История. Исследовательская работа "Новомученики Курского края. Священномученик Онуфрий (А.Гагалюк)
«Святой владыка» — так еще при жизни называли старооскольцы архиепископа Старооскольского Онуфрия. «Недостойный архиепископ Онуфрий» — так он завершал свои письма.
Всегда был скромен, тих и благодушен. От детских лет сохранил в себе душевную и телесную чистоту. Жизнь вел самую аскетическую, суровую, не допускал ни в чем никакого излишества. Ежедневной пищей его служили корка хлеба, кусочек рыбы, жаренной в постном масле, картошка и картофельный суп. Только при болезненном состоянии употреблял молоко. Строго соблюдал посты. Никогда не ел мяса и не пил спиртных напитков. Его черные глаза всегда были овеяны нежностью и грустью. Весь его облик излучал доброту и ласку. И вместе с тем чувствовались твердость и решительность.
Таким он был. Таким его запомнили многочисленные духовные чада в Елисаветграде, Харькове, Кудымкаре, Сургуте, Тобольске, Старом Осколе, Курске, Дальнем Востоке. Словом, во всех городах и весях, через которые пролег крестный путь святителя, расстрелянного (где — неизвестно) в первый день лета 1938 года.
В маленьком домике на опушке большого леса в семи верстах от ближайшей деревни жила семья лесника: Максим Гагалюк (отставной ефрейтор крепостной артиллерии), его жена Екатерина (из бедных мещан) и их шестеро детей (мальчиков и девочек поровну). Самого младшего сына, появившегося на свет 2 апреля 1889 года, родители назвали Антоном. Когда ему было всего пять лет, семья лишилась кормильца.
Однажды зимним вечером лесник делал обход и наткнулся на четверых мужиков, самовольно валивших лес. Разойтись полюбовно не удалось. Максим не пошел ни на какие компромиссы, оставшийся верным своему долгу. Он, будучи неробкого десятка, заставил порубщиков отступить. Но сам в схватке получил тяжелые ранения руки и головы (у порубщиков ведь были топоры). Домой Максим воротился едва живым. Екатерина промыла раны, перевязала и уложила мужа. А сама (может быть, от страха) поярче сделала огонь. Тем временем четверо злоумышленников замыслили новое зло. Испугавшись, что лесник поправится и сможет их опознать, они вернулись и подожгли его дом. Преступники надеялись таким образом избавиться и от пострадавшего, и от семи свидетелей, знавших о случившемся. Обитатели лесной сторожки не сразу поняли, что их жилище горит. А когда поняли, бороться со всепоядающим пламенем было уже бесполезно. Стена огня отрезала дорогу к выходу. Всей семье вместе с детьми пришлось спасаться через выбитое окно.
Дом сгорел дотла. Прибывшие из соседней деревушки крестьяне главу семьи отвезли в больницу, а маму с детьми приютили у себя. Глядя на своих бездомных детишек, матушка не смогла сдержать слез. Дети окружили ее и принялись, кто как мог, утешать. А пятилетний Антоша, взобравшись на колени к родительнице, крепко обнял ее и сказал: «Мама, ты не плачь. Когда я стану епископом, я возьму тебя к себе!»
— Я была так поражена этими словами, что не поняла их значения, — вспоминала Екатерина Осиповна. — Откуда он услышал это слово? Но мальчик повторил уверенно и серьезно: «Мама, я буду епископом. Я сам это знаю…»
Через 19 лет студент Санкт-Петербургской Духовной академии Антон Максимович Гагалюк стал иеромонахом Онуфрием. В феврале 1923 года состоялось его рукоположение во епископа. А спустя еще десять лет сама Екатерина Осиповна стала монахиней Натальей. Постриг матери совершил ее сын архиепископ Онуфрий.
После смерти отца Антон Гагалюк был определен в сиротский приют. Туда же устроилась поварихой его мама. По окончании церковно-приходской школы мальчика как одного из самых способных учеников на средства приюта отправили в духовное училище города Холм. (Ныне находится на территории Польши, переименован в Хельм). Училище Антон закончил с отличием и поступил в знаменитую Холмскую духовную семинарию, в которой до 1898 года немало потрудился будущий Патриарх Российский Тихон. Мечтал семинарист Гагалюк стать врачом или учителем. Однако за месяц до выпускных экзаменов случилось событие, заставившее его пересмотреть свои мечты. Он слег в больницу с тяжелейшим воспалением легких. В семинарии опасались за его жизнь и служили молебны об исцелении.
— Я находился в забытьи и передо мной появился чудесный старец, — рассказывал матери владыка впоследствии, — обросший большой бородой до ступней ног и седыми волосами, закрывавшими его голое тело до пят. Старец ласково посмотрел на меня и сказал: «Обещай служить Церкви Христовой, Господу Богу, и будешь здоров». Эти слова посеяли во мне страх, и я воскликнул: «Обещаю». Старец удалился, и с того момента я начал поправляться. Всматриваясь затем в иконы угодников Божиих, я заметил черты явившегося мне старца в изображении преподобного Онуфрия Великого.
(Преподобный прожил в пустыне 60 лет и не раз был близок к смерти от лишений и страданий. Может быть, поэтому к молитвенной помощи этого святого прибегают чаще всего, чувствуя опасность скоропостижной смерти).
Выпускные экзамены поправившийся Антоний выдержал с отличием и по благословению ректора семинарии епископа Дионисия поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию. Через два года второкурсник Гагалюк отправился в Холмскую Русь в Яблочинский Онуфриевский монастырь читать лекции по богословию на курсах, организованных для группы учителей. Выполнив свою миссию, Антоний собрался обратно в Петербург, но внезапно снова заболел. Врачи признали его состояние почти безнадежным. И вновь в сонном видении больному явился тот же старец.
— Ты не выполнил своего обещания, — сказал он, посмотрев с укоризной на будущего монаха.- Сделай это теперь. Господь благословляет.
— Когда я открыл потом глаза, — вспоминал владыка, — то увидел, что в келье служат молебен о моем выздоровлении перед чудотворным образом святого Онуфрия, поставленным возле кровати. Я прослезился от умиления и заявил присутствовавшему тут архимандриту Серафиму, что по приезде в академию приму иноческий постриг. Постриг состоялся 5 октября 1913 года.
По окончании академии в 1915 году иеромонах Онуфрий с ученой степенью кандидата богословия получил назначение преподавать в Миссионерской семинарии при Григорие-Бизюковском монастыре Херсонской епархии. В годы гражданской войны на Украине свирепствовали банды. В поисках наживы они не щадили ничего и никого. Монастырь не раз подвергался их налетам. Однажды напала банда батьки Махно. Махновцы в одночасье разграбили тихую обитель. Многих монахов постреляли и порубили. Прочих (в том числе и иеромонаха Онуфрия) сильно избили. Оставшуюся в живых монастырскую братию у бандитов отбили вооружившиеся крестьяне. По просьбе жителей города Бориславль отец Онуфрий был назначен настоятелем городского собора и возведен в сан архимандрита. Затем из Бориславля его перевели в Кривой Рог настоятелем Николаевского храма.
В Киеве в августе 1922 года собор православных епископов избрал архимандрита Онуфрия кандидатом во епископа Елисаветградского, викария Херсоно-Одесской епархии.
Архиерейская хиротония состоялась полгода спустя в Киево-Печерской лавре. Совершили ее митрополит Михаил, арестованный на следующий же день, и епископ Димитрий. Свою первую архиерейскую литургию епископ совершил в Успенском соборе в Елисаветграде при громадном стечении молящихся. Сохранилась замечательная речь владыки, произнесенная им в этот день.
А через шесть дней епископ Онуфрий был арестован. Несколько месяцев его гоняли из одного города в другой. Наконец, в Харькове святителя выпустили на свободу, но возвращаться в Елисаветград не велели. С февраля 1923 по декабрь 1926 года он управлял двумя своими епархиями, не покидая Харькова. В декабре 1926 года владыку отправили в ссылку на Урал (в село Кудымкар), где он также познакомился с тюрьмами Тобольска и Сургута.
