Главная Здоровье Магомед ярагский мусульманский философ. Духовный вождь дагестанского. Духовный лидер дагестана

Магомед ярагский мусульманский философ. Духовный вождь дагестанского. Духовный лидер дагестана

Шейх Мухаммад-афанди Яраги родился в 1191 году по Хиджре (1777 г.н.э.), 2-го числа месяца Зуль-Каада, во вторник, в селении Яраг, расположенном на юге Дагестана, в семье учёного.

Благодаря сильной тяге к знаниям и учёбе, он сам впоследствии стал большим учёным. Изучил множество шариатских наук.

В Дагестане не было человека, превосходящего его по знанию Корана! Его глубокие знания, которые даровал Аллах, стали причиной того, что со всех концов Дагестана к нему потянулись мюриды. Его имя стало знаменитым в Турции, Бухаре и Персии. Он был примером совершенства служения и поклонения Всевышнему. Мухаммада Яраги учил бесконечной любви к Аллаху и благосклонному отношению к людям.

Шуайб-афанди аль-Багини, куддисса сирруху, пишет о Мухаммаде аль-Яраги:

«Шейх Исмаил-афанди сказал однажды шейху Хасмухаммаду-афанди: «Сынок, воистину, в Дагестане я видел мужчин, которые готовились к прибытию, и среди них я увидел самого совершенного и сведущего наставника – Мухаммада-афанди аль-Яраги. Если бы ты уехал к нему, ходил бы с ним, став его учеником, то ты был бы провожатым в его прибытии».

И отправился шейх Хасмухаммад, куддисса сирруху, к нему. Он пробыл у него долгое время, став его учеником (Мухаммад аль-Яраги не знал положения Хасмухаммада-афанди).

Затем он вернулся к Исмаилу-афанди. Получив от него информацию, Исмаил-афанди велел ему вновь вернуться к учителю.

Однажды Хасмухаммад сказал Мухаммаду Яраги: «Воистину, я знаю совершенного наставника!». Аль-Яраги спросил: «Кто он?» Хасмухаммад ответил: «Мой шейх, шейх Исмаил-афанди аш-Ширвани аль-Курдумери. Я имею от него иджаза (разрешение на наставничество), и как вы пожелаете – так и будет».

Шейх Исмаил-афанди, куддисса сирруху, прислал ему письмо, в котором сообщал, что шейх Хасмухаммад-афанди аш-Ширвани, куддисса сирруху, – его помощник, и что он обладает знаниями, дарованными ему Всевышним.

«Если ты, мой брат Мухаммад-афанди аль-Яраги, что-то захочешь узнать от меня, – говорилось в письме, – то ты это найдёшь у Хасмухаммада. Если поверишь ему, будешь предан ему, то достигнешь того, чего не увидеть глазами, не услышать ушами и не почувствовать сердцем! Воистину, он воссоединил мою духовность со своей».

Когда шейх аль-Яраги, куддисса сирруху, прочитал слова шейха Исмаила-афанди, успокоились его сердце и душа. Он обратился с просьбой к шейху Хасмухаммаду-афанди, куддисса сирруху, обучить его основам Накшбандийского Тариката, как обучал того шейх Исмаил-афанди, куддисса сирруху, – и тот сделал это.

Хасмухаммаду-афанди, куддисса сирруху, открыл ему все уровни (макам) и состояния (халь). Аль-Яраги, куддисса сирруху, достиг всех уровней в течение двух лет. Достигнув высшей ступени, он отправился к самому совершенному уровню. Шейх Хасмухаммад, куддисса сирруху, разрешил ему воспитывать мюридов после полного благословения и указания всех шейхов.

Сообщил нам один из верных людей, что шейх Мухаммад аль-Яраги, куддисса сирруху, является совершенным человеком. Население вилайата Куралийа повиновалось ему. Он стал широко известен среди людей.

Затем услышал эту новость, узнал о повиновении ему и следовании за ним казикумухский Аслан Хусейн-хан, в чьём подданстве было большинство населения аль-Куралийа.

Это было тягостным для хана. Он возненавидел шейха Мухаммада-афанди аль-Яраги, куддисса сирруху. Аслан Хусейн-хан преследовал его, запрещал людям следовать за ним.

На защиту Мухаммада аль-Яраги встал шейх Джамалуддин-афанди Казикумухский, куддисса сирруху, бывший в то время писарем у хана.

Он прибыл к шейху аль-Яраги, куддисса сирруху, и стал учиться у него. Мухаммад аль-Яраги, куддисса сирруху, произвёл на него большое впечатление. Аль-Яраги, куддисса сирруху, начал обучать его зикру и молитвам. Затем шейх Джамалуддин, куддисса сирруху, вернулся в Казикумух и несколько дней скрывался от хана.

Хан и народ были удивлены, что шейх Джамалуддин-афанди, куддисса сирруху, с его уровнем, стал одним из мюридов шейха Мухаммада-афанди аль-Яраги, куддисса сирруху,

По приказанию хана, шейх Джамалуддин, куддисса сирруху, был доставлен во дворец. Когда он прибыл, хан посмотрел на него и увидел необыкновенный свет, который исходил из его пальцев. Он удивился и сказал: «Выведите его из этого места и не убивайте, а изгоните из нашего вилайета!».

Некоторое время спустя шейх Джамалуддин, куддисса сирруху, заключил соглашение о выступлении отважных горцев во главе с шейхом имамом Гази-Мухаммадом из Гимры, куддисса сирруху, на борьбу с неверными. Он переселился к нему ради сохранения Шариата, Тариката и возвышения религии. В это же время к имаму Газимухаммаду переселился и шейх Мухаммад-афанди аль-Яраги, куддисса сирруху.

Там аль-Яраги, куддисса сирруху, воспитывал шейха Джамалуддина, куддисса сирруху, помог ему достигнуть высших стоянок и высших ступеней, во-первых, с помощью Всевышнего, во-вторых, с помощью Пророка, солляллаху алейхи ва саллям, в-третьих, с помощью благословения шейхов Накшбандийского Тариката.

В 1830 году н.э. он выступил перед собранием представителей духовенства Дагестана в Унцукуле, где призвал всех к продолжению газавата, и по его же указанию имамом был избран Газимухаммад. Он выдал дочь замуж за Газимухаммада. В 1242 году по Хиджре, в третий день месяца Джумад-уль-Ахир, в борьбе с неверными мученической смертью погиб имам Газимухаммад.

После его гибели Мухаммад аль-Яраги, куддисса сирруху, способствовал избранию имамом Гамзата из Гоцатля. А когда и Гамзат был убит - имамом был избран Шамиль, и Яраги, куддисса сирруху, поддержал его.

В письме, написанном шейхом Мухаммедом Ярагским имаму Шамилю, говорится: «Если будешь держать постоянную связь с нами, то ты победишь, а если нет - то проиграешь!».

Мухаммад Яраги умер в 1265 году по Хиджре (1848 г.н.э.), 17-го дня месяца Мухаррам, во вторник. Похоронен он в селе Согратль Гунибского района. Изо дня в день увеличивается число тех, кто посещает его зиярат. Вместо себя он оставил муршидом Джамалуддина из Казикумуха, куддисса сирруху, который стал ценнейшим звеном в золотой цепи Тариката.

