является одним из семи легендарных римских холмов.
В древности был покрыт дубами и его так и называли - холм покрытый дубами - mons Querquetulanus .
Интересен герб этого римского района, на нем изображен африканский профиль с золотыми рогами. Африканский профиль - в честь Сципиона Африканского, который останавливался на этом холме со своим войском. Об этих временах напоминает название улицы - Via Capo d"Africa.

В 312 году до н.э. для того, что обеспечить водой, был построен акведук. Некоторые его арки сохранились до сих пор. А во время правления Флавия недалеко от Целия возвели грандиозный Колизей .

По улице, проходившей на месте нынешней via di San Gregorio проходили легионы триумфаторов, тащившие за собой рабов и колесницы с добычей. Отсюда их путь лежал наверх, на Капитолий , через Священную улицу Форума.
Начнем нашу прогулку с via S. Giovanni in Laterano , здесь находится Базилика Сан Клементе (Basilica di San Clemente) (piazza San Clemente) . Это одна из титульных базилик Рима , освящённая в память о втором римском папе Клименте I.

Базилика Сан Клементе

В царствование Траяна Климент был изгнан из Рима в Херсонес, а потом сброшен в море с якорем на шеи.
Его останки были собраны и преданы земле христианами.
Около 860 г. славянские учители Кирилл и Мефодий разыскали в Херсонесе мощи святого Климента и оправились в Рим к Папе, просить разрешение на проповедь в славянских землях, принеся в дар мощи святого Климента .
Папа отнес мощи в церковь, построенную значительно раньше, которую осветили и назвали в честь св. Климента.
Современная базилика включает в себя три церкви: верхняя, возведенная в XII веке, средняя, постройка IV века и нижняя церковь, I век.
В нижней части расположен языческий алтарь для поклонения богине Митре . Культ Митры был официально запрещен в 395 году, тогда на месте митреума построили апсиду базилики.
В средней церкви можно увидеть уникальные фрески IX века.
Верхняя часть содержит мозаики, наполненные раннехристианской символикой. Справа от алтаря находится гробница равноапостольного Кирилла . Гробницу окружают памятные мраморные доски, подаренные храму различными славянскими народами.
В 1719 г. Карло Стефано Фонтана обновил фасад базилики, сделав его в стиле барокко.
Чуть дальше расположилась церковь Четверо коронованных святых (Santi Quattro Coronati) (Via dei Ss.Quattro) .
Церковь носит имя четырех мучеников, пострадавших за Христа. Легенда рассказывает, что все они были скульпторами и отказались изваять статую идола, за что и были умерщвлены при императоре Диоклетиане.
Пятеро солдат, которые должны были исполнить приказание императора и убить их, были тронуты их стойкостью в вере, их силой мужества и сами поверили в Христа, за что также были убиты.
Таким образом, не смотря на название, в церкви погребены девять мучеников. Четыре саркофага с девятью мучениками находятся в крипте церкви.
На via Santo Stefano Rotondo, 7 расположена церковь Ротонда Святого Стефана (Santo Stefano Rotondo) .

Круглая церквь посвящена Святому Стефану. Церковь было основана в V веке на месте языческого храма Фавна, это большая круглая постройка (65 метров в диаметре) с двумя колонными коридорами, которые окружали центральную часть.

Церковь Ротонда Святого Стефана

Церковь была построена при военном лагере Castra Peregrina , здесь также располагался языческий митреум.
Церковь неоднократно реставрировалась и перестраивалась. Стены церкви Санто Стефано покрыты фресками из жизни Святого Стефана работы Помаранчо и Антонио Темпеста. В центре церкви расположен алтарь, выполненный скульптуром Бернардо Росселлино.

Церковь Ротонда Святого Стефана

Свернем на Via della Navicella, 10 , здесь находится Церковь Санта-Мария-ин-Домника (Chiesa di Santa Maria in Domnica alla Navicella) .

Церковь Божией Матери «у Кораблика» устроена на месте дома благочестивой римлянки Кириаки, где в середине III века, по случаю гонения, укрывались христиане со своими персвитерами, и где святой диакон Лаврентий, по воле священномученика Сикста II, папы римского, раздавал церковное имущество бедным перед своей кончиной.
Под главным алтарем почивают мощи святой мученицы Феодоры и часть мощей святой мученицы Бальбины. В апсиде церкви сохранилась замечательная мозаика IX века.
Ее изящный бело-желтый портик приписывают Андреа Сансовино, Бальдассаре Перуцци или даже Рафаэлю, но самое интересное, что тут есть - это оставшаяся со времен Паскаля I (817–824) зелено-голубая мозаика с Мадонной, ангелами и коленопреклоненным (с квадратным нимбом) папой-заказчиком.
Вторая броская деталь в Санта-Мария-ин-Домника - потолок. Он кессонированный, как и было положено в эпоху расцвета Медичи.

Церковь Санта-Мария-ин-Домника

Помимо потолка и портика кардинал Джованни повелел устроить фонтан «Навичелла» (navicella - «кораблик») с мраморной моделью римского корабля.

Церковь Санта-Мария-ин-Домника

Рядом вход в городской парк, окружающий виллу Челимонтана (Villa Celimontana, 1580-е гг.).
Некогда вилла принадлежала семье герцогов Маттеи, окруживших здание парком и устроивших сад с экзотическими деревьями. С 1926 г. в здании размещается Итальянское географическое общество, а в парке летом проводятся джазовые фестивали.
Слевой стороны от церкви расположен госпиталь Тринитариев (Ospedale dei Тrinitari) .

Госпиталь Тринитариев

В XII веке здесь был расположен монастырь бенедикцев, от которого сейчас не осталось и следа. Современная постройка была воздвигнута монахами-тринитариями («Орден Пресвятой Троицы»), в 1207 году.
Основная задача ордена был выкуп христиан из мусульманского плена. И для того, чтобы излечивать освобожденных христиан был построен этот госпиталь.
Вход работы Якопо ди Лоренцо и его сына Косьмы сохранился с древних времен. Его украшает мозаика 1218 года - Христос окруженный черным и белым рабами.
В 1925 году помещение, которое занимал госпиталь полностью реставрировали, и здесь разместился Исследовательский институт удобрений.
Если пройти внутрь, то можно увидеть маленькую церковь Сан-Томмазо-ин-Формис (S. Tommaso in Formis) (вход в церковь за аркой Долабелла и Силана) .

Церковь Сан-Томмазо ин Формис

Церковь возведена в начале XIII в. и принадлежала ордену Тринитариев. Она посвящена Святому Жану де Мата – основателю ордена. Жан де Мата родился в Провансе в 1150 году, но после видения, которое было знаком для того, чтобы посвятить свою жизнь спасению христианских пленников, он приехал в Рим . И в 1198 году Жан де Мата получил согласие папы Иннокентия III на учреждение нового монашеского ордена.
Тринитарии собирали средства на выкуп невольников из мусульманского плена. Жан де Мата сам ездил в Тунис и освобождал пленных.
Умер де Мата в Риме в 1213 году и был похоронен в этой церкви, но в 1655 г. два монаха похитили тело основателя ордена и увезли в Мадрид.
В церкви – один неф и два алтаря, здесь находятся работы Джеролама Сичиоланте, названного Сермонета. (кон. XVI в.)

Дальше можно увидеть величественную и монументальную арку Долабелла и Силана (Arco di Dolabella e Silano) , которую использовали в качестве перехода под акведуком. Ширина арки - 4 метра, высота арки была 6,5 метров, ее венчала надпись: «Возведена и проверена консулами Публием Корнелиумом Добабелла сыном Публия и Гаем Джинием Силаном сыном Гая Фламина Мациала по велению Сената».

Церковь Святого Иоанна и Павла (Santi Giovanni e Paolo) (Piazza Santi Giovanni e Paolo, 13) . Церковь основана в 398 году сенатором Бизанте в доме, принадлежавшем мученикам Иоанну и Павлу.

Церковь Святого Иоанна и Павла
Святые мученики Иоанн и Павел, братья были знатными римлянами и служили при дворе святого императора Константина, в охране его дочери Констанции. Будучи христианами они обратили в веру консула Галликана в 330 году. Пострадали святые мученики в 362 году при императоре Юлиане Отступнике (361 - 363). Отказавшись поклониться языческим богам, святые братья исповедовали себя христианами.
Им усекли головы в их собственном доме. В центральном нефе церкви лежит на полу плита, отмечая то место, где мученики предали душу Господу.
В главном алтаре в древней порфирьевой раке покоятся мощи святых мучеников братьев Иоанна и Павла.
Под церковью находится дом мучеников Иоанна и Павла , известный как «casa romama» - римский дом. Дом состоит из нескольких комнат, покрытых фресками I-IV вв., оратория и маленького музея.

Римский дом

Римский дом

Для широкой публике он был открыт только в 2002 году. (Открыт все дни, кроме пн и ср, 10.00-13.00 и 15.00-18.00, 6 евро)
К церкви примыкает римский Храм Божественного Клавдия (Tempio del Divo Claudio) . Жена Клавдия - Агриппина Младшая, после смерти мужав 54 году приказала построить храм. После большого пожара во времена правления Нерона храм сильно пострадал, но был восстановлен Веспасианом. Огромный храм редко упоминался в исторических документах. До наших дней сохранились лишь опорные стены и портики.

Храм Божественного Клавдия

Храм Божественного Клавдия

Дальше начинается уникальная античная улица с семью арками-контрфорсами via Clivo di Scauro .
В древние времена здесь располагались торговые лавки - tabernae, остатки которых сохранились под ораторией Санта Барбара.

Улица Кливо ди Скауро

Сейчас сложно представить, но когда-то это была обширная Библиотека , основанная Агапито (535-536 гг.).

В конце холма можно увидеть церковь святого Григория Двоеслова на Целийском холме (Chiesa di S. Gregorio Magno) (Piazza di San Gregorio, 1) .

Церковь святого Григория Двоеслова

В VI веке папа Григорий I устроил в своем отеческом доме на склоне Целийского холма церковь святого Андрея Первозванного, а при ней монастырь, о котором заботился всю свою жизнь. Еще будучи диаконом святой Григорий был приглашен в Константинополь, где оставался 7 лет (579-586), но и тогда не забывал «своих» монахов, даже тогда, когда был избран папой (590). Но после смерти Григория монастырь запустел. Возобновлен он был папой Григорием II, который устроил здесь церковь, посвященную Григорию Двоеслову.
В церкви, в приделе святого Григория Двоеслова сохранился престол, на котором служил святитель. Из этого придела открывается вход в комнату святителя Григория, в которой стоит его святительская кафедра из мрамора. Напротив нее сохранилось место, где почивали мощи святителя до перенесения их в Ватиканский собор.
Рядом с церковью святого Григория Двоеслова стоят три оратории - маленьких храма.

Ангел земной, цвете веры и девства,
К мужеству велию Богом избра нная,
Духа цевни це, Христова невеста,
Радуйся, мученице Татиано!

Разум Небесный стяжавшая в кротости,
Ветвь плодоносная, благоуханная,
Бедным и сирым заступница в горестях,
Радуйся, мученице Татиано!

Днесь светло ликует град святый Рим, прославляющее мученицу Татиану и с нею же купно дев и жен, жизнь свою за веру во Христа положившия. Вы бо еси граду сему похвала и утверждение, а нас многогрешных укрепление и пред Господом за нас заступление.

Сегодня мы с вами пройдем по Риму, городу святой мученицы Татианы, где она жила, служила Христу и пострадала за Него. Войдем в римские храмы. Поклонимся мощам святых мучениц. Их жизнь и смерть — это слава нашей Церкви.

Святая мученица Татиана, моли Бога о нас! Все мученицы, купно с нею в стольном граде Рима пострадавшие, молите Бога о нас! Помогайте нам на нашем пути.

Господь пока не сподобил нас пролить кровь за Него, но наш путь — это тоже путь мученичества.

Христианская община очень рано знала ценность "незримого мученичества". "Я каждый день умираю", — пишет апостол Павел (1 Кор 15, 31).

