становятся намного влиятельнее короля, у них больше власти, больше земли, больше собственности. Король уже перестаёт на что-либо влиять. Страна или распадается на несколько мини-государств, или становится частью страны-завоевателя.

Наша страна сейчас – типичный представитель страны с государственным капитализмом. Когда меняли социализм на капитализм, граждан Советского Союза никто не спрашивал, референдума не проводил. Обещали свободу. На деле свободы стало гораздо меньше. Либералы-реформаторы произвели виртуозную подмену понятий.

Путь развития государственного капитализма – путь в тупик, сползание в пропасть. Единственный выход – возвращение к социалистическому пути развития.

Валерий Анатольевич Гаврилин,

член Московского отделения

Партии Великое Отечество».

Во время реставрации капитализма в нашей стране было внедрено в общественное сознание, в вузовские учебники и научные книги множество штампов о имеющемся якобы превосходстве капиталистической экономики перед социалистической , или, как они предпочитают говорить, «рыночной экономики » перед «командно-административной». Это и доводы о преимуществах конкуренции, и стоны об отсутствии стимулов к труду при социализме , и наукообразные рассуждения о «неэффективности» централизованного планирования, и многое другое.

Правда, любой разумный человек мог сравнить, чем был Советский Союз, мировая индустриальная и научно-техническая держава, прочно удерживающая второе место в мире, после США, по объемам производства и уже стремившаяся к первому, и чем стала буржуазная Россия, превратившаяся в рынок сбыта и источник сырья для развитых капиталистических стран, и которая до сих пор не достигла ни советского уровня производства, ни советской производительности труда, несмотря на все годы эфемерного путинского подъема, хотя в мире сменилось за это время уже несколько поколений технологии. Но долгое сидение перед телевизором не способствует развитию умственных способностей, к тому же апологеты капитализма в таких случаях любят говорить, что это в России все всегда не так, а вот на Западе, там действительно рыночный рай.

Поэтому имеет смысл разобрать теоретические доводы сторонников «рыночной экономики ». Тем более, что рыночно-капиталистическая система действительно имеет свои сильные стороны, которые нельзя игнорировать. Так что сравним эффективность социалистической и капиталистической экономики по некоторым ключевым пунктам, особенно часто являющихся предметом спекуляций. Надо сразу сказать, что понятие «эффективность» можно использовать как угодно, чем зачастую и занимается буржуазная пропаганда, для протаскивания своих выводов, поэтому заранее уточняю, что под эффективностью в настоящей статье понимается отдача с точки зрения роста производительности труда и вообще развития производительных сил общества, а также полноты удовлетворения потребностей общества и его членов. Это сущностные экономические критерии, по которым только и возможно определять преимущество той или иной экономической системы, в отличие, например, от показателя прибыли, который является вторичным показателем, пригодным к тому же только для рыночного (товарно-денежного) хозяйства.

Социалистическая экономика , как известно, основана на общенародной собственности на средства производства и централизованном планировании в масштабе всего народного хозяйства. Все члены общества являются тружениками и сособственниками одновременно, действует принцип распределения «От каждого – по способностям, каждому – по труду». Главная цель производства - удовлетворение общественных потребностей, а не максимизация прибыли, отсутствует эксплуататорский класс буржуазии.

В плановой социалистической экономике в масштабе всего общества воспроизводится система управления, напоминающая отношения внутри отдельного капиталистического предприятия, с той разницей, что собственником выступает трудовой коллектив (т.е. все общество). Отдельные предприятия можно сравнить с цехами фабрики. Органы общественного управления хозяйством (в основном, в практике СССР и других социалистических стран, в этой роли выступали государственные органы) определяют основные цели развития экономики на тот или иной период, распределение ресурсов между отраслями и отдельными предприятиями, спускают предприятиям плановые задания по выпуску продукции по количеству и номенклатуре, определяют связи между крупными предприятиями (кто является поставщиком, а кто потребителем продукции, и в каком количестве), устанавливают цены и ставки заработной платы, осуществляют текущее руководство производством. Приоритет принадлежит натуральным показателям, стоимостные показатели (или, точнее говоря, показатели рабочего времени) не играют ведущей роли, но используются для определения общественных трудозатрат на производство различных видов продукции с целью получения базы для установления потребительских цен и сравнения различных технологий производства. В целом же целью производства является не стоимость, а потребительная стоимость (полезность) продукта.

