Главная Финансы Мировое «тайное правительство»: Бернард Барух и его наследники — истинные хозяева мира? Легенды фондовых рынков – Бернард Барух

Мировое «тайное правительство»: Бернард Барух и его наследники — истинные хозяева мира? Легенды фондовых рынков – Бернард Барух

Американский финансист, биржевой спекулянт и политический консультант. Преуспев в качестве бизнесмена, стал консультировать по экономическим вопросам президентов США Вудро Вильсона (Woodrow Wilson) и Фрэнклина Делано Рузвельта (Franklin Delano Roosevelt).

Родился Бернард Барух в Кэмдене, Южная Каролина (Camden, South Carolina), в семье Симона (Simon) и Белль Барух (Belle Baruch). Отец его был иммигрантом из Германии, еврейского происхождения; в Штаты он перебрался в 1855-м. Во время Гражданской войны (American Civil War) он был хирургом в штате известного генерала армии конфедератов Роберта Ли (Robert E. Lee); кроме того, он стал одним из пионеров и основоположников физиотерапии. Если верить автобиографии Бернарда, Симон Барух был еще и членом Ку-Клукс-Клана – еще в те времена, когда антисемитские настроения в этом движении были слабо выражены.

В 1881-м семья Бернарда переехала в Нью-Йорк (New York City); через восемь лет Барух окончил Нью-йоркский Городской Колледж (City College of New York). После учебы Бернард подался в брокеры; через некоторое время он дослужился до партнера в "A.A. Housman & Company". За 18000 долларов Барух купил себе место на Нью-йоркской Фондовой Бирже (New York Stock Exchange); к 30 годам он уже сделал себе солидное состояние – в основном, на спекуляциях сахаром. В 1903-м Бернард открыл собственную брокерскую фирму; он категорически отказывался присоединяться к уже существующим финансовым фирмам, чем завоевал себе репутацию этакого "одинокого волка с Уолл-Стрит". К 1910-му Барух был уже одним из самых известных финансистов страны.

рух оказал большое влияние на поворот американской экономики на военные рельсы. Уже к концу войны Бернард вместе с Вильсоном посетил Мирную Конференцию в Версале (Versailles Peace Conference).

Во время "Нового Курса" ("New Deal") президента Рузвельта Барух входил в состав "Мозгового Фонда" ("Brain Trust"); в дальнейшем во многом благодаря Бернарду была создана Национальная восстановительная администрация (National Recovery Administration, NRA).

Потрудился Барух и на почве международных отношений – этим аспектом жизни страны он занимался наравне с Рокфеллерами (Rockefellers), Морганами (Morgans) и Варбургами (Warburgs). До Первой мировой Бернард "стоил" миллион долларов – или чуть больше; после войны его "стоимость" возросла в 200 раз.

Во время Второй мировой Барух продолжал консультировать правительство; им был предложен ряд весьма полезных экономических нововведений – так, именно он предложил начать складировать крайне необходимые для военной промышленности того времени резину и олово и предложил заняться созданием синтетической резины – натуральной для нужд армии явно не хватало.

Многим Барух запомнился своей любовью к прогулкам по вашингтонскому парку Лафайет (Lafayette Park) и по нью-йорскому Центральному Парку (Central Park); нередко в ходе таких прогулок на самых обычных парковых скамейках решались вопросы нешуточной государственной важности. В 1960-м – в качестве своеобразного подарка на 90-й день рождения – в парке Лафайет напротив Белого Дома (White House) была поставлена мемориальная скамейка в его честь.

Американский финансист, биржевой спекулянт, а также политический и государственный деятель. Состоял советником при президентах США Вудро Вильсоне и Франклине Д. Рузвельте.

Родился в Южной Каролине и был вторым из четырёх сыновей Симона и Белл Барух. Его отец, Симон Барух (1840-1921), немецкий иммигрант еврейского происхождения иммигрировал в США из Германии 1855. Будучи по профессии врачом, во время гражданской войны служил в армии южан и был одним из основоположников физиотерапии.

В 1881 году его семья переехала в Нью-Йорк, где Бернар поступил в Сити-колледж (англ. City College of New York). После окончания начал работать брокером в фирме А. А. Хаусмэн энд Компани (англ. A. A. Housman and Company). Приобрел место на Нью-Йоркской фондовой бирже. Занимался успешными спекуляциями сахарными контрактами. В 1903 он основал свою собственную брокерскую фирму в свои 33 года он стал миллионером. Несмотря на процветавшую в то время практику создания различных трастов с целью манипуляции рынком, Барух проводил все свои операции один. За что и получил прозвище «одинокий волк Wall Street».

Активное проникновение Баруха в политическую жизнь началось в 1912 году. Своими деньгами он поддержал Вудро Вильсона в его президентской компании. В фонд демократов Барух внес $50 тыс. В благодарность за это Вильсон назначил его в ведомство национальной обороны. Во время Первой мировой войны он стал главой Военно-Промышленного Комитета (англ. War Industries Board) и сыграл ключевую роль в переориентировании американской промышленности под военные нужды.

После Первой мировой войны работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции и был личным экономическим советником президента Т. В. Вильсона. После Вудро Вильсона он оставался неизменным спутником президентов Уоррена Гардинга, Герберта Гувера, Франклина Рузвельта и Гарри Трумэна. Во время Второй мировой войны президент Ф. Д. Рузвельт назначил Баруха председателем комитета по ликвидации нехватки каучука. В 1943 г. Барух стал советником директора отдела военной мобилизации Д. Бирнса.