Магомед Ярагский вошел во всемирную историю как выдающаяся историческая личность. Трезвый и острый ум глубокие знания, убежденность в правоте своих идеи позволили ему перешагнуть через себя ради великой цели освобождения горцев. Его имя стало символом непогрешимости и чести для кавказских народов. Только человек, огромной нравственной силы, чистоты веры мог поднять на борьбу разрозненных, разноэтнических жителей Кавказа. М.Ярагский — агул по происхождению, лезгин по языку, стал сыном Дагестана. Он имел отношение к возвышению всех имамов Дагестана и Чечни.

Значительная часть жизни Ярагского прошла в родном ауле, где он преподавал в медресе, ставшим известным учебным заведением. Сюда, к набожному Магомеду, приходили ученики из близких и дальних мест Кавказа, алимы, духовные деятели, чтобы соприкоснуться с настоящей верой и высшим знанием. В медресе науки и религия переплелись воедино. Из стен его вышло немало ученых, поэтов, духовных деятелей, прославивших Дагестан далеко за его пределами. Вскоре обычный лезгинский аул стал известным не только на Кавказе, но и в России, Европе, на всем Востоке.

По описанию немецкого ученого Гакстгаузена, «Ярагский был весьма замечательной наружности, высокого роста, худощав, имел выразительное лицо, умные глаза, совершенно белью волосы и короткую седую бороду».

М.Ярагский женился на дочери ахтынского ученого Айшат. У них было 3 детей: Гаджи-Исмаил, Исхак и Хафисат. Сыновья стали впоследствии учеными, а дочь — женой имама Гази-Мухаммеда. Их брак символизировал и скрепил единство первого идеолога движения горцев и их первого предводителя.

Достойно прожив жизнь и всецело посвятив ее людям, М. Ярагский скончался в аварском ауле Согратль в 1838 году. Дагестанский историк Карахский писал: «Разлука с нашим сеидом и похороны нашего избавителя Мухамада по милости /Аллаха/ — самое губительное несчастье. Смерть аль-Яраги, друга Аллаха, тяжелее всего». Магомед Ярагский лицом к лицу столкнулся с новой социально-экономической ситуацией, сложившейся в Дагестане и на Кавказе в результате резкой активизации захватнической политики русского царизма.

Дагестанская интеллигенция остро почувствовала опасность разрушения векового уклада жизни и отвращения от истинной веры. Положение народных масс на родине Ярагского резко ухудшилось с созданием в 1812 г. царским правительством Кюринского ханства и строительством в Курахе, Риме, Чирахе крепостей.

В 1821 г. царь Александр I запретил кавказским мусульманам совершать хадж без разрешения военного командования. Николай I без обиняков требовал от фельдмаршала Паскевича «усмирения навсегда горских народов или истребления непокорных». Колониальная военщина и поддерживавшие ее местные ханы, беки, князья часто попирали адатные и шариатские нормы поведения. Ярагский был потрясен поступком хана, который выколол глаза мулле из Магарамкента за отказ выпить вместе с ним водку. Возмущало верующих попрание мусульманских брачно-семейных норм. Пример аморальности подавал Ермолов, который за 7 лет трижды «женился» на несовершеннолетних кумычках, одна из которых была засватана.

Наряду с военными методами покорения народов Кавказа, царские власти применяли и так называемые «гибкие меры»: натравливание одного народа на другой, разжигание межнациональной розни. Еще в 1769 г. генерал Медеме получил инструкцию «остерегаться более всего объединения горцев и возжигать между ними огонь внутреннего несогласия».

В этой тяжелой для горцев обстановке на исторической арене появляется масштабная, колоритная фигура Магомеда Ярагского, ставшего творцом великого учения освобождения народов от колониально-феодального гнета. Ярагский мог вполне прилично жить, продолжая работать по-старому, но он сознательно круто изменяет свою судьбу и встает на трудный, тернистый путь борьбы за освобождение порабощенных народов. Он понимал, что горцам нужен одухотворяющий пример служения господу, больше других современников понимал значение ислама для настоящего и будущего Дагестана и Кавказа. Как справедливо писал немецкий историк Боденштедт, «религия стала огнем, от жара которого разнородные элементы, очистившись, слились воедино, стала раствором, который продолжительное время соединял раздробленные обычаями, верованиями племена Дагестана, стала в конечном итоге мощной пружиной, объединяющей силы этих народов». Ярагский относился к тем немногим, которые по-настоящему изучили Коран, поняли его высокое предназначение. Слушавшие Ярагского чувствовали пьянящий запах свободы, проникались достоинством и величием. Его всем понятный, простой и образный язык был созвучен с тем, что было на сердце каждого задавленного двойным гнетом.

Формирование нового учения Ярагского к середине 20-х годов XIX века обрело четкие контуры и, принципиальное содержание. Его основные социально-политические положения можно свести к следующему. Все правоверные должны быть равны перед Богом. Мусульманин должен быть свободным. Он не должен платить подати, налоги ни русскому царю, ни местным ханам, бекам. Мусульманин не может быть ничьим рабом и т.д.

В учении Ярагского свобода выступает в качестве главного условия жизни. С этим связано и полное социальное раскрепощение горцев. В его учении нет политической риторики, социальной декларативности, откровенной демагогии, оно ясно, понятно и доступно любому человеку. Ярагский и его последователи не призывали к захвату чужих земель, угнетению других народов, Ярагский призывал к объединению дагестанских, кавказских народов в борьбе с несравненно более сильным противником. И им двигало не властолюбие, а свободолюбие. Бесспорной заслугой Ярагского является то, что он не ограничился изложением своего учения, а четко указал угнетенным народам пути его реализации. Он заявил, что колонизаторы и их лакей — местные феодалы добровольно не откажутся от своей позорной власти, освобождение народов — дело рук самих народов, двойной гнет можно уничтожить только вооруженным путем.

Ярагский был твердо уверен, что на стороне горцев историческая правда, «каждый мусульманин, — говорил он, — является воином добра, добрых сил».
Программа Ярагского имела широкий резонанс в Кавказском регионе и за его пределами. История доказала его правоту, он поднял свой голос против, казалось бы, неизменных вещей, колониальные империи тогда выступали как фатальная неизбежность, но в XX в. колониальная твердыня была разрушена в мировом масштабе.

Ярагский понимал, что любое учение обретает силу, если оно понятно народу, который, понимая, принимает его. Поэтому — одной из главных задач он считал доведение до масс основного содержания своего учения. Эту нелегкую задачу он успешно решил с помощью многочисленных своих учеников, помощников и соратников, часто приходящих из различных уголков Дагестана, Ширвани, Кубы в аул Вини-Яраг. Его выступления перед приезжими и неизменно заканчивались словами: «Вернитесь на свою родину, соберите мужчин вашего племени, сообщите им мое учение и призовите их к борьбе… Угнетенные должны освободить себя, а свободные отвести от себя рабство! Я призываю Вас обратиться к народу от моего имени. Если нас объединяет вера в Аллаха и в заветы его пророков, нам нечего бояться людей и их угроз». Сам Ярагский побывал примерно в 120 лезгинских, агульских, табасаранских, даргинских, кумыкских, чеченских, ингушских и аварских аулах. Историк Карахский писал, что через Ярагского и Джамалудина Казикумухского в Дагестане распространилась благодать шейхов тариката, которая «была как весенний дождь для ростков растений».