Против плановой экономики часто приводится возражение, что единый центр не в состоянии осуществлять эффективное управление деятельностью народного хозяйства. Т.к. в экономике каждую минуту необходимо принимать огромное количество решений, касающихся отраслей, отдельных предприятий, членов общества. Но это невозможно качественно сделать из одного центра, который в таком случае должен определить точный объем производства каждого вида продукции на каждом предприятии, способ, каким это нужно делать, виды товаров и услуг, которые должен потреблять каждый член общества. Госплан не в состоянии определить индивидуальные потребности каждого члена общества и соизмерить их с производственными возможностями.

Но данное возражение основано на враждебном и карикатурном представлении о плановой экономике , как о неком «тоталитарном» обществе, где все обязаны подчиняться всемогущему Центру, которые контролирует самые мелкие детали производства и даже личной жизни. На самом же деле для плановой социалистической системы хозяйства, по ее сущности, характерны не только централизованное планирование, но также демократичность и гибкая система распределения полномочий между различными уровнями управления. В СССР, например, даже при определенных объективно обусловленных перекосах в сторону централизма, никогда все предприятия не получали заданий из одного центра. Существовали предприятия союзного, республиканского и местного подчинения. Соответственно, первые подчинялись Верховному Совету СССР и его Совету Министров, а последние – местным Советам и их исполнительным органам. Ясно, что Госплан не указывает сельской швейной фабрике, носки какого цвета ей производить и кому с кем спать и в какой позе. Задачи центральных органов – определение приоритетов и общее распределение ресурсов между сферами экономики (например, между производством средств производства и производством предметов потребления), непосредственное руководство стратегическими предприятиями, внешней торговлей, а также установление общегосударственных цен и сетки ставок заработной платы. Руководство же предприятиями местного значения и решение иных вопросов входит в компетенцию местных органов и напрямую трудовых коллективов. К тому же, для экономики , основанной на общественной собственности, характерно активное участие работников в управлении производством, да и сами центральные органы планирования (как и местные) избираются на демократической основе. Поэтому повлиять на принятие решений даже на центральном уровне у большинства населения возможностей значительно больше, чем в рыночной капиталистической экономике , когда все решения принимаются немногочисленным слоев собственников.

Плановая экономика , основанная на собственности всего общества на основные средства производства, позволила нашей стране в 20 веке добиться гигантского социального и технического прогресса. Но и рыночная капиталистическая система обладает определенными сильными сторонами. Вопрос о том, в каком типе хозяйства больше стимулов для роста производительности труда, научно-технического прогресса, улучшения качества продукции, является предметов идеологической борьбы между экономистами разных политических направлений.

Основные преимущества плановой социалистической экономики перед рыночной с точки зрения развития производительных сил и удовлетворения общественных потребностей:

2. Возможность направлять максимум ресурсов в нужное место, обеспечивая в сжатые сроки решение таких масштабных задач, как индустриализация страны, создание новых отраслей промышленности, освоение новых территорий, мобилизация экономики на нужды обороны в военное время, решение социальных проблем.

3. Сохранение пропорций между отраслями экономики , а также между производством продуктов и фондом заработной платы, отсутствие разрушительных циклических кризисов.

4. Ориентация не на прибыль, а на удовлетворение потребностей, что позволяет осуществлять крупные долгосрочные инвестиционные проекты, ведущие к технологическому прорыву, но не дающие немедленного эффекта, могущего заинтересовать частный капитал, а также производить те продукты, которые необходимы обществу, но соотношение цена-себестоимость на которые при рыночной экономике могло бы быть неблагоприятно для их производства.