«План Баруха»

В 1946 г. Гарри Трумэн назначил Баруха представителем США в комиссии ООН по атомной энергии (англ. United Nations Atomic Energy Commission). На первом заседании Комиссии, 14 июня 1946 года, Барух огласил план тотального запрещения ядерного оружия, вошедшего в историю под названием «План Баруха». Он предусматривал, что все государства, проводящие исследования в ядерной сфере, должны обмениваться соответствующей информацией; все ядерные программы должны носить исключительно мирный характер; ядерное оружие и иные виды оружия массового уничтожения должны быть уничтожены - для выполнения этих задач требуется создать компетентные международные структуры, которые обязаны контролировать действия отдельных государств. Сам «план Баруха» представляет собой доклад Ачесона-Лилиенталя, в который Баруха внес два значительных изменения: на упоминаемый в докладе международный орган по контролю за атомной энергией не распространяется право вето постоянных членов Совета Безопасности ООН и также он может принимать принудительные меры против нарушителей правил контроля в обход Совета Безопасности ООН. Такие положения коренным образом расходились с Уставом ООН и его структурой, поэтому «план Баруха» принят не был. Американский дипломат и историк Б. Бечхофер, который в 1950-е гг. в составе делегаций США принимал участие в переговорах о разоружении, говорил о «плане Баруха» следующее: «Содержавшийся в „плане Баруха“ подход к вето внес посторонний и ненужный элемент в переговорный процесс, позволивший Советскому Союзу занять позицию, благодаря которой он получил существенную поддержку за пределами своего блока. Позиция Баруха в отношении вето является экстремальным примером его изоляции от генеральной линии внешней политики США».

При этом США пошли ва-банк: они предложили отказаться от своего ядерного оружия при условии, что остальные государства примут на себя обязательство не производить его и согласятся создать адекватную систему контроля. План был отвергнут СССР. Советские представители объяснили это тем, что в ООН доминировали США и их союзники, следовательно, им было невозможно доверять. Поэтому СССР предложил, чтобы США уничтожили свои ядерные боеприпасы ДО того, как остальные страны создадут систему контроля - это предложение было отвергнуто США.

После провала «Плана Баруха» и ответной советской инициативы в Мире началась ядерная гонка вооружений.

Дополнительная информация

Бернард Барух первым в мире употребил термин «холодная война» 16 апреля 1947 г. в речи перед палатой представителей Южной Каролины для обозначения конфликта между США и Советским Союзом.

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Бернард Барух

Бернард Барух
Bernard Baruch
Дата рождения: 19.08.1870 [Южная Каролина]
Дата смерти: 20.06.1965
США (Usa)

Во время Первой мировой войны Бернард консультировал президента США Вудро Вильсона по вопросам национальной безопасности; занимал он в это время пост председателя Совета военной индустрии (кстати, стенографировал его в то время тогда еще неизвестный Билли Роуз (Billy Rose), будущий поэт и импресарио). Барух оказал большое влияние на поворот американской экономики на военные рельсы. Уже к концу войны Бернард вместе с Вильсоном посетил Мирную Конференцию в Версале (Versailles Peace Conference).

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Компания

Активное проникновение Баруха в политическую жизнь началось в 1912 году . Своими деньгами он поддержал Вудро Вильсона в его президентской кампании. В фонд демократов Барух внес $50 тыс. В благодарность за это Вильсон назначил его в ведомство национальной обороны. Во время Первой мировой войны он стал главой Военно-Промышленного Комитета (англ. War Industries Board ) и сыграл ключевую роль в переориентировании американской промышленности под военные нужды.

После Первой мировой войны работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции и был личным экономическим советником президента Т. В. Вильсона . После Вудро Вильсона он оставался неизменным спутником президентов Уоррена Гардинга , Герберта Гувера , Франклина Рузвельта и Гарри Трумэна . Во время Второй мировой войны президент Ф. Д. Рузвельт назначил Баруха председателем комитета по ликвидации нехватки каучука. В 1943 году Барух стал советником директора отдела военной мобилизации Д. Бирнса.

«План Баруха»

При этом США пошли ва-банк: они предложили остальным странам отказаться от своего ядерного оружия при условии, что США примут на себя обязательство дополнительно не производить его и согласятся создать адекватную систему контроля. План был отвергнут СССР. Советские представители объяснили это тем, что США и их союзникам невозможно доверять. При этом Советский Союз предложил, чтобы и США тоже уничтожили свои ядерные боеприпасы, однако это предложение было в свою очередь отвергнуто США.

В итоге план так и не был принят из-за наложения вето СССР в Совете безопасности. Комиссия прекратила свою деятельность в 1949 году. После провала «Плана Баруха» и ответной советской инициативы в мире началась ядерная гонка вооружений .

Дополнительная информация

Бернард Барух (а не Уинстон Черчиль, как часто указывается) первым в мире в официальной обстановке употребил термин «холодная война » 16 апреля г. в речи перед палатой представителей Южной Каролины для обозначения конфликта между США и Советским Союзом .

Напишите отзыв о статье "Барух, Бернард"

Примечания

Литература

Bernard Mannes Baruch, Bernard Baruch. Baruch: My Own Story. - New York: Buccaneer Books, 1993. - 337 с. - ISBN 156849095X .

См. также

Договор об ограничении ядерных испытаний в трех средах,

Ссылки

- washprofile.ru
. На сайте «Хронос » .
- статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Барух, Бернард

Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…

В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.