Св. Киприан Карфагенский (III в): Есть мученичество красное и мученичество белое. "Красное" — это мученичество крови, пролитой во времена гонений, "белое" — мученичество жертвенного сострадания и дел милосердия в мирные времена.

Древние ирландские святые разбивали мученичество даже не по двум, а по трем степеням.

Высшая степень мучений - «красное мученичество», пролитие крови во имя Христово. Ему предшествуют еще две ступени: Первая - «белое мученичество», очищение плоти посредством лишений, поста и добровольного страдания. Вторая - «зеленое мученичество», очищение души путем отказа от всех желаний и покаяния во всех грехах прошлого.

Ориген считал аскетическую жизнь подготовкой к будущему мученическому подвигу, и вместе с тем заменой мученичества, если его призвание все же окажется иным. Он различал "явное" и "тайное" мученичество или мученичество совести. Если первое — удел немногих, то ко второму призваны все, писал Ориген.

Знаем ли мы это? Понимаем ли?

Ты дорог в очах Моих,
многоценен,
и Я возлюбил тебя,
и поэтому для Меня
составляет особую отраду
воспитывать тебя.

Не просил ли ты, чтобы
Я научил тебя смирению, —
так вот смотри,
Я поставил тебя
как раз в ту среду,
в ту школу,
где этот урок изучается.
Твоя среда и живущие с тобою
только выполняют Мою волю.

От Меня это было.
Митрополит Мануил (Лемешевский)

Мученицы

1. Святая мученица Сосанна

Агница Твоя, Иисусе, Сосанна…

Сосана-дева была племянницей святого Папы Римского Гаия и в родстве с императором Диоклитианом. Диоклетиан решил выдать ее за своего соправителя Максимиана Геркула. Дева была непреклонна, и император дал позволение соправителю обесчестить Сосанну. Чудесным образом ее защитил Ангел. Она отказалась и принести жертву идолам.

"Я сама себя приношу в жертву Господу моему", — это ее доподлинные слова.

Мученице отсекли голову. Комната, где ее убили, была освящена и превращена в церковь Santa Susanna.

Мощи святой Сосанны покоятся здесь доселе.

Фото: Chiesa di Santa Susanna

2. Преподобномученица Евгения

Статуи мцц. Евгении и Клавдии в Церкви 12 апостолов, Рим

Преподобномученица Евгения, знатная римлянка в юности, переодевшись в мужскую одежду, удалилась в мужской монастырь и подвизалась там в образе инока Евгения. Своими подвигами святая Евгения стяжала дар исцеления.

Вынужденная вернуться к родителям, Евгения привела их к христианству. Ее отец стал епископом и принял мученическую смерть; мать ее Клавдия устроила странноприимный дом и служила вдовам, а Евгения приводила ко Христу многих девиц.

Ее схватили по доносу и насильно привели в храм Дианы, но не успела она еще вступить в него, как все капище вместе с идолом разрушилось. Святую мученицу бросили в Тибр с камнем на шее, но камень упал, и она осталась невредима. Невредимой осталась ока и в огне. Тогда ее бросили в ров, где она находилась 10 дней. В это время ей явился Сам Спаситель и возвестил, что она войдет в Царство Небесное в день Рождества Христова Так и произошло. Вскоре приняла мученический венец и святая Клавдия.

Мощи преподобномученицы Евгении и мученицы Клавдии почитвают в центре Рима в церкви во имя святых славных и всехвальных двенадцати апостолов

Агница Твоя, Иисусе, Евгения…

Церковь во имя святых славных и всехвальных двенадцати апостолов /Chiesa dei SS. Apostoli; Piazza SS. Apostoli— Sant’Eugenia

3. Мученицы Вера, Надежда, Любовь

Chiesa di San Pancrazio fuori le mura

На древней Аврелиевой дороге, за городскими стенами, казнили на глазах матери трех маленьких дочерей. Вера, Надежда и Любовь претерпели мученическую кончину на этом самом месте.

Римские христианки явно и видимым образом отдали свою жизнь за Христа. Мы страдаем за Него иначе. Нам приходится сносить беды и скудные тяготы каждого дня, нести крест мучений, страдая и от ближних, и от своих собственных страстей. И раз за разом все встает тот же вопрос: как снести эту ношу? Да и нужна ли она? Да, ибо все мы призваны к мученичеству за Христа — кто к красному, а кто к белому.

Ликует Рим в языческом весельи,
Заполнены трибуны неспроста.
Выводят на арену Колизея
Служителей распятого Христа.

Патриции, изяществом блистая,
Не драли горло и непотребном "бис",
Не тыкали в страдающих перстами,
Достойно опускали пальцы вниз.

Наверное, большое наслажденье
Испытывал народ от этих встреч.
И тех, кто обречен на усеченье,
Согласно знаку настигает меч.

О, воины, почто забыта слава,
Вчера герои, нынче палачи.
Всех потешая зрелищем кровавым,
О беззащитных тупите мечи.

Иеромонах Роман Матюшин

Составила Анна Гиппиус

Ваш кирпичик в строительстве Дома Милосердия . Начались работы по строительству храма свт.Василия Великого - закладка состоялась 9 февраля 2017 года, принимаются имена на вечное поминовение на сваи . Устроена дорога на стройплощадку, установлена мойка для колес выезжающей техники, ведется работа по разметке свайного поля для храма. Поддержите это нужное дело! Вложите ваш кирпичик прямо сейчас !

Если не можете пожертвовать сегодня, воздохните, помолитесь об общем деле. Пожертвуете, когда сможете. Храни вас Господь!

По преданию, первоначальный состав Семигорья (лат. «Септимонтиум») охватывал Палатин с двумя отрогами Цермап и Велия, северо-западную часть Целия и три возвышенности Эсквилина: Карины, Оппий, Циспий. Холмы Квиринал и Виминал населяли сабиняне, влившиеся в римское сообщество уже после улаживания инцидента с похищением сабинянок. Таким образом, Целий изначально входил в священные границы (померий) Рима и частично находился внутри древнейшей Сервиевой стены. Но большая его часть оставалась снаружи, и там разрешалось устраивать захоронения и строить храмы иноземным богам. В архаичный период в дубовой роще на этом холме поклонялись духам леса и источников. Так, второй царь Рима Нума Помпилий (715-673/672 гг. до н. э.) возвел в Капенской роще святилище нимфы-прорицательницы Эгерии, которая, по легенде, была его женой и лучшей советницей в упорядочении законодательства и религиозных культов (полагают, что они встретились там, где сейчас сады виллы Челимонтана). Также на Целиевом холме находилось святилище Карны - покровительницы важнейших органов человеческого тела; жертвоприношения богине совершалось 1 июня.
Заселение Целия латинянами произошло при третьем царе Тулле Гостилии (673-641 гг. до н. э.): этот воинственный правитель подчинил Альба-Лонгу, а когда считавшиеся союзниками альбанцы не поспешили поддержать во время войны с Фиденами (надеясь вернуть независимость в случае поражения римлян), их город в наказание был разрушен. Сами альбанцы были насильно переселены на Целий и получили права римлян. По преданию, Тулл Гостилий тоже поставил здесь свой дом. Он был доволен: при нем население молодого Рима удвоилось.
Нынешний топоним историки почти единогласно возводят к знатному этруску Целию Вибенна (Кайлию Випина), который был кондотьером - предводителем наемного отряда. Его вместе с братом Авилем и остатками отряда, судя по этрусским источникам, изгнали из родного города Вульчи. На прекрасно сохранившейся этрусской фреске в «гробнице Франсуа» в Вульчи (обнаружена А. Франсуа в 1857 г.) есть детальная сцена освобождения связанного веревкой Целия Мастарной, в то время как Авиль и еще четверо из этой компании закалывают своих противников; все действующие лица названы по именам, про поверженных написано, откуда они родом. Среди убитых есть, в частности, некий Гней Тарквиний из Рима. Придя в Рим, люди Целия поставили на холме Куеркуетуланус военный лагерь. Они захватили власть, убив царя и его приближенных из этрусского города Тарквинии. После захвата Рима и смерти Целия авантюрист Мастарна, вероятно, устранил Авиля и изменил свое имя. Тогда же Дубравный холм был переименован в честь погибшего Целия Вибенны. По версии, озвученной в сенате Клавдием, наемник Целия по имени Мастарна был не кем иным, как царем Сервием Туллием (578-535 гг. до н. э.). Это не доказано, но и не исключено. Как было на самом деле, судить сложно: если сравнивать этрусские и римские хроники, история словно бы начинает двоиться.
Целий долго был плебейским районом, застроенным доходными домами. При императоре Августе (27 г. до н. э. - 14 г. н.э.) территория холма стала обозначаться как Целимонтиум (район II). Участок холма между Латерано и Порта-Маджоре административно был отнесен к V району (Эсквилин). Только после пожара 27 г. н. э. Целий начали застраивать особняками богачей.
Целийский холм находится на юго-востоке от исторического центра. Развивался он вполне традиционно для Древнего Рима: вначале это был плебейский район, но впоследствии патриции застроили всю территорию дворцами и колоннами. Знаменитые термы Каракаллы находятся совсем рядом, под холмом.
В самом Риме захоронения были запрещены, поэтому сразу за городской стеной вдоль дорог начиналось городское кладбище. Чем внушительнее гробница, тем престижнее.
От Капенских ворот Сервиевой стены на юго-восток, через область латинов, уходила в направлении Капуи одна из древнейших римских общественных дорог - Латинская, расширенная к 334 г. до н. э. Вдоль Латинской дороги за старой чертой города располагаются несколько катакомб, в том числе богато украшенные фресками катакомбы на Латинской дороге (найдены в 1955 г.). В 312 г. до н. э. усилиями цензора Аппия Клавдия Цека почти параллельно Латинской пролегла отходящая от нее чуть южнее новая, более удобная военная Аппиева дорога. Она шла от Капенских ворот до Капуи, где соединялась с Латинской дорогой. Постепенно вдоль новой дороги на обочине тоже выстроились длинные шеренги монументальных некрополей, катакомб и колумбариев. Так, вскоре после открытия Аппиевой дороги всего в километре от Капенских ворот был построен сохранившийся до наших дней некрополь древнего рода Корнелиев Сципионов - гробница Сципионов, использовавшаяся с 298 г. до н. э. до III в. н. э. для 30 захоронений, позже заброшенная и обнаруженная в 1780 г. Кроме того, Аппиева дорога получила печальную известность после подавления восстания Спартака, когда в 71 г. до н. э. вдоль нее от Капуи до Рима были распяты более 6 тысяч пленных рабов...
Аппиева дорога с поверхностью из гладких каменных блоков приводила современников в восхищение своей основательностью: это была первая мощеная дорога такого качества. Позже ее достроили от Капуи до города-порта Бриндизи, и по ней было организовано сообщение с Грецией, Египтом, Малой Азией и др. Одновременно со строительством первого участка дороги параллельно ей строили самый старый римский акведук аква Аппия длиной 16,5 км, доводивший воду до Бычьего форума. В 144-140 гг. до н. э. для снабжения Рима водой через Целий пролегли также старейшие акведуки Анио-Ветус и аква Марция (также отводили воду от левого притока Тибра Анио), позже были достроены аква Тепула и аква Юлия. При Клавдии в 52 г. н. э. были построены Анио-Новус и аква Клавдия. Вблизи города последние 13 км акведуков шли над землей на монументальных трехуровневых арочных конструкциях, достигающих высоты 32 м. В частности, два пролета туфовой арки, служившие частью акведуков аква Клавдия и Анио-Новус на пересечении с виа Пренестина и виа Лабикана в III в. н. э., превратилась в мощные ворота Аврелиановой стены с названием Порта-Маджоре. Когда при Нероне достраивали акведук Клавдия, под его опору использовали арку Донателы постройки 10 г. н. э., которую еще называли воротами Целийского холма.
С именем Клавдия, помимо акведука, связаны также двухэтажный храм Божественного Клавдия (сохранились его развалины на прямоугольном фундаменте 180 x200 м), построенные его женой Агриппиной в 54 г. н. э. на склоне холма напротив Колизея, и название улицы - виа Клавдия. Нерон разрушил часть храма, чтобы построить большой нимфей, но после его смерти Веспасиан восстановил здание. Рядом с ним расположена улица с названием спуск Скавр (вероятно, в честь Эмилия Скавра, цензора в 109 г. до н. э.).
На спуске был ряд жилых больших зданий эпохи империи, крипта и базилика; недалеко - торговые ряды и многоквартирные доходные дома. В IV в. на Целии было построено несколько частных богатых домов, в том числе палаты Фаусты (возможно, принадлежали второй жене Константина), Домиции Луциллы (матери Марка Аврелия) и огромное здание Вектилиановых палат, перестроенное из более раннего строения времен республики. Предположительно оно служило резиденцией императора Коммода, где его и задушили в конце 192 г. н. э.
В загородной части холма в Латеране (собственность семьи Латеран, конфискованная в 65 г. Нероном) при Траяне (98-117 гг.) были построены казармы Кастра-Перегрина, рядом в 193-197 гг. появилась Кастра-Нова (казармы императорской конной гвардии). Когда военный корпус был расформирован Константином, казармы снесли и возвели старейшую христианскую базилику Св. Иоанна Латеранского (318 г. н. э.). Константин подарил ее Папе Римскому, и с тех пор она считается главнейшей католической церковью. В Средние века по ней весь холм стали называть Латеранским.

Общая информация

Целий - один из семи холмов Рима; заселен в VI в. до н. э. царем Туллой Гостилием побежденными латинянами из Альба-Лонги.

Местоположение : юго-восточный сектор исторического центра Рима, частично внутри, большей частью снаружи древней Сервиевой стены.

В республиканский период - плебейский район, застроенный доходными домами.

С 27 г. н. э. - строительство богатых частных домов для знати.

Цифры

Ширина холма Целий : 400-500 м.

Длина : ок. 2 км.
Длина Аппиевой дороги (Аппия-Антика) : до Капуи - 195 км, до Бриндизи - 540 км.

Длина Латинской дороги : около 218 км до Капуи.

Достопримечательности

■ Храм Божественного Клавдия .
■ Холм Скавров .
■ Арка Долабеллы .
■ Палаты Вектилиана .
■ Латеран .
■ Порта-Маджоре , гробница булочника Эврисака, подземная базилика Порта-Маджоре.
■ Сессорий : дворец св. Елены (не сохранился), термы Елены, базилика Санта-Кроче-ин-Джерусалемме.
■ Цирк Вариана .
■ Лагерный амфитеатр .
■ Термы Каракаллы .
■ Гробница Сципионов .
■ Ворота Сан-Себастьяно (Ворота Аппия).
■ Аппиева дорога (окрестности).
■ Лудус-Магнус (между Эсквилином и Целием).
■ Сады и вилла Челимонтана .
■ Церкви : Сан-Джованни-а-Порта-Латина, Сан-Джованни-ин-Олео, Санта-Мария-ин-Домника, Санто-Стефа-но-Ротондо, Санти-Джованни-э-Паоло, Санти-Куаттро-Коронати.
■ Музей городских стен (делле Мура) при воротах Св. Себастьяна на Аппиевой дороге.

Любопытные факты

■ Термы Каракаллы (изначально термы Антонина), возведенные в 212-217 гг. в долине между холмами Адвентин и Целий на площади 11 га, являются самым замечательным образцом общественных бань периода империи из дошедших до наших дней. Величественные руины развлекательного центра говорят об уровне культуры римлян не меньше, чем украшавшие термы произведения искусства: мозаичные полы, фрески, скульптуры... С V в. термы Каракаллы называют одним из чудес Рима. Термы имели главный корпус 218x112 м в центре большого внутреннего двора 323х323 м, окруженного по периметру «стеной» из соединенных между собой помещений. Здесь был плавательный бассейн с теплой водой (тьепидариум) 54х23 м, а высота сводов кальдариума (помещение с горячей водой) и фригидариума (с холодной) достигала 41 и 44 м.
■ Очень любопытным памятником республиканской эпохи является гробница пекаря Эврисака («булочника, официального поставщика», как гордо значится на памятнике) между Порта-Маджоре и Порта-Лабикана. Вероятно, Эврисак был добившимся благосостояния своим трудом вольноотпущенником, и по всему видно, что он маниакально любил свою профессию, гордился ею: вся гробница украшена рельефами с разными стадиями выпечки хлеба, а большие круглые сквозные отверстия, похоже, являются настоящими, встроенными в стену тестомешалками.
■ Если пойти от Порта-Маджоре вдоль Аврелиановой стены строго на юг, быстро попадешь к церкви Санта-Кроче-ин-Джерузапемме (Святого Креста в Иерусалиме), стоящей впритык к руинам Лагерного амфитеатра. По легенде, эта церковь была построена в начале IV в. вокруг той комнаты дворца Елены (мать императора Константина), где хранились привезенные ею из Иерусалима «страстные реликвии»: фрагмент трехъязычной надписи на кресте («Иисус Назорей, царь иудейский»), две колючки тернового венца Христа, кусок гвоздя, три маленьких деревянных фрагмента Истинного Креста (Христа) и большой кусок соседнего креста; кость указательного пальца св. Фомы, куски колонны, возле которой Христа били плетьми, и т. д. Елена, говорят, привезла даже иерусалимскую землю, чтобы ею покрыли пол церкви.
■ Хотя Август и не увидел во внуке своей супруги Ливии задатков политического деятеля, тем не менее признавал за ним неплохие задатки ученого, исторические(написал несколько книг) и лингвистические (ввел в употребление новые буквы алфавита) изыскания Клавдия не внесли заметного вклада в науку и были быстро забыты. При Тиберии и Калигуле Клавдий выдавал себя чуть ли не за идиота, чтобы избежать политических преследований. К государственной службе он никогда не готовился и не стремился. Как ни странно, случайно (в результате чужого заговора) оказавшись в возрасте 51 года у власти, императором он оказался совсем неплохим. Особенно по сравнению со своим психически неуравновешенным племянником Калигулой.
■ Катакомбами (греч. «ката» - «внизу» и «комбос» - «сплетение») в наше время называют любые подземные ходы и лабиринты, а в Риме это слово относилось изначально только к подземным погребальным галереям под церковью Св. Себастьяна. Другие подземные погребальные галереи обычно назывались цементериями.
■ Римский историк Тит Ливий в IX книге из «Истории от основания города» так пишет о строительстве Аппиевой дороги: «На этот год приходится и знаменитое цензорство Аппия Клавдия и Гая Плавтия, но Аппиеву имени в памяти потомков досталась более счастливая судьба, потому что он проложил дорогу и провел в город воду; совершил он все это один, так как товарищ его, устыдясь беззастенчивой недобросовестности, с какой были составлены сенаторские списки, сложил с себя должность».
■ Диодор уточняет, что на строительство дороги (возвышенные места были срыты, овраги и впадины уравнены насыпями, массивными камнями было вымощено более 1000 стадиев из 1600) Аппий растратил почти всю государственную казну.

«ПОКАЯНИЕ БЕСА»

Молящаяся женщина (Казимир Малевич)

Еще апостол Петр сказал, что дьявол, как рыкающий лев ходит ища кого поглотить (1Пет. 5:8). Но некоторые христиане не воспринимают всерьез эти слова. Подчас их поступки как-будто кричат, что дьвола вообще нет. Но самому дьяволу все это только на руку.

Однажды в новостях проскочила информация о смерти одной женщины Клавдии Митрофановой, которая по непонятным причинам выпала из окна своего дома. Мотива для ее убийства не нашли и следствие провозгласило, как итог — суицид. На приходе храма, в который ходила Клавдия, настоятель во время проповеди озвучил эту скорбную новость и произнес слово о духовном руководстве и важном значении духовника в жизни каждого христианина. Он предостерегал свою паству от ошибок неумеренной ревности и необходимости окормления и духовного совета, а также доверия духовным отцам. Проповедь была сильная и, главное, актуальная. Она задела всех слушающих, но самой Клавдии она уже была не нужна, как не нужны ей были советы и при жизни.

Совсем недавно жила на белом свете одна раба Божия Клавдия. Она, как и большинство современных прихожан, крестилась давно, но сознательно пришла к Богу уже в зрелом возрасте. К такому шагу ее подтолкнула ранняя смерть ее маленького сына. В порыве безмерной печали она пришла в храм и здесь ей рассказали о таком понятии, как Промысел Божий. Она приняла эту истину к сердцу и успокоилась, придав своего сына в руки Божии.

Клавдия была замужем один раз. Но, как иногда говорят в таких случаях, — у них не сложилось. И они мирно разошлись, оставшись то ли друзьми, то ли непонятно кем. Поэтому времени служить Богу у нее было предостаточно, чем она и занялась.

Как всякая ревностная христианка Клавдия не стала ходить вокруг да около, но принялась сразу за чтение столпов высокой монашеской жизни преподобных Исаака Сирина и Нила Синайского, а также Симеона Нового Богослова. Их писания привели Клавдию в неописуемый восторг! Вот это высота, — думала начинающая подвижница, — вот это сила! Слова о божественном свете и непрестанном покаянии открыли для нее новые горизонты на пути православной аскезы. Она резко сократила рацион своего питания, оставив лишь каши и овощи, почти перестала спать и твердо решила прожить свою жизнь в покаянии.

Особое значение Клава придавала слезам. Она всячески окаявала себя, осуждала на геену огненную, именовала себя всякими непочтительными звериными эпититами и старалась во что бы то ни стало вызвать спасительные слезы. И часто у нее это получалось, но не всегда. Прочитав однажды в Отечнике, как один брат, когда у него иссякали слезы начинал хлестать себя веревкой до слез, начинающая амма взяла на вооружение и эту тактику. Так однажды, когда назвав себя почти всеми известными на земле видами животных желанных слез все-таки не последовало, подвижница схватила зарядку от мобильного телефона и начала хлестать себя по спине и бокам. И так было не один раз.

Правда, потом от зарядки пришлось отказаться, так как оказалось, что мобильный телефон — это изобретение дьявола. Ввиду чего наша подвижница выбросила телефон вместе с зарядкой. В качестве «слезного хлыста» теперь подходил то ремень, то подметальная щетка, то шнур от утюга.

В храме Клавдия всегда стояла на одном и том же месте, которое называла «своим». Где-то вычитав, что в храме должно быть «свое место» она нашла такое местечко, около колонны, чтобы в случае сонливости можно было за нее взяться и не упасть. И не приведи Господь, чтобы кто-то посмел встать на ее заветное место, преждевременный апокалипсис мог наступить прямо в тот же момент.

А засыпала Клава в храме частенько, так как спала от силы несколько часов. Прочитав у Антония Великого, что подвижник должен спасть не больше часа в сутки, Клавдия стремилась к этому показателю и искренне каялась, если просыпала больше положенной святым Антонием нормы.

Пост «Клавдии Новой», как она себя иногда в шутку называла, был беспримерным! Как было сказано, она отказалась от всего молочного и рыбного, а про мясное и говорить не приходиться. Мясо стало пищей грешников и отверженных христиан. Прочитав однажды у Серафима Саровского о том, что нынче христиане позволяют себе употребление мяса даже во Святую Четыредесятницу, Клавдия в сердцах прокляла этих христиан. Теперь Великий пост Клавдии из сорокодневного растянулся на 365 дней. Единственным днем, когда подвижница разрешала себе съесть яйцо с майонезом, была Пасха.

Но все это было лишь приготовлением к главному ее подвигу, подвигу ее жизни, ради которого, как думала Клавдия, она и рождена на свет. Прочитав однажды у преподобного Исаака Сирина о признаках милующего сердца, Клавдии сильно запали на душу следующие его слова: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы… а потому он ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и были помилованы».

Значит православный должен миловать и молиться и о бесах, — подумала Клавдия. Ну конечно! Сколько твари пропадает зазря. Кто-то же должен за них молиться. Если бы кто-нибудь смог их вымолить, вот бы радость была на Небе! — думала молитвенница. Я уже имею серьезный опыт в подвижничестве, знаю творения святых отцов. Думаю, я смогу взять на себя этот подвиг.

Так было положено начало подвигу вымаливания бесов.

Клавдия знала, что пост соединенный с молитвой имеет необыкновенную силу и потому взяла на себя сугубый подвиг поста ради спасения падших духов. Днем она работала и каждый час клала поклоны с молитвой: «Господи, помилуй отверженное создание Твое ради смиренной молитвы моей. Ведь и их Ты создал, а значит любишь». А по ночам Клавдия полагала бесчисленное количество поклонов и часто засыпала в молельном углу, утомившись от своих трудов.

Бог же не хотящий смерти грешника, всячески вразумлял Клавдию. Он посылал ей книги и людей, через которых взывал к ней и пытался достучаться до ее сердца. Однажды подойдя в храме к книжной лавке, Клавдия взяла книгу о старце Паисии Святогорце. Совершенно наугад она открыла страницу и прочла: «Однажды, — рассказывал старец, — я стоял на коленях и молился о бесах, прислонив голову к земле и говоря: «Ты — Бог, и если Ты хочешь, то можешь найти способ, чтобы спасти и этих окаянных, несчастных бесов». Надо же, — подумала Клавдия, — старцу Паисию тоже приходили такие же благие мысли. Значит я правильно мыслю, — сделала она вывод и продолжила чтение дальше: «С болью молясь такими словами, я увидел рядом с собой голову пса, который высовывал язык и меня передразнивал. Возможно, Бог попустил это, желая показать мне, что Он хочет спасти и бесов, но они сами этого не хотят».

Закрыв книгу Клавдия пошла домой. Ну как же, — не хотят! Да кто ж не хочет быть спасенным? Конечно хотят, только пока не знают об этом. Вот когда попадут в рай, тогда и поймут настоящую цену моего подвига и отблагодарят по достоинству.

Следующей ночью Клавдия услышала во сне чей-то голос, который просил помолиться о нем, говорил, что нуждается в молитвах и испытывает облегчение от ее молитв. Проснувшись, Клавдия сделала вывод, что подвиг «работает» и необходимо продолжать.

Возвращаясь однажды домой после воскресной службы, Клавдия стала свидетелем разговора двух женщин.

— Представляешь, — говорила одна, — нашла вчера у своей дочери сонник! Сны толкует! Вот кошмар! Отругала ее, книгу выкинула!

— Да, — ответила вторая, — многие сейчас сны толкуют. Тайны им подавай, загадки. И ведь верят же, несчастные.

— А что вы против снов имеете?, — не выдержала и вмешалась Клавдия, — Через сны Бог между прочим Свою волю открывает.

Женщины в недоумении уставились на нее. Отойдя от неожиданности, одна из них ответила:

— Скорее, дьявол через сны открывает свою волю.

— Ну да, дьявол! Как же! Скажи это апостолу Петру и пророку Иоилю, который говорит: “И будет в последние дни, говорит Господь, изолью от Духа Моего на всякую плоть и будут пророчествовать… и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут” (Деян. 2:17).

— Старцы, может быть и будут вразумляемы сновидениями, — не сдавались женщины, — а вот нам нельзя верить сновидениям. Опасно это. Почитай у святителя Игнатия Брянчанинова.

— Я тебе апостола и пророка процитровала, а ты мне про какого-то святителя говоришь, который и жил не так давно.

— Пойдем отсюда.

Женщины на это ничего не ответили и предпочли отстать от неугомонной собеседницы. И каждый остался при своем мнении. Клавдия возвращалась домой и ликовала! Свою победу в этом коротком диспуте она расценила, как доказательство своей правоты и только еще больше утвердилась в намеченном пути.

Следующей же ночью во время своего бдения она услышала какое-то движение в комнате. Стало страшно, по коже пробежали мурашки. Клавдия обернулась, но никого не увидела. Было два часа ночи и ее бдение было в полном разгаре. Повернувшись к иконам, она продолжила молитву. Но через минуту сзади раздался голос: “Спасибо тебе за молитвы.” Клавдия подпрыгнула от страха и обернулась. В полумраке она увидела темный силуэт. Он был маленького роста и разглядеть его лица было невозможно.

— Ты кто? — в страхе спросила Клавдия.

— Я тот, о ком ты молишься.

— Ты кто, бес?

— Люди называют нас по-разному. Мне больше нравится — черт. Но ты зови меня как хочешь.

Он подошел поближе и пламя свечи высветило его черное лицо. Он был похож на голого трехлетнего негритенка. Срамные места у него были закрыты чем-то, вроде тряпки. Он держал руки вместе и выглядел смущенным.

Еле-еле справляясь с приступом жуткого страха, Клавдия спросила:

— Зачем ты здесь?

— Я пришел поблагодарить тебя за молитвы. Они помогают и скоро меня помилуют. Нужно, чтобы ты не оставляла молитвы обо мне.

Он подошел еще ближе и встал прямо перед ней. Глядя на нее снизу вверх он сказал:

— Конечно, не все желают туда, — он показал рукой вверх, — но некоторые были бы не против и я в том числе.

— У тебя есть имя?

— Меня зовут Ашмедай. Имя не важно, главное — это то, что ты делаешь для нас. Но ты не должна говорить об этом никому. Если ты скажешь, то наш отец узнает и прогневается на нас. Ты не должна никому говорить о том, что молишься за нас. Доброе дело нужно совершать втайне. Иначе тайна раскроется и ничего не получится. Это будет наш секрет.

— Да, да, я понимаю. А сколько еще нужно молиться?

— Не переживай, я тебе скажу. Ты первая узнаешь эту радостную новость. Главное — не рассказывай никому. А сейчас я оставлю тебя, чтобы не отвлекать от твоего спасительного занятия.

С этими словами бес развернулся и вышел через дверь.

Клавдия села на стул и была ни жива, ни мертва. Ее еще сильно колотило от страха. Но вместе с тем, она была в восторге. — Я видела беса! — думала она, — Сколько еще человек видели его? Да никто из них. Он не является всем подряд, а только ревностным молитвенникам.

Но Господь не оставлял Свое погибающее чадо и продолжал стучать.
На следующее воскресение Клавдия была на службе. После литургии настоятель подошел к ней и спросил, все ли у нее в порядке? Те женщины рассказали ему об этом «знатоке» Священного Писания и попросили пообщаться с ней, так как ее поведение вызывало беспокойство.

— У меня все хорошо, — ответила Клавдия, — даже лучше чем хорошо. А у вас?

— Что ж, отрадно слышать, — сказал священник, — у меня тоже неплохо, спасибо. Ты, говорят, Священное Писание неплохо знаешь. Это похвально. Только ко всему нужно подходить разумно, и переусердствовать можно даже в святом деле. Поэтому я и спросил тебя, все ли у тебя в порядке?

— Да, отче, я все понимаю. У меня все хорошо.

— Ладно, — заключил настоятель, — только не надорвись. Что-то у тебя уставший вид. Если что, подойди, спроси. Я чем смогу помогу.

Тут Клавдия вдруг спросила: «А молиться за бесов можно?» Она даже сама не понимала зачем спросила, так как уже давно знала для себя ответ.

Настоятель насторожился.

— Нет. За них нельзя молиться. И проблема тут вовсе не в Боге, Который готов миловать любого кающегося грешника. Проблема в них самих. Они сами не ищут спасения.

— Но они не ищут потому что не знают. А когда будут спасены, тогда поймут от чего отказывались, — возразила Клавдия.

— Они никогда уже не захотят быть спасенными, — ответил батюшка. — Они окончательно и невозвратно утвердились во зле и заняли позицию вечного противления Богу.

— Но ведь Исаак Сирин молился за них! — не сдавалась Клавдия.

— Своим словом он не столько призывал молиться за бесов, сколько показывал насколько невместимым может быть любящее милующее сердце. Это не призыв молиться за бесов и грызунов, а призыв стремиться к любви. Понимаешь? Святых отцов тоже нужно правильно понимать. Я потому и сказал про рассуждение в добродетели.

Но Клавдия хотя и слышала его слова, однако их смысл проходил мимо. Понимания между ними не произошло. Утвердившись в своей воле, человек не воспринимает даже явных вразумлений Божиих. А вот бесовские, наоборот, будут льстить его самолюбию.

Прошло еще какое-то время. И вот одной ночью во время своего молитвенного подвига Клавдия увидела, что комнату осиял свет. В этом свете она увидела маленького мальчика. Он подошел к ней и радостно сказал: «Здравствуй, моя спасительница. Твоими молитвами я помилован и теперь отправляюсь на небо. Как я и обещал ты первая узнала об этом».

Несмотря на изобилие света Клавдию не оставляло чувство страха и ужаса. Она совсем забыла про крестное знамение и имя Божие, но полностью была поглощена видением.

Явившийся уже не был негритенком. Он выглядел, как обычный белый мальчик. Взяв ее за руку, он сказал: «Пойдем, я покажу тебе куда по твоим молитвам меня поместили», — и он повел ее из комнаты. За дверями комнаты Клавдия увидела длинный немного освещенный коридор. Пол был усыпан цветами и зелеными листьями, а стены были из черного мрамора. Клавдия удивлялась и продолжала следовать за своим спутником, который часто-часто поворачивался и смотрел на нее своими детскими глазками.

Наконец они подошли к двери. Бес сказал: «За этой дверью ты увидишь иной мир, которого ты раньше не видела. Иди же смелее. Только один шаг и ты увидишь мир моими глазами». И Клавдия сделала этот шаг, который стал последним в ее жизни.

«И пока заключен ты в месте тела, будь рачительным в делах покаяния и противоборцем страстей, терпеливым в делании заповедей, и остерегайся бесовского поругания» (прп. Исаак Сирин. Слово 55 Послание к преподобному отцу Симеону Чудотворцу).

иеромонах Роман (Кропотов)

АРХИТЕКТУРА ПРИ ПРЕЕМНИКАХ АВГУСТА

После мирного правления Августа, в течение полустолетия сменяют друг друга четыре представителя династии Юлиев-Клавдиев: Тиберий, Калигула, Клавдий и Нерон. Нашедшая себе политическое выражение в принципате Августа стабилизация римского рабовладельческого строя является той социальной основой, на фоне которой развертывается дальнейшая история Римской империи. Несмотря на наличие глубоких внутренних социальных противоречий и внешних опасностей, несмотря на восстания в провинциях и династические смены, Империя оказалась достаточно сильной, чтобы в течение длительного периода продолжать экспансионистскую политику на Западе и на Востоке, обеспечить товарообмен между различными областями древнего мира и способствовать дальнейшему сосредоточению богатств в руках господствующих классов римского общества, с римским императором во главе. Накопление богатств давало возможность представителям римской верхушки тратить огромные средства на создание роскошной обстановки для своего быта, в частности на строительство городских и загородных дворцов. Римские императоры стремились превзойти всех богатством и грандиозностью своих дворцовых резиденций. С вовлечением в сферу римского влияния новых областей и с ростом товарообмена было теснейшим образом связано появление множества новых городов, в особенности - в западной половине Империи, и новый подъем ряда старых городских центров - в восточной ее половине. В то же время уже в описываемый, ранний период истории Римской империи дают себя знать первые симптомы надвигающегося разложения римского крупного рабовладельческого хозяйства, наряду с которым понемногу начинает получать распространение разбивка крупных поместий на отдельные участки, сдаваемые в аренду мелким земледельцам - «колонам».
Эволюция Римской империи при Клавдиях продолжала итти наметившимися ранее путями, причем, с одной стороны, укреплялся и приобретал все более четкие формы центральный аппарат административного управления; с другой стороны, нарастали центробежные силы в быстро развивавшихся и воспринимавших римскую культуру провинциях. Картина культурного развития Италии и самого Рима в этот период представляется довольно сложной и во многом неясной. Для литературы правление Клавдиев оказывается определенно временем неблагоприятным. Век «серебряной латыни», пришедший на смену «золотому веку» латинской поэзии, знаменует начало быстрого и неуклонного упадка литературного творчества. Живое чувство и художественный образ заменяются холодной декламацией, риторикой и манерностью, свободное слово вытесняется низкопоклонством и лестью.
Характерным для эпохи является знаменитый роман «Сатирикон» Петрония, с цинической откровенностью изображавшего быт и грубые нравы римских купцов, вольноотпущенников и представителей низших слоев римского общества, сгущая краски в угоду не менее грубым и извращенным вкусам своих аристократических читателей и слушателей и, в первую очередь, своего главного покровителя - Нерона. Несомнен-

187

ное огрубение художественных вкусов дало себя знать и в массовой живописи, где беспокойный и гротескный четвертый стиль помпейских росписей вытесняет более спокойные композиции интерьеров предшествующего периода. Скульптура, в особенности скульптурный портрет, в послеавгустовский период отчасти возвратилась к здоровому реализму поздней Республики, используя, однако, при этом опыт подражавшего идеалам греческой красоты классицизма времени Августа. Аналогичная тенденция проявилась и в архитектуре времени Клавдия, в которой находят себе вновь широкое применение и дальнейшее развитие формы и идеи архитектуры Республики. Но строительные начинания, в особенности при Нероне, приобретают исключительно грандиозный размах. Строительная техника, а также техника проектирования достигают своей полной зрелости. Интересно, что римские строительные чертежи этого времени аналогичны современным чертежам (см. табл. 36, фиг. 5; ).

Строительство Тиберия

Тиберий (14-37 гг. н. э.) продолжал и заканчивал многие монументальные постройки, начатые под его руководством еще при Августе. Сюда можно отнести мост в Римини и, вероятно, не дошедший до нас храм Августа. Арка в Оранже (рис. 10), по-видимому, была построена или надстроена при Тиберии и посвящена ему; в декорации бокового фасада арки следует отметить применение арочного архитрава.
Дворец на Палатине . Большой дворец на Палатине (План центра Рима, У), начатый Тиберием, достроенный и расширенный Калигулой (37-41 гг. н. э.), по своему масштабу находился в знаменательном противоречии с соседним скромным домом Ливии, в котором, как сказано, повидимому, жил сам Август. Вся сохранившаяся часть дома Ливии заняла бы площадь одного только громадного перистиля, вокруг которого группируются бесконечные помещения дворца Тиберия. При Калигуле дворец доходил до Форума. Калигула хотел сделать из храма Весты и храма Кастора и Поллукса пропилеи к своему дворцу, соединив его виадуком с Капитолием. Остатки этого дворца сильно разрушены пожарами и плохо изучены, так как они служат субструкциями садов виллы Фарнезе на Палатине. Его бетонные массивы облицованы кирпичом. Дворец Калигулы - первый многоэтажный дворец в Риме; в нем уже были большие остекленные окна. Во второй половине века в центральных термах Помпей остекленные рамы обратились в настоящие световые стены, чтобы затем привести к залитым светом великолепным термам II-III веков.

Грандиозной постройкой Тиберия был лагерь преторианцев - бетонное здание, вмещавшее до 10 000 человек.
Виллы на Капри . Наибольшую строительную деятельность Тиберий развил на острове Капри, где он провел последние десять

188

Лет своей жизни. Судя по источникам, он построил здесь двенадцать вилл (Тацит), из которых одна называлась «виллой Юпитера» (Светоний). В ряде вилл, украшавших прекрасный гористый остров, получил особое развитие принцип террасных домов. Отдельные корпуса группируются в них вокруг главного здания виллы; жизненным центром каждого комплекса является высеченная в скале сводчатая цистерна. Такое владение, расположенное на нескольких террасах, включало обычно и небольшой приморский участок, так что разница уровней отдельных зданий одной и той же виллы доходила до 60 м.
Вилла на острове Бриони Гранде . Грандиозного размаха и причудливости замысла достигали и другие виллы ранней Империи. Примером может служить вилла на острове Бриони Гранде (Истрийское побережье; ), отдельные здания которой, соединенные портиками и закрытыми переходами, окружают узкий залив, следуя за линией его берега. Главное здание, обращенное на север, расположено на пяти террасах, поднимающихся от южного берега залива. Изогнутый в плане портик в глубине залива, по прихотливой фантазии строителя, объединяет здесь три маленьких храма. В состав виллы входило и самостоятельное здание терм, и пристань, и рыбный садок, и целый ряд второстепенных жилых павильонов, и большой водяной резервуар около жилого корпуса. Здания, показанные на плане, составляют лишь часть комплекса, который уходил вглубь острова. Легко представить себе насколько разнообразно-живописной была цепь этих зданий и террас на фоне садов и рощ, отраженных в водах залива.
В то время, как строительство Тиберия было направлено, преимущественно, на создание нескольких пышных резиденций, при Клавдии (41-54 гг. и. э.), как и во время раннего принципата Августа, главное внимание было обращено на строительство общественных сооружений.

Строительство при Клавдии

Акведуки . Крупнейшими постройками в правление Клавдия являются два акведука, из которых один, питаемый водой из горных источников, назван его именем, другой, забирающий воду из реки Анио, назван Новым Анио, в отличие от Старого Анио времени Республики. Оба они (или во всяком случае первый из них) начаты Калигулой в 38 году и освящены Клавдием в 52 году.
Последние годы постройки начатого в 38 году при Калигуле гигантского клавдиева акведука совпали с не менее гигантским сооружением гавани Клавдия в Остии. Отказавшись от каменной сетчатой облицовки, применявшейся в эпоху Августа, и заменив ее кирпичом в стенках канала Нового Анио, строители времени Клавдия в то же время вернулись при возведении аркад к методам каменной кладки, применявшимся в период Республики. Так, даже при восстановлении внутригородской части августовой Аква Вирго, построенной из бетона с ретикулатом, она была поднята на аркады из прекрасно отесанных каменных блоков, а переход через Виа Лата был украшен красивой рустованной аркой, обрамленной пилястрами.
Канал Нового Анио, в отличие от канала и каменных аркад акведука Клавдия, выполнен из бетона и проложен поверх вполне законченного клавдиева акведука, что не поддается до сих пор объяснению,

189

поскольку задуман был вначале один водопровод и причину одновременного окончания двух нельзя усматривать в различии качества их вод, так как они смешиваются при входе в Рим.
Акведук Клавдия (см. часть I, табл. 1 , фиг. 1) начинается очень близко (в 150 м) от истоков акведука Марция; но возросшие технические возможности позволили сделать его трассу значительно короче трассы относящегося к республиканскому времени марциева акведука (всего около 60 км вместо прежних 90 км), посредством широкого строительства мостов и тоннелей, которое позволило спрямить во многих местах линию его пути. На некоторых загородных отрезках акведук достигает высоты 27 м; при входе в Рим у Порта Маджоре уровень его на целых 11 м выше, чем уровень акведука Марция.
Акведук Клавдия (табл. 16 , фиг. 1), как считали сами римляне, был наиболее грандиозным акведуком античности: «ничего более удивительного не было на всем земном шаре», - говорит о нем Плиний Старший. На своем пути к Риму он питал целый ряд цветущих вилл; внутри города большое его ответвление, построенное Нероном, снабжало водой Целий, Авентин, Палатин и затибрские районы; значительная часть воды шла на пополнение других акведуков. Суточный дебит достигал почти 200 тысяч куб. метров. Арочные субструкции акведука Клавдия, как указано выше, несли также и бетонный канал Нового Анио, облицованный трехугольными кирпичами. Здесь впервые применена эта облицовка римского бетона, характерная для техники последующих веков.

Как и акведук Марция, клавдиев акведук имеет аркады из тесаного камня () и на первый взгляд похож на него. Но при почти одинаковом расстоянии между столбами (5,5-5,6 м в акведуке Клавдия и 5,35 м в акведуке Марция), конструкция акведука Клавдия значительно грандиознее. Столбы его уширены несомненно в расчете на громадную их высоту (до 20 м), имея большой обрез не только в поперечном, но и в продольном направлении. В отличие от марциевой аркады, здесь введены импосты с профилем карниза. Контур арок значительно усложнен этими деталями; перспектива аркад живописнее, чем в скупом и строгом по своей архитектуре акведуке Марция. В своих пропорциях и по качеству исполнения постройка Клавдия стоит ниже марциевой. В техническом отношении аркада акведука Клавдия страдала дефектами кладки. Огромная высота его столбов недостаточно компенсировалась укреплением части из них контрфорсами, расположенными на различных расстояниях друг от друга. Непрочность акведука обусловливалась плохим качеством бетона в фундаментах столбов, а также небрежной обработкой и плохой притеской каменных блоков. Вместо тончайших швов республиканских построек, в акведуке Клавдия толщина ничем не заполненных швов часто превышает целый сантиметр. В распределении материалов нет той продуманности и экономии, которые характерны для времени Республики. Теперь все сооружение было расточительно запроектировано лишь из пелерина, с замковыми камнями из травертина. Однако, вследствие, повидимому, недостаточного наблюдения за производством работ, при постройке имели место злоупотребления в применении различных материалов: значительная часть блоков в менее заметных и как раз наиболее подверженных разрушению от сырости частях (нижние ряды кладки в столбах) вытесана из более дешевых и менее стойких сортов местного туфа. В результате, акведук не прослужил и тридцати лет; уже в правление Веспасиана потребовался первый, а в правление Тита - второй ремонт: недостаточно устойчивые столбы вызывали расстройство кладки и утечку воды.
Во II веке большая часть пролетов была заложена вовсе, а затем значительные участки были усилены бетонными футляра-

190

ми, совершенно исказившими весь облик грандиозного и, несмотря на недостаточно тщательное исполнение, прекрасного сооружения.
Порта Маджоре . На окраине Рима высокая аркада клавдиевых акведуков пересекает Лабиканскую и Пренестинскую дороги, которые здесь сливаются воедино. Это пересечение оформлено в виде монументальных ворот, известных под названием Порта Маджоре (табл. 16 , фиг. 2). Ворота двухпролетные, так как акведук пересекает дороги до места их слияния.
Вся композиция ворот очень своеобразна: в ней использованы формы, заимствованные от водопроводных аркад, пересекавших дороги при въезде в город.
Порта Маджоре, одно из самых своеобразных сооружений Древнего Рима, имеет в своей основе жесткую функциональную схему, определившую все его основные размеры. Уровень обеих дорог при Клавдии лежал на 1,5 м ниже современного, так что арки и устои ворот были значительно стройнее, чем теперь (примыкающий к воротам памятник Еврисака уже тогда уходил в землю на 1,95 м вследствие повышения уровня дороги со времени постройки памятника). Верхняя часть Порта Маджоре не выделялась в прежнее время мощным объемом, как теперь, так как водопроводный канал продолжался по обе стороны от ворот. Самые ворота отличались от остальной аркады акведука только своим материалом - травертином и несколько иными пропорциями. Положение двух верхних промежуточных тяг определено в акведуке уровнем дна обоих каналов, которые они соответственно и выражают на фасаде ворот; ширина среднего столба вытекает из расстояния между обеими дорогами. Пролеты арок (6,35 м) значительно больше арок самого акведука.
Впечатление монументальности ворог достигнуто приведением всех этих данных в архитектурную систему. Аркам приданы пропорции, превосходящие два диаметра, а столбы прорезаны узкими арочками и украшены декоративными двухколонными портиками, антаблемент которых поднимается над импостом арок самого акведука.
Общая связанность всех частей композиции такова, что довольно значительные отклонения от формальной симметрии остаются незамеченными (так, арочка правого пилона, считая по внешнему фасаду, стоит почти на 1 м выше двух других). Первоначально только самое верхнее членение, отвечающее каналу Нового Анио, было украшено надписью, увековечивающей создание обоих акведуков Клавдием; затем последовательно остальные два членения заполнялись надписями о реставрации их Веспасианом и Титом. В верхней части ворот травертиновые квадры были отесаны начисто. Наоборот, в нижней части все основные поверхности сильно рустованы. В отличие от эллинистической рустовки с обрамлением квадров гладкой каймой, здесь вся поверхность квадра едва околота, а стержни колонн состоят из барабанов, как бы прямо привезенных из карьера. На этом фоне особенно четко рисуются формы вполне обработанных деталей портиков. Их крутые фронтоны доходят до низшей части с надписями; карниз, очень простого рисунка, четко распадается на венчающую и несущую части; гладкий фриз решен, как плоская перемычка. Три фасции архитрава нарастают кверху и увенчиваются гладким киматием. Профилировка скупа, но четко прорисована. Коринфские капители полуколонн вытесаны из того же травертина; вместо традиционных двух рядов аканта, в них всего один ряд листьев, которые трактованы обобщенно, как позднее в Колизее. Архитектурные детали портиков кажутся изысканными рядом с суровой рустовкой; они не только не нарушают единства целого, благодаря относительной простоте профилей и капителей, но, наоборот, еще подчеркивают общую монументальность и массивность всего сооружения и как бы говорят о том, что рустовка оставлена по причинам внутренней художественной необходимости.
Архитектурный образ этого памятника, полный своеобразной суровости и тяжеловесности, как нельзя лучше отражает вкусы и идеологию окрепшей и прочно ставшей на ноги римской державы. Сочетание технического практицизма с подчеркнутой монументальностью памятника типично для всей римской архитектуры, начиная с ранних времен республики до упадка империи.
Некоторые детали свидетельствуют о том, что первоначально предполагалась чистая обработка всех частей Порта Маджоре: отеска была неожиданно приостановлена уже в процессе работы, а не была зара-

191

нее предусмотрена. Возможно, что необычная монументальность еще не законченных ворот заставила строителя и заказчика прекратить их дальнейшую обработку. Получилось совершенно новое по типу архитектурное сооружение, от которого идут корни многих замечательных композиций Ренессанса и нового времени и которое сразу же послужило предметом подражания в современной ему архитектуре.
Аналогичное, но уже преднамеренное сочетание грубой рустовки с ордером отмечается и в храме Клавдия на Целии, начатом в 59 году 1, и в амфитеатре Вероны, построенном примерно в то же время.
Порт Клавдия . Такое же сочетание ордера и рустики недавно обнаружено в монументальном портике, украсившем порт Клавдия в Остии у устья Тибра. Два грандиозных изогнутых мола ограждали большую водную поверхность порта, достаточную для стоянки судов, снабжавших столицу (табл. 17 , фиг. 4а). Один мол заканчивался маяком2, другой был украшен арочным портиком, изображенным на монетах времени Клавдия. Маяк представлял собой грандиозное четырехъярусное сооружение. Три нижних яруса были квадратными в плане и лишь верхний был цилиндром. На этом маяке зажигался огонь, указывавший путь судам и ночью. Политическое и экономическое значение постройки порта было огромно; до сооружения остийского порта крупные суда разгружались в естественных гаванях Байского залива (см. табл. 17), а товары доставлялись в Рим сухим путем или морем на мелких судах, поднимавшихся затем вверх по Тибру. Первый способ был дорог, второй - ненадежен. С созданием Клавдиева порта около Остии, где хлеб перегружался на мелкие речные суда, Риму, наконец, было обеспечено бесперебойное снабжение. С портом связано сооружение двух параллельных каналов, перерезывающих излучину Тибра около его устья; этим не только укорачивался путь судов, но, что самое главное, уменьшалась опасность от паводков, постоянно грозивших наводнениями столице, не имевшей сплошных высоких набережных. Прокладка этих каналов оказалась значительно эффективнее, чем работы Августа по очистке и регулировке русла Тибра в пределах города. На берегу этих каналов и стоял упомянутый выше рустованный портик.
Эмиссарии Фуцинского и Альбанского озер . Третьим замечательным сооружением времени Клавдия был прославленный современниками эмиссарий для регулировки Фуцинского озера. Несмотря на огромное количество затраченных человеческих сил и погибших жизней, несмотря на умело проложенную трассу, обнаруженную при постройке современного эмиссария, античный канал обвалился вскоре после завершения этого поистине сизифова труда: упругие глинистые породы давили на канал с силой, против которой может устоять только сечение по замкнутой кривой второго порядка, неизвестное римским строителям.
Аналогичной, но более мелкой и потому, вероятно, не упоминаемой источниками работой является реконструкция водозаборной части в эмиссарии Альбанского озера, построенном еще до нашествия галлов (табл. 18 , фиг. 2).
Сочетание гладко отесанной, украшенной профилированными тягами верхней части стен с мощной рустовкой всей нижней части стен и опорных столбов вдохновили Пиранези на создание одной из лучших серий его гравюр. Это сочетание чистой отески с рустовкой может служить достаточным основанием для отнесения и этой работы ко времени постройки Порта Маджоре: архитектура эмиссария Альбанского озера так поразительно сходна с Порта Маджоре по формам и по своему монументальному облику.
Базилика у Порта Маджоре . Подземная базилика, обнаруженная в 1917 году около Порта Маджоре (), целиком высечена в туфовом материке. Несмотря на такое воскрешение древней этрусской традиции, здесь все поверхности выравнены бетоном, на который наложена штукатурка с росписью и стуковой отделкой. Судя по тематике стуков, базилика служила местом собраний для запретной мистической секты и была засыпана еще незаконченной в конце правления Клавдия.
Трехнефному пространству базилики предшествует небольшой квадратный вестибул. Полукруглая абсида, покрытая полу-

1 Восстановлен Веспасианом после разрушения его Нероном.
2 Последние исследования (см. ниже, табл. 37, фигура 1) выправляют показанное на приведенном плане положение маяка.

192

куполом, завершала главный, средний неф, подчеркивая его особое значение. Столбы и связывающие их арки несли его цилиндрический свод, высоко поднятый над полом. Базилика получала свет из вестибюля, который освещался через отверстие в перекрытии.
По общей композиции трехнефного пространства с абсидой в конце главного нефа, это сооружение является предшественником соответствующего типа античных, а также христианских базилик. Вместе с тем, размещение абсиды напоминает храмы I века до н. э. Таким образом, здесь намечается преемственность, связывающая развитие христианской базилики с античным храмом.

Строительство при Нероне

Безудержная гигантомания Нерона (54- 68) нашла себе выражение в необычайности его строительных начинаний; ни одно из его начинаний не было, однако, продолжено его преемниками, многое же было, наоборот, уничтожено. Поэтому так мало и сохранилось от начатых при нем грандиозных сооружений. Ведущими архитекторами-строителями при Нероне были Север и Целер; «изобретательность и смелость позволяла им пытаться путем искусства совершить то, что было выше природы, и играть средствами Империи» (Тацит). Так, они начали строить канал из Бай в Остию, оставшийся незаконченным из-за смерти императора. Другой канал, который должен был пересечь Коринфский перешеек, также не был завершен, несмотря на правильность проектирования и точность прокладки трассы: по этой трассе прошел современный Коринфский канал.
Гигантский порт, построенный Нероном на его родине в городе Анции (табл. 17 , фигуры 2, 3), так же огражден двумя молами, как и порт Клавдия, но сильнее, чем он, выдается в море. Сам город обогатился при Нероне связанными с гаванью постройками ипподрома, храма Фортуны и громадного дворца.
Наиболее грандиозны были постройки Нерона в самом Риме. При нем были построены большие термы на Марсовом Поле, освещенные громадными стеклянными окнами, так же как и Центральные термы Помпей. Но если в помпейских термах эти громадные окна освещали здание, сходное по плану с термами республиканского времени, то нероновы термы, судя по источникам, были первыми термами в широком смысле этого слова: они имели сильно развитый гимнастический сектор и отличались необычайно богатой отделкой.
В первые годы правления Нерона (до пожара в 64 году) была начата постройка грандиозного, так называемого Проходного дворца (Domus Transitoria), при создании которого ему еще приходилось считаться с существовавшей ранее застройкой. Этот первый дворец Нерона занимал свободную часть Палатинского холма, к юго-востоку от дворцов Тиберия-Калигулы и Августа, и располагался на двух террасах.
Он отличался богатством и тщательностью отделки; нимфеи, фонтаны и открытые лестницы придавали ему характер загородной виллы, в отличие от многоэтажного и замкнутого дворца Тиберия. Проходной дворец охватывал не только большую часть Палатина: его корпуса распространялись на склоны трех холмов и занимали долину между Палатином, Целием и Оппием -

193

14.

место будущего Колизея. Пожар, уничтоживший десять из четырнадцати городских районов Рима, уничтожил и преграды, сдерживавшие строительную манию Нерона. Молва считала императора виновником пожара, уничтожившего тесные кварталы и кривые улицы, которые он так ненавидел. Каково бы ни было участие Нерона в будто бы имевшем место поджоге, он воспользовался результатами пожара (во время которого погиб и великолепный Проходной дворец) для осуществления своих архитектурных замыслов.
«Золотой дом» Нерона . Вместо Проходного дворца, захватывая также и площадь окружающих кварталов, Север и Целер с лихорадочной быстротой стали строить так называемый Золотой дом Нерона, представлявший собой грандиозную виллу, в центре садов и рощ которой находилось озеро с соленой водой, изображавшее море. Впоследствии на месте этого озера был воздвигнут Колизей. Храм Клавдия на Целии был обращен Нероном в нимфей, куда вода подводилась специально построенным ответвлением акведука Клавдия (табл. 18 , фиг. 1). Жителям Рима, согласно горькой шутке современника, оставалось только переселиться в Вейи. Большинство зданий Золотого дома осталось недостроенным, а все, что было построено, почти целиком было снесено с приходом к власти новой династии Флавиев. Один громадный корпус, служивший, повидимому, резиденцией самого императора, был засыпан и впоследствии использован в качестве субструкций терм Траяна на Оппии ().
Этот корпус, как и остатки других зданий Золотого дома, весь построен из бетона и украшен росписями и стуковыми рельефами. Качество этой отделки не отвечает той высокой оценке, которую Золотой дом и создатель его декора художник Фабулл (или Амулл) получили у современников. Она уступает даже отделке одновременных рядовых домов Помпей (не говоря о более ранних), расписанных в том же четвертом стиле. В Золотом доме поражает несоответствие между широкой композицией декора поднятых на значительную высоту сводов и размельченной живописью отдельных панно, исполненных детально, в почти миниатюрном масштабе, - без учета их роли в общей композиции и их удаленности от зрителя. Тем не менее, декорация именно Золотого дома (первая из античных декораций, раскрытая и хорошо сохранившаяся) натолкнула мастеров высокого Ренессанса на заимствование и дальнейшую разработку так называемых гротесков - декоративных мотивов, найденных в «гротах», т. е. подземных развалинах Золотого дома: об этом

194

свидетельствует целый ряд надписей на стенах большого криптопортика, оставленных художниками Ренессанса, начиная с Джованни да Удине, ученика Рафаэля.
По сохранившимся частям трудно судить обо всем плане даже одного этого главного корпуса, в планировке помещений которого, впервые в мировой архитектуре, видна попытка, правда, еще довольно беспомощная, сочетать помещения разнообразной формы, располагая их под разными углами друг к другу. Большой многоугольный зал в правом крыле (№ 84) перекрыт хорошо сохранившимся грандиозным сомкнутым восьмилопастным сводом, который переходит в купол с большим круглым отверстием наверху. По размерам (15 м) это бетонное покрытие уступает, однако, аналогичному по конструкции куполу круглого зала в Байских термах (d = 21 м). Четыре помещения размерами 4,5X3,7 м (№№ 73, 74, 76 и 77), примыкающие к этому залу (из них два под углом 45° к главным осям), перекрыты крестовыми бетонными сводами со вспарушенной шелыгой (см. табл. 35, фиг. 1).
По обеим сторонам группы многоугольного зала находятся два одинаковых сводчатых помещения с абсидами (№№ 80 и 85). В том помещении, свод которого украшен стуками и росписью, была найдена группа Лаокоона - одна из самых патетических и крупных по масштабу скульптурных композиций античности, едва вмещавшаяся в небольшом зале, где ее динамика и размеры должны были производить подавляющее впечатление.
В спальнях императора и императрицы (№№ 42, 43 и 36, 37) альков выделен цилиндрическим сводом, а смежные с ними помещения имеют абсиды, крытые полукуполами. При сравнении Золотого дома Нерона с домами республиканского времени (террасные дома и вилла Диомеда) и времени Августа (Фарнезина), обращает на себя внимание значительно большее разнообразие сводов в нем, вместо одних только цилиндрических сводов, применявшихся в жилых зданиях в предыдущий период. В Золотом доме сделана попытка внести в план движение; ввести новые оси под углом в 45°; создать ряды помещений, образующих огромный вестибул. Но все эти помещения и их группы еще плохо связаны между собой, промежуточные, трехугольные помещения случайны по форме, а план в целом лишен ясного композиционного единства и взаимной гармонии отдельных частей.
Атрий и храм Весты . С постройкой нового дворца Нерона было связано сооружение просторного портика, соединившего дворец с Форумом. Этот портик занимал место будущей базилики Максенция и пространство во всю ширину Форума перед нею. После пожара, при Нероне же, был заново построен сгоревший дом Весталок, называвшийся в древности Атрием Весты (План центра Рима). Прежний дом Весталок, ориентированный в свое время по странам света, заменился теперь новым, грандиозным двухэтажным дворцом, ориентированным по храму Диоскуров, по базилике Юлия и по новому портику Нерона, оси которых стали теперь основными в планировке Форума 1.
Перестройка Рима. Пожар 64 года, уничтоживший более двух третей Рима, расчистил поле для реконструкции города, необходимость которой ощущалась уже давно.
В результате пожара появилась возможность положить начало перепланировке некоторых районов столицы с широкими улицами, обрамленными портиками. С этого же времени, видимо, умножилось количество капитальных инсул - многоэтажных жилых домов с наемными помещениями, заменивших собой многоэтажные же, но весьма опасные в пожарном отношении дома, строившиеся на деревянном каркасе и заполнявшие в свое время город, несмотря на ограничения и запреты.
Пожар погубил, между прочим, и частные дома римской знати - «домусы», еще сохранявшиеся от предшествующего периода. Изменения в социально-экономическом строе римского общества уже с начала I века н. э. стали заметно отражаться на соотношении между массовым жилищем и индивидуальным домом. Площадь, занятая массовым жилищем, быстро увеличивалась, число индивидуальных домов уменьшалось; в сохранившихся домусах все большая и большая часть площади сдавалась в наем. Уже многие, даже относительно состоятельные люди жили в первой половине I века в таких наемных квартирах, так как со-

1 По новейшим данным, дошедшие до нас остатки Атрия Весты скорее всего относятся ко времени Траяна.

195

держание собственного дома стало доступным только для настоящих богачей. Этот процесс был ускорен пожарами 64 и 80 годов н. э. После них в центральных районах Рима уже решительно преобладали инсулы, различные по богатству отделки и по размеру квартир; немногочисленные же дома богачей сохранялись преимущественно на окраинах города.

Дома-особняки I века в Помпеях и в Геркулануме

В провинции в I веке настоящих инсул, невидимому, еще почти не было, но многие домусы уже были перестроены и разбиты на небольшие наемные квартиры, так что и здесь ясна тенденция перехода к инсулам, которые с течением времени заполнили бы и Помпеи, если бы извержение Везувия не прервало этот процесс разложения традиционного атриумно-перистильного дома республиканского времени. Наряду с разбивкой отдельных домов на квартиры для сдачи в наем и наряду с использованием домов под красильное, сукновальное, винодельное и др. производства в Помпеях и в Геркулануме мы наблюдаем и обратный процесс: немногие, но очень разбогатевшие люди, не удовлетворяясь размерами и убранством своего прежнего жилища, создавали себе новые, обширные и богато отделанные дома-дворцы из нескольких скупленных старых домов одного и того же квартала, соединенных и декорированных в третьем и четвертом стилях помпейской живописи (дом банкира Цецилия Юкунда, дом богача Корнелия Тегета). Изредка встречались и новые дома, построенные в I веке, которые на первый взгляд кажутся похожими на атриумно-перистильные дома Республики, но в действительности глубоко отличны от этих домов по трактовке элементов своего плана и деталей и особенно отличны по своей декорации.
Дом Трагического поэта . Одним из характерных помпейских домов времени Империи является дом Трагического поэта, названный так по найденной в нем фреске с изображением хорега. Как и в республиканском доме Хирурга и доме Саллюстия, здесь налицо тосканский атрий, таблинум и сад с портиком (табл. 19 , фиг. 4-7). Но в трактовке плана этих частей при ближайшем рассмотрении выявляются черты резкого различия между указанными домами. В доме Трагического поэта исчезло традиционное, идущее от этрусков, трехчастное деление части дома за атрием; таблинум, раньше глубокий и расположенный по оси симметрии, обратился в сдвинутый в сторону, открытый проход между атрием и садом; из двух крыльев атрия сохранилось только одно; метрическая разбивка проемов по обеим сторонам атрия исчезла. Наиболее существенной переработке подверглась, однако, задняя часть дома. Ни в доме Хирурга, ни в доме Саллюстия перистиля еще не было; открытый триклиний в саду дома Саллюстия является позднейшим добавлением - данью вкусам императорского времени. Совсем иное мы видим в доме Трагического поэта. Ограниченная глубина участка и нежелание отказаться от лавок на главном фасаде заставили здесь строителя пожертвовать задним портиком перистиля, который поэтому получился трехсторонним. В доме Трагического поэта видно позднейшее, «сокращенное», толкование последнего. Большой триклиний в доме Трагического поэта стал главным помещением интимной его половины.
Росписи дома Трагического поэта характерны для императорского периода, хотя его ансамбль нарушен перенесением лучших фресок в Неаполитанский Музей. Хороша черно-белая мозаика с ощерившейся собакой в вестибуле и мозаика таблинума с изображением актеров за кулисами. Колонны перистиля грубо оштукатурены в нижней трети, капители с их гладкой высокой шейкой завершаются мелко профилированным абаком, под которым едва заметен зачаточный эхин, что типично для многих поздних домов Помпей (фиг. 6).
Дом Веттиев . Дом Веттиев (табл. 19 , фиг. 1-3) повторяет в меньшем масштабе схему дома Фавна (см. часть I, стр. 67). Те же два поставленных рядом атрия, тот же повернутый поперек перистиль. По сравнению с домом Трагического поэта, где таблинум обратился в сравнительно неглубокое проходное помещение, здесь сделано еще одно отступление от традиционной схемы атриумно-перистильного дома: таблинум здесь совершенно устранен. В доме Веттиев за атрием, в широком пролете на месте обычного таблинума стоят два столба, резко выделяющиеся при солнечном освещении на фоне перистиля (фиг. 1). Переход от атрия к перистилю решен как эффектное

196

непосредственное сопоставление тени и света. Перистиль из-за этого окончательно стал на первое место в плане дома, а главный атрий обратился как бы в парадный вестибул к нему, не говоря уже о втором атрии, который просто оказался служебным двориком перед кухней. Прекрасно проведенная реконструкция воссоздает в натуре этот дом, совершенно перестроенный и несколько раз заново отделанный при Империи. В своем окончательном виде отделка дома Веттиев дает целостное представление о характере декорации, отвечающей изменившимся вкусам I века.
В республиканское время перистиль обычно был оживлен лишь одним-двумя скульптурно обработанными фонтанами. В доме Веттиев перистильное пространство оказалось просто заполненным всевозможной скульптурой и мраморными столами (фиг. 2). Колонны перистиля дома Веттиев окрашены в голубой и желтый цвета, что в сочетании с яркой росписью стен и множеством скульптуры в саду создает впечатление декоративной перегруженности, так далекой от былой сдержанности дома Фавна и даже от сдержанной театральности дома Серебряной свадьбы. Дом Веттиев сохранил на своих стенах росписи четвертого стиля, часть которых, исполненная до землетрясения 63 года, считается лучшими образцами этого стиля в Помпеях (см. часть I, табл. 11 , фиг. 4). Знамениты изображенные в миниатюрном виде на красном фоне амуры и психеи, отражающие в своих действиях различные моменты повседневной жизни помпейского обывателя. В большом зале, расположенном рядом с атрием и открытом в перистиль, хорошо сохранились большие росписи, в которых плоско орнаментированные панели с как бы наложенными картинами обрамлены по обеим сторонам архитектурными перспективами. Поверху проходит фриз с перспективами портиков, из-под которых виднеются фигуры богов и жрецов.
В целом, дом Веттиев, с его стоящими на довольно высоком художественном уровне, но несколько беспокойными росписями и перегруженной декорацией, может служить ярким примером художественного вкуса разбогатевших «новых людей», который в I веке часто определял и общий уровень культурной обстановки римской жизни.

Дом Золотых амуров . В доме Золотых амуров тенденция к нагромождению архитектурных мотивов и предметов художественной обстановки вылилась в новые формы. В архитектурном решении перистиля доведена до предела театральная подчеркнутость главной оси: родосский портик еще осложнен в нем добавлением простады. В результате такого нагромождения мотивов, перистиль потерял свою замкнутость и цельность. Впечатлению раздробленности содействует и перегрузка перистиля скульптурной декорацией: в пролетах его колонн висят мраморные медальоны и маски; в стены вделаны барельефы; зелень сада перенасыщена декоративной скульптурой (табл. 20, фиг. 2).
Дом П. Корнелия Тегета (Бронзового эфеба) . Наряду с описанной «театрализацией» перистиля в большинстве домов I века н. э. мы сталкиваемся и с обратным явлением - с полным отказом от перистиля. Так, в небольшом, но прекрасно отделанном доме Лукреция Фронтона (), знаменитом хорошо сохранившимися росписями третьего стиля в атрии и в таблинуме, перистиль заменен садом, ни одна из сторон которого не затенена портиком. Особенно показателен в этом отношении дом богача Публия Корнелия Тегета (), который скупил половину домов целого

197

квартала. Между этими домами образовалось большое незастроенное пространство, на котором архитектор республиканского времени развернул бы стройный перистиль. «Новому человеку» нужно было совсем другое: как прекрасный бронзовый эфеб греческой работы был превращен им в подставку для светильника, так и в саду был сооружен лишь летний триклиний - парадная беседка на четырех колоннах - для пиршеств, которые должен был освещать светильник в руке бронзового эфеба. Ни симметрии, ни стройного и строгого архитектурного целого нет в этом богатом доме. Удобное в бытовом отношении устройство летней столовой живописно оживлено фонтанной статуей под эдикулой, украшающей стену за триклинием. Напустив из фонтана воду, можно было затопить часть сада и создать иллюзию триклиния на островке - мещанская идея, которая, повидимому, имела успех и была осуществлена также при значительно более поздней переделке верхнего перистиля дворца Флавиев на Палатине (ср. стр. 210).
Наконец, в I веке вошло в обычай закладывание пролетов перистиля либо каменным парапетом (например, в вилле Мистерий), либо стеной с оконными проемами. В последнем случае перистиль превращался в криптопортик, лучшие примеры которого известны нам по богатым домам на набережной Геркуланума.
То, что перистиль перестал быть ведущей частью дома, особенно выявилось после землетрясения 63 года: упавшие колонны перистилей совсем не восстанавливались во многих домах Помпей.
При относительно небольшом числе зданий, заново построенных в Помпеях в императорский период (например, дом Лорейя Тибуртина; табл. 20, фиг. 1), этот период все же наложил яркий отпечаток на общий характер помпейского городского дома. Дело тут не столько даже в переделках, надстройках и частом приспособлении жилых домов к производственным функциям, сколько в изменении декоративного их убранства. Большое число помпейских домов было отделано заново в первой половине I века, еще большее их число несет на себе следы спешной переделки и небрежной росписи в стиле «последних дней Помпей» - разновидности четвертого стиля, вошедшей в моду после землетрясения.
Первый век наложил свой отпечаток на архитектурные детали даже и тех домов, в которых сохранилась старая общая схема. Толстый слой штукатурки скрыл формы выточенных из туфа капителей и каннелюр. Эти новые, наложенные поверх старых, капители грубы по исполнению и рассчитаны на невзыскательный вкус и поверхностные требования нарядности и роскоши; таковы капители перистилей в Стабианских термах и в храме Аполлона. Нижняя треть колонн почти везде как бы одета в позднейший толстый чехол из штукатурки. Вся эта накладная архитектурная декорация к тому же обычно пестрит яркими и слащавыми тонами; нижняя, утолщенная и гладкая часть фуста колонн чаще всего окрашена в красный, черный или темножелтый цвет, который окончательно разрывает единство когда-то стройной опоры.
Геркуланум . В Геркулануме четкая прямоугольная сетка улиц наложена на круто спускающийся к морю рельеф (табл. 21 , фиг. 6). В отличие от богатого торгового, но все же провинциального характера Помпей, Геркуланум носит скорее всего характер пригорода Неаполя, и влияние этого крупного и древнего греческого центра ясно проступает здесь сквозь покров романизации. Из республиканских домов в раскопанной части замечателен так называемый Самнитский дом с его двухсветным атрием, первоначально открытым в верхней части с трех сторон (табл. 21 , фиг. 6а; фиг. 4).
В большей своей части дошедшая до нас застройка Геркуланума относится к императорскому времени. Многие дома надстроены и перестроены с утилитарными целями во второй половине I века, незадолго до конца Геркуланума. Сохранился также ряд домов дешевого типа, целиком построенных на деревянном каркасе (фахверк; на заднем плане фиг. 2). Весьма распространено было в геркуланских домах вынесение второго этажа на опоры, образующие в первом этаже крытый проход по тротуару (фиг. 3).
Самые обширные и богатые дома Геркуланума занимали первый ряд по берегу моря, оттесняя от него дома мелкого люда и закрывая не только вид на море, но и возможность прохода по высокой набережной (табл. 21 , фиг. 1; ). В этих домах развит в несколько измененной форме принцип террасных домов, которые в

198

республиканское время захватили полосу вдоль стен и фундаменты самих древних стен в Помпеях. И эти дома Геркуланума совершенно открыты в сторону широкого горизонта, в сторону моря, которое здесь непосредственно омывает их подножие. Вместо монументальной архитектуры арок, отражающих на фасаде свод в помещениях южных террас Помпей, здесь мы видим, однако, легкие лоджии и веранды. Вход в эти дома был устроен с боковых улиц, в наиболее удаленной от моря части дома. В доме Мозаичного атрия (д на генеральном плане; слева, на ) атрий - традиционный центр италийского дома - превратился в парадный вестибюль, сдержанной черно-белой мозаике которого дом обязан своим названием. О трехчастном делении в глубине атрия напоминает трехнефный план красивого зала за атрием. Вся эта часть дома решена как ряд парадных, но все еще входных помещений. Огромный перистиль повернут под прямым углом к оси входа; его интерколумнии частично заложены стеной с большими, по форме близкими к квадрату, окнами, частично заменены створчатым остеклением. Таким образом, первоначальный перистиль переделан здесь в криптопортик. Наиболее богатые и вместе с тем интимные помещения выходят на террасу морского берега. Концы не вполне симметричного фасада, выходящего на море, подчеркнуты двумя павильонами по углам. В остальном плане ясно выражено свободное функциональное решение при отсутствии сквозных осей. При этом, повидимому, учитывались в первую очередь хороший вид на море, условия освещения и обогрева солнцем, а также защита от ветра; южная часть дома несколько повернута по отношению к остальному зданию и поставлена вдоль набережной.
В соседнем доме Оленей (е на генеральном плане; , правая сторона), наоборот, строго соблюден принцип сквозного расположения проемов, что обеспечивает вид на море даже из удаленных частей дома. Помещения группируются: на северной стороне у входа, на южной - по морскому фасаду. В отличие от соседнего дома южный фасад строго параллелен северному и образует, таким образом, на набережной узкую трехугольную площадку.

Место перистиля занимает и здесь внутренний сад, окруженный большим криптопортиком; в него выходит большой зал северного крыла, а также главное помещение дома, открытое вместе с тем и к перголе на четырех столбах, которая отмечает середину обращенного к заливу фасада. Как в доме Оленей, так и в доме Мозаичного атрия, композиционный центр фасада не отвечает геометрической оси здания, так что одно крыло фасада несколько больше другого. Между угловыми павильонами и перголой когда-то были небольшие цветочные партеры. И в этом доме центр тяжести перешел к югу, в сторону галлерей и террас, выходящих на море. Жилые комнаты размещались здесь же, но во втором этаже, давая наибольший доступ свету и солнцу. В этой части дома сосредоточена и необычайная роскошь его декоративной отделки. Особенно замечательны здесь драгоценные полы из разноцветного мрамора (табл. 22 , фиг. 7), цветовое богатство которых умело подчеркнуто сдержанной стенной росписью третьего стиля (см. часть I, табл. 11 , фиг. 3). Черно-белые мозаики тонкого рисунка покрывают пол криптопортика. Для богатой отделки домов Геркуланума характерны мраморная ваза (табл. 22 , фиг. 1) и коринфская капитель, исполненная из кусков цветного камня и мрамора (табл. 21 , фиг. 5 и рис. 18).
Богатый жилой дом . Как видно из сказанного выше об архитектурной композиции

199

домов I века н. э., общая тенденция их развития, несомненно, ведет к разложению традиционного атриумно-перистильного дома. Так, в доме Трагического поэта перистиль затеснен, в доме Золотых амуров впечатление цельного перистильного пространства утеряно из-за двукратного изменения высоты портиков. Во многих домах перистиль исчез вовсе, уступив место саду; таковы, например, дома Лукреция Фронтона и Корнелия Тегета. В домах Геркуланума открытые галлереи перистилей превращались в криптопортики, более приспособленные к зиме с ее сильными ветрами. Во многих домах Помпей пролеты между колоннами заложены тяжелыми парапетами, искажающими всю композицию. Большой перистиль дома Веттиев является редким исключением, но исследования последних лет показали, что, повидимому, он является наследием республиканского времени. Замена перистиля криптопортиком и полное устранение перистиля оказываются почти общим явлением в связи с тяготением к удобству и роскоши за счет стройности композиции, о чем можно судить и по современной римской литературе (Петроний). В I веке атриумно-перистильный дом вырождается вместе со старой италийской аристократией, для которой он был создан в период Республики.
Погребальные сооружения . Процесс вытеснения домов-особняков многоквартирными домами, в частности инсулами, нашел отражение и в эволюции погребальных сооружений этого времени. Вместо грандиозных фамильных мавзолеев I века до н. э. все больше и больше входят в обычай подземные колумбарии для большего числа урн. Раньше колумбарий (например, колумбарий Ливии; см. часть I, табл. 36 , фиг. 4-5) предназначался, главным образом, для вольноотпущенников знатных семей. Теперь колумбарии строятся и людьми среднего достатка вскладчину, или даже предпринимателями, которые потом сдают в наем места для погребения.
Таков колумбарий Помпония Гиласа возле Рима (). В плане он имеет форму небольшой базилики с абсидой в глубине. По периметру проходят в два яруса ниши для погребальных урн (локули), обработанные карликовой колоннадой с венцом фронтончиков. Криволинейная форма фронтонов уже в это время не является исключением. В двух зданиях на помпейском форуме (дом Евмахии и так называемый храм Веспасиана, относящийся к середине I века) встречается чередование треугольных и криволинейных завершений над эдикулами. Средняя ниша колумбария отмечена портиком на двух приземистых колоннах, поднятых на высокий пьедестал. Этот портик по своему грубоватому и примитивному решению совершенно аналогичен ларариям I века в помпейских домах. Как антаблементы и тимпаны фронтонов, так и полукупол над абсидой украшены прекрасной по рисунку и по краскам живописью на белом фоне. Всевозможные живые по движению фигурки связаны с ми-

200

фами о загробной жизни. По полукуполу расстилаются мелкие завитки растительного орнамента.
Надземные гробницы этого времени необыкновенно разнообразны по форме, но в большинстве своем уступают по грандиозности более ранним памятникам. Таковы гробницы у ворот Помпей и Рима: то в виде алтаря (табл. 22 , фиг. 5; ср. фиг. 3, 4, 8), то в виде экседры с колонной, то в виде храмика на пьедестале.
Своеобразен надгробный памятник Конкордией в Боретто (Северная Италия) (табл. 23 , фиг. 1), относящийся к середине I века н. э., с центральной стелой, балюстрадой и двумя замыкающими ее столбами по углам. Балюстрада состоит из квадратных в плане столбиков, повернутых гранями под углом 45° к фасаду; тот же мотив изображен на рельефе гробницы Гатериев. Стела украшена витыми колоннами и двумя парными портретами. Угловые столбы несут рельефные фигуры пленных и завершаются урнами. Этот памятник говорит о том, какие разнообразные и далекие от всякой традиции формы стали применяться в архитектуре второстепенных центров Римской империи в I веке н. э.
Ворота Вероны . Описанные только что новые архитектурные мотивы нашли себе, между прочим, применение в одном из исторически важных памятников римской архитектуры - городских воротах Вероны (табл. 23 , фиг. 2). Эти ворота, согласно последним исследованиям, относящиеся к I веку до н. э., были в середине I века н. э. украшены новыми фасадами, из которых один (Порта деи Борсари) хорошо сохранился до нашего времени. Над проездами веронских ворот проходят два яруса оконных проемов. Каждый из двух проездов обрамлен своим собственным порталом с большим плоским фронтоном; на стесанной позднее плоскости их фриза и архитрава сделана уже в III веке надпись, говорящая о возобновлении городских стен Галлиеном. В декорации второго яруса большие эдикулы на витых трехчетвертных колоннах обрамляют малые эдикулы с криволинейными фронтонами. Полукруглые окна третьего яруса имеют плоские прямоугольные наличники с розетками в углах. Рельеф стены в свое время обогащался исчезнувшими впоследствии витыми колоннами на кронштейнах, которым отвечают пристенные пилястры с недостаточно разработанными деталями.
Ворота почти целиком выстроены из квадров местного плотного известняка. Профили антаблементов и архивольтов и частично их фасции, филенки пилястр и капители импостов украшены порезкой, которая едва различима на фотографии. Чрезмерное богатство различных мотивов не приведено в веронских воротах к композиционному единству. Указанными выше новыми мотивами являются витые колонны (ср. памятник в Боретто) и криволинейный фронтон (ср. колумбарий Помпония Гиласа). Включение одной эдикулы в другую известно в памятниках Петры. Этот мотив, как и мотив прямоугольного наличника с розетками, не получает распространения в античности; но от Веронских ворот идет их широкое применение в итальянском Ренессансе.
Общая характеристика архитектуры при преемниках Августа . Первая половина 1-го века является весьма важным периодом в истории римской архитектуры. Традиции времени Республики, не нашедшие отражения в официальных постройках позднего времени Августа и Тиберия, воскресают в последующие десятилетия с новой силой в немногочисленных дошедших до нас монументальных римских архитектурных сооружениях этого времени. В жилых зданиях этого времени развивается, однако, и другой стиль, рассчитанный на вкусы богатого вольноотпущенника или обывателя среднего достатка. Этот стиль, требующий ярких красок, лепкой живописи и нагромождения всевозможных предметов не особенно высокого искусства, характерен как для Помпей, так, вероятно, и для самого Рима. Над средним общим уровнем возвышаются изысканностью отделки, например, некоторые дома Геркуланума, а такие памятники, как Порта Маджоре, отличаются выразительной и строгой монументальностью, ставящей их в один ряд с помпейской базиликой, Табуларием, театром Марцелла и форумом Августа. Этот ряд ведет к замечательным и аналогичным по характеру созданиям времени Флавиев.

Подготовлено по изданию:

Кауфман С.А., Николаев И.С., Цирес А.Г.,Блаватский В.Д.
Всеобщая история архитектуры, том. II, книга 2. М.: Издательство академии архитектуры СССР, 1948.