Эротические рассказы с участием детей и подростков. Несчастная мать. «Она не пошла. Это мы ее потащили»

Когда мне было 14 со мной произошел боллее чем неприятный случай. Кто- то скажет что все это ерунда, потому что подобное происходит постоянно, но я считаю, что подобные события в жизни человека убивают его навсегда. Как- то слишком распростерто. К делу. У меня был сложный период: дома и в школе проблемы, все от меня отворачивались. Из- за растерености перед этим миром, где всем все равно, где каждый хочет обидеть я стала выпивать. Мне стыдно и достадно, но так уж получилось. Я стала общаться с людьми которые тоже выпивали. В метальной тусовке без этого почему- то некуда. И вот однажды я осталась наедине с двумя типами. Типам было на тот момент около 25 лет. Один из них был женат (узнала об этом позже). Лично мне хотелось всего лишь болтать о музыке, общаться. Им же захотелось секса. Что может сказать четырнадцатилетняя девушка на это? Есть в этом моя вина, конечно. Ну и в общем у нас произошел половой акт. Уже даже не вдвоем, а втроем ибо позднее мы поехали домой к другому типу. Я не могу передать словами, что я испытала утром, когда проснулась. Ужас, отвращение, стыд, желание умереть тотчас же. В четырнадцать — ты не можешь принимать решения. Я как можно быстрее вышла из этого дома. Я шла по улице и с трудом сдерживала слезы. Когда я пришла домой, я сразу же залезла под душ и не вылезала оттуда несколько часов. Могу сказать, что на тот момент я чувствовала себя плохо. Сейчас мне 18. С каждым годом я чувствую себя еще хуже. Каждый день, когда я ложусь спать вся эта гниль прокручивается у меня в голове. Уже наверное проходит злоба, но это чувство пустоты, обиды и потерянности продолжает следовать за мной. Может быть, я говорю несколько сухим языком, но все это принесло мне огромную боль. На этом маразм, кстати, не закончился. Они снова сзвали меня заняться этим. Рассказали некоторым людям что они делали, похвалялись этим. Далее последует еще более абсурдная по своей сути информация. С одним из них я стала встречаться. Ему было 24. Я не понимаю себя. Если бы я могла только откатить все это — я бы сделала все по- другому. Все это неправильно. Все это не дает мне покоя. Я чувствую себя куском мяса. По сути все они — педофилы. Все они должны сидеть. Я не могу найти силы, чтобы как- то изменить это. А что могло бы быть? Они сделали это с тринадцатилетней? Двенадцатилетней? Все что я хочу сказать тем, кто это читает (если есть такие) не ищите поддержки и понимания там, где ее нет. Если ваша семья забивает на вас, если всем плевать на вас, не нужно брать первого встречного и думать, что он сделает вашу жизнь лучше. Скорее всего он убьет вас и станцует на вашем трупе. Не слушайте, что вам говорят. Смотрите на то, что человек делает. Не торопитесь с первым сексом. Особенно девушки. Вы не представляете, как это больно осознавать, что первый раз стал для вас кошмаром, который отныне будет вас преследовать всю жизнь. Надеюсь, я когда- нибудь забуду это.

Мы привыкли говорить о том, что дети чисты и невинны – это действительно так. Но не потому, что они бесхитростны, наивны и асексуальны, а потому, что они просто дети. Вообще, я склонна говорить о чистоте и невинности всех людей не земле «ибо не ведают, что творят», но это уже другая история. Сейчас я хочу поговорить о детской сексуальности. Хотя, возможно, это только мне так «повезло», а у всех остальных людей было как-то по-другому. (Заранее извиняюсь за откровенность и людям слабонервным, возможно, вообще не стоит это читать). Кстати, я никогда и ни с кем, не разговаривала на эту тему. И мне хочется исповедаться и в этом.

Вся моя детская сексуальность базировалась на том, что мне нравилось представлять себя униженной. Именно это являлось основным гвоздем моих фантазий. Откуда у меня это желание? Вероятно, это мой ответный ход миру, в котором я жила. Родителям было сложно: трое детей, малосемейка, задержка зарплаты, сокращения, талоны… соседи матерились, мы, наверное, не слушались. Это был ад. Не мудрено, что мама истерила, а папа либо пил, либо был на взводе. Ругались постоянно все со всеми. Однако я эти крики воспринимала как крики, направленные лично на меня. И мой внутренний мир придумал себе спасение: поддаться, упасть и «поднять лапки вверх» (в природе, многие насекомые используют этот метод в качестве защиты), признать все обвинения (с моей точки зрения крайне несправедливые) и рыдать до нервного срыва, до потери сознания из-за бесконечной жалости к себе. Моя агрессия была направлена внутрь меня. Возможно из-за этого все эти мазохистические фантазии.

Чего только не приходилось мне пережить, но плохое выветрилось без следа, а смешные случаи, — стоит только вспомнить о них, — тут, как тут. Свой рассказ о шалостях и приключениях я начну с забавных историй. Э-э-э, возможно, забавными они кажутся только мне. Чувство юмора у меня туговатое.

Половые различия

У меня был друг детства — Сережка, — на год младше меня, отчаянный хулиган и шалун. Ни он, ни я не ходили в садик. Я — по причине частых болезней, а он — сидел с мамой и младшей сестренкой в декретном отпуске. Наверное, поэтому ни у него, ни у меня не было четкого представления о половых отличиях . То есть мы знали, что я — девочка , а Сережка — мальчик , но чем мы конкретно отличаемся, я не знала.

Инициатором исследования была, конечно, я, Евина дочка. Пока наши мамы пили чай на кухне (мы дружили семьями), я заговорщицки утащила Сережку в чулан, пообещав ему «что-то показать ». Надо сказать к этому времени я уже знала, что взрослые лежат друг на друге и тяжело дышат. Нет, я не собиралась делать этого с Сережкой, совсем нет, но мой пытливый ум подсказал мне, что у взрослых есть нечто , скорее всего на животе , чем они трутся друг об дружку. Прошу простить меня за наивность, мне было всего пять, а Сережке — четыре года.

Я уже знала, что у меня на животике есть пупок в виде неглубокой дырочки. По логике вещей у мальчика должно быть на животе нечто, прямо противоположное . Вот и завлекла я моего парня в чулан и велела ему задрать майку. То, что «росло» у него на пузике, не совсем соответствовало моим представлениям.

Это был почти такой же пупок, как и у меня, разве что более выпуклый, как кончик пальчика. Я была разочарована. И это все? Правда, мой пытливый ум на этом не остановился. Я поинтересовалась, умеет ли Сережка выдувать пупок... может быть, он вырастает, как пальчик? Видите, мои мысли шли, в принципе, в нужном направлении. Сережка честно напрягся и чуть-чуть выдул пупок. Мне стало ясно — да, именно так все и происходит у взрослых .

Наши занятия прервали взрослые. Их насторожила тишина в нашей комнате, и они заподозрили, что мы что-то затеваем. Застукали нас в тот момент, кода мы с Сережкой стояли друг напротив друга с задранными майками и не знали, как приступить к самому интересному — трению друг об дружку и сопению. Как гром среди ясного неба прозвучало грозное: «Вы что тут делаете?» — «Пупки друг дружке показываем!» — храбро объяснил мой друг. Мамы наши смеялись до коликов, прямо плакали, называли нас развратниками ... что за слово такое неизвестное. Так стыдно было, ужас.