Владыка Онуфрий только за первые два года своего епископского служения совершил около пятисот богослужений, произнес четыре сотни проповедей, написал полторы тысячи писем. Кроме сего, в этот период им было написано не менее сорока обширных статей и пастырских посланий. Труд титанический, если учесть стесненность обстоятельств, в которых оказался владыка. Фактически из этих двух лет шесть месяцев он провел в тюрьмах пяти городов: Елисаветграда, Одессы, Кривого Рога, Екатеринослава и Харькова. А впереди были еще Кудымкар, Тобольск, Сургут, Старый Оскол, Воронеж, Курск, Орел, совхоз НКВД на станции Средне-Белая в Амурской области… И везде святитель оставался верен своему пастырскому долгу.
— Нужно работать Богу и людям в тех условиях, в каких Господь определил мне жить, — писал он в одном из писем. — Служитель Христов должен нести свет Христов и в темнице, как это делали апостолы. Сказать слово веры своему случайному собеседнику, приголубить ребенка, открыто исповедовать и защитить свою веру, несмотря на насмешки и гонения неверующих, — все это значит нести свет Христов в окружающую жизнь.
После уральской ссылки владыку Онуфрия вызвали в ОГПУ и предложили по карте СССР выбрать место своего нового проживания. По сути, новой ссылки. Ибо Москва, Ленинград, Ростов-на-Дону и вся Украина исключались. Святитель выбрал Старый Оскол. И митрополит Сергий в ноябре 1929 года специально для него образовал Старооскольскую епархию. Борцы с «религиозным мракобесием» обрадовались, что горячего проповедника Слова Божьего удалось вновь упечь в глухую провинцию, где его никто не увидит и не услышит. Однако, как показало время, радость их была преждевременной.
Трудно переоценить то благотворное влияние, которое оказал (и своими святыми молитвами продолжает оказывать) на духовную жизнь нашего города владыка Онуфрий. За три с небольшим года его святительского служения на старооскольской кафедре почти полностью было побеждено обновленчество (церковный раскол, инициированный советской властью с целью уничтожения Православия). В декабре 1929 года, когда владыка приехал в Старый Оскол, новообразованная епархия насчитывала всего два десятка православных приходов. Но уже к Светлому Христову Воскресению 1930 года в лоно Русской Православной Церкви из обновленческого соблазна вернулся 141 храм. Само появление в наших краях епископа дало мощный импульс к духовному пробуждению после десятилетия смут, расколов и агрессивной антирелигиозной пропаганды. К слову, уже приносившей свои гнилые плоды. Епископу разрешили служить лишь в Богоявленском соборе и строго-настрого запретили куда-либо выезжать из города. И тем не менее он вполне успешно управлял своей епархией. Не имея епархиальной канцелярии, всех посетителей принимал в маленькой комнатке на улице Пролетарской, в которой жил. Домик, где квартировал священномученик Онуфрий, уцелел. До недавнего времени хранились там и вещи, которые помнили тепло рук святителя. Но поскольку хозяйка дома большую часть года жила в другом городе, однажды туда проникли искатели приключений и цветных металлов.
Возникшая в середине 90-х идея создать музей святого владыки так и осталась идеей. Между тем потенциальные экспонаты уже порядком растащили. Все меньше остается старушек, которым посчастливилось побывать на богослужениях епископа Онуфрия и услышать его проповедь. Многие приходили на архиерейские богослужения за десятки километров: из-под Корочи, Горшечного и других сел и поселков. Получали они не только святительское благословение, но и слова утешения, в которых так нуждались верующие в канун «безбожной пятилетки». Владыка использовал любую возможность для обращения к своей пастве. Его поучения звучали не только за Божественной Литургией, но и во время вечерних богослужений.
«Долг святителя и пастыря Церкви — благовествовать день от дня спасения Бога нашего: и в дни мира, и в дни бурь церковных в храме, в доме, в темнице», — писал святитель своему другу священнослужителю, который решил прекратить дело проповеди, опасаясь, что будет оклеветан и арестован. Владыка признавался, что и сам проповедует «не без смущения, волнений и страхов. Но Господь Милосердный хранил меня, и верю: сохранит и впредь. А если угодно будет Господу, — приму и скорби за слово истины. Если мы умолкнем, то кто будет говорить?»
В Старом Осколе преосвященный Онуфрий встретил десятилетний юбилей своего архиерейского служения (4 февраля 1933 года). Месяц спустя умер иеросхимонах Анатолий (Хлебников), весь старооскольский период бывший духовником владыки. О жизни этого подвижника, 38 лет подвизавшегося в Соловецкой обители и за 10 лет до блаженной кончины вернувшегося в родной город, нам известно благодаря слову владыки, сказанному им при погребении старца. (Могилка иеросхимонаха Анатолия сохранилась и по сей день. Ее нетрудно отыскать в ряду прочих за алтарем Свято-Троицкого храма в Стрелецкой слободе). Сохранилась и фотография отца Анатолия. Правда, только Соловецкого периода. На ней он — еще иеромонах Августин.
Речь на погребение своего духовника была едва ли не последней проповедью святителя, сказанной им в Старом Осколе, так как в том же марте преосвященный Онуфрий был арестован. Уполномоченный ОГПУ обвинял его в том, что «он всегда окружал себя антисоветским монашествующим элементом и стремился в глазах наиболее фанатичных крестьян из числа верующих показать себя как мученика за православную веру и гонимого за это советской властью». Однако поскольку никаких данных об активной контрреволюционной борьбе владыки не выявилось, его продержали под арестом (сначала в Осколе, затем в Воронеже) всего три месяца. В июне 1933 года он вышел из заключения, получил новую кафедру — Курскую и был возведен митрополитом Сергием в сан архиепископа. Из Курска через два года начался путь архиепископа Онуфрия на Голгофу. Инкриминировали ему слишком частое обращение к верующим со словом проповеди, совершение нескольких монашеских постригов и оказание материальной помощи нуждающимся.
Весну 1936 года святитель встретил на Дальнем Востоке в совхозе НКВД. Первое время родным и духовным чадам удавалось вести с ним переписку. Шли в Хабаровский край письма и из нашего города.
«Получил письмо от А.Н. из Старого Оскола, передайте ей от меня привет и благословение,- писал владыка своей матери монахине Наталье, оставшейся в Курске. — Очень ей благодарен и всем другим старооскольцам за то, что молятся о мне, грешном, и помнят».
О себе он говорил в этом же послании следующее:
«Пока я отдыхаю, не работаю, как и другие старички-инвалиды…»
«Старичку-инвалиду» в тот момент едва исполнилось 47 лет…
В роковом 1937 году нарком внутренних дел СССР отдал приказ об уничтожении священства, находящегося в лагерях и тюрьмах. Вскоре архиепископ Онуфрий перестал отвечать на письма. Долгое время его дальнейшая судьба оставалась неизвестной. Лишь в 1990 году удалось выяснить, что заключенный Антон Максимович Гагалюк вместе с епископом Белгородским Антонием (Панкеевым) и пятнадцатью священно- и церковнослужителями был расстрелян 1 июня 1938 года.
Ныне священномученик Онуфрий светскими властями реабилитирован, а властями церковными причислен к лику святых. Во имя его освящены престолы в Знаменском кафедральном соборе Курска, в Спасо-Преображенском соборе Губкина и в Александроневском кафедральном соборе Старого Оскола. Ему посвящена большая статья в четвертом томе книги игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия». Митрополитом Никодимом Харьковским и Богодуховским составлено его житие. Упоминания о нем можно встретить в различных календарях и сборниках. Сохранившиеся проповеди владыки, к сожалению, до сих пор существуют только в машинописных (самиздатовских) вариантах. Впрочем, в одном московском издательстве, как нам стало известно, заинтересовались литературным наследием святителя. И если на то будет Божья воля, в недалеком будущем слова его, за семь десятков лет не утерявшие своей силы и актуальности, отзовутся благодатным и спасительным эхом в сердцах нового поколения христиан.
Некоторыми исследователями жизни архиепископа Онуфрия дата его расстрела (да и сам расстрел) ставится под сомнение. Одни придерживаются версии, что в последний момент «высшую меру» владыке заменили каторжными работами. Это предположение одинаково трудно как оспорить, так и подкрепить конкретными фактами. С одной стороны — нет могильного холмика, с другой — документов, подтверждающих то, что святитель пережил день назначенного расстрела.
Духовные чада не знали, как молиться за владыку: о здравии или о упокоении. В 60-е годы кто-то из духовных дочерей архиепископа обратился за советом к небезызвестному старцу Тавриону. На вопрос: «Жив ли владыка Онуфрий?» старец улыбнулся и ответил: «У Бога все живы…».