5. Отсутствие безработицы. Директивное планирование пропорций народного хозяйства обеспечивает полную занятость, а если какое-либо производство более не целесообразно, то, поскольку ресурсы общества велики, а цель производства – не получение частной прибыли, а общественные потребности, то работники все равно не будут выброшены на улицу, а будут предприняты меры по перепрофилированию данного производства и трудоустройству людей.

Но, если социальная защищенность человека является несомненным плюсом социалистической экономики , то она же является и фактором, в определенной мере тормозящим рост производительности труда. Гарантия от безработицы, гарантированный минимальный уровень оплаты труда, пользование общественными фондами потребления (медицина, образование, спорт, культура), предоставление жилья и т.д. позволяет человеку «расслабиться» и работать не с таким сверхнапряжением, как работник капиталистического предприятия, над которым постоянно висит угроза потери работы и нищеты. В СССР было сложно уволить с работы человека, даже лодыря или алкоголика. На этом основании некоторые буржуазные экономисты делают вывод о преимуществе капиталистической системы с точки зрения стимулирования к труду, оставляя в стороне моральные вопросы. Другим фактором в пользу рыночной экономики является конкуренция между предприятиями, вынуждающая предпринимателей совершенствовать производство, повышать качество продукции и снижать затраты. Т.е. борьба за выживание (людей и фирм) ведет к постоянному совершенствованию и работе в полную силу.

Но, если руководствоваться такой точкой зрения, то самой передовой и прогрессивной экономической системой окажется общество первобытных охотников, где борьба за выживание была наиболее острой. Мы же знаем, что на самом деле это не так, и искать людоедские оправдания для сохранения эксплуатации – не самое хорошее занятие. Прогресс человечества все-таки идет от дикости в сторону больших гарантий для членов общества и гуманизма, на базе роста производительных сил. В дело вступают другие факторы, вместо примитивной войны всех против всех.

В частности, это положительный эффект от объединения производительных сил в масштабе всего общества, от централизованного планирования, который намного перекрывает исчезновение конкуренции. Если провести аналогию с военным делом, то в 18-19 веках регулярная армия европейского типа обычно легко разбивала дружины азиатских феодалов и африканских племенных вождей, даже собранные вместе, но не умеющие сражаться как одно целое и под единым командованием, хотя каждый отдельный воин в этих дружинах мог превосходить по своим индивидуальным качествам европейского солдата. Да и в современной рыночной экономике идет процесс централизации производства и капитала, господствуют монополии и олигополии, в тесном союзе с государством, т.е. централизация и подавление конкуренции – это объективный процесс, вызванный состоянием производительных сил современного общества (крупное производство, сложная техника, международное разделение труда, информационные технологии).

К тому же, поскольку в плановой экономике система оплаты труда как отдельных работников, так и целых коллективов привязана к результатам их работы, то в плановой экономике также идет соревнование между коллективами («социалистическое соревнование», как это называлось в СССР), но только проигравший, в отличие от рыночной системы, не погибает и поэтому не происходит потерь ресурсов. Нельзя сбрасывать со счетов и такой фактор, как энтузиазм работников, вызванный общественной формой собственности.

Если же говорить о лодырях и пьяницах на производстве, то ведь общим правилом любой общественной системы являются определенные гарантии и преимущества для господствующего класса. В капиталистической экономике точно так же владелец фирмы может не интересоваться ее делами, а прожигать жизнь в казино и ресторанах на заграничных курортах. Однако есть «священное право частной собственности», и никто с таким хозяином ничего сделать не может, разве что он сам разорится и погубит заодно и свое предприятие. Так же вполне естественно, что в социалистической экономике существуют определенные гарантии для трудящихся. При этом плохой и ленивый работник, хоть ему умереть с голоду и не дадут, все равно, т.к. действует принцип «Каждому – по труду», будет зарабатывать намного меньше, чем хороший работник, не говоря уже о том, что он будет лишен уважения в коллективе, перспектив профессионального и карьерного роста. Так что плановая экономика вполне обеспечивает необходимое материальное стимулирование в виде более высокой оплаты за более высокий результат в труде.