Вырванный язык

Второй случай пришелся примерно на этот же возраст и опять участником шалости стал мой верный соратник по играм, Сережка. Кто-то из старших мальчишек показал ему, как можно разжевать лезвие опасной бритвы зубами и при этом не порезаться. Ужас, правда? На самом деле это не так страшно, потому что половинка лезвия сделана из хрупкой стали, она крошится зубами так же легко, как скорлупка яйца.

Это теоретически , сама я не пробовала. Зато этот фокус продемонстрировал мне Сережка. Я была сражена наповал! Мне очень хотелось тоже поразить его, но еще круче! Лезвие жевать было страшновато, да и переплюнуть Серого мне уже не удастся — пальма первенства однозначно досталась ему. И тогда я, — о, это была гениальная идея, — решила сделать себе раздвоенный язык, страшный-престрашный!

У моей плюшевой собачки был ярко-красный язычок, пластиковый, то, что надо. Я щелкнула ножницами — и собачка осталась без языка. Еще один щелчок — и язык раздвоился. Ура! Приклеиваю собачий язык на свой собственный, и бегу к Сережке! Стучу в соседскую дверь, до звонка я еще не достаю, дверь открывается. Я хочу сказать Сережкиной маме, чтобы она позвала моего друга... делаю глотательное движение... и давлюсь до рвоты — собачий язык застрял у меня в глотке.

Не могу не вздохнуть и не выдохнуть, слезы текут ручьем, а Сережина мама падает передо мной на колени и трясет меня, что есть сил. Что-то мне совсем плохо. Дальше я ничего не помню, поэтому рассказываю со слов своей мамы. К ней прибежала соседка, с искаженным лицом и дикими криками. Она кричала, что вырвала мне язык. Она вырвала Марине язык!

Как бы дико не звучало, картина была именно такой — я лежала у них в квартире на диване, рядом сидел на полу перепуганный Сережка. Подбородок у меня был испачкан кровью, но я была жива, просто очень испугана. Мама раскрыла мне пальцами рот и ничего не поняла — язык был на месте .

Бледная взмокшая Сережина мама бежала вслед за моей, и все это время у нее в руках был тот дурацкий пластиковый собачий язычок . Теперь она протягивала его моей маме и лепетала: «Нет, ты что подумала? Не ее язык, а вот этот! Она заглотнула, а я вырвала... иначе б Марина задохнулась!»

Оказывается, она даже в панике не растерялась. Я не знаю, как принято действовать в таких случаях, но Сережкина мама была в этом смысле закаленной женщиной, наверное, благодаря Сережкиным опасным шалостям. Когда она заметила, что я судорожно сглатываю что-то и никак не могу вздохнуть, она быстро перевернула меня на живот, перевесила через коленку и засунула мне два пальца в рот. Заодно ей удалось подцепить тот злосчастный собачий язык и с усилием вытащить его из моей гортани. Нёбо при этом сильно поцарапалось и напухло.

Конец у истории уже не такой веселый: была вызвана скорая, приезжали врачи, мне был сделан укол, чтобы я перестала орать и заснула. Обе матери были строго отчитаны за то, что плохо смотрят за детьми. Но даже врачи, как рассказывала мне мама, уходя, посмеивались — надо же, соседка вырвала ребенку язык ! Эта история долго веселила наших мам, а нам с Сережкой сначала было не смешно — мы здорово перепугались. Зато потом Сережка так прикольно копировал свою мамашу: «Я вырвала Марине язык! Караул! Ребенок истекает кровью!»

Добывание огня

И еще один случай. После него я была бита и поставлена в угол. Там до сих пор красуется выцарапанная, но до сих пор заметная под побелкой надпись, — «дура». Это я нацарапала, а плохим словом я назвала свою маму. Хотя теперь я знаю — она была совершенно права.

У Сережки на руке чуть пониже локтя образовался лишай, чем он очень гордился. Он вообще всегда гордился своими болячками, царапинами и даже выбитым зубом — у мальчиков так принято . Кто-то во дворе сказал ему, что лишай нужно намазать «дегтем» , который добывают из сгоревшей, свернутой в трубку газеты, поставленной в блюдце.

Мы оба были несадовские дети, поэтому большую часть дня пропадали у нас дома, ведь у Сережки была маленькая сестренка, и у его мамы было хлопот полон рот. В целях безопасности моя мама не держала дома спичек, а газовую плиту мы поджигали электро-зажигалкой.

Добыть огонь — плевое дело! Поджигаем газ зажигалкой, от него поджигаем газету, свернутую в трубку и ставим ее на тарелочку. Остается ждать, чтобы газета сгорела. Но что-то идет у нас не так... я держала газетную трубку до тех пор, пока до моих пальцев не добрался огонь. Тогда я просто бросила ее.

Мы сидели на полу под плитой рядом с кухонным окном. Дело было летом, на окне колыхалась легкая сетчатая занавеска. Она вспыхнула и сгорела в мгновение ока, а ветер раздул по комнате тлеющие кусочки. Они разлетелись, кто куда: в раковину, на половик, на стол — везде.

Я сидела на полу и визжала, а Сережка тушил руками и ногами тлеющие кусочки занавески. Он здорово обжегся, на ладошках были волдыри. А я поняла тогда, что в критических ситуациях от меня мало толку. Единственное, что я могу — это громко орать. Но именно благодаря моей «сирене» к нам в окно залез сосед. Дыма почти не было, слишком быстро все случилось, но детский вопль заставил соседа заподозрить что-то неладное. Благо мы были на первом этаже — залезть в окно было нетрудно.

После этого случая меня крепко выпороли, а на стене в чулане появилось нехорошее слово. В заключение хочу сказать — нельзя оставлять детишек надолго одних .

P.S. Этот «деготь» мы все-таки добыли, уже на пустыре. Сережка раздобыл спички и мы снова подожгли газету, но теперь, наученные горьким опытом, придерживали газету палочкой. И что интересно, «деготь» действительно образовался на тарелочке в виде коричневой пленки. Он помог-таки Сережке избавиться от лишая.

P.P.S. За годы дружбой с Сережкой мне приходилось обследовать подвалы, мы пытались сшить парашют из простыни и прыгнуть с крыши сарая... прыгали с той же крыши уже без парашюта. Еще мы поедали разные растения, от которых было очень пусто в голове... какие-то калачики, курили палочки от веника. Как мы остались живы, не знаю... Может, потому что, когда мне было 10, а ему 9 лет, они переехали. Это и уберегло меня.

Сережки, моего закадычного друга по песочнице и шалостям давно уже нет в живых. С его вечной тягой к авантюрам... эх, Серега! Как написала его мама, — подрезали Сережу насмерть в чужом порту. Он был моряком и ходил в дальние рейсы.

Это он заронил мне тягу к приключениям, мы еще детьми поклялись уехать из родного города и уехали. Светлая память тебе, Сережка. Помнишь, как мы пупки друг другу показывали?

7:05 - 13.10.2016 / 6059 просмотров

Информация об отчиме-насильнике вызвала отклик у многих пользователей в соцсети. Дети молчали, потому что боялись за жизнь мамы. Эта история побудила сценариста Светлану Таайко рассказать о своем опыте в соцсети. Открыто и свободно. Ее рассказ вызвал шквал комментариев и отзывов. Сама того не подозревая, Света вскрыла нарыв. Спасибо ей за это. Да, эта тема неприятна, она неудобна, и мы стараемся об этом не думать. Судя по всему, зря. Светлана сообщила SakhaDay, что ей многие стали писать:

«Все эти красивые, успешные, веселые девушки - мамы, жены, одинокие - у всех своя рана. Все эти воспоминания женщины заблокировали в памяти и стараются не думать о них. Почти каждая женщина - это выжившая девочка со своей историей».