Особое внимание Ярагский обратил на подбор высших руководителей вооруженной борьбы горцев. Примечательно, что движение горцев в 20-50- гг. XIX в. возглавили образованнейшие люди (редчайший случай в мировой истории). Магомед Ярагский, Джамалудин Казикумухский, Гази-Магомед, Гамзат-бек, Шамиль были крупными учеными, являлись блестящими ораторами, пламенными пропагандистами, людьми с глубокими нравственными убеждениями, честными, храбрыми. Они имели большие книжные коллекции, писали научные труды, стихи, знали несколько восточных языков, в том числе арабский, на котором писали научные труды, статьи, стихи, вели переписку.

Царское правительство, желая обезглавить движение горцев, расходовало большие деньги для физического устранения руководителей их борьбы. За голову Ярагского было назначено вознаграждение, но желающих убить его не нашлось. Все попытки четырех главнокомандующих Кавказской армией (Ермолов, Паскевич, Розен, Головин) расправиться с Ярагским ни к чему не привели, горцы не выдали его. Когда в 1825 г. Ярагского арестовали и посадили в Курахскую крепость с тем, чтобы под усиленной охраной доставить в Тифлис к Ермолову, этот план сорвался, он был освобожден своими соратниками. С целью дискредитации Магомеда Ярагского, имперские шовинистические круги утверждали, что в Дагестане не было почвы для возникновения его учения, оно инспирировано извне. К сожалению, эта лживая версия о внешнем происхождении учения Ярагского перекочевала в труды некоторых дагестанских авторов, изданных в последнее время. С этой версией связано создание образа фанатика Ярагского. По утверждению официальных кругов, мусульманский фанатизм — альфа и омега всех восстаний, что война идет между полумесяцем и крестом. Народные массы, отвергающие колониализм и выступающие с оружием в руках, представлялись фанатиками, которых надо уничтожить. Царские власти считали, что фанатики во главе с Ярагским мешали им приобщить горцев к цивилизации. К сожалению, отдельные дагестанские историки и философы в своих трудах, изданных в 90-х гг. XX в., солидаризуясь с идеологами колониализма, тоже пишут, что «дагестанские горы прочно были окутаны фанатизмом».

Учение Ярагского вдохнуло в борьбу горцев осмысленность и святость, выступило организующей и мобилизующей силой. Он одержал победу на уровне идей и выиграл борьбу за души и умы горцев. Борьба горцев, начавшаяся при личном участии Ярагского в 20-х гг. XIX в. продолжалась до 1864 года. При жизни Ярагского она охватила часть Дагестана и Чечни. Основными очагами борьбы до 1839 г. были Южный Дагестан, Авария, с 1840 г. движение горцев охватило значительную часть Дагестана и Чечни. С 1842 г. восстаниями был охвачен весь Западный Кавказ, во главе которых были назначенные Шамилем наибы. Ярагский наиболее интенсивно трудился в последнее 20-летие своей жизни (1818-1838). На первом этапе — (1818-1824 гг.) были разработаны учение об освободительной борьбе и программа его осуществления, второй этап — 1825-1828 годы, когда новое учение интенсивно разъяснялось среди горцев, и прозвучал призыв к борьбе за национальную независимость. Третий этап – это 1828-1831 гг., когда Ярагский встал во главе освободительной борьбы в Южном Дагестане. Четвертый этап — (1832-1838 гг.) связан с постоянным, пребыванием в Аварии, ставшей эпицентром народной войны.

Многое из того, о чем страстно мечтал Ярагский, в беспрецедентно короткие исторические сроки стали реальностью в имамате, благодаря гению реформаторской деятельности Шамиля. Учение Ярагского не было разрушительным, оно стимулировало лучшие человеческие начала, оно было созидательным по сути. Оно учило, что жить в рабстве — все равно, что быть социальным алкоголиком, жить в иллюзиях, не ведая позорнейшего своего положения.

Радостно сознавать, что попытки ученых и деятелей изгнать из истории великого сына Кавказа потерпели крах. Магомед Ярагский вернулся к нам во всем своем величием, занял достойное место в славной истории народов Кавказа.

1771-07-07 — 1838-07-07 Выдающаяся историческая личность

Жизнь

Мухаммад Ярагский (1771—1838) — основатель мюридизма на Кавказе и учитель имама Шамиля, а также всех имамов Дагестана и Чечни. «Каждый, кто хоть однажды услышал проповеди шайха Мухаммада, превращается в тигра Ислама и непобедим в битвах с врагом», — говорил имам Шамиль.

Магомед Ярагский вошел во всемирную историю как выдающаяся историческая личность. Трезвый и острый ум глубокие знания, убежденность в правоте своих идеи позволили ему перешагнуть через себя ради великой цели освобождения горцев. Его имя стало символом непогрешимости и чести для кавказских народов. Только человек, огромной нравственной силы, чистоты веры мог поднять на борьбу разрозненных, разноэтнических жителей Кавказа. М.Ярагский — лезгин по происхождению, стал сыном Дагестана. Он имел отношение к возвышению всех имамов Дагестана и Чечни.

Ярагский был твердо уверен, что на стороне горцев историческая правда, «каждый мусульманин, — говорил он, — является воином добра, добрых сил».

Программа Ярагского имела широкий резонанс в Кавказском регионе и за его пределами. История доказала его правоту, он поднял свой голос против, казалось бы, неизменных вещей, колониальные империи тогда выступали как фатальная неизбежность, но в XX в. колониальная твердыня была разрушена в мировом масштабе.

Ярагский понимал, что любое учение обретает силу, если оно понятно народу, который, понимая, принимает его. Поэтому — одной из главных задач он считал доведение до масс основного содержания своего учения. Эту нелегкую задачу он успешно решил с помощью многочисленных своих учеников, помощников и соратников, часто приходящих из различных уголков Дагестана, Ширвани, Кубы в аул Вини-Яраг. Его выступления перед приезжими и неизменно заканчивались словами: «Вернитесь на свою родину, соберите мужчин вашего племени, сообщите им мое учение и призовите их к борьбе... Угнетенные должны освободить себя, а свободные отвести от себя рабство! Я призываю Вас обратиться к народу от моего имени. Если нас объединяет вера в Аллаха и в заветы его пророков, нам нечего бояться людей и их угроз». Сам Ярагский побывал примерно в 120 лезгинских, агульских, табасаранских, даргинских, кумыкских, чеченских, ингушских и аварских аулах. Историк Карахский писал, что через Ярагского и Джамалудина Казикумухского в Дагестане распространилась благодать шейхов тариката, которая «была как весенний дождь для ростков растений».

Учение Ярагского вдохнуло в борьбу горцев осмысленность и святость, выступило организующей и мобилизующей силой. Он одержал победу на уровне идей и выиграл борьбу за души и умы горцев. Борьба горцев, начавшаяся при личном участии Ярагского в 20-х гг. XIX в. продолжалась до 1864 года. При жизни Ярагского она охватила часть Дагестана и Чечни. Основными очагами борьбы до 1839 г. были Южный Дагестан, Авария, с 1840 г. движение горцев охватило значительную часть Дагестана и Чечни. С 1842 г. восстаниями был охвачен весь Западный Кавказ, во главе которых были назначенные Шамилем наибы. Ярагский наиболее интенсивно трудился в последнее 20-летие своей жизни (1818-1838). На первом этапе — (1818-1824 гг.) были разработаны учение об освободительной борьбе и программа его осуществления, второй этап — 1825-1828 годы, когда новое учение интенсивно разъяснялось среди горцев, и прозвучал призыв к борьбе за национальную независимость. Третий этап - это 1828-1831 гг., когда Ярагский встал во главе освободительной борьбы в Южном Дагестане. Четвертый этап — (1832-1838 гг.) связан с постоянным, пребыванием в Аварии, ставшей эпицентром народной войны.

Родился Магомед Ярагский в ауле Вини-Яраг Кюра вилаяте в 1771 году. Обучался в медресе у своего отца Исмаила, а также у многих известных дагестанских ученых. Обучение у учителей разных национальностей закладывало в мальчике основы интернационализма. Ярагский получил фундаментальные знания по теологии, философии, логике, риторике, изучил арабский, тюркский языки и т.д, его справедливо называли самым «книжным имамом» Дагестана» Значительная часть жизни Ярагского прошла в родном ауле, где он преподавал в медресе, ставшим известным учебным заведением. Сюда, к набожному Магомеду, приходили ученики из близких и дальних мест Кавказа, алимы, духовные деятели, чтобы соприкоснуться с настоящей верой и высшим знанием. В медресе науки и религия переплелись воедино. Из стен его вышло немало ученых, поэтов, духовных деятелей, прославивших Дагестан далеко за его пределами. Вскоре обычный лезгинский аул стал известным не только на Кавказе, но и в России, Европе, на всем Востоке. По описанию немецкого ученого Гакстгаузена, «Ярагский был весьма замечательной наружности, высокого роста, худощав, имел выразительное лицо, умные глаза, совершенно белью волосы и короткую седую бороду». М.Ярагский женился на дочери ахтынского ученого Айшат. У них было 3 детей: Гаджи-Исмаил, Исхак и Хафисат. Сыновья стали впоследствии учеными, а дочь — женой имама Гази-Мухаммеда. Их брак символизировал и скрепил единство первого идеолога движения горцев и их первого предводителя. Достойно прожив жизнь и всецело посвятив ее людям, М. Ярагский скончался в аварском ауле Согратль в 1838 году. Дагестанский историк Карахский писал: «Разлука с нашим сеидом и похороны нашего избавителя Мухамада по милости /Аллаха/ — самое губительное несчастье. Смерть аль-Яраги, друга Аллаха, тяжелее всего». Магомед Ярагский лицом к лицу столкнулся с новой социально-экономической ситуацией, сложившейся в Дагестане и на Кавказе в результате резкой активизации захватнической политики русского царизма. Дагестанская интеллигенция остро почувствовала опасность разрушения векового уклада жизни и отвращения от истинной веры. Положение народных масс на родине Ярагского резко ухудшилось с созданием в 1812 г. царским правительством Кюринского ханства и строительством в Курахе, Риме, Чирахе крепостей. В 1821 г. царь Александр I запретил кавказским мусульманам совершать хадж без разрешения военного командования. Николай I без обиняков требовал от фельдмаршала Паскевича «усмирения навсегда горских народов или истребления непокорных». Колониальная военщина и поддерживавшие ее местные ханы, беки, князья часто попирали адатные и шариатские нормы поведения. Ярагский был потрясен поступком хана, который выколол глаза мулле из Магарамкента за отказ выпить вместе с ним водку. Возмущало верующих попрание мусульманских брачно-семейных норм. Пример аморальности подавал Ермолов, который за 7 лет трижды «женился» на несовершеннолетних кумычках, одна из которых была засватана. Наряду с военными методами покорения народов Кавказа, царские власти применяли и так называемые «гибкие меры»: натравливание одного народа на другой, разжигание межнациональной розни. Еще в 1769 г. генерал Медеме получил инструкцию «остерегаться более всего объединения горцев и возжигать между ними огонь внутреннего несогласия». В этой тяжелой для горцев обстановке на исторической арене появляется масштабная, колоритная фигура Магомеда Ярагского, ставшего творцом великого учения освобождения народов от колониально-феодального гнета. Ярагский мог вполне прилично жить, продолжая работать по-старому, но он сознательно круто изменяет свою судьбу и встает на трудный, тернистый путь борьбы за освобождение порабощенных народов. Он понимал, что горцам нужен одухотворяющий пример служения господу, больше других современников понимал значение ислама для настоящего и будущего Дагестана и Кавказа. Как справедливо писал немецкий историк Боденштедт, «религия стала огнем, от жара которого разнородные элементы, очистившись, слились воедино, стала раствором, который продолжительное время соединял раздробленные обычаями, верованиями племена Дагестана, стала в конечном итоге мощной пружиной, объединяющей силы этих народов». Ярагский относился к тем немногим, которые по-настоящему изучили Коран, поняли его высокое предназначение. Слушавшие Ярагского чувствовали пьянящий запах свободы, проникались достоинством и величием. Его всем понятный, простой и образный язык был созвучен с тем, что было на сердце каждого задавленного двойным гнетом. Формирование нового учения Ярагского к середине 20-х годов XIX века обрело четкие контуры и, принципиальное содержание. Его основные социально-политические положения можно свести к следующему. Все правоверные должны быть равны перед Богом. Мусульманин должен быть свободным. Он не должен платить подати, налоги ни русскому царю, ни местным ханам, бекам. Мусульманин не может быть ничьим рабом и т.д. В учении Ярагского свобода выступает в качестве главного условия жизни. С этим связано и полное социальное раскрепощение горцев. В его учении нет политической риторики, социальной декларативности, откровенной демагогии, оно ясно, понятно и доступно любому человеку. Ярагский и его последователи не призывали к захвату чужих земель, угнетению других народов, Ярагский призывал к объединению дагестанских, кавказских народов в борьбе с несравненно более сильным противником. И им двигало не властолюбие, а свободолюбие. Бесспорной заслугой Ярагского является то, что он не ограничился изложением своего учения, а четко указал угнетенным народам пути его реализации. Он заявил, что колонизаторы и их лакей — местные феодалы добровольно не откажутся от своей позорной власти, освобождение народов — дело рук самих народов, двойной гнет можно уничтожить только вооруженным путем. Ярагский был твердо уверен, что на стороне горцев историческая правда, «каждый мусульманин, — говорил он, — является воином добра, добрых сил». Программа Ярагского имела широкий резонанс в Кавказском регионе и за его пределами. История доказала его правоту, он поднял свой голос против, казалось бы, неизменных вещей, колониальные империи тогда выступали как фатальная неизбежность, но в XX в. колониальная твердыня была разрушена в мировом масштабе. Ярагский понимал, что любое учение обретает силу, если оно понятно народу, который, понимая, принимает его. Поэтому — одной из главных задач он считал доведение до масс основного содержания своего учения. Эту нелегкую задачу он успешно решил с помощью многочисленных своих учеников, помощников и соратников, часто приходящих из различных уголков Дагестана, Ширвани, Кубы в аул Вини-Яраг. Его выступления перед приезжими и неизменно заканчивались словами: «Вернитесь на свою родину, соберите мужчин вашего племени, сообщите им мое учение и призовите их к борьбе... Угнетенные должны освободить себя, а свободные отвести от себя рабство! Я призываю Вас обратиться к народу от моего имени. Если нас объединяет вера в Аллаха и в заветы его пророков, нам нечего бояться людей и их угроз». Сам Ярагский побывал примерно в 120 лезгинских, агульских, табасаранских, даргинских, кумыкских, чеченских, ингушских и аварских аулах. Историк Карахский писал, что через Ярагского и Джамалудина Казикумухского в Дагестане распространилась благодать шейхов тариката, которая «была как весенний дождь для ростков растений». Особое внимание Ярагский обратил на подбор высших руководителей вооруженной борьбы горцев. Примечательно, что движение горцев в 20-50- гг. XIX в. возглавили образованнейшие люди (редчайший случай в мировой истории). Магомед Ярагский, Джамалудин Казикумухский, Гази-Магомед, Гамзат-бек, Шамиль были крупными учеными, являлись блестящими ораторами, пламенными пропагандистами, людьми с глубокими нравственными убеждениями, честными, храбрыми. Они имели большие книжные коллекции, писали научные труды, стихи, знали несколько восточных языков, в том числе арабский, на котором писали научные труды, статьи, стихи, вели переписку. Царское правительство, желая обезглавить движение горцев, расходовало большие деньги для физического устранения руководителей их борьбы. За голову Ярагского было назначено вознаграждение, но желающих убить его не нашлось. Все попытки четырех главнокомандующих Кавказской армией (Ермолов, Паскевич, Розен, Головин) расправиться с Ярагским ни к чему не привели, горцы не выдали его. Когда в 1825 г. Ярагского арестовали и посадили в Курахскую крепость с тем, чтобы под усиленной охраной доставить в Тифлис к Ермолову, этот план сорвался, он был освобожден своими соратниками. С целью дискредитации Магомеда Ярагского, имперские шовинистические круги утверждали, что в Дагестане не было почвы для возникновения его учения, оно инспирировано извне. К сожалению, эта лживая версия о внешнем происхождении учения Ярагского перекочевала в труды некоторых дагестанских авторов, изданных в последнее время. С этой версией связано создание образа фанатика Ярагского. По утверждению официальных кругов, мусульманский фанатизм — альфа и омега всех восстаний, что война идет между полумесяцем и крестом. Народные массы, отвергающие колониализм и выступающие с оружием в руках, представлялись фанатиками, которых надо уничтожить. Царские власти считали, что фанатики во главе с Ярагским мешали им приобщить горцев к цивилизации. К сожалению, отдельные дагестанские историки и философы в своих трудах, изданных в 90-х гг. XX в., солидаризуясь с идеологами колониализма, тоже пишут, что «дагестанские горы прочно были окутаны фанатизмом». Учение Ярагского вдохнуло в борьбу горцев осмысленность и святость, выступило организующей и мобилизующей силой. Он одержал победу на уровне идей и выиграл борьбу за души и умы горцев. Борьба горцев, начавшаяся при личном участии Ярагского в 20-х гг. XIX в. продолжалась до 1864 года. При жизни Ярагского она охватила часть Дагестана и Чечни. Основными очагами борьбы до 1839 г. были Южный Дагестан, Авария, с 1840 г. движение горцев охватило значительную часть Дагестана и Чечни. С 1842 г. восстаниями был охвачен весь Западный Кавказ, во главе которых были назначенные Шамилем наибы. Ярагский наиболее интенсивно трудился в последнее 20-летие своей жизни (1818-1838). На первом этапе — (1818-1824 гг.) были разработаны учение об освободительной борьбе и программа его осуществления, второй этап — 1825-1828 годы, когда новое учение интенсивно разъяснялось среди горцев, и прозвучал призыв к борьбе за национальную независимость. Третий этап - это 1828-1831 гг., когда Ярагский встал во главе освободительной борьбы в Южном Дагестане. Четвертый этап — (1832-1838 гг.) связан с постоянным, пребыванием в Аварии, ставшей эпицентром народной войны. Многое из того, о чем страстно мечтал Ярагский, в беспрецедентно короткие исторические сроки стали реальностью в имамате, благодаря гению реформаторской деятельности Шамиля. Учение Ярагского не было разрушительным, оно стимулировало лучшие человеческие начала, оно было созидательным по сути. Оно учило, что жить в рабстве — все равно, что быть социальным алкоголиком, жить в иллюзиях, не ведая позорнейшего своего положения. Радостно сознавать, что попытки ученых и деятелей изгнать из истории великого сына Кавказа потерпели крах. Магомед Ярагский вернулся к нам во всем своем величием, занял достойное место в славной истории народов Кавказа

Новые подробности биографии основателя мюридизма Мухаммада Ярагского

В последнее время наблюдается устойчивый рост интереса общественности к деятельности великого сына лезгинского народа, шейха Мухаммада Ярагского (лезг.: Ярагъ Мегьамед). Этот интерес проявляется не только со стороны лезгин, но и других народов. Отрадно, что внимание к изучению жизни и деятельности Мухаммада Ярагского проявляют представители ученой среды. Совсем недавно в научном журнале «Вестник Дагестанского научного центра» опубликована научная статья «Биография шейха Мухаммада ал-Йараги, написанная его сыном Исмаилом (перевод с арабского языка, комментарии)», одним из авторов которой является лезгинский ученый, профессор кафедры арабской филологии ДГУ, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук, доктор исторических наук Закарияев З.Ш. Статья написана в соавторстве с и.о. директора Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН, кандидатом исторических наук Мусаевым М.А.

В статье приводится перевод на русский язык интересного образца жанра биографий в дагестанской исторической литературе – арабоязычной биографии ученого-богослова, шейха накшбандийского тариката, муршида Мухаммада ал-Йараги, написанной его сыном Исмаилом. Текст рассматривается как исторический источник, перевод снабжен комментариями. Ниже приводится основное содержание публикации. С полной версией статьи можно ознакомиться в Вестнике Дагестанского научного центра. 2015. №57. С. 44-50.

Биография шейха Мухаммада ал-Йараги, написанная его сыном Исмаилом (перевод с арабского языка, комментарии).

Среди выдающихся деятелей Дагестана XIXв. особое место занимает фигура ученого-богослова, шейха накшбандийского тариката, муршида Мухаммада ал-Йараги ал-Курали. Несмотря на это, жизнь, общественно-политическая деятельность и, особенно, творческое наследие Мухаммада ал-Йараги все еще остаются недостаточно изученными. Между тем, еще в 1910 г. в «Исламской типографии» Мухаммад-Мирзы Мавраева в г. Темир-Хан-Шуре была издана литографическим способом объемная книга с образцами письменного наследия Мухаммада «Асараш-шайх ал-Йараги», которая до сих пор не переведена на русский язык.

В Фонде восточных рукописей Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН хранится один из экземпляров этой книги. Всего в ней 192 страницы.

Ознакомление с текстом позволило установить, что: на стр. 2-52 содержится известное сочинение шейха Мухаммада ал-Йараги «Асар ал-Йараги»; на стр. 53-126 его же поэтическое произведение «Касыда ат-та’ийа ал-кубра»; на стр. 127-134 его же «Касыда ат-та’ийа ас-сугра»; далее приводятся образцы поэзии и корреспонденции ал-Йараги. Письма адресованы как известным нам, так и неизвестным людям и целым обществам, они различного содержания, например, с призывом строго придерживаться норм шариата, вступить в ряды последователей тариката и пр. На стр. 141-143 содержится биография Мухаммада ал-Йараги. В тексте не указано кто является ее автором. Профессор А.Р. Шихсаидов, на основании изучения одной из рукописных копий данной биографии, ныне хранящейся в Институте рукописей РАН в Санкт-Петербурге, установил, что автором является Исмаил – сын шейха Мухаммада ал-Йараги [Шихсаидов А.Р. Письменные памятники Дагестана (жанр биографий) // Письменные памятники Дагестана XVII–XIX вв. Махачкала, 1989.С. 9]. А.Р. Шихсаидов издал в русском переводе отрывок арабского текста этого жизнеописания. Отсутствие полного перевода побудило нас к публикации всего текста на русском языке.

Перевод текста биографии с арабского языка.

«Мухаммад, сын Малла-Исма‘ила, сына Малла-Шайх-Камала, сына Нузура ал-Йараги ал-Курали вступил на путь прекрасного тариката в тысяча двести тридцать седьмом году (1237 г. хиджры начался 28 сентября 1821 г. Здесь и далее даты по хиджре переводятся на христианское летоисчисление по григорианскому календарю – авт.), когда ему был пятьдесят один год. Пробудившись от [сна] отрешения, он вздыхал от сожаления, [что не сделал этого ранее].

Ему пришлось испытать все горести преследования, особенно от русских. Из-за этого он был вынужден бежать в начале месяца зу-л-хиджжа тысяча двести сорок пятого года (начался 24 мая 1830 г. – авт.) в область (вилайат) Табасаран. Он жил в течение примерно шестнадцати месяцев в селении Кюряг (Кураг), – да смилуется Всевышний Аллах над его жителями. Затем он отправился в селение Дюбек (Тивак), где пребывал примерно двадцать дней (в соответствии с устной традицией, в Дюбеке Мухаммад ал-Йараги выдал свою дочь за имама Гази-Мухаммада – авт.). Затем он переселился оттуда вместе с известным ученым, выдающейся личностью, обновителем религии (муджаддид), борцом на [пути] Аллаха Гази-Мухаммадом, при его возвращении со своим победоносным войском после осады города Дербента (Баб ал-Абваб) в месяце рабиʻ ал-ахир (начался 9 сентября 1831 г. – авт.). [Мухаммад ал-Йараги] остановился в селении Эрпели (Ирфили) на несколько дней. Затем он переехал в селение Чиркей (Чирки), где оставался около месяца. После выступления Гази-Мухаммада с его победоносным войском в Чечню (вилайат Чачан) для нападения на крепость Кизляр, где ему сопутствовал успех, [в Чиркей] пришли грешные неверные вместе с лицемерами и нечестивцами [из числа мусульман] и чиркеевцы заключили мир с неверными (заключение мира имело место 27 октября 1831 г. – авт.)[Отношение барона Розена к гр. Чернышеву, от 12 ноября 1831 г., №136 // Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. VIII. Тифлис, 1881. С. 544.].По этой причине Мухаммад [ал-Йараги] переселился оттуда со своей семьей и учениками в селение Игали (Ихали) в [месяце] джумада ал-ахира (начался 7 ноября 1831 г. – авт.), и жил там до месяца зу-л-ка‘да (начался 2 апреля 1832 г. – авт.)./10/ Затем он отправился оттуда в селение Гимры (Кимра) – место жительства упомянутого борца за веру [Гази-Мухаммада], – да простит его Всевышний Аллах! И он жил там до месяца джумада ал-ула (начался 26 сентября 1832 г. – авт.). Затем он переселился оттуда в селение Балахани (Балак) в середине этого же месяца. По истечении примерно двадцати дней неожиданно пришли неверные вместе с лицемерами и злодеями. В понедельник, в четвертый день [месяца] джумада ал-ахира (29 октября 1832 г. – авт.) между ними произошло сражение, войско мусульман потерпело поражение из-за некоторых лицемеров среди них. Упомянутый ученый муж, обновитель религии [Гази-Мухаммад], – да помилует его Всевышний Аллах, и да будет он ходатаем за нас в Судный день! – стал мучеником за веру вместе с некоторыми учеными, среди которых, совершивший обряд хаджа ‘Али-афанди, Нур-Мухаммад ал-Кахи, Малла-Ахмад ал-Кубали,Салман-афанди (указаны ученые, имена которых не упоминаются в биографических словарях дагестанских авторов, посвященных богословам.Судя по нисбам, двое из них были родом из населенных пунктов расположенных к югу от Самура и в Закавказье, – Куба и Ках – авт.), и некоторыми храбрецами и достойными людьми, – да помилует их Всевышний Аллах, и да сделает Он их нашими заступниками [в Судный день].

Дела религии, [возвысившиеся] благодаря усилиям непоколебимого обновителя [Гази-Мухаммада], были сведены на нет. Число ее сторонников уменьшилось, а число противников преумножилось. Дело благородного пути (шариата) было отброшено назад, и лицемеры отвергли речь Всевышнего Аллаха.
Проведя некоторое время [в Балахани, Мухаммад ал-Йараги] почувствовал, что его зрение слабеет. Он усердно принялся за заучивание Корана, которое он завершил в последние дни месяца шаввал (завершился 28 февраля 1835 г. – авт.) при помощи Всезнающего, Всевластного (ал-Малик) [Аллаха], прямо перед тем как отправиться в селение Согратль. [Мухаммад ал-Йараги] переселился туда [из Балахани] в начале месяца мухаррам тысяча двести пятьдесят первого года (начался 29 апреля 1835 г. – авт.), и жил [в Согратле] в течение примерно трех лет и четырех месяцев. (В данном месте имеется значок с пояснением на полях, что текст с самого начала до этого места передается из уст Мухаммада ал-Йараги – авт.)

Затем постигла его, – да будет над ним милость Всевышнего Аллаха – сильная болезнь, утром в четверг девятого числа [месяца] джумада ал-ахира тысяча двести пятьдесят четвертого года (30 августа 1838 г. – авт.) от даты хиджры Господина демонов и людей. В понедельник, в послеполуденное время, тринадцатого числа того же месяца (3 сентября 1838 г. – авт.), он скончался во время совершения ритуального омовения, – да смилуется над ним Всевышний Аллах! Собрались ученые, хаджии и благочестивые люди селения Согратль – да будет оно хранимо от всех напастей и зол, и мы совершили с ними заупокойную молитву и похоронили его там во вторник утром. Да помилует [Мухаммада ал-Йараги] Аллах и облачит в одеяния прощения, и да поселит его в самых лучших чертогах рая, и да сделает его нашим заступником в день Суда, ради почтения к правдивейшему пророку, его семейству и благословенным сподвижникам. Аминь! Он, – да помилует его Аллах, – был опорой выдающихся ученых, шейхом всех шейхов, украшением мусульман и ислама, обновителем шариата, наставником (муршид) накшбандийского тариката, приближенным к Всевышнему (валий), познавшим Господа, отрешенным от всего мирского (захид), пребывающим постоянно в богослужении, знавшим Коран наизусть, совершившим хиджру (мухаджир) на пути Сострадающего [Аллаха], не терпевшим несправедливость, обладавшим неиссякаемой энергией, скромностью, щедростью, добротой к рабам Аллаха. В общем, он обладал самым благим нравом, все возвышенное и чистое ему было присуще, все низкое и порочное было ему чуждо, – да помилует его Всевышний, Всевластный, Милующий, и да сделает его нашим заступником в день Воскрешения. Аминь!».

Комментарии

Таким образом, из биографии следует, что:

1. Мухаммад ал-Йараги родился в 1186 г. хиджры, т.е. между 4 апреля 1772 г. и 24 марта 1773 г. (по григорианскому календарю). Его нисбы – ал-Йараги и ал-Курали свидетельствуют, что он происходил из лезгинского селения Верхний Яраг (лезг.: Вини Ярагъ) дагестанской исторической области Кюра. (Селение Вини Яраг находилось на территории нынешнего Магарамхюрского р-на РД). В полном имени шейха традиционно используются нисбы ал-Йараги и ал-Курали. Сам шейх указывал нисбу ал-Йараги, она запечатлена в его надмогильной эпитафии в с. Согратль, на надмогильном памятнике его сына в с. Вини Яраг, в многочисленных письменных источниках (в том числе опосредованных, таких как деловая и личная переписка), в арабоязычных сочинениях Мухаммад-Тахира ал-Карахи, Абдуррахмана ал-Газигумуки, Хасана ал-Алкадари, Шуайба ал-Багини, Назира ад-Дургили, Али ал-Гумуки (Каяева) и множестве других. Иных указаний об общинной принадлежности и происхождении Мухаммада ал-Йараги в исторических источниках и научной литературе не имеется.

2. Отца Мухаммада звали Исмаил, деда – Шайх-Камал, прадеда – Нузур (местное произношение данных личных имен – Шихкамал, Нюзюр). Отец и дед, вероятно, были образованными людьми, поскольку носили приставку (хитаб) к имени «Малла» (знаток в области мусульманского права и ритуала), которая впоследствии стала частью их имени. Арабский термин «мулла» мы читаем как «малла», поскольку именно в этой форме (огласованный фатхой) он встречается в тексте.

3. Мухаммад ал-Йараги стал суфийским шейхом в пределах между 28 сентября 1821 г. и 17 сентября 1822 г.

4. В самом конце мая 1830 г. шейх бежал в Табасаран из-за преследования русскими.

5. Мухаммад ал-Йараги пробыл в табасаранском селении Кюряг (ныне в Табасаранском р-не РД) в течение «16 месяцев» – с конца мая 1830 г. по середину августа 1831 г.

6. Промежуток времени с середины августа по начало сентября 1831 г. шейх провел в табасаранском селении Дюбек (ныне в Табасаранском р-не РД).

7. 9-10 сентября 1831 г. ал-Йараги присоединился к имаму Гази-Мухаммаду, который поселил шейха на несколько дней в кумыкском селении Эрпели (ныне в Буйнакском р-не РД).

8. В сентябре 1831 г. Мухаммад ал-Йараги с семьей переехал в аварское селение Чиркей (с. Старый Чиркей находилось на территории Буйнакского р-на РД) и покинул его примерно 8 ноября 1831 г.

9. Приблизительно 9 ноября 1831 г. шейх и его домочадцы перебрались в аварское селение Игали (ныне в Гумбетовском р-не РД), где жили до начала апреля 1832 г.

10. В начале апреля 1832 г. шейх переселился в аварское селение Гимры (ныне в Унцукульском р-не РД), где жил вплоть до конца сентября 1832 г.

11. Приблизительно 26 сентября 1832 г. ал-Йараги с семьей переселился в аварское селение Балахани (ныне в Унцукульском р-не РД).

12. В период пребывания в Балахани (конец сентября 1832 – конец февраля 1835 г.) шейх начал терять остроту зрения, принялся заучивать Коран наизусть и стал хафизом.

13. В первых числах мая 1835 г. ал-Йараги вместе с семьей переехал в аварское селение Согратль (ныне в Гунибском р-не РД).

14. 30 августа 1838 г. Мухаммад ал-Йараги занемог, 3 сентября скончался, и на следующий день шейх был захоронен.

15. Мухаммад ал-Йараги прожил 66 лет (68 лет по мусульманскому летоисчислению), из которых последние 8 лет мухаджиром.

Обращает на себя внимание, что Исмаил написал о своем отце весьма скудно – по сути, только родословную, дату вступления в тарикат и хронологию смены шейхом места жительства. В тексте не упоминается о первом переселении Мухаммада ал-Йараги в Табасаран.

Из русских источников следует, что в марте 1824 г. командующий Отдельным Кавказским корпусом А.П. Ермолов дал указание Аслан-хану Казикумухскому покончить с появившимся в Дагестане движением под руководством ал-Йараги.

Хан имел встречу с шейхом и сообщил генералу, что сделаны соответствующие внушения и объявил «о совершенном водворении спокойствия». В следующем 1825 г. «местное начальство вторично довело до сведения Генерала Ермолова о действиях муллы Магомета и об успехах его учения. Генерал Ермолов строжайше предписал Аслан-Хану схватить мюршуда (муршида – авт.) и доставить его в Тифлис.

Но Аслан-хан поручил это дело Гарун-беку, бывшему правителю кюринских владений, и хотя мулла Магомет, без всякого с его стороны сопротивления, был приведен в главное кюринское селение Кураг (Курах – авт.), однако тотчас же бежал оттуда, или, как некоторые полагают, добровольно был отпущен. После бегства из Курага, он скрывался в вольной Табасарани, где с успехом проповедовал мюридизм; семейство же его и родные проживали, между тем, спокойно в селении Яраг». В конце следующего 1826 г. шейх вернулся в Яраг, а в 1830 г. при новом «настоятельном требовании» командующего Отдельным Кавказским корпусом И.Ф. Паскевича (сменил А. Ермолова) о выдаче его, успел, при помощи хана уйти в Табасаран [Неверовский А. О начале военных беспокойств в Северном и Среднем Дагестане. СПб., 1847. С. 12-13;Комаров А. Казикумухские и кюринские ханы // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. II. Тифлис, 1869. Гл. IV. С. 28-29;Лобанов-Ростовский М. Б. Начало мюридизма на Кавказе // Русский архив, № 11. 1865. Изд. 2-е. М., 1866. С. 1153-1166].

Также в тексте Исмаила нет информации о произведениях Мухаммада ал-Йараги, его деятельности в качестве имама общины, суфийского шейха и много другой информации, которая представляет интерес. Даже когда делается отступление, описываются достоинства Гази-Мухаммада, автор не указывает, что его сестра Хафсат была супругой имама. В некоторых аварских селениях нам приходилось слышать предание, что отцом ее сына Хасана ал-Алкадари мог быть Гази-Мухаммад. Между тем, общеизвестно, что отцом Хасана был уроженец лезгинского селения Алкадар, ученый-богослов Абдуллах, сын Курбан-Али (ум.в 1278/1861-62 г.). Сторонники версии об отцовстве Гази-Мухаммада обычно ссылаются на два обстоятельства: 1. Мать Хасана Хафсат первоначально была замужем за Гази-Мухаммадом; 2. Хасан родился в с. Балахани, где семейства ал-Йараги и Гази-Мухаммада жили в момент гибели имама и после данного события. Однако дата рождения Хасана ал-Алкадари хорошо известна, ее приводит он сам в своем сочинении «Асари Дагестан» – это 11 число месяца джумада ал-ахира 1250 г.х. (15 октября 1834 г. по григорианскому календарю), т.е. через два года после гибели Гази-Мухаммада, когда Хафсат была женой алкадарцаАбдуллаха, сына Курбан-Али [Гасан-эфенди Алкадари.Асари-Дагестан. Махачкала: Лотос, 2014. С. 200]. На это сторонники версии об отцовстве Гази-Мухаммада отвечают, что, дескать, время рождения могло быть изменено. Последнее не выдерживает критики, поскольку нет аргументированных причин для сокрытия данного обстоятельства, и оно не согласуется с шариатом, которому семейство ал-Йараги старалось строго следовать. Сам Хасан ал-Алкадари в «Асари Дагестан» своим отцом называет Абдуллаха ал-Алкадари, а своей родиной указывает селение Алкадар (ныне в Сулейман-Стальском районе РД) [Гасан-эфенди Алкадари. Указ.соч. С. 200-201]. О своем отце Абдуллахе Хасан ал-Алкадари пишет также в арабоязычном дневнике, представляющем собой семейную хронику, генеалогию ученого. В этой хронике, в частности, сообщается о рождении у него сына, названного «именем покойного отца ХаджиАбдаллаха-эфенди» [Шихсаидов А.Р. Генеалогия ГасанаАлкадари // ГасанАлкадари. Ученый, поэт, просветитель. Сборник научных трудов. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2006. С. 170-171].Знаток биографий дагестанских ученых Назир ад-Дургили (1891-1935) также пишет об Абдуллахе б. Курбан-Али ал-Алкадари как отце Хасана ал-Алкадари [Назир ад-Дургели. Услада умов в биографиях дагестанских ученых: Дагестанские ученые и их сочинения / пер. с араб., коммент., факс.изд., указ. и библиогр. подгот. А.Р. Шихсаидовым, М. Кемпером, А. К. Бустановым. – М.: Издат. дом Марджани, 2012. С. 135]. Таким образом, все письменные источники единодушны в том, что отцом Хасана ал-Алкадари был Абдуллах, сын Курбан-Али ал-Алкадари.

Биография Мухаммада ал-Йараги, написанная его сыном, видимо, была хорошо знакома исследователям жизненного пути дагестанских ученых-богословов. Например, некоторые подробности (пребывание в Согратле «в течение трех лет и четырех месяцев» и др.), имеющиеся в биографических сочинениях Назира ад-Дургели и Али ал-Гумуки (Каяева) [Али ал-Гумуки (Каяев).Тараджимулама’и Дагистан («Биографии дагестанских ученых-богословов»). Рукопись, на арабском языке. 150 л. Место хранения: Частная библиотека И.А. Каяева (г. Махачкала). С. 97-98; Назир ад-Дургели.Указ. соч. С. 128.] свидетельствуют об этом.

Тот факт, что рассматриваемая биография включена в одну книгу с произведениями Мухаммада ал-Йараги, является аргументом в пользу того, что опубликованное наследие шейха было собрано его сыном. Исмаил ал-Йараги был известным ученым-богословом и преподавателем. Образование получил у своего отца – шейха Мухаммада ал-Йараги, и других дагестанских ученых. В течение около 20 лет он занимал должность главного кадия (кади ал-кудат) Кюринского округа Дагестанской области. О нем пишут, в частности, Хасан ал-Алкадари [Гасан-эфенди Алкадари. Указ. соч. С. 192-193], приходившийся Исмаилу ал-Йараги племянником, и Назир ад-Дургили [Назир ад-Дургели.Указ. соч. С. 128]. На надмогильном памятнике Исмаила ал-Йараги в селении Верхний Яраг высечена арабская эпитафия, полный текст которой гласит: «Каждый, кто на ней (т.е. на Земле), исчезнет. Усыпальница шейха, выдающегося ученого, хафиза (т.е. знающего Коран наизусть), совершившего обряд хаджа (ал-хаджж) Исма‘ила-афанди, сына шейха, хафиза Мухаммада-афанди, сына Исма‘ила-афанди, сына Малла-Шайх-Камала, сына Нузура ал-Йараги, – да освятит Всевышний Аллах их могилы, да будут освещены их могилы! Он умер (буквально: «забрал его Всевышний Аллах») в месяце сафар 1322 г.» (т.е. между 17 апреля и 15 мая 1904 г. по григорианскому календарю).

Сведения, приведенные Исмаилом ал-Йараги в биографии своего отца, которые можно сопоставить с данными русскоязычных источников, в частности, с армейскими рапортами, и дагестанскими арабоязычными источниками, показывают их абсолютное соответствие и высокую степень достоверности. Примерами этому могут служить датировки похода Гази-Мухаммада на Дербент, смерти имама, заключения договора между русскими военными и чиркеевцами. Установить точную дату написания биографии на основании имеющихся материалов не представляется возможным. Предположительно, биография была составлена в конце XIX в., но, вероятно, автор пользовался ранними (своими или чужими) записями.

В печатном издании биографии, осуществленном в «Исламской типографии», не указано название, которое дал своему труду автор. Между тем, рукописный список данного сочинения, хранящийся в Институте восточных рукописей РАН, озаглавлен как «Тарджамат хал аш-шайх Мухаммад б. Исма‘ил ал-Йараги ал-Курали» («Биография шейха Мухаммада, сына Исмаила ал-Йараги ал-Курали»)[Арабские рукописи Института востоковедения: Краткий каталог / под ред. А.Б. Халидова; сост.: С.М. Бациева, А.С. Боголюбов, К.А. Бойко, О.Г. Большаков, П.А. Грязневич, А.И. Михайлова, Л.И. Николаева, С.Б. Певзнер, М.Б. Пиотровский, А.Б. Халидов, Т.А. Шумовский. Ч. 2. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1986. С. 12.]

«Биография шейха Мухаммада, сына Исмаила ал-Йараги ал-Курали» интересна, кроме прочего, тем, что является одним из немногих образцов жанра биографий в дагестанской традиции, посвященных жизни одной отдельной личности.

Мухаммад Ярагский (1771-1838) — основатель мюридизма на Кавказе и учитель имама Шамиля, а также всех имамов Дагестана и Чечни.

Магомед Ярагский вошел во всемирную историю как выдающаяся историческая личность. Трезвый и острый ум глубокие знания, убежденность в правоте своих идеи позволили ему перешагнуть через себя ради великой цели освобождения горцев. Его имя стало символом непогрешимости и чести для кавказских народов. Только человек, огромной нравственной силы, чистоты веры мог поднять на борьбу разрозненных, разноэтнических жителей Кавказа. Он имел отношение к возвышению всех имамов Дагестана и Чечни.

Учение Ярагского вдохнуло в борьбу горцев осмысленность и святость, выступило организующей и мобилизующей силой. Он одержал победу на уровне идей и выиграл борьбу за души и умы горцев. Многое из того, о чем страстно мечтал Ярагский, в беспрецедентно короткие исторические сроки стали реальностью в имамате, благодаря гению реформаторской деятельности Шамиля. Учение Ярагского не было разрушительным, оно стимулировало лучшие человеческие начала, оно было созидательным по сути. Оно учило, что жить в рабстве — все равно, что быть социальным алкоголиком, жить в иллюзиях, не ведая позорнейшего своего положения. Радостно сознавать, что попытки ученых и деятелей изгнать из истории великого сына Кавказа потерпели крах. Магомед Ярагский вернулся к нам во всем своем величием, занял достойное место в славной истории народов Кавказа.