Кроме того, конкуренция порождает громадные непроизводительные затраты труда, связанные с ее обслуживанием, а также с самим существованием большого числа самостоятельных предприятий – огромный штат маркетологов, юристов, бухгалтеров, аналитиков, рекламистов, аудиторов, охранников и т.д., как на предприятиях, так и в специализированных фирмах, дублирование одних и тех же функций в разных фирмах (в каждой самой мелкой фирме должен быть свой директор, которому хочется к тому же хорошо зарабатывать, свой главный бухгалтер, своя финансовая служба, свои снабженцы), гигантский банковско-финансовый сектор, биржи, рынок ценных бумаг и т.д., а также значительное число людей, занятых обслуживание владельцев собственности (всевозможные заведения для отдыха и развлечения «элиты»). Ликвидация конкуренции и переход к плановой экономике означает переход всех этих человеческих ресурсов, фактически растрачиваемых впустую, в сферу материального производства или в иные полезные для общества сферы. Не говоря уже о том, что в условиях конкуренции разные фирмы по отдельности бьются над решением одного и того же вопроса (например, производство нового продукта), вместо того, чтобы объединить ресурсы и усилия.

Так что, хотя конкуренция (как среди фирм, так и на рынке рабочей силы) и является одним из стимулов прогресса в рыночной экономике , ее роль далеко не однозначно положительна. В то же время плановая экономика имеет множество плюсов, перекрывающих отсутствие конкуренции в ее рыночной форме, а также свои собственные стимуляторы, как материальные, так и моральные.

Другим минусом плановой экономики и общественной собственности часто называют «отсутствие хозяина», т.е. одного владельца предприятия, который бы был лично заинтересован в его результатах. Но такой аргумент был бы более обоснован в 19 веке, в период капитализма «свободной конкуренции», когда размеры предприятий были сравнительно небольшими и владельцы часто лично руководили ими. В эпоху же гигантских корпораций с сотнями тысяч работников один или несколько владельцев, даже если они сами занимаются управлением, а не поручают это наемным директорам, все равно мало за чем могут уследить лично, а все остальные работники не имеют оснований считать бизнес своих хозяев своим собственным, поэтому в крупных компаниях обычно процветают бюрократизм, кумовство, раздувание штатов, откаты и другие подобные явления. Это проблемы любой крупной системы, тем не менее будущее (и настоящее) именно за крупным производством, и к мастерским с полутора десятками рабочих человечество вряд ли вернется. В условиях же плановой экономики эти объективные недостатки крупных систем во многом компенсируются тем, что собственником является не один или несколько человек, а все, поэтому все работники заинтересованы в результатах предприятия.

К тому же совсем не факт, что владелец будет днем и ночью жить заботами предприятия, он может просто поселиться где-нибудь на Лазурном берегу, а управление передоверить наемным менеджерам. А ведь и в плановой экономике должности руководителей тоже никто не отменял, а также оплату их труда в зависимости от результата. И если директор предприятия в плановой социалистической экономике получит, в награду за хорошие результаты предприятия, премию в 20 т.р. к зарплате в 30 тысяч, то это будет для него ничуть не меньшим стимулом, чем для собственника аналогичного предприятия при капитализме, у которого на счету и так лежит 20 млн. долларов, получить дополнительную прибыль еще в 2 миллиона. Скорее, наоборот, человеку, у которого уже есть $20 млн., два дополнительных миллиона мало что добавят, а получить 50 тысяч рублей вместо 30, или даже 20 вместо 15 – это вполне реальное улучшение жизни, можно, например, на Алтай съездить в отпуск. К тому же, если этот директор не просто наемный управленец, а сознательный представитель социалистического общества, что будет, естественно, общим правилом, то он и без всякой оплаты будет стремиться управлять как можно лучше. Мы и видим, что советские руководители, которые обычно получали не больше хорошего рабочего, сделали страну сверхдержавой, а нынешние «эффективные менеджеры» с миллионными зарплатами все развалили, и если что и умеют хорошо, так это воровать.