Ниже истории самой Светланы и истории, отправленные ей пользователями соцсети. История №1. Дядя Яша - не насильник, а шалун Я не знаю, на какие виды подразделяются педофилы, но дядя Яша насильником не был. Он был из тех шалунов, которые втираются в доверие и втягивают в игру. О ни переехали откуда-то и стали нашими соседями. Наши мамы были одноклассницами, потому стали близки нам. Нетипичная семья по тем временам для меня: мама саха, папа башкир, старшая дочка от первого брака саха и младшая - от башкира. Очень веселая семья была, у них начали собираться одноклассники мамы. Только переехали же - столько посиделок. Меня, 10-летнюю, свели со старшей - ровесницы должны дружить, сказали. Мы и стали дружить. Единственная загвоздка - она была русскоязычная, как и все в их семье. Училась в русской школе. Но это и к лучшему - практика. С о временем я стала понимать, что старшая у них в качестве домработницы и няни для младшей. День ее был заполнен хозяйством и уходом за ребенком. Это не мешало нам выкраивать время для игр, родители были весь день на работе, а она таскалась с младшей и, как и любая девочка, играла с нами в детские игры. К вечеру дом у нее был прибран, ужин готов, сестра чистая и накормленная У чилась она плохо, ее оставили на второй год, честно - отставала в знаниях, книг не читала, тупила реально, у нее был сбой в учебе. Да, с ней нельзя было посоветоваться по урокам и делиться мнением о прочитанном, зато она знала, как отбеливать белье и сколько времени варить спагетти П ериодически она впадала в ступор. Застынет и смотрит в одну точку. И вселенская печаль в этом взгляде. Помню один разговор. Она сидит так и говорит: - счастливая ты, Светка. - да, а чо? - ничо. Счастливая ты. Светка-белоручка. Я посмотрела на свои руки…

О днажды на пляже она предложила поиграть в гинеколога. И мы все с охотой и интересом поиграли. В ход пошли песок, листочки, веточки, зеркало. Она учила, как играть, но дети же - так и не поняли, что это есть тревожный звоночек - кто-то с ней уже играл в эту "замечательную" игру. Это вам не банальные дочки-матери

В рушей она была - фантасты обзавидовались бы. В школе у нее друзей не было. Но это воспринималось мной просто - новичка кто жалует-то, плюс звезд с неба не хватает, красотой-умом-талантом-харизмой-коммуникабельностью не блещет. А мне она стала близка по соседству, и родители дружили. А мои личные подруги ее не жаловали. Странная она и не ровня М ать обожала своего тощего волосатого пучеглазого муженька, пылинки сдувала. Младшая дочка - такая же пучеглазая и тощая. Капризная королевишна. Старшая заботилась о ней, но временами лупила, пока родителей нет, не по-детски, и та - беспомощная - плакала горько. Потом успокаивала и уговаривала не стучать родителям, а она будет ей что-то делать, исполнит ее прихоть. Та соглашалась и вертела старшей сестрой. Для меня это было удивительно, я не заботилась о своей сестре, но никогда и не била.

М ать у нее работала на заправке, дежурила. И тогда дети оставались с папой. Дядя Яша был классным чуваком - всегда с охотой играл с детьми, возился, таскался с ними. Добрый очень. И вот когда мама ушла дежурить, подружка позвала меня к себе ночевать. Надо заметить, что папа мой суровый, ни разу не игрался с нами, не баловал, на коленки не возьмет, не обнимет, не поцелует. Ни разу. У нас с ним нестыковка была. А дядя Яша такой классный! С ним так весело! У него столько игр, на нем можно ездить, на нем можно прыгать

И вот пошла я к ним с ночевой. Было очень весело. Мне понравилось у них ночевать. Даже больше папа понравился, чем подружка. Она была простовата, ограниченная, а папа их - такой внимательный, добрый, смешил, кормил. Мой папа, да чтоб меня кормил? И я к ним зачастила. Папа спал с младшей, а мы с моей подружкой

О днажды - затейник такой - когда я уже, как он считал, попала под его влияние, предложил поиграть "в накидашки". Подружка засомневалась, они друг с другом глазами посоветовались, потом решили - пойму и проникнусь. Я поняла, что это жуть какая интересная игра для посвященных

Б ыло заявлено, что это секретная игра, о которой никому нельзя говорить. Это будет наш секрет. Задорный вид подруги подсказывал, что игра и впрямь заводная. И я согласилась - всегда мечтала играть со своим папой, но так никогда и не довелось. А дядя Яша такой весельчак! Помните, были накидашки - типа тюль на подушку, красота несусветная, деревенская интерьерная фишка И грать надо было ночью, ложась спать. Малышка трехлетняя уснула. Мы тоже легли. Всем вручили накидашки и фонарики. Оказалось, это обычные прятки, только надо прятаться голышом, накрутившись накидашкой. Мне идея снять трусы не понравилась, но(!) никак не напугала. Все кругом веселы, значит, игра того стоит. Но решительно отказалась раздеться и осталась в своих детских желтых трусах. С начала надо было искать дядю Яшу. С фонариком. По темному большому дому. На этом месте пришло понимание, что я не хочу его находить. Лишь бы не найти, лишь бы не найти. Но продолжаю ходить по дому и шарить фонарем. И тут веселый крик подружки: Светкааа, хватаааай, вот он! Вот! В от он прошмыкнул мимо в накидашке, вот он побежал к кровати, вот его хватает подружка и валит на кровать. Зовет меня: помогай мне, помогай, иди сюда! Я иду на ватных ногах в этой дурацкой накидашке и вижу, что подруга лежит на отчиме и имеет главной целью сорвать с него накидашку. Кругом смех и веселье. Помоги мне, сдерни, сдерни, посвети фонариком! Я направляю свет, смотрю на доселе невиданный хапсагай и стою в ступоре. Это ужасное волосатое голое тело касается моей подруги, которой 10 лет. Мне становится плохо, особенно от того, что ей это нравится. Она кидается на него и пытается схватить меж ног, и я случайно вижу огромное черное волосатое чудовище там. Он будто отбивается, смехом заливается. Подружка добралась до цели игры, светила фонарем и кричала: я победила! Победила. Е сли бы она кричала и просила о помощи, все было бы в рамках моего понимания. А она носилась, и ее вставляло не по-детски. Игра, в которую она играла давно. И мировосприятие мое запуталось. Я не смогла понять за это короткое время, где норма и кто из нас нормальный.

К ак и в любой игре в прятки, теперь пряталась она. Через некоторое время под родительской кроватью начались визги и суета. Им было определенно весело. Подружка отбивалась, пиналась, но не плакала, а смеялась. Такая уж игра. Осталась лишь я. Куда? Куда прятаться? Я стала бегать в темноте, а не забиваться в угол. В этой дурацкой накидашке и желтых труселях на тонких ножках. На улице - зима. Мелкими перебежками перемещаюсь по дому - и вот! Он меня хватает и валит на кровать

Т ощий, маленький, волосатый, начинает пытаться сдернуть накидашку, я брыкаюсь, подружка радостная светит фонарем. Он добирается до труселей, и я понимаю, что это конец света. Конец Светы. Под светом фонарика И тут что-то пошло не так в их игровой жизни. У меня начинается истерика. Вой. Слезы. Младшая просыпается. Начинает выть тоже. Все махом сникают, такую игру испортила.