Владимир РУСИН
СЛОВО , сказанное Владыкой при погребении иеросхимонаха АНАТОЛИЯ (Хлебникова) в Свято-Троицком храме слободы Стрелецкой в понедельник 2-ой седмицы Великого поста 6 марта/21 февраля 1933 года.
Исследовательская работа по теме “Священномученик Онуфрий (А. Гагалюк)”.
Региональная открытая научно-практическая конференция “Куряне – подвижники Святаго Духа”.
Подготовила ученица 8 класса
МБОУ “Селиховская СОШ” Курского района
Харченко Анастасия
под руководством учителя ОПК
Матвеевой О.А.
Священномученик Онуфрий (А. Гагалюк).
Введение
“Любящему Господа все поспешествует во спасение… Никто сам не спасся, а Спаситель у нас всех один. Человек может только желать спасения, а сам спасти себя не может. Надо желать спасения, сознав себя погибающим, негодным для царствия Божия, и это желание спасения надо показать господу молитвой к Нему и посильным исполнением воли Его, и постоянным покаянием…”
Игумен Никон (Воробьев)
Совсем недавно я задумалась над тем, что Господь Бог даровал многострадальной России не только десятки, а даже сотни своих сподвижников, которые должны были укрепить веру народа и вывести его из тьмы сомнения и неверия грешников. Эти святые люди наставляли нас на путь истинный духовными советами, предупреждали об опасностях, врачевали духовные и телесные недуги, призывали к покаянию и смирению. Но, к сожалению, за все, что они для нас сделали, им пришлось платить большими страданиями. Носители веры подвергались на мучительные страдания и голодную смерть в лагерях или ссылке, но даже и те, которые жили в миру, со смирением несли тяжелый крест старчества, ежеминутно подвергая свою жизнь смерти, духовно поддерживали и вымаливали людей. Конечно, и в Курской земле были православные подвижники, и они так же, как и все, отдали свою жизнь во имя веры, во имя искупления наших грехов. Но, к большому разочарованию, многие сейчас не вспоминают о них или просто не интересуются историей их жизни, а некоторые совсем не знают о посланниках Божьих. Вот именно об одном из таких великих святых Курской земли я хочу рассказать.
Икона Архиепископа Онуфрия (Гагалюка).
Детство.
Есть в Курске на улице Челюскинцев дом старинной постройки. Прохожие, да и жильцы дома даже и не подозревают, что в 30 годах прошлого века здесь жил будущий святой - священномученик Онуфрий, архиепископ Курский, во имя которого в нашем областном центре сейчас строится храм…
Онуфрий, Архиепископ Курский и Обоянский, в миру Антоний Максимович Гагалюк, родился 2 апреля 1889 года в Люблинской губернии. Его родитель Максим был лесничий, мать Екатерина, – впоследствии монахиня Наталия, – домашняя хозяйка, в их семье было шестеро детей: 3 мальчика и 3 девочки, вся их семья жила в небольшом деревянном домике на опушке леса вблизи города Ново-Александрия. Однажды с отцом Антония случилось большое несчастье: как-то зимним вечером Мак¬сим Гагалюк, обходя опушку леса, застал четырех крестьян, вырубавших деревья. Они набросились на лесничего и нанесли ему тяжкие раны в голову и руки. Максим едва дотащился до дома, где ему омыли раны и уложили в постель.
И в ту же ночь те же порубщики совершили второе злодеяние: они подожгли дом лесничего со всех сторон и огонь стал быстро пробиваться в комнату. Заметив огонь, мать бросилась спасать детей через выбитые окна. Дом сгорел, спасти не удалось ничего. К концу пожарища сбежавшиеся крестьяне повезли на подводе раненого лесничего в городскую больницу, (где он вскоре умер), а матери с детьми предоставили приют в ближайшей деревне.
Вот здесь, в крестьянской хате, и случилось поистине великое событие, предопределившее дальнейшую судьбу Антония, которому шел всего лишь пятый год. Сидевшая здесь, в хате мать, горько оплакивала свою беду, и окружившие ее дети всячески утешали ее, а ее сын Антоний, взобравшись к матери на колени и обняв ее за шею, сказал: «Мама, ты не плачь, когда я буду епископом, – я возьму тебя к себе». Эти слова ошеломили его мать, которая в испуге спросила Антония: «что ты сказал, кто такой епископ, где ты слышал такое слово», и он вновь уверенно и серьезно повторил эти же слова.
После такой семейной трагедии, лишившись отца, Антоний Гагалюк по просьбе матери был принят в сиротский приют в г. Люблине, куда поступила и его мать, в качестве повара. В приюте Антоний учился хорошо, там же окончил церковно-приходскую школу и был отправлен на средства приюта в г. Холм, в Холмское духовное училище, которое окончил с отличием и был принят в Холмскую духовную семинарию.
Образование.
В год же окончания семинарии с Антонием Гагалюком случилось второе чудесное событие, указавшее ему дальнейший путь к служению Богу и Его Святой Православной Церкви. За месяц до выпускных экзаменов Антоний Гагалюк заболел воспалением легких и был помещен в семинарскую больницу. «Я находился в забытьи, и передо мной появился старец, обросший бородой до ступней ног, и с седыми длинными волосами, закрывавшими тело до пят. Старик этот ласково на меня посмотрел и сказал: «Обещай послужить Церкви Христовой и Господу Богу и будешь здоров». Слова эти посеяли во мне страх, и я воскликнул: «Обещаю!» Старец удалился. Я заснул и с того времени начал поправляться. Когда потом я стал осматривать иконы с изображениями великих православных святых, в изображении святого Онуфрия Великого заметил я черты явившегося мне старца».
После семинарии Антоний поступил в Петербургскую духовную академию. По окончании ее он вновь заболел. Лежал в келье в забытьи, как вдруг перед его очами, - так писал он матери, - предстал тот же старец, что посетил его три года назад. Старец сурово посмотрел и с укоризной сказал: «Ты не выполнил своего обещания, сделай это теперь, Господь благословляет». Открыв глаза, Антоний увидел, что в келье служат молебен преподобному Онуфрию, а икона его стоит у кровати. Прослезившись, Антоний заявил, что примет иноческий постриг. Он был пострижен в монашество с именем Онуфрия.
Болезнь протекала тяжело, в семинарии опасались за его жизнь и служили молебны о его исцелении. Впоследствии Антоний Гагалюк говорил своей матери: «Я находился в забытьи и передо мною появился чудесный старец, обросший большой бородой до ступней ног и седыми длинными волосами, закрывавшими его голое тело до пят. Старец этот ласково посмотрел на меня и сказал: «Обещай послужить Церкви Христовой и Господу Богу, и будешь здоров». Слова эти посеяли во мне страх, и я воскликнул: «Обещаю». Старец удалился, и с того момента я начал поправляться. Всматриваясь затем в иконы угодников Божиих, я заметил черты явившегося мне старца в изображении преподобного Онуфрия Великого». Выпускные экзамены по окончании Духовной Семинарии он выдержал с отличием, после чего успешно сдал вступительные экзамены в Петербургскую Духовную Академию.
При переходе же на 3-й курс Петербургской Духовной Академии Антоний Гагалюк был послан в Холмскую Русь, в Яблочинский Онуфриевский монастырь читать лекции по богословию на курсах, организованных для группы учителей, прибывших в монастырь. Выполнив задание, уже перед отъездом он вновь заболел воспалением легких, причем состояние его признавалось врачами почти безнадежным. И вот, как он потом писал матери, он лежал в келии в забытьи, как вдруг перед его очами предстал тот же старец, посетивший его в Холмской семинарии 3 года тому назад. Старец сурово посмотрел на него и с укоризной сказал: «Ты не выполнил своего обещания, сделай его теперь. Господь благословляет». Открыв глаза, я увидел, что в келий служат молебен преподобному Онуфрию, чудотворный образ которого стоял около моей кровати. Я прослезился от умиления и заявил присутствующему тут же архимандриту Серафиму, что по приезде в Академию приму иноческий постриг.
Монашество.
По возвращении в Академию студент Антоний Гагалюк 5 октября 1913 года был пострижен в монашество с именем Онуфрий, рукоположен в сан иеродиакона, а затем в сан иеромонаха, что совершил второй викарий Петербургской епархии, епископ Ямбургский Анастасий Александров, ректор Академии.