Таким образом, рассмотрев механизмы эффективности социалистической и капиталистической экономик , мы увидели, что большинство штампов и «доводов», внушаемых буржуазной пропагандой, о преимуществах «рыночной экономики », при проверке оказываются мифами, а социалистическая плановая экономика является куда более эффективной системой, чем капиталистическая рыночная. Именно социализм обеспечивает наибольший рост производительности труда, рациональное использование материальных и трудовых ресурсов и максимальное удовлетворение потребностей общества и его членов.

Данный теоретический вывод целиком подтверждается историей СССР, в сравнении не только с капиталистической Россией до 1917 и тем более после 1991 года, но и с передовыми странами Запада. Но это уже тема отдельного обсуждения.

По официальной версии крушения Ту-154 в Сочи 25 декабря 2016 года за штурвалом самолета вместо человека оказался орангутанг, ставший нелепо дергать ручки управления, что и привело к трагедии. Если провести параллель с управлением автомобилем, это выглядело бы так: водитель сел за руль, тронулся – и въехал в сугроб. Сдал назад – и смял три авто рядом. Потом поехал вперед – и врезался со всей дури в мусорный контейнер, на чем поездка и закончилась.

Вывод: или шофер был мертвецки пьян – или что-то стряслось с автомобилем.

Но самописцы Ту-154 показали, что самолет был полностью исправен. А предположить, что летчик начал взлет в мертвецком виде на глазах других членов экипажа, никак не самоубийц – тоже не выходит. Да и его голос на самописце абсолютно трезвый.

Однако же самолет упал – якобы в результате необъяснимых действий экипажа. Или объяснение все же есть – но военное руководство отчаянно скрывает его?

Ушлые журналисты раскопали, что самолет, возможно, был сильно перегружен – отсюда и все следствия. Причем перегрузили его не в сочинском аэропорту Адлере, где он делал промежуточную посадку, а на подмосковном военном аэродроме Чкаловский, откуда он стартовал.

Вес сверхнормативного груза – больше 10 тонн. Однако на Чкаловском, согласно документам, в этот Ту-1542Б-2 залили керосина на 10 тонн меньше полной чаши – 24 тонны, в итоге общий вес самолета составил 99,6 тонн. Это превышало норму всего на 1,6 тонны – и потому было некритично. Пилот наверняка отметил, что взлет там произошел с натугой – но причин тому могло быть много: ветер, атмосферной давление, температура воздуха.

А вот в Адлере, где самолет присел для дозаправки – эта дозаправка и сыграла роковую роль. В баки самолета долили топлива уже под пробку – до 35,6 тонн, отчего его взлетный вес и стал больше допустимого на 10 с лишним тонн.

И если принять эту версию с перегрузом, все дальнейшее получает самое логичное объяснение.

Отрыв самолета от взлетной полосы Адлера произошел на скорости 320 км/ч – вместо номинальной 270 км/ч. Дальше подъем происходил со скоростью 10 метров в секунду – вместо обычных 12–15 м/с.

И через 2 секунды после отрыва от земли командир корабля Роман Волков потянул на себя штурвал, дабы увеличить угол взлета. Дело в том, что траектории взлета и посадки строго определены на каждом аэродроме: посадка происходит по более пологой, взлет – по более крутой. Это необходимо, чтобы развести по высоте взлетающие и идущие на приземление лайнеры – без чего им постоянно грозило бы столкновение в воздухе.

Но увеличение угла подъема привело к падению скорости – слишком тяжелый самолет отказывался выполнять данный маневр. Тогда пилот, вероятно, уже понявший, что ему подложили некую свинью в виде лишнего груза, отдал штурвал от себя, чтобы прекратить подъем и тем самым набрать скорость.

Это произошло на высоте 200 метров – и если бы самолет так и остался в этом эшелоне, пусть в нарушение всех правил, трагедии, возможно, и не произошло бы. Но Волков пилотировал машину за пределами ее допустимых режимов – чего не делал до него никто, так как полеты с перегрузом категорически запрещены. И как повел себя самолет в этих условиях, трудно вообразить. К тому же не исключено, что тот лишний груз, будучи плохо закреплен, еще и нарушил центровку самолета в процессе взлета.

В итоге в кабине возникла легкая паника. Пилоты стали досрочно убирать закрылки – чтобы снизить сопротивление воздуха и за счет того быстрее набрать скорость.