В ключают свет. Я не знаю, на какие виды подразделяются педофилы, но дядя Яша не насильником был, судя по этому моменту. Он из шалунов, который втирается в доверие и втягивает в игру.

П осреди ночи я стала собираться домой, но меня не пустили - дядя Яша запер дверь. Я не могла остановиться и плакала, и только под утро уснула. Он не сердился, не бил, а пытался успокоить. Подруга вообще в непонятках, явно думает, что я странная. Утром просыпаюсь, он на кухне суетится. Уже светло, мне в школу надо. Должны отпустить, скоро мать их придет. Дядя Яша садит за стол. Приготовил яичницу с колбаской, чаю налил. Мне папа никогда так не делал. Но уже воспринимается все по-другому

Я сижу, не в силах двинуться. И тут дядя Яша падает на колени и реально плачет! Берет мои руки в свои волосатые грешные руки и целует их, плача. Прости меня, прости! Ничего родителям не говори, обещай, что не скажешь. Твой папа меня сразу убьет - ты хочешь, чтобы он сел в тюрьму? Чтобы вы из-за меня, урода, остались сиротами? Ты знаешь, что такое тюрьма? Он там умрет. А мои дети и жена? Они будут опозорены, как им жить после этого? Тетя Люба сама себя убьет, и дети будут сиротами. И все это можешь сделать ты. И как ты после этого будешь жить? Ты неправильно все поняла, тебе показалось, и если ты скажешь, то все это будет на твоей совести.

И я не сказала. Я не могла взять столько смертей на себя сразу. Но мое поведение поменялось. Мои интересы стали другие. Мои рисунки стали другие. Я перестала к ним ходить. Я очень хотела, чтобы родители сами узнали. Но им было слегка за 30, у них свои дела с утра до вечера. Однажды они нашли мои секс-комиксы за зеркалом в щели на стене и... ржали надо мной. Я пришла домой, на столе - нарисованные мною голые мужчина и женщина. Мама с папой спрашивают, что это, какая я ужасная девочка, больше в кино ходить не буду. Но что-то им мешало копнуть глубже? А что стало с той девочкой и с этой семьей, спросите вы. В какой-то момент тетя Люба в свое дежурство стала отправлять старшую к родственникам. Никогда не поверю, что она не догадывалась об уроде, с кем делила постель. И однажды они все уехали в Татарстан на отдых на его родину. Привезли тетю Любу в цинковом гробу. Сказали, утонула. А я вот, знаете, не верю в это. Так и вижу мокрые волосатые руки в воде. Мужик нормальненько так доживает свой век, не судим Судьба детей мне не известна. Мы уже переехали в другое место. И я предпочла о них не думать. И в своей жизни бы после того случая разобраться - и то успех. История №2. Отчим-насильник М ы переехали, и меня мама отвела в новую школу. Как сейчас помню, открыла дверь и толкнула, шел урок английского. Мне уже 13 лет, со своим скудным, но багажом опыта. Я уже курила, насмотрелась взрослых фильмов. Сразу заметила девочку - ооочень красивая. Думаю, такие потом на подиумы выходят. Наверно, она королева школы. Какое там! С первой же перемены поняла, что отношение к ней странное. Девчонки ее сторонились (зависть, думала), мальчишки ее мучили по-мальчишески (внимание уделяют, думала). К оролева моя с первой минуты привязалась ко мне. Я аж удивилась. Мы стали вместе ходить в школу и из школы. Она рассказывала о неком сайылыке - по ее рассказам выходило, что это рай на земле. Вот тут, в деревне, не жизнь будто, то ли дело в сайылыке! Я ни разу там не была и представляла, что это типа Москвы, Нью-Йорка - что-то недосягаемое. Она не торопилась домой. Хотела все время общаться, сидя на берегу. А общаться, как оказалось очень быстро, - не о чем. У чилась она плохо, тормозила, элементарных вещей не понимала, занимала мое время, и скоро она мне опостылела - красоту перестала видеть. Понимаю мужиков, которые ведутся на внешнее, но выносят вердикт: пустышка, и уходят. Освоившись, я ушла. И она осталась опять одна. Помню, одевалась она чисто, но пахла она плохо. Тело пахло изгоем. Знаете, скунсы, чтобы защититься, источают смрад, и у людей такое бывает. Если нет иных способов.

О на тоже периодически впадала в ступор. Застывала. В этом была схожесть с первой девочкой. И тогда в стеклянных глазах был страх. Но когда ты ребенок, тебе не до чужих проблем. Со своими бы разобраться. Я так особо и не поняла, что с ней не так. Подумала, что не мое, мне с ней не интересно. А через три года она оказалась беременна. И почти вслед за ней - ее сестра родная. Сестра ее тоже отставала в учебе, тоже не умела быть с детьми. И только тогда пришлось признать, что отчим-мудак их насиловал на протяжении многих лет! И все об этом знали, не могли не знать!!! И если бы девочки не забеременели и не родили, то и не было бы огласки.

Е го осудили. Говорят, давно освободился, живет. История №3. Друг отца Э ту историю Свете прислала знакомая.

«Она хрупкая, красивая, такую - только беречь и носить на руках, баловать, мать, жена», - написала Светлана про автора письма.

"П рочла эти истории и вспомнила, что происходило со мной. Когда мне было лет 5, мы жили с мамой и папой в частном доме по соседству с папиным другом, который жил со своей пожилой матерью. Все дети нашей улицы ходили к ним в гости, так как бабушка эта давала конфеты детям. Ее сын, папин друг, был водителем КамАЗа и часто нас катал на своей машине.

П омнила его лицо только местами. Но помню его руки и как он трогал меня "там", когда я к ним заходила. Как он показывал своё "это" и говорил, чтобы я трогала его.

В спомнила я это все только годы спустя, когда пришла домой к папе и там были его друзья. И папа сказал, помнишь вот (его имя), он вас катал на КамАЗе в детстве... у меня была истерика, я все выложила про это все прямо там! А этот человек стал отрицать все, а папа разозлился, сказал, что не может такого быть! А я в это захотела просто "поверить", потому что не хочу об этом вспоминать. Но думаю, что не я одна это помню, так как детишек на нашей улице было очень много. Сейчас пишу это и руки дрожат. Осадок и результат от этого есть, не хочу писать какой, мне просто стыдно это признать". История №4. Дядя История от Надежды: "С мелый шаг, сегодня весь день думаю об этих детях и вспомнила тоже эпизод из своей жизни, который оказывается я далеко закопала. Была в гостях у тети на их даче (думаю, мне было 11-12 лет, вряд ли меньше), поднялась на второй этаж, а там ее муж сидит (тогда ему лет 50 было) и он подозвал к себе, начал расспрашивать о чем-то и трогать за грудь... Я испугалась и убежала вниз.

Никому не сказала - не хотела расстраивать тетю.

Сейчас понимаю, что слава Богу я к ним не с ночевой пошла. Маме уже потом рассказала об этом эпизоде, когда повзрослела. Реакции от нее не было, кажется опечалилась и не знала, что делать". История №5. Отчим Тоже из присланных Свете: "М не за 30. Детей нет. Толковых отношений с мужчинами тоже не было. Хотя я адекватная, заботливая и красивая женщина. Когда у меня в очередной раз развалились отношения, я пошла к психологу. Разбираться в своих тараканах. Пошла на трансовый курс. Думала, буду такая лежать в гипнотическом трансе и пойму, что же я делаю не так в личной жизни. А на деле кричала на весь зал: «Мама, я тебя ненавижу, сука»… Удивительно, но не потому, что я вдруг вспомнила причину этой ненависти. Удивительно, что эта боль сидит во мне до сих пор, оказывается. Боль от ее предательства. С колько-то лет назад… Мне 22. Все еще живу с мамой, сестрой и отчимом. Просто своих отношений еще нет. Да и что греха таить – девочка домашняя я. Мне до сих пор нельзя гулять позже 21:00. Тотальный контроль во всем. Мама меня бережет. Живем дружно. Я ухаживаю за всеми. Мама и отчим карьеристы. Им некогда. Я делаю уроки с сестрой. Готовлю. Содержу дом и семейный гардероб в чистоте (школа быта отличная: и сейчас я могу погладить 10 мужских рубашек буквально за 30-40 минут). Все отлично. Мы - счастливая семья. Как-то отправились на юбилей к родственникам. Родители мои смешно подпили – танцуют, веселятся. В таком же приподнятом настроении едем домой. Мама сразу ложится спать. Сестра смотрит телевизор. Я иду в душ. Отчим курит на кухне. Останавливает меня и говорит примерно следующее:

«Ты женщина моей мечты. Красивая, умная, чистая. Я так долго ждал, пока ты вырастешь. Дождался. Хочу, чтобы мы, наконец, были вместе»… Я испытала шок, опущу все, что я ему сказала насчет мамы и сестры… Сбежала в ту ночь из дома к подружке. А там, в тишине и безопасности, под пиво, меня накрыло… И я вспомнила…

Ч то было сколько-то лет назад. Мне 11 или 12-ть… Новый год у друзей мамы и ее ухажера (тогда он еще не был ей мужем). Я хочу спать, и мы уходим спать в его квартиру, на его территорию. Мы с мамой спим на одной кровати. Он на полу. Но в какой-то момент он просыпается и (через маму!!!) начинает трогать меня. Везде. ТАМ. Я цепенею. Отодвигаюсь, вжимаясь в стенку. Понимаю, что мама не спит. Не понимаю, как давно она это слушает. Наконец, она его одергивает. Потом, через пару дней, она заставляет его извиняться передо мной. Он стоит огромный, под 2 метра ростом, пахнущий дорогим одеколоном, в наглаженной рубашке, красивый мужчина, кстати, и просит прощения. А мама шепчет на ухо: «Прости его. Он был пьян. Он так хорошо к нам относится»… И я прощаю... Воспоминания прерываются. П отом мне 13… мы катаемся с горки. Солнце бьет мне в глаза. Я смеюсь во все горло, когда он ловит меня. Я чувствую счастье. Я люблю его… Не помню, как это произошло. Помню только результат. Он - Бог для меня. Люблю запах его одеколона, запах его сигар, он самый умный, самый восхитительный. Обожаю гладить его рубашки, ловлю его взгляд как собачонка… Он дарит мне первые золотые украшения, красивую одежду, духи… Маме тоже дарит. Нам обеим одинаковые подарки достаются. Сестренка растет обычным ребенком… Воспоминания обрываются… М не 22. Пью пиво у подружки в полупустой квартире и реву. Реву от шока. Как я могла все то забыть??? Как мама могла забыть все? Или не видеть? Поощрять? …Дальше я просто ушла из дома. А через несколько лет брак мамы и отчима развалился, он уехал жить в другой город. А решилась на разговор с мамой. Я тогда задала ей только один вопрос: «За что?» Она сказала: «Ну что ты так драматизируешь. Это были 90-е, мне нужна была поддержка. А он так хорошо к вам относился, помогал нам, оплатил твою учебу». Занавес. Мама, я тебя не уважаю. Я тебя ненавижу". История №6. Старик

"П исьмо девушки - красивой, яркой, веселой, талантливой, успешной", - из писем Свете.

П осле прочтения всех рассказов решилась написать тебе. В моем детстве тоже были случаи. М не было примерно 5-6 лет, может, даже меньше, так как я ходила в детский сад. Не все детские воспоминания остались в моей памяти, но это никогда не забуду. В какой-то момент перед глазами всплывает. Однажды я очень сильно заболела, отит никак не отступал, родители решили положить в больницу. Больница деревенская, взрослые и дети вперемежку. П омню, взрослые дяди учили меня читать, мне это очень нравилось. Были ли женщины в больнице? Совсем не помню и врачей тоже. В ечером старшее поколение собиралось в холле, кто-то читает газеты, кто-то играет в шахматы. Мне было очень скучно одной, и я частенько бывала там. Я знала очень много стихов, как и все дети в советское время. И меня каждый раз просили прочесть, я была очень рада, что взрослые люди обращают на меня внимание и, стоя в середине холла, под аплодисменты читала стихи.

И однажды один старик с тростью говорит: девочка, я стал совсем старый и не слышу, подойди поближе, садись на коленки и прочти мне стишок. Я радостная подошла, села на коленки дедушке и начала читать стихи, и вдруг старик полез мне в трусы и начал трогать там. Не помню, что потом было, видимо, я ушла.

Н о в следующие дни я отказывалась прочесть стишки, бабушки просили, почти что заставляли, я ни в какую. Мне было очень страшно, я знала, что это ненормально. Т от старик был настойчив, все просил сесть на коленки, и тут бабушка, сидящая рядом, говорит: "Как это ты, внучка Ленина, не уважаешь больных стариков и отказываешься?" Я отказывалась сесть на коленки и бабушке сказала о том, что тот дедушка трогает мои трусы. Она не поверила и заставила сделать это. Д едушка левой рукой держал меня за талию, второй рукой полез под платье так, чтоб не было заметно. П осле прочтения стихов я слезла и побежала к бабушке и говорю, что повторилось, но она не поверила, говорит, не видела ничего. Она отругала меня за ложь и сказала, что это самый большой грех. П осле этого я ни разу не выходила из палаты и умоляла, чтоб мама забрала меня отсюда.

Ч ерез несколько дней мама пришла, я пыталась сказать, что есть очень плохой старик, но она не поняла ничего или, если поняла, то предпочла ничего не делать. Помню свое отчаяние и крик души, я буквально кричала в себе. Потом уже во взрослой жизни я рассказала ей про этот случай и укорила ее в том, что она тогда ничего не сделала. Она молчала…

П осле во мне что-то поменялось, я стала другой. Правду говорят, что такие дети становятся более сексуально озабоченные не в своем возрасте, все так и было. Сейчас проблемы с дочкой на этой же почве, и я не могу говорить с ней на эту тему. Не могу найти силы, так как для меня это отвратительно. Я буквально копирую свою мать. Чувствую, что теряю с ней связь, если даже уже не потеряла. Не знаю, как быть. Сейчас после прочтения и поддержки я решилась поговорить с ней, что не так".

I. В основу моих исследований сексуальной жизни девочек я положил ретроспекцию взрослых женщин (преобладающий возраст 23-33 года), учительниц и студенток, воспоминания их о наиболее ярких сексуальных впечатлениях раннего детства: они должны были писать только о том, что очень хорошо помнят, притом начиная с самого раннего детства. Такая инструкция была дана с целью дать припоминанию минимально трудную работу ("только то, что очень хорошо помнят"), но в то же время направить его в сторону возможно более раннего детства. До дачи воспоминаний в письменном виде в аудиторной обстановке я разъяснял огромное значение даваемых воспоминаний для науки, в частности для сексуальной педагогики. Воспоминания писались у меня на глазах, в общем, около 1 часа, притом анонимно. После того как на основании этого материала я получил некоторое представление о наиболее ярких сексуальных впечатлениях в жизни девочек, я нашел возможность выяснить ряд возникших у меня вопросов относительно сексуальной жизни девочек у 14 женщин приблизительно той же профессии и того же возраста, как и те, которые писали воспоминания. Только здесь расспросы касались всех сторон сексуальной жизни девочек, на которые только я наталкивался в ходе исследования. Наконец, я имел возможность пользоваться ретроспекцией (в виде устных ответов на вопросы) пяти женщин, ведших крайне распущенный в половом отношении образ жизни (множество мимолетных половых связей как "потому, что понравился", так из-за возможности легкого случайного приработка, хотя в деньгах нет особой нужды, так как легальный заработок не ниже среднего). Само собой разумеется, все опрашиваемые давали воспоминания лишь о своем детстве.

П. В полученном материале не было ни одного воспоминания, которое с уверенностью относилось бы к возрасту ранее 4-го года. Самые ранние воспоминания обозначались лишь приблизительно: "трех-четырех лет", "когда мне было три-четыре года" и т. п. Таким образом, нельзя пользоваться ретроспекцией по отношению к раннему детству - преддошкольному.

Относится ли эта амнезия только к ранней сексуальной жизни? Исследуя первые воспоминания детства, я нашел, что у взрослых (в возрасте 22-30 лет) максимум этих воспоминаний приходится на 4-й и 5-й год; средний возраст для этих воспоминаний - начало 5-го года (4,2 года). Таким образом, эта амнезия не специфична для сексуальной жизни: она охватывает всю жизнь в раннем детстве. Вот как были расположены по годам собранные мною 148 первых воспоминаний детства:

Если эти числа представить графически, получается довольно симметричная кривая, кульминирующая в 4-5-м году.

Из собранных мною 80 воспоминаний о ярких сексуальных впечатлениях раннего детства только 27 относились к дошкольному возрасту. Из них было датировано только 21 воспоминание, причем почти все приблизительно. Поэтому их можно свести только в довольно приблизительную таблицу:

Как видим, таблица довольно похожа на предыдущую. Мы можем с достаточным основанием утверждать, что сексуальная жизнь в раннем детстве забывается приблизительно так же, как и вообще раннее детство. Ничего специфического амнезия ранней сексуальной жизни не представляет.

Однако на одном обстоятельстве необходимо остановиться. Все же приблизительно четверть (26,5%) взрослых дали свои первые воспоминания детства из возраста до трех лет, тогда как ни одно сексуальное воспоминание не относилось к столь раннему детству. Чем это объяснить? Мне кажется, малозначительностью сексуальных впечатлений в этом возрасте.

Из собранных мною 190 первых воспоминаний детства только одно, да и то с натяжкой, можно посчитать сексуальным ("испугалась, что голая"). Это указывает на то, что сексуальные впечатления самого раннего детства слабы. Воспоминания о ранней сексуальной жизни отсутствуют, вероятнее всего, потому, что, в сущности, в них нет ничего настолько значительного, яркого, что бы могло врезаться на всю жизнь. Таково наиболее правдоподобное предположение. Гипотеза об особой сексуальной амнезии по отношению к данному возрасту излишняя: в ней нет нужды, и она ничем не обоснована.

Доступные для наблюдения внешние проявления сексуальности девочек в самом раннем детстве - онанизм и (спорно) необычные проявления нежности. У нас нет никаких оснований предполагать сексуальный характер этих проявлений нежности, кроме сомнительной аналогии с переживаниями взрослых в аналогичных положениях. Таким образом, только онанизм является, по-видимому, бесспорным проявлением сексуальности в самом раннем детстве. Но и здесь даже возникает вопрос, что понимать в данном случае под сексуальностью.

Я не имел возможности наблюдать девочек 0-3 лет в таком количестве и настолько тщательно, чтоб мог делать какие-нибудь заключения о распространенности среди них онанизма. Вообще все имеющиеся до сих пор высказывания по этому вопросу надо считать необоснованными, поскольку нет описания, на каком количестве детей производились наблюдения и как были организованы эти наблюдения. Поэтому неизвестно, какой процент детей в самом раннем детстве занимается онанированием. Но независимо от этого в том случае, если младенец или малютка онанирует, их онанизм по своему психологическому характеру не может не отличаться от онанизма более взрослых детей. В нем, например, отсутствуют онанистические представления, т. е. онанистические грезы.

Выражаясь психологическими терминами, онанизм в самом раннем детстве лишен гетеротропной эротической идеации, лишен обращенных на какой-либо сексуальный стимул представлений. Это просто доставляющая удовольствие манипуляция своими половыми органами. Этот ранний онанизм настолько еще элементарен, что никаких психологических переживаний, кроме простого удовольствия, он не имеет. Если добавить к этому, что у младенца или малютки нет еще, по крайней мере, в значительной степени сложных и интенсивных переживаний онанизма как запретного, опасного, подлежащего конспирации акта, то становится вполне понятным, почему самое раннее детство не дает ярких сексуальных впечатлений и почему, в то время как приблизительно четверть взрослых дают свои первые воспоминания детства из возраста до 3 лет, самые первые сексуальные воспоминания относятся к возрасту после 3 лет.

III. Только треть опрошенных женщин писали о своих сексуальных переживаниях в дошкольном детстве. Таким образом, примерно 2 / 3 женщин отрицали наличность полового влечения у них в это время. Это отрицание можно объяснить или забвением, или лицемерием, или же это на самом деле было так. В своей работе "Das Problem der ersten Kindheitserinnerung" ("Arch. f. d. ges. Psychologies 1929) я установил, что первое воспоминание детства относится у взрослых в среднем к 4,2 годам. Конец дошкольного детства, возраст 5-7 лет, уже сравнительно неплохо помнится взрослыми. Поэтому вышеупомянутое отрицание трудно объяснить забвением, если только не сделать предположение, что ранние сексуальные переживания особенно сильно забываются. Но такое предположение нас мало устроит, если мы примем во внимание, что в то же время треть опрошенных женщин утверждали, что половое влечение появилось у них только во время полового созревания, во время подростничества. Мало вероятно предполагать, что две трети женщин могли так сильно забыть все свои сексуальные переживания до подростничества, если бы эти переживания действительно были. Вероятней второе предположение - лицемерие, столь обычное, когда люди говорят о своей сексуальной жизни. Но я не склонен к этому предположению в данном случае. Помимо того что анонимность была твердо гарантированной и они писали о своем далеком прошлом, притом о детстве, с большим сознанием важности правдивых сообщений, те самые, которые отрицали половое влечение у себя в раннем детстве, в то же время не стеснялись в своих сообщениях писать о себе в более позднем возрасте очень интимные и даже одиозные подробности. Трудно допустить, чтоб писавшая так откровенно женщина вдруг проявила бы неискренность в утаивании своей более ранней, дошкольной сексуальной жизни. Поэтому я склонен проявить доверчивость и думать, что действительно только у трети опрошенных женщин половое влечение пробудилось в дошкольном детстве.

Точнее сказать: "было пробуждено". У всех этих женщин без исключения половое влечение было пробуждено внешними очень сильными эротическими стимулами. Эти стимулы были обычно следующих двух родов: или маленькая девочка оказывалась предметом сексуального посягательства (чаще всего), или (несколько реже) она являлась свидетельницей coitus"a.

Случаи, когда маленькая девочка оказывалась предметом сексуального посягательства, в свою очередь, могут быть подразделены на несколько видов. Чаще всего это было рассматривание ее половых органов (обычно более старшими) мальчиками и втягивание ее ими (в этом числе иногда братьями) в сексуальную игру или даже в нечто вроде полового общения. Иногда это было обучение ее онанизму подругами и девочками-няньками. Наконец, иногда это было сексуальное стимулирование взрослыми мужчинами, обычно посредством поцелуев и шуточного флирта, в некоторых же случаях - прямым и грубым сексуальным посягательством. В двух случаях толчком послужили картины с голыми мужскими телами и порнографические картины.

В тех случаях, когда половое влечение маленькой девочки было пробуждено тем, что она оказалась свидетельницей coitus"a, это был обычно coitus ее родителей. В нескольких же случаях это был coitus животных, но последний сексуально стимулировал лишь при особых условиях, о которых будет речь ниже.

Таким образом, в пробуждении полового влечения у маленькой девочки исключительно важную роль играет окружающая среда. При этом будящий внешний стимул обычно грубо примитивный и в то же время сильно эротический стимул. По своей примитивности он как бы соответствует примитивной психологии маленькой девочки. Человеческая любовь с ее сложными и топкими проявлениями вне ее внимания, она проходит, не замечая, мимо нее. Иное дело - вышеперечисленные стимулы, относящиеся к примитивной, так сказать, животной стороне сексуальной жизни: их нельзя не заметить; нельзя даже и ребенку пройти мимо них, тем более что часто они направлены как раз на него. Вполне естественно, что примитивное существо, каким является маленькая девочка, возбуждается именно примитивными сексуальными стимулами.

И в то же время, как мы подчеркивали, это - в высшей степени сильно действующие стимулы: эротизирующее манипулирование половыми органами девочки, наблюдение coitus"a и т. п. Поэтому не удивительно, что они являются мощным толчком для пробуждения полового влечения.

Так - извне, примитивным и в то же время очень сильно эротизирующим стимулом - пробуждается половое влечение маленькой девочки. Если это верно, тогда понятно, почему в эти ранние годы оно оказалось пробужденным только у трети опрошенных женщин. Дело в среде: она будит в этом возрасте половое влечение. Происходит это, главным образом, вследствие либо сексуальной агрессивности товарищей и взрослых, либо вследствие неосторожного поведения при ребенке. Вполне возможно, что в сексуально более испорченной среде и при менее осторожных воспитателях половое влечение будет пробужденным у более чем трети девочек. С другой стороны, вполне вероятно, что в более совершенной среде половое влечение вообще в раннем возрасте еще не будет просыпаться.

Интересно, что ни одна из опрошенных 93 женщин не подтвердила распространенного в современной психологии мнения об эротизирующем действии на ребенка проблемы появления человека на свет. Не удовольствовавшись этим, я произвел дополнительный специальный опрос по этому вопросу 158 женщин и получил все тот же результат. Вопрос о рождении человека возникает у ребенка чаще всего в 4-6 лет и нередко является одним из серии вопросов о генезисе различных вещей: "откуда то-то?" По моим материалам, он принимал эротический характер лишь тогда, когда им пользовались (чаще всего подруги) для скабрезных дальнейших разговоров о coitus"e.

В зависимости от того, какой стимул будил половое влечение маленькой девочки, последнее развивается так или иначе. Как было уже сказано, чаще всего побуждающим стимулом является сексуальное посягательство со стороны мальчиков, обычно проявляющееся в рассматривании половых органов девочки или сексуальной игре. Иногда, пройдя такой пассивный эксгибиционизм, девочка становится в дальнейшем активной эксгибиционисткой, т. е. сама начинает предлагать мальчикам смотреть ее половые органы. Когда воспитательницы детских садов сообщали мне о замеченных ими проявлениях сексуальности у малышей, их сообщения почти сплошь (если речь шла не об онанизме) относились к эксгибиционизму девочек и подсматриванию мальчиков, причем девочка иногда оказывалась в активной роли, т. е. предлагающей.

Далеко не всегда дело кончается эксгибиционизмом. Из объекта рассматривания девочка иногда становится объектом сексуальной игры и коитоподобных действий. Вот один из примеров: "Девочки поднимали платья, а мальчики подбегали с penis в руках и прикасались к голому телу".

Все это, судя по сообщениям, не проходит бесследно для маленькой девочки, но, как правило, имеет исход в онанизме с соответствующими сексуальными грезами. Так, пробужденное окружающей средой половое влечение находит себе в дальнейшем удовлетворение либо в онанизме, либо, при случае, в эксгибиционистских (пассивных или активных) или коитоподобных действиях. Девочка в действительности или (гораздо чаще) в онанистических грезах начинает стремиться к этому. Но дело не ограничивается этим. Некоторые из материалов определенно говорят, что образ соблазнителя-мальчика врезывается в память как нравящийся и играет роль впоследствии в образовании любовного вкуса: "И впоследствии, когда я стала взрослой, мне нравились мужчины с такими глазами".

Так глубоко на всю дальнейшую жизнь влияет сексуальная история маленькой девочки.

Обыкновенно в этих случаях соблазнителями были несколько более старшие мальчики. Иногда среди них фигурирует то в роли сводника, то в роли активного партнера брат.

Работая над еще не опубликованным мною исследованием о ревности у взрослых, я натолкнулся на несколько случаев ревности сестры к брату: то сестра горячо восстает против женитьбы брата, настаивая на его холостячестве, то она горячо ненавидит жену брата и устраивает ему настоящие сцены ревности, то она начинает ненормально сильно, вплоть до болезни, тосковать вследствие женитьбы брата и т. п. Теперь же, изучая развитие полового влечения у мальчиков и девочек, я снова натолкнулся на факты половых отношений между братом и сестрой. Правда, в общем, таких случаев немного, но все же в моей коллекции 6 из 93 указали на половые отношения с братьями во время дошкольного детства. Эти половые отношения возникают или как в случаях с другими мальчиками (эксгибиционизм- пассивный и активный; сексуальные игры), или в результате общей постели: "Холод побуждал жаться друг к другу, это было очень приятно", появилось желание телесного сближения, которое в виде трения и производилось в уединении (инициатор - брат). Роман брата и сестры, таким образом, должен найти свое место, в частности, при психоанализе.

Но маленькая девочка может сексуально стимулироваться также и взрослыми мужчинами. Вот типичный рассказ: "Я гостила у дяди. Иногда он брал меня на руки и целовал. Мне нравились его губы, яркие и мягкие. Ощущение было приятное, и я стала нарочно подходить к нему, чтобы он меня поцеловал. После нравились мужчины такого же типа - с яркими губами и брюнеты". Такого рода сексуальное стимулирование обычно оказывается недостаточно сильным, чтобы полностью разбудить половое влечение девочки: по моим материалам, оно не имеет результатом онанирование, онанистические грезы и т. п. И тем не менее все же влияние может быть очень глубоким, сказываясь на формировании любовного вкуса в течение дальнейшей сексуальной жизни даже взрослой женщины.

Вероятно, совершенно обратное действие имеет прямое посягательство взрослых мужчин на маленькую девочку. Я говорю "вероятно" только потому, что считаю себя не вправе делать обобщение всего на основании двух случаев, имеющихся в моей коллекции. В обоих этих случаях реакция девочки под влиянием боли и сильного страха резко отрицательная, притом сохраняющаяся и во взрослом возрасте. В первом случае (изнасилование) "я почувствовала адскую боль... Его очень боялась. После этого отвращение вообще к половому акту, опасалась его"; во втором случае (развратные действия) "я почувствовала, что это не простая ласка. Мне было очень неприятно и очень страшно. Потом я боялась этого человека и ненавидела его. Впоследствии этот случай всегда вызывает гадливое чувство. Грубые ласки противны мне и сейчас".

В тех случаях, когда половое влечение маленькой девочки пробуждается благодаря тому, что она оказалась свидетельницей coitus"a, обычно это был coitus ее родителей. Вид coitus"a, этого сильнейшего сексуального возбудителя, действующего притом в данном случае в очень заинтриговывающей обстановке, эротизирует маленькую девочку, зажигая ее сексуальными чувствами и томлением. Как правило, пробудившееся половое влечение находит себе в дальнейшем исход в онанизме.

Мы уже видели, как будящий половое влечение маленькой девочки стимул имеет обыкновенно двойное действие, одно - в настоящем, обыкновенно развивая онанизм с соответствующими онанистическими грезами, и другое - в будущем, влияя на любовный вкус и характер полового влечения взрослой женщины. В данном случае вот это второе действие, по-видимому, отрицательное. "Я не люблю полового акта, несмотря на мои 24 года, несмотря на то, что я так долго ждала этого полового акта", "Половой жизнью жила, но она меня очень мало интересовала, иногда была брезгливость" - так и примерно так писали все женщины данной категории. Возможно, получающаяся амальгама полового возбуждения и испуга и то обстоятельство, что coitus производят родители, обусловливают впоследствии ассоциацию с неприятным чувством.

Иногда толчком к пробуждению полового влечения маленькой девочки является вид coitus"a животных. Но последствия, судя по моим материалам, оставляются не так самим впечатлением от виденного coitus"a, как, скорее, последующими "разъяснениями". Эти последствия можно разбить на две группы: "Я потом узнала смысл от своих сверстников. Это дало повод наблюдать за животными и людьми. Я узнала, что и мои родители живут наподобие животных. С тех пор я избегала мальчиков, а в дальнейшем и мужчин до 23 лет". Чрезмерно упрощенная "биологизация", точнее "зоологизация", человеческих половых отношений связала половое чувство с отвращением. Но бывает и другое положение: "Виденный половой акт лошадей пробудил во мне необыкновенное любопытство. Для удовлетворения его я обратилась с соответствующим вопросом к матери. Мать мне ответила: "Это лошадки играют". Я не удовлетворилась и обратилась с тем же вопросом к прислуге. Та мне объяснила совершенно по-иному со всевозможными добавлениями, в конце концов рассказала о своем первом половом акте с мужем. Это объяснение дало большой толчок моим мыслям и даже повело к онанизму".

Мечников когда-то указывал * как на одно из проявлений дисгармонии природы на то, что половое влечение пробуждается гораздо раньше половой зрелости. В большом количестве случаев действительно бывает так. Но это, если судить на основании нашего материала, далеко не всеобщее явление, и, по крайней мере у девочек, так бывает далеко не всегда. Половое влечение пробуждается раньше половой зрелости тогда, когда его будят. В моем материале, который был дан обычными нормальными женщинами, половое влечение маленькой девочки всегда оказывалось экзогенного происхождения. Решающую роль здесь играет среда. При этом эротизирующий стимул должен удовлетворять двум условиям: во-первых, он должен быть очень сильным (оперирование с половым органом девочки, coitus и т. п.), и, во-вторых, он должен быть сравнительно элементарным, так сказать, грубо примитивным, соответствующим примитивной психологии маленькой девочки. Пробуждение полового влечения проявляется в дальнейшем либо в онанировании с соответствующими грезами, либо в сексуальном общении с мальчиками, причем последнее сводится к показыванию половых органов, коитоподобным действиям и т. п. Ранняя сексуальная биография девочки оказывает сильнейшее влияние на сексуальную психологию взрослой женщины, обусловливая в значительной степени положительное или отрицательное отношение ее к половому акту в зависимости от того, были ли первоначальные стимулы приятными или, наоборот, неприятными, например пугающими, вызывающими боль и т. п. Даже на любовный вкус взрослой женщины влияют эти первые ранние впечатления.

* (Мечников И. И. (1845-1916) - выдающийся ученый в области биологических и медицинских наук, много внимания уделявший вопросу об общих закономерностях развития живой природы. В связи с этим он, в частности, дал анализ гармоний и дисгармоний в органическом мире. (См. "Этюды о природе человека". М., 1961). )

Интересно, что ни в одном случае не указывалось, что онанирование само по себе повело к исканию сексуального сближения, сексуальным грезам и т. п. Зато в ряде случаев указывалось наоборот, как сексуальное возбуждение, вызванное внешним стимулом, повело к занятиям онанизмом.

Отнюдь не пытаясь давать более полный психологический анализ онанизма, так как для этого у меня нет материала, остановлюсь лишь на одном вопросе. Уже в самом раннем детстве мы наблюдаем иногда у малюток манипулирование органами своего тела: данное манипулирование, как приятное, впоследствии повторяется уже нарочито. Так вот возникает предположение (пока только как гипотеза), что этот самый ранний вид онанизма, который условно назовем простым манипулирующим онанизмом, связан только с элементарным чувством удовольствия, но совершенно лишен сексуальных представлений. Следующим по времени видом онанизма является тот, который условно можно назвать представляющим онанизмом, когда манипулирование связывается с определенными эротическими грезами. Этот представляющий онанизм уже не просто механического, но психологического происхождения и имеет более сложное содержание. Будучи иным по происхождению и больше соответствуя более сложной психологии подрастающей девочки, он, возможно предположить, со временем вытесняет простой манипулирующий онанизм, случаи которого можно еще наблюдать иногда и у маленьких дошкольников, особенно у тех, которые лишены воспитания: так, например, в деревне не так уж редко можно видеть 3-4-летних детей, "играющих" своим половым органом. Этот представляющий онанизм, характерный для всех возрастов, кроме [младенческого], питающие его грезы берет первоначально от внешнего будящего стимула, и последующие грезы, как бы разнообразны они ни были, восходят нередко к этому стимулу как к своему первоисточнику.

IV. Пропустим теперь по причинам, которые станут ясными несколько позже, ранний школьный возраст, период смены зубов, и остановимся на девушке-подростке, находящейся в периоде полового созревания. Ее сексуальная психология в сильной степени противоположна сексуальной психологии маленькой девочки. Выявим же с самого начала то, что является специфическим для данного возраста.

Чтение девичьих дневников сравнительно быстро улавливает своеобразный шаблон их. [А] именно, иногда в некоторых записях очень сильно начинает фигурировать неудовлетворенность, недовольство всем окружающим, сердечная тоска и какое-то не очень определенное стремление. Шаблон состоит в том, что, когда начинают идти такие записи, можно не сомневаться, что в скором после этого времени появятся и иные записи - записи любви. Неудовлетворенность, тоска, томление являются как бы своеобразной интродукцией к последующему любовному роману. Самый роман этот с тем или иным "им" развертывается также не сразу: желание любви предшествует самой любви, и "он" обыкновенно не сразу имеется налицо, а нередко даже ищется.

Таким образом