В 1915 году по окончании Петроградской Духовной Академии с ученой степенью кандидата Богословия иеромонах Онуфрий был назначен преподавателем в Пастырско-Миссионерскую Семинарию при Григорие-Бизюковом монастыре Херсонской епархии. Тогда-то и началась пастырско-иноческая деятельность его на церковной ниве, продолжавшаяся 8 лет.
В тот период, в 1918-1919 гг. на Херсонщине, как и по всей Украине, разразилась гражданская война. Монастырь не раз подвергался налетам различных банд, был разгромлен, многие монахи были убиты, это же угрожало и иеромонаху Онуфрию, но крестьяне близлежащих сел отбили монахов у банд и увезли в г. Бориславль, где по просьбе соборных прихожан иеромонах Онуфрий был назначен настоятелем местного собора, а спустя некоторое время был возведен в сан архимандрита, епископом Елисаветградским Прокопием Титовым. Из г. Бориславля архимандрит Онуфрий был переведен в г. Кривой Рог, той же епархии, на послушание настоятеля Николаевской церкви.
Архиерейское служение.
В августе 1922 г. в г. Киеве состоялся Собор православных епископов Украины, на котором архимандрит Онуфрий был избран кандидатом во епископа для Одесско-Херсонской епархии.
Хиротония архимандрита Онуфрия Гагалюка в епископа Елисаветградского, викария Херсонской епархии, состоялась в Киево-Печерской Успенской Лавре 23 января 1923 г. Хиротонию совершили Митрополит Киевский и Галицкий Михаил Ермаков в сослужении викария Киевской епархии епископа Уманского Димитрия Вербицкого. Свою первую архиерейскую литургию епископ Онуфрий совершил на следующий день в Успенском соборе г. Елисаветграда при громадном стечении молящихся. Но эта первая архиерейская литургия епископа Онуфрия и была последней на данной кафедре. Через 6 дней после этого епископ Онуфрий был арестован и заключен в тюрьму, откуда был переведен в Одесскую тюрьму, где содержался в заключении 3 месяца.
Из Одесской тюрьмы епископ Онуфрий был переведен в Криворожскую, затем в Екатеринославскую, и наконец оказался в Харьковской тюрьме на положении ссыльного.
Находясь в ссылке в г. Харькове, Владыка Онуфрий, как епископ Елисаветградский, по поручению и благословению Святейшего Патриарха Тихона управлял на правах Епархиального епископа Одесско-Херсонской и своей Елисаветградской епархиями.
Харьков 1924 год. Слева направо: епископы Стефан (Андриашенко), Борис (Шипулин), Павел (Кратиров), Константин (Дьяков), Дамаскин (Цедрик), Онуфрий (Гагалюк) и Антоний (Панкеев).
Находясь в Харькове, Владыка Онуфрий заботится о чистоте православия в своих епархиях, как и по всей Украине, ведет борьбу с обновленцами. Пишет разные статьи апологетического, поучительного и исторического характера, что вместе взятое составило три машинописных тома, всего 1062 страницы.
В своих проповедях Владыка Онуфрий поучал людей быть всегда неизменно верными и преданными чадами Святой Православной Церкви, за что по проискам врагов-обновленцев, был арестован в декабре 1926 г. в г. Харькове и отправлен в ссылку в с. Кудымар на Урале.
Епископ Онуфрий находился в селе Кудымкар до октября 1928 г. В Кудымкаре ему было запрещено читать церковные молитвы в храме во время богослужения и петь на клиросе. Тут все время он посвятил церковному писательству. В октябре 1928 г. он был вновь арестован и отправлен в г. Тобольск, где содержался в тюрьме до января 1929 г.
В январе 1929 г. он был отправлен этапным порядком в ссылку в г. Сургут, на реке Оби, где находился до сентября 1929 года.
В сентябре 1929 г. при переезде на пароходе в г. Тобольск, он был снят с парохода и направлен на жительство в глухое село Уват. В ноябре 1929 г. владыка Онуфрий получил направление на свободный переезд в г. Тобольск.
В Тобольске он был освобожден из-под стражи и, прожив некоторое время в этом городе, получил разрешение на выезд в г. Старый Оскол, ввиду его назначения Церковной властью на кафедру Старо-Оскольскую.
Прибыв в г. Старый Оскол, он вступил в управление Старо-Оскольской Православной епархией, получив разрешение от местной власти совершать богослужение только в одной церкви, а их было 6 городских и 7 церквей слободских, вблизи самого города.
Епископ Онуфрий (Гагалюк), архиепископ Старооскольский.
По милости Божией, - в пределах его епархии прекратилась деятельность обновленцев, а через три месяца со дня прибытия Владыки Онуфрия в Ст. Оскол (декабрь 1929 г. - март 1930 г.) количество действующих храмов епархии возросло до 161 и в них совершались благодарственные молебны Богу.
Комната в подвале дома священномученика Онуфрия, где после его ареста в 1933 году действовал подпольный монастырь. В печи монахини пекли просфоры. Сейчас в доме все как при жизни владыки: приходят люди, звучит молитва…
В марте 1933 года Владыка Онуфрий был вновь арестован и пробыл в заключении Старо-Оскольской тюрьмы 2 недели, после чего отправлен под конвоем в Воронежскую тюрьму, где просидел три с половиной месяца. В июне 1933 г. был освобожден и отправлен в г. Курск, и здесь был назначен епископом Курс¬кой епархии, а уже в июле 1933 г. был возведен в сан архиепископа. Вспоминая свои скитания, владыка писал: «Немного прожито, но много пережито. Сидел я среди воров и убийц. И эта атмосфера меня не только не возмущала, но даже умиляла. Я вспоминал свои грехи и радовался, что Господь дал мне пить чашу страданий за мои согрешения. Когда меня водили с позором по улицам, я был очень спокоен душой, никакого стыда я не испытывал. А что до отношения ко мне арестантов, то никто не тронул меня и пальцем. Я сидел в одной камере с налетчиками. Их приговорили к расстрелу. Нас разделили: меня и других поместили в одну камеру, а налетчиков - в другую. И когда приговоренные к смерти шли на расстрел по коридору под усиленным конвоем, они умудрились бросить мне записку в окошко моей камеры, и я сумел поднять и прочесть ее. Что же я прочел в записке? Имена приговоренных к расстрелу, и просьба молиться за них. Этот момент был одним из радостнейших моментов моей жизни. Я молился о них при расстреле, происходившем в нескольких шагах от моей камеры».
Курская кафедра.
Условия жизни и деятельности архиепископа Онуфрия в г. Курске были аналогичны условиям в Ст. Осколе, те же ограничения в совершении Богослужения в православных храмах. Ему был представлен для Богослужения только один храм, запрещен был выезд в районы епархии для посещения местных и сельских православных храмов. В 1933 году исполнилось десять лет архиерейского служения владыки Онуфрия, половину из них он провел в тюрьмах и ссылках. В этом же году он был назначен на кафедру в город Курск. Власть разрешила ему из всех храмов служить только в одном. Принимал владыка всех посетителей у себя дома, много писал. В Курске им была написана 31 статья. В Курске мать архиепископа решила принять монашеский постриг. (Могила монахини Наталии сохранилась в Курске). Тогда же в доме на улице Челюскинцев приняла монашеский постриг почитаемая ныне всеми курянами как святая матушка Мисаила, которая, кстати, предсказала славное монашеское будущее знаменитому батюшке Ипполиту из Рыльска…
В курском храме, где служил архиепископ Онуфрий, ему прислуживали два мальчика. Одного из них товарищ, сын начальника милиции, подговорил, чтобы он выкрал у владыки крест и панагию, которая вроде бы усыпана бриллиантами. (Панагия - небольшая икона Богородицы, носимая архиереями на груди). Мальчик выкрал панагию и крест и передал их своему товарищу. Пропажу обнаружили, похититель сознался. Владыка хотел дело замять, но панагия была нужна как часть облачения при богослужении, и он сам отправился к отцу мальчика, у которого находилась похищенная вещь. Отец-милиционер выслушал архиепископа, встал и указал владыке на дверь. Ни крест, ни панагия возвращены не были.
На Курской кафедре он пробыл с июня 1933 г. по июнь 1935 г. В начале июля 1935 г. Владыка Онуфрий был арестован, заключен в тюрьму и 4 декабря того же года был осужден на 10 лет лишения свободы. Из Курской тюрьмы архиепископ Онуфрий был переведен в Орловскую тюрьму, а оттуда в марте 1936 г. отправлен в арестантском вагоне на Дальний Восток для отбывания «наказания».
После этого никаких известий от Владыки Онуфрия не было, но поступило извещение о возвращении неврученной ему посылки от матери о том, что адресат в апреле 1938 г. отправлен в Благовещенскую тюрьму Хабаровского края.
Расправа над архиепископом. Реабилитация.
“Всякое необличенное слово лжи приносит свой плод, разоблаченное, теряет свою силу”
“…Работать Господу в тех условиях, в которых он определил мне жить”
Святитель Онуфрий (Гагалюк)
Проходили годы, судьба Архиепископа Онуфрия оставалась для всех неизвестной. В 1990 г. согласно ходатайства Митрополита Харьковского и Богодуховского Никодима о реабилитации архиепископа Онуфрия Гагалюка прокурором Хабаровского края от 20.03.90 г. сообщено, что Гагалюк Антон Максимович (светское имя Владыки Онуфрия), «во исполнение судебного приговора 1 июня 1938 года был расстрелян».
«Согласно дополнительных мер по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х годов и начале 50-х годов, 16 марта 1990 года - архиепископ Онуфрий реабилитирован».
Шли дни и годы после ареста ревностного архипастыря-Христолюбца, но несмотря на неизвестность судьбы священномученика архиепископа Онуфрия верующие Харьковщины, как и других областей, все это время с благоговением чтили память о любимом Владыке, как о великом исповеднике Православной веры и молитвеннике за нашу святую Церковь. Почти в каждом православном доме в уголке, где теплится лампада перед святыми иконами, наряду с ними чтится и фотография архиепископа Онуфрия. Это свидетельство всенародного признания и почитания его святости и о его небесном покровительстве.
В то же время, в день памяти преподобного Онуфрия Великого, почти во всех храмах Харьковщины совершаются панихиды в память ревностного исповедника святого православия архиепископа Онуфрия, в чем выражается вера православных христиан в его молитвенное предстательство пред Богом. Подобное молитвенное обращение к святителю Онуфрию особо проявляется верующими в наши тревожные дни, когда враждебные силы с новой яростью поднимают свои разрушительные силы против святого Православия - Единой, Святой и Апостольской Церкви - Церкви Вселенской. В 2000 году владыка Онуфрий был причислен к лику святых новомучеников и исповедников российских на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви для общецерковного почитания. А в 2005 году был издан двухтомник работ курского архиепископа: статьи, размышления, проповеди, письма. Архив сохранился в прямом смысле слова чудом. В 50 годах у родственников и друзей не оставалось уже никакой надежды найти что-либо из написанного архиепископом. Но вот однажды к одному из близких знакомых владыки пришел старец - монах Иов и сказал, что у него хранятся бумаги расстрелянного архиерея. Оказывается, еще в 1935 году владыка Онуфрий велел монаху проехать по указанным адресам и забрать там бумаги. Было также сказано, что когда придет время, архиепископ сам пошлет к нему человека за документами.
Отец Владимир Русин (на фото в центре) – коренной осколец, выпускник режиссерского отделения Орловского института культуры, после вуза около семи лет работал корреспондентом городской газеты. Руководитель историко-архивной комиссии по изучению материалов о репрессированных священно-(церковно) служителях Курской епархии, настоятель Покровского храма села Кунье Горшеченского Района. Сегодня он главный историк и специалист по новомученикам в области.Одна из его прихожанок обнаружила на чердаке своего дома старые фотографии со священниками, служившими когда-то в городе. Для отца Владимирова - это новый материал для расследования.
Красота подвига Святого Онуфрия.
Так, пройдя через все земные испытания, созданные постоянно борющимися против Святой Церкви Христовой, священномученик Онуфрий, своей непоколебимой верой, твердостью духа, смирением и терпением, пламенной любовию и молитвой к Богу, преодолел все козни духа злобы поднебесной, победительно вошел в торжество Церкви Небесной; пренебрег суетное временное, - достиг Небесного - вечного.
В красоте своего подвига священномученик Онуфрий оставил для нас дивный образ верного воина Христова, дабы подражая таковому, мы укрепляли свои немощные силы нести свой крест не в отчаянии, а в пламенной молитве за наш народ, за весь мир, сраспинались Христу с любовию. Ему же слава, честь и поклонение, со Отцем и Пресвятым Духом. Аминь!
Дни памяти:
1 июня н. ст./19 мая ст.ст. и в Соборе новомучеников и исповедников Российских, чья память празднуется в воскресный день, выпадающий на 07 февраля н. ст./25 января ст.ст., или же в ближайшее последующее воскресенье.
Тропарь, Глас 2
Яко сосуд священный Духа Божественнаго / стол и светильник Церкве Православныя во истину явился еси, священномучениче Онуфрие, / егда вся спира богоборцев земли нашея, / злобою ада дышуща, / разорити Церковь Божию устремишася. / Ты же со множеством исповедников Христовых / землю сибирскую костьми своими устилаху, демонскую дерзость гонителей беззаконных посрамил еси. / Ныне, о Всеблаженне, со всеми страстотерпцы Святой Руси, / в Церкве Небесней торжествующе, Моли Вземлющего грехи мира / спастися душам нашим.
Библиография:
1. ru.wikipedia.org>Онуфрий Гагалюк www.URL:http://in.prihod.ru/file/c5d4096d225a7f3d08a52427ddaf a7ad. ― 19.05.13
2.azbuka.ru>календарь>onufrij gagaljuk
«Когда я буду епископом»
Когда Антонию Гагалюку было пять лет , с его отцом случилось несчастье. Совершая зимой обход (а он был лесником), он застал четырех мужиков, без разрешения рубивших казенный лес. Человек честный, он не захотел отпустить воров подобру-поздорову. Те в ответ накинулись с топором, а ночью подожгли избушку лесника.
Его мама Екатерина впоследствии вспоминала, как пятилетний малыш, утешая ее в горе (отец вскоре умер от ран), забравшись на колени, говорил: «Мама! Ты не плачь. Когда я буду епископом, возьму тебя к себе!»
Господь иногда приоткрывает нам завесу будущего. Правда, в суете дней мы забываем об откровениях. И только когда всё предсказанное сбывается, мы вспоминаем, что это уже знали.
Антоний действительно стал епископом. И его мама, принявшая позже монашество, долгие годы жила рядом с сыном.
А пока молодой человек учится в семинарии. Однажды во время серьезной болезни ему то ли наяву, то ли во сне явился чудесный старик: «Обещай служить Церкви - и будешь здоров!» В изображении на иконе святого Онуфрия Великого он узнал старика, посетившего его во время болезни.
Юноша действительно выздоровел. Но после второго курса академии вновь попал в больницу. Опять явившийся святой на этот раз был более строг: «Ты обещал служить Церкви». Очнувшись, Антоний тут же заявил, что будет принимать иноческий постриг.
Епископ Онуфрий (названный так в честь Онуфрия Великого) всю жизнь служил Церкви. Он остался верен пути, предопределенному ему Богом, до конца пройдя страшные испытания раскола в Церкви, бесконечные ссылки и тюрьмы, унижения, побои, клевету, предательства. «Господь справедлив всегда! - писал он в одном из своих писем. - За что такая скорбь душе нашей? За неверие, богохульства и кощунства высших, за богоотступничество многих из бывших епископов и иереев - ныне обновленческих и иных раскольников, за равнодушие к святыням и маловерие многих, считающих себя православными!..»
«Немного прожито, но много пережито»
Революция, гражданская война, гонения на Церковь - серьезные испытания веры. Часть православного священства стала обновленцами. За «сотрудничество» с властью они имели больше возможностей заниматься церковной деятельностью.
Через несколько дней после хиротонии архимандрита Онуфрия в епископы и первой архиерейской службы к владыке пришел уполномоченный обновленческого ВЦУ Трофим Михайлов. Епископ решительно заявил, что никакое ВЦУ не признает. Буквально на следующий день после визита обновленца владыка Онуфрий был заключен в тюрьму. Два года спустя, вспоминая свои скитания по тюрьмам, владыка писал: «Немного прожито, но много пережито. Всего лишь два года я епископ, но… из этих двух лет я провел шесть месяцев в узах. Я вспоминал свои грехи вольные и невольные и радовался, что Господь дал мне пить чашу страданий за мои согрешения».
«Для Церкви Христовой не новость гонения и кровь. И это вело не к уничтожению Церкви, а к прославлению и распространению»
Пребывание в тюрьме не сломало епископа - закалило. Он все годы своего служения вел решительную борьбу против «живоцерковников». За это не раз подвергался арестам. «Ты, дорогой друг, с тревогой спрашиваешь меня: что будет с нашей Церковью православной лет через тридцать? - пишет он в одном из писем в те годы. - Может пролиться кровь верующих, пусть она будет семенем, как в первые века христианства, семенем, из которого вырастет еще крепкая дружина христианская. Для Церкви Христовой не новость гонения и кровь. Всё это было. И всё это вело не к уничтожению Церкви православной, а к ее прославлению и распространению».
12 октября 1926 года владыка вновь был арестован. И уже в ноябре за противодействие церковным расколам Особым совещанием при коллегии ОГПУ приговорен к трем годам ссылки на Урал - в село Кудымкар.
В этих местах было мало верующих людей, и епископ после огромной харьковской паствы оказался миссионером в обстановке торжества воинствующего безбожия. «И проповедь у нас слабая - говорю о здешних местах!» - напишет он в одном из писем.
Епископ много пишет в эти годы. И постоянно проповедует по мере возможностей. Это не могло укрыться от властей. В день тезоименитства епископа власти устроили в доме, где он жил, обыск. Все в один голос говорили, что виновником ареста стал местный священник. «Что стало с христианами - и даже священником!» - это горькое сожаление сквозит в одном из писем.
«Потеряет человек Бога - потеряет и любовь»
В октябре 1928 года епископ Онуфрий был арестован и отправлен в Тобольск. На пути его ждало немалое искушение. Подошедший якобы за милостыней на пристани человек ударил по левой руке владыку. И тут же убежал. «Смерть была нужна врагам моим, - вспоминал он впоследствии, - но Господь спас меня».
Из Тобольска владыку увозят в Сургут. По пути, где делал остановки конвой, в хатах всегда были иконы. И только в селе Самарово «в семье, где мы останавливались, не нашли мы святой иконы, - вспоминал епископ, - семья, очевидно, нерелигиозная. Я наблюдал за ними. Отец и старший сын (активный безбожник) производили неопределенное впечатление. Мальчик лет тринадцати, Андрюша, оказался с душой испорченной, подлой: он проследил ссыльного еврея из той же партии, где был и я, когда тот незаметно вышел за ворота, где его поджидали друзья, проживавшие в этом селе, подслушал его разговор, дал знать конвойному и всё ему рассказал. У ребенка не нашлось сострадания к несчастному ссыльному. Мать - необыкновенно грубая и даже сальная. Она не преминула изругать меня, хотя я был ее гостем и в скорбном настроении арестанта. За малую крошку хлеба, стакан чая и молока она потребовала два рубля, тогда как это стоило не более тридцати копеек. Воистину, потеряет человек Бога - потеряет и любовь, сострадание, скромность, станет жестоким, грубым, жадным зверем… Господь да вразумит этих несчастных!»
«Церковное писательство для епископа теперь гораздо нужнее. Если мы умолкнем, то кто будет говорить?»
Владыка Онуфрий убежден: «На епископах преимущественно лежит долг проповедовать Слово Божие. Почти все мы усердно возвещаем Царство Христово на земле, но устно. Подвиг духовного писательства несут из нас лишь немногие… Церковное писательство для епископа теперь гораздо нужнее… Теперь, когда возникают вопросы текущей жизни, мы обязаны сами отвечать на них, руководствуясь святой Библией, правилами каноническими и творениями святых отцов, насколько их имеем, обращаясь наипаче с горячей молитвой к Всевышнему Богу Утешителю, просветившему бескнижных апостолов…» И он много пишет. «Если мы умолкнем, то кто будет говорить? На проповедь Царства Божия послал нас Сам Господь, - читаем в другом письме, - и горе нам, если мы не благовествуем!»
«Будь верен до смерти»
Ссылка в Тобольске закончилась. 14 октября 1929 года Особое совещание при коллегии ОГПУ вынесло постановление: «По отбытии срока наказания Гагалюка Антона Максимовича лишить права проживания в Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону, означенных кругах и УССР с прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года». Владыка выбрал Старый Оскол.
В 1933 году исполнилось десять лет архиерейского служения преосвященного Онуфрия, почти половину из которых он провел в тюрьмах и ссылках.
«Много соблазнов, страхов, волнений, опасностей пережил я за эти годы. Но от всех избавил меня Господь. Скорби тюрем и ссылок незначительны в сравнении со скорбями церковными… Как я удержался от этих расколов при своей боязливости и неопытности! Только по милости Божией», - пишет владыка, подводя итог своего служения.
В марте 1933 года епископа вновь арестовывают. В июне уполномоченный ОГПУ Кривцов составил по делу епископа Онуфрия заключение: «За время пребывания в Старом Осколе епископ всегда окружал себя антисоветским монашествующим элементом и стремился в глазах наиболее фанатичных крестьян из числа верующих показать себя как мученика за православную веру и гонимого за это советскою властью». Но доказательств по данному делу не нашлось, владыку вынуждены были отпустить.
Епископ переезжает в Курск. Сохранились воспоминания очевидцев, как жил в эти годы владыка. Однажды зимой, уже под вечер, к нему пришел больной, изнуренный голодом, преклонных лет священник, только что освобожденный из тюрьмы. Он был одет в летний, весь в дырах и заплатах, подрясник и дрожал от холода. Архиепископ тотчас велел приготовить для священника баню, дать ему чистое белье. Затем он пригласил его к себе, накормил и уложил спать на своей кровати, сам устроившись на кушетку. Утром, отправляясь в село, священник надел свой ветхий, выстиранный и высушенный за ночь подрясник и стал прощаться с владыкой. Архиепископ, увидев его в такой одежде, улыбнулся и сказал, что он никак не может отпустить его на мороз в таком виде, и велел своим домашним принести какое-нибудь теплое пальто или шубу, но таковых не оказалось. Тогда он вспомнил, что верующие недавно подарили ему новую теплую на беличьем меху рясу. Он попросил ее принести и сам надел рясу на старика-священника и благословил его в путь. Весь в слезах, радостный, уходил священник. После его ухода мать архиерея монахиня Наталия заметила владыке, что он лишился теплой рясы, так необходимой ему самому. В ответ архиепископ рассмеялся и сказал: «Господь по милости Своей пошлет мне другую».
Письма владыки на духовные темы - это живая проповедь веры. «Недавно в одной беседе я допустил сознательно ложь, защищая от опасности своего друга, - читаем размышления владыки. - И что же? На душе стало вдруг страшно тяжело. Что это? Это грех лег темным пятном на мою душу… Долго я мучился, волновался, раздражался, потерял душевное равновесие. И только тогда я успокоился, когда пошел к православному священнику и исповедал свой грех, дав обещание больше не лгать. Такова сила греха». Вспомним: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем», - говорит святой апостол Иаков (Иак. 2: 10).
Последняя ссылка владыки Онуфрия была на Дальний Восток. В марте 1936 года. «За всё благодарю Создателя!» - пишет он матери в это время. А в июле 1937 года правительство СССР приняло постановление № П 51/94, в соответствии с которым наркомом внутренних дел был отдан оперативный приказ № 00447 о расстреле находившихся в тюрьмах и лагерях исповедников. Против архиепископа Онуфрия было начато новое дело.
Архиепископ был расстрелян 1 июня 1938 года. Вместе с ним были расстреляны епископ Белгородский Антоний (Панкеев) и 15 церковнослужителей.
За десять лет до принятия мученической кончины, находясь в ссылке, владыка Онуфрий писал: «“Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни” (Апок. 2: 10). Посылаются эти гонения для испытания нашей верности Богу. И за твердость ожидает нас венец жизни… Гонения - крест, возложенный на нас Самим Богом».
(Укр.) святых
В миру Гагалюк Антоний Максимович, родился 2 апреля года в посаде Ополе Ново-Александрийского уезда Люблинской губернии. Его отец Максим был лесничим, мать Екатерина - домашняя хозяйка, в их семье было шестеро детей: 3 мальчика и 3 девочки, вся их семья жила в небольшом деревянном домике на опушке леса в селе Посад-Ополе , близ города Новая Александрия (ныне Пулавы). Однажды четверо крестьян, застигнутых Максимом за незаконной вырубкой леса, напали на него, поранили, а затем сожгли дом, после чего отец семейства вскорости скончался. Обездоленной семье предоставили приют в ближайшей деревне. Утешая мать после этой беды, пятилетний Антоний вдруг неожиданно сказал "Мама, ты не плачь, когда я буду епископом, - я возьму тебя к себе ." Его слова оказались пророческими. Сам он стал архиереем , а мать его, из семьи поляков -католиков , впоследствии приняла Православие и стала монахиней с именем Наталия.
После семейной трагедии маленький Антоний по просьбе матери был принят в сиротский приют в Люблине , куда поступила и его мать, в качестве повара. В приюте Антоний учился хорошо, там же окончил церковно-приходскую школу и был отправлен на средства приюта в город Холм , в Холмское духовное училище .
Образование
Окончил училище с отличием и был принят в Холмскую духовную семинарию .
В год окончания семинарии, за месяц до выпускных экзаменов заболел воспалением легких и был помещен в семинарскую больницу. Болезнь протекала тяжело, в семинарии опасались за его жизнь и служили молебны о его исцелении. Впоследствии владыка Антоний говорил своей матери:
"Я находился в забытьи и передо мною появился чудесный старец, обросший большой бородой до ступней ног и седыми длинными волосами, закрывавшими его голое тело до пят. Старец этот ласково посмотрел на меня и сказал: «Обещай послужить Церкви Христовой и Господу Богу, и будешь здоров». Слова эти посеяли во мне страх, и я воскликнул: «Обещаю». Старец удалился, и с того момента я начал поправляться. Всматриваясь затем в иконы угодников Божиих, я заметил черты явившегося мне старца в изображении преподобного Онуфрия Великого ".
Выпускные экзамены по окончании семинарии он выдержал с отличием, после чего успешно сдал вступительные экзамены в Петроградскую духовную академию .
При переходе же на 3-й курс академии был послан в Холмскую Русь, в Яблочинский Онуфриевский монастырь читать лекции по богословию на курсах, организованных для группы учителей, прибывших в монастырь. Выполнив задание, уже перед отъездом он вновь заболел воспалением легких, причем состояние его признавалось врачами почти безнадежным. И вот, как он потом писал матери, он лежал в келии в забытьи, как вдруг перед его очами предстал тот же старец, посетивший его в Холмской семинарии 3 года тому назад. Старец сурово посмотрел на него и с укоризной сказал: "Ты не выполнил своего обещания, сделай его теперь. Господь благословляет ." Открыв глаза, больной увидел, что в келии служат молебен преподобному Онуфрию, чудотворный образ которого стоял около моей кровати. Он прослезился от умиления и заявил присутствующему тут же архимандриту Серафиму, что по приезде в академию примет иноческий постриг.
Учась в академии, он участвовал вместе с другими студентами-священниками в миссионерских посещениях ночлежных домов, а по благословению ректора также служил в храме села Михайловское неподалеку от станции Парголово (ныне в составе Санкт-Петербурга) Финляндской железной дороги.
Монашеский путь
По окончании академии был назначен преподавателем в пастырско-миссионерскую семинарию при Григорие-Бизюковом монастыре Херсонской епархии.
Здесь просьбе прихожан отец Онуфрий был назначен настоятелем местного собора , а спустя некоторое время был возведен в сан архимандрита епископом Елисаветградским Прокопием .
Затем был переведен в город Кривой Рог , на послушание настоятеля Николаевской церкви . В его недолгое служение в Кривом Роге и старые и молодые до отказа наполняли храм.
Епископ Елисаветградский
Уже через 6 дней, после категорического отказа принять обновленчество , он был арестован и заключен в тюрьму. Из Елисаветграда был переведен в Криворожскую тюрьму, затем в Одесскую , а в мае был отпущен с подпиской о выезде из Одесской области. Выйдя на свободу он стал служить в Кривом Роге, где также боролся с обновленчеством, за что вновь был арестован 16 октября.
Архиепископу был предоставлен для Богослужения только один храм, запрещен выезд в районы епархии для посещения остальных церквей епархии. Как и прежде, владыка был ревностным молитвенником и проповедником слова Божия. Открылось также что он обладал даром прозорливости и исцелений.
Новое заточение и кончина
Яко сосуд священный Духа Божественнаго / стол и светильник Церкве Православныя во истину явился еси, священномучениче Онуфрие, / егда вся спира богоборцев земли нашея, / злобою ада дышуща, / разорити Церковь Божию устремишася. / Ты же со множеством исповедников Христовых / землю сибирскую костьми своими устилаху, демонскую дерзость гонителей беззаконных посрамил еси. / Ныне, о Всеблаженне, со всеми страстотерпцы Святой Руси, / в Церкве Небесней торжествующе, Моли Вземлющего грехи мира / спастися душам нашим.
Кондак, глас 8
Святительскою благодатию светло облечен, / яко Исаак целомудренный, / священнодействовати своею кровию Пастыреначальнику Христу славно предтекл еси, / Онуфрие богомудре, / Церковь Святую, злобою ересей и расколов злочестивых снедаемую, / и богоборцами разоряему, яко Невесту Христову, страданьми доблесне защищая, / путь верным к Божественному богомудрию ученьми твоими облистал еси, / яко страж недремлющий и верный друг Христов.
Документы, литература
- ГА РФ , ф. 6343, оп. 1, д. 263, л. 85.
- Польский, М., протопр., Новые мученики Российские , М., 1994 (репр. Джорданвилль, 1949-1957), ч. 2, 122.
- Мануил (Лемешевский), митр., Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно) , Erlangen, 1979-1989, т. 5, 278.
- Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943: Сб. в 2-х частях [Сост. М. Е. Губонин], М., 1994, 876.
- Никодим (Руснак), митр., Сборник служб и акафистов Харьков, 1996, 118-163.
- Православный церковный календарь , М.: изд. Моск. Патриархии, 1995, 56.
- Деяние Юбилейного Освященного Аpхиеpейского Собоpа Русской Пpавославной Цеpкви о собоpном пpославлении новомучеников и исповедников Российских XX века , Москва, 12-16 августа 2000.
- Дамаскин (Орловский), игум., Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним , Тверь, 2000, кн. 4, 154-201, 471-474.
- "Соловецкий мартиролог," Православный церковный календарь 2001 г. , изд. Соловецкого монастыря.
Использованные материалы
- Страница Базы данных ПСТГУ Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в. :
- http://www.pstbi.ru/bin/nkws.exe/no_dbpath/koi/nm/?HYZ9EJxGH...pnl , Старый Оскол, 2009.
Куда бы ни забрасывали его обстоятельства – в Харькове и в Старом Осколе, в Курске и в Орле, – он сразу располагал к себе паству. Люди видели в нем необыкновенного, отмеченного Богом. Благодать священства проявлялась в том особом мирном состоянии души и духа, в котором он пребывал и которое сообщалось через его благословение окружающим.
Мир этот был приобретен ценой , и тем весомей, прочнее он был: мир, который дает чистая совесть, мир от сознания того, что в прошлом не осталось долгов перед Богом и ближними. Простыми, ясными были и его пастырские наставления. Ничего лишнего: напоминание о непреложности евангельских заповедей, ободрение и радость. Этот человек – священномученик Онуфрий (Гагалюк). 19 мая (1 июня) в Церкви – день его памяти.
«Я остался православным епископом»
Условия содержания в одесской тюрьме не предполагали снисхождения к лицам высокого сана, как не предполагали они и разделения заключенных на уголовных преступников и тех, кто по каким-то причинам не угодил новой власти. Соседями по камере становились убийцы и без вины осужденные горожане, воры и священнослужители. Людей, между которыми на свободе не было ничего (или почти ничего) общего, в тюрьме сближали равное для всех положение узников, бесправие и возможность близкой .
И вот между двумя заключенными завязался разговор, возможный только при условии, когда в собеседнике узнают человека, близкого по уровню образования и возможности понимания. Один из них был епископ Елисаветградский викарий Херсонской епархии, а другой – достаточно образованный мирянин.
«Вот вы здесь сидите , – начал второй, – терпите трудности темничной жизни, вы покойны <…> ваше сознание говорит вам, что вы сделали все, что нужно. А мне кажется, что вы поступили неправильно. На кого вы оставили или даже бросили свою паству? Не лучше ли было вам как-нибудь пойти на компромисс, признать вину? А то ведь вашу паству будут расхищать волки хищные…»
Страшный вопрос. В тот год в Одессе едва ли действовал хотя бы один православный храм. Герой же нашего рассказа оказался заключенным в тюрьму через неделю после собственной епископской хиротонии… Вопрос, страшный по своему лукавству.
Принимал архимандрит Онуфрий епископский сан в стенах Киево-Печерской Лавры. Наступил 1923 год. И для него соединилось все – время, место. Хиротония состоялась 23 января и почти совпала с днем памяти митрополита Владимира, убитого большевиками 25 января пять лет назад. Под сводами Лавры он вступил в наследие, в одну долю с теми, против кого вооружалась власть. Обновленческая «живая церковь» в тот момент еще пользовалась особым покровительством большевистского ЦК, а он в очередной раз свидетельствовал о своей верности Церкви Православной.
Подумав минуту, Владыка ответил:
«Видите ли, если бы я отрекся от Святейшего Патриарха и своей церковной законной власти, а признал бы раскольничье, самочинное и безблагодатное ВЦУ , я перестал бы быть епископом православных. И свою паству, которая доверилась мне, я уже обманывал бы и потерял бы право называться архипастырем. А теперь, сохранив с Божией помощью чистоту Православия, я остался православным епископом».
Пусть даже такой ценой: в Одессе и во многих районах почти не осталось православных приходов, обновленчество праздновало «победу», заполняя все. Но за истину не подвизаются ложно.
И все-таки даже в этих обстоятельствах у епископа Онуфрия было утешение. Православная Церковь в Одессе сохранилась, совершалась и Божественная Литургия… здесь, в тюрьме. Великим Постом свыше 500 узников молились, исповедовались и причащались Святых Христовых Тайн. Литургию по благословению Владыки Онуфрия служил разделявший с ним заключение иерей Петр. Многие, кто несколько лет не говели, в тех обстоятельствах отнеслись к подвигу поста со всей серьезностью.
Потерпев «поражение» в глазах мира, он действительно не потерял свою паству. Лучшим свидетельством тому были эпизоды, когда ожидавшие исполнения приговора (а среди них были и люди далеко не идеального поведения) каким-то образом передавали или бросали в окно его камеры краткие записки: «Дорогой батюшка, молитесь о нас!» И когда доносилось эхо выстрелов, епископ со слезами молился на коленях об упокоении тех, с кем был соединен страданиями: «Помяни, Господи, души убиенных соузников моих во Царствии Твоем».
Вспоминая время, проведенное в тюрьме, Владыка произнес однажды удивительные слова: «Господь сподобил меня находиться среди злодеев, воров, убийц и невинно пострадавших, с которыми я беседовал, ел, спал, трудился». Он рад был послужить не только тем, кто нуждался в поддержке и укреплении, но и слабейшим из братьев. «Господь сподобил…»
В чем был секрет присущего Владыке Онуфрию благодушия, не изменявшего ему ни тогда, когда его водили с позором по улицам Одессы, ни позднее, в Харькове, где ему пришлось защищать Церковь от «обновленцев», ни в далеком уральском селе Кудымкаре, где он старался восполнить невозможность служить в храме, читать во время богослужения и даже петь на клиросе писательскими трудами? Как удавалось ему сохранить спокойствие при бесконечных вынужденных перемещениях с юга России в Сибирь, оттуда – в центральные районы и снова через Сибирь – на Дальний Восток? Что помогло ему выдержать пять заключений, несколько продолжительных ссылок, сохранить присутствие духа до самого конца – до исполнения приговора над ним в Благовещенске, поставившего его из рядов исповедников в ряды мучеников? Ответом могут служить строки из его писем и наставлений.
«Почему Христос молчал перед Иродом?»
Многих тогда волновал вопрос: как Господь позволяет злу одерживать победу, торжествовать, почему терпит беззакония, не наказывает, не вразумляет врагов Церкви, не являет перед ними свою силу?
Через все наставления священномученика Онуфрия проходит мысль о том, что, хотя люди и ожидают от Бога исполнения «социальной» справедливости, правда Божия иная. В одном из них, например, он спрашивает: «Почему Господь молчал перед Иродом?»
Сын Божий – перед человеком… Почему не поразил Ирода, ожидавшего от него чуда, каким-нибудь необычным знамением? И вот как Владыка Онуфрий отвечает на это:
«Потому, что Ирод был недостоин слова Божия. Они хотели видеть чудо не для того, чтобы уверовать в Спасителя, а из пустого любопытства <…> Господь всегда может совершить чудо, но считает недостойным для этого современных богоборцев, так как совесть их глуха ко всяким духовным запросам: подобных им апостол определяет как “сожженных в совести своей”».
Не избавления от испытаний, не внезапного сверхъестественного свидетельства истинности христианского вероучения призывает ожидать и испрашивать у Бога священномученик Онуфрий, а только терпения в личном свидетельстве веры, указывая на пример Самого Спасителя, претерпевшего испытания, позорную смерть, позволившего злу праздновать победу, чтобы посрамить его силу Своим Воскресением:
«Сатана имел полный успех, все было к его услугам… Мщение было чрезвычайное, и оно получило полное удовлетворение. Злоба и ненависть врагов Спасителя насытились сполна позором и смертью Богочеловека… И что же? Оказалось, что всему этому давно уже предопределили быть рука Божия и совет Божий! И ненависть книжников, и Иудино предательство, и смерть Мессии на кресте, и все случившееся со Спасителем было наперед предсказано в ветхозаветных книгах людьми, вдохновляемыми Богом… Что же это значит? А то, что ничто на земле и во всем мире не совершается без воли Божией. Оказывается, что и зло уже не так безгранично, а совершается лишь то, что попускает Господь, ибо Бог есть Владыка всего».
Почему именно так, почему заповедано терпение? Смысл пребывания человека на земле, напоминает священномученик Онуфрий, – не в переустройстве мира, а в победе над злом в своем собственном сердце. Душа – вот «поле брани» для христианина. Итогом духовного просвещения должно стать уподобление Богу в нежелании, невозможности совершать и мыслить злое:
«Главнейшая задача христианина – стать обителью Божиею еще здесь, на земле. А препятствие этому – наше упорство, гордость, самоволие. Мы не желаем жить по светлым и добрым заповедям Божиим, а стараемся жить по-своему, хотя и знаем, что это плохо для нас. Пока не сломим своей упорной воли в полное послушание Христу Спасителю, до тех пор не сойдет в душу нашу мир и радость. Господь призывает нас отречься от своей гордой воли и отдаться в волю Божию не по какому-то деспотизму, а по беспредельной любви к нам, так как только Богом и в Боге наше полное блаженство, и притом вечное».
Доверие к Богу, твердое убеждение, что все происходящее в жизни совершается по воле Божией и во благо, и послужило для Владыки источником душевного мира. Оно определило и его неподдельное, братское, участливое отношение к заключенным. Встреча с людьми отчаявшимися была для него таким же делом Божественного Промысла, как и само его заключение в тюрьму для испытания верности Церкви. И не случайно в наставлениях, адресованных священникам, Владыка напоминал, что вера не допускает того, чтобы в отношении пастыря к людям, хотя бы и самым грешным, проскальзывал малейший оттенок неудовольствия своим положением или тяготения обязательствами перед ними:
«Пасомые очень чуткие. Они искренне, со слезами каются в своих преступлениях, когда сердцем чувствуют доброго пастыря, жалеющего и любящего их, и отвернутся от священника, который станет обличать их из чувства вражды или мести».
Прошли десятилетия, а наставления священномученика Онуфрия не утратили проникновенной силы. В основе их – мудрость Священного Писания. Вот, например, еще слово, будто для нашего времени написанное, для обстоятельств, когда опасения и страхи, вымышленные или даже отчасти обоснованные, приобретают порой такую власть над людьми, что отнимают способность мыслить и действовать. Живое, доброе и трезвенное слово пастыря, терпением скорбей и мученической смертью засвидетельствовавшего, что все это истинно так:
«Ни бедность, ни позор, ни безобразие внешнее – ничто это не имеет в себе чего-либо плохого. А лишь грехи наши – зло. Посему не нужно никак унывать во всех внешних наших несчастиях, а бояться лишь греха, то есть нарушения заповедей Божиих. А если кто согрешил – спеши покаяться перед Богом в таинстве покаяния церковного, с твердым решением больше не грешить. И будет покой и радость у тебя на душе».
Обновленческое высшее церковное управление