Тут началось опасное сближение с водой, над которой шла линия взлета. Скорость уже была приличной – 500 км/час, Волков резко взял штурвал на себя, чтобы поднять самолет, одновременно начав разворот – видимо, решил вернуться на аэродром. Тогда и стряслось непоправимое: самолет в ответ на действия пилота не пошел вверх, а рухнул в воду, разлетевшись от столкновения с ней на фрагменты…

Такой сценария, основанный на данных самописцев, абсолютно непротиворечив – и выглядит куда правдоподобней бредового объяснения Шойгу, что летчик де потерял пространственную ориентацию и вместо набора высоты стал выполнять снижение.

При взлете никакой вообще пространственной ориентации от летчика не требуется. Перед ним два главные прибора: высотомер и индикатор скорости, он следит за их показаниями, не отвлекаясь на виды за окном…

Можно еще спросить: а как вообще перегруженный самолет смог оторваться от взлетной полосы? Ответ прост: существует так называемый экранный эффект, значительно увеличивающий подъемную силу крыльев на высоте до 15 метров от земли. На нем, кстати, основана концепция экранопланов – полусамолетов-полукораблей, летающих в пределах этих 15-и метров высоты с гораздо большим грузом на борту, чем у равных по мощности воздушных судов…

Ну, и теперь самые главные вопросы.

Первый: что за груз был помещен в брюхо этого Ту – и кем?

Ясно, что это были не легковесные лекарства доктора Лизы, летевшей этим рейсом, и не бронетранспортер: в пассажирском самолете нет широкого порта для въезда всякой техники. Этот груз был, очевидно, достаточно тяжелым и компактным – чтобы войти через грузовой люк.

А какой именно – предположить тут можно что угодно: коробки с водкой, снаряды, слитки золота, собянинская плитка… И почему это решили отправить не грузовым, а пассажирским рейсом – причины тоже могли быть любые. От разгильдяйства по неотправке боевого груза, прикрыть которое решили исподволь – до самых криминальных схем вывоза драгметалла либо иной контрабанды.

Другой вопрос: знали ли летчики об этом левом грузе? Наверняка! Тут не иголка в стоге сена – а целый стог, который от глаз не утаить. Но что именно там было и каков истинный вес этого – пилоты могли и не знать. Это ведь армия, где приказ высшего чина выше всех инструкций; и скорей всего тот приказ был снабжен еще каким-то щедрым посулом – с намеком на всякие козни в случае отказа. Под действием такой гремучей смеси сегодня совершается уйма должностных преступлений – когда подневольный человек оказывается перед выбором: или прилично заработать – или остаться без работы и без штанов.

И известный русский авось при этом тоже, как говорится, никто не отменял!

Кто приказал? Тут тоже может быть большой разброс: от какого-нибудь подполковника, зама по вооружению – до генерала-полковника. В зависимости от того, что именно за груз загнали в самолет.

Короче говоря, в Чкаловском самолет перегружают, но компенсируют этот перегруз неполной заправкой – а в Адлере уже заливают баки под завязку. Очевидно, расчет был в том, чтобы на своем горючем долететь до сирийского Хмеймима (пункт назначения) и обратно. И то, что командир корабля согласился в Адлере на эти 35,6 тонн горючего, говорит в пользу того, что настоящей величины перегруза он все-таки не знал. Лети он в одиночку – еще можно допустить лихое удальство, которому сам Чкалов положил начало в нашей авиации. Но за спиной Волкова были и свой экипаж из 7 человек, и еще 84 пассажира, включая артистов ансамбля Александрова!

О том, что Министерство обороны в этом деле не просто темнит, а вовсю скрывает истину – говорят такие факты.

1. Версия Шойгу о «нарушении пространственной ориентировки (ситуационной осведомленности) командира, приведшей к ошибочным действиям с органами управления воздушным судном» не выдерживает никакой критики. Для любого летчика не то что с 4000 часов налета, как у Волкова, но и с вдесятеро меньшим, взлет – самое простое действие, не требующее никаких особых навыков. Вот, скажем, посадка в сложных метеоусловиях – совсем другое дело. Катастрофа при посадке того же Ту-154 с польской делегаций под Смоленском – типичный пример нехватки мастерства и опыта пилота. Но при взлете на исправном самолете никто еще не разбивался никогда.

2. Расшифровка самописцев наверняка уже в первые дни после трагедии давала весь расклад случившегося. Тут уместна аналогия с этим же польским случаем в 2010 году: тогда уже на 5-й день МАК (Межгосударственный авиационный комитет) выдал исчерпывающую версию происшествия, которая полностью подтвердилась впоследствии.

Об адлерской же катастрофе МАК упорно молчит уже 6 месяцев. На его сайте, где публикуются подробные разборы всех летных происшествий – на предмет адлерского висят всего два кратких сообщения, что расследование продолжается. И еще такой многозначительный пассаж:

«Для расследования этой катастрофы привлечены ресурсы научно-исследовательских и экспертных учреждений. Среди них Межгосударственный авиационный комитет, обладающий большим опытом расследования происшествий с самолётами типа Ту-154 и необходимыми ресурсами для оказания содействия в целях ускорения расследования. Одновременно МАК информирует, что официальные комментарии по данному расследованию предоставляет исключительно Минобороны России».

То есть, читай, «нам рот заткнули, извините».

3. Естественно, министр обороны в первые же часы, если не минуты после катастрофы узнал, какой груз был на борту разбившегося Ту. И неимоверно долгие поиски обломков самолета, не добавившие ровно ничего к информации самописцев – говорят о том, что искали тот самый тайный груз. А вовсе не истину, которая была ясна военным сразу же.

Ну, и еще вопрос: а почему военные во главе с их министром так прячут эту истину? И от кого – от самого Путина или от народа?

Ну, чтобы ее прятали от Путина, я очень сильно сомневаюсь: он не похож на человека, которого можно эдак вокруг пальца обвести. Значит, прячут от народа. Значит, эта правда такова, что как-то страшно подрывает престиж наших военных.

То есть либо какой-то подполковник, полный идиот, загрузил в пассажирский самолет то, чего в нем близко не должно было быть. И тогда тень на всю нашу армию, в которой на коне такие идиоты, что могут своим идиотизмом угробить аж костяк ансамбля Александрова.

Либо причастен генерал-полковник, входящий в самую головку – и тогда тоже стыд и срам: выходит, через смену Сердюкова на Шойгу наша армия не очистилась от генерального бесчинства?

И самое последнее. Помните, когда мы в детстве смотрели фильм «Чапаев», многие из нас кричали в зале: «Чапай, беги!» Так же спонтанно хочется сегодня, когда все практически стало ясно с адлерской трагедией, крикнуть летчику Волкову: «Не бери этот груз! А взял – не взлетай выше 200-т метров над морем!»

Ведь если разобраться по спокойному уму, которого и не хвалило летчику, попавшему в шторм обстоятельств, у него был шанс спасения. А именно: при перегрузе самолета даже не пытаться соблюсти инструкцию, которая обязывает на такому-то удалении от аэродрома подняться на такую-то высоту. Нарушить ее к черту, схлопотать за это выговор, пусть даже увольнение – но спасти этим свою жизнь и жизни других. То есть лететь на минимальной высоте, вырабатывая топливо – и когда вес самолета через час-полтора снизится, начинать подъем.

Другое, что опять же напрашивается на ум – если решил вернуться в Адлер, делать разворот не путем стандартного виража с боковым креном, что и свалило самолет в море, а так называемым «блином». То есть одним рулем направления – когда самолет остается в горизонтальной плоскости, а радиус разворота при этом сильно вырастает: практически не применяемый в современной авиации маневр.

Да только и этот шанс, который мог бы спасти этот самолет, в дальнейшем плане был бы все равно призрачным и убийственным. Допустим, Волкову удалось бы выкрутиться из гиблой ситуации, заданной организаторами его полета. Тогда в следующий раз ему или его коллеге навесили бы уже не 10, а 15 лишних тонн какого-нибудь «неуказанного» груза: ведь аппетиты растут по мере их удовлетворения. И трагедия произошла бы все равно – не в этом случае, так в следующем, при сохранении ее причин.

Дай Бог, чтобы в итоге этой катастрофы кто-то кому-то в наших вооруженных силах дал как следует по мозгам, поставив крест на безобразиях, приведших к неизбежному исходу.

Александр Росляков

Теперь внимательно читаем сообщение Рейтер: спасатели Мьянмы обнаружили в Андаманском море тела (выделено нами - ред) 62 пассажиров военно-транспортного самолета Y-8, потерпевшего крушение 7 июня. Всего на борту самолета находились 122 человека - 14 членов экипажа и 108 военнослужащих и членов их семей.

Получается, что в первый же день поисков нашли ЦЕЛЫЕ тела половины жертв катастрофы. Которые падали вместе с самолетом с высоты 5 километров!

Во время спасательной операции у берегов Сочи за все время удалось найти лишь 11 относительно целых тел, которых можно было опознать без генетической экспертизы. хотя наш самолет падал с высоты в 20 раз меньшей - всего-то с 250 метров! И скорость лайнера, не успевшего разогнаться, была всего 350 км/час. Однако состояние трупов - такое... Вот фрагмент интервью с водолазом от 27 декабря 2016 года:

- Когда обнаружили первое тело?

Я за часами не следил. К тому же работало сразу штук 10 катеров. Мы подняли первое тело часа через три после начала операции по наводке с вертолета. Примерно в полутора километрах от берега.

- И кто это был?

Женщина лет 40. Рядом с ней плавал плотно закрытый красный чемодан.

- Судя по вашему ответу насчет возраста, она была не обезображена?

У нее не было глаз...

- Одежда на ней была цела?..

На ней был сильно порванный плащ... И все она была поломанная... такое впечатление, что без костей... Еще двоих мы подняли из воды примерно в километре от берега. Два военных, в форме... Тоже порванной... Молодые. Ну тридцать, тридцать пять лет... И тела ломанные-переломанные... Все, больше не могу говорить, тяжело... Да и работы много.

- Следов обгорелости на одежде, на телах вы не заметили?

Черт его знает... Одежда-то мокрая... А по коже на лице трудно судить - она обгорела или же сорвана о что-то твердое при ударе...

Александр Иванович, по свидетельству спасателей, у некоторых погибших «нет глаз», да и все их тела «словно без костей». О чем это может говорить?

Прежде всего - о двух вещах: либо все-таки был взрыв и пассажир находился близко к его эпицентру, либо это следствие сильнейшего удара о воду, но не внутри лайнера , а за его пределами. То есть, самолет, получается развалился еще в воздухе...

В пользу этой версии говорит еще и то, что шасси Ту-154 найдено недалеко от берега, хотя по логике вещей в случае падения самолета (тем более - в море!) это устройство все-таки дожно быть где-то рядом с фюзеляжем... Такое может быть только в случае, если самолет разрушался на части в воздухе. Под сильным воздейсвтием какой-то «внутренней» силы.

- А если взрыв, то от чего он мог быть?

Взрыв может быть разный. Мог взорваться авиакеросин, а мог и тротил, пластит - если был теракт. Это вещи очень разные... Но прежде всего нужны пробы с тех тел, которые были поняты из воды первыми. Вода-то в море соленая...

А теперь уточним принципиально важный момент: военный эксперт высказывался еще до того момента, как власти решительно заявили: взрыв на борту категорически исключен. После этого никакие эксперты в погонах своих версий, связанных со взрывом на борту, как по команде не выдвигали.

Однако аналогичные катастрофы с самолетами, о которых через три дня после крушения Ту-154 писал историк и и авиаконструктор Марк Солонин и неоднократно - наш технический эксперт Юрий Антипов, никуда не делись. Теперь вот "окончательная версия" МО о потере ориентации пилотами опять не выдерживает критики. Мало того, что самолет в Мьянме упал с 5-километровой высоты и тоже на воду, так он - по иронии судьбы- так же принадлежал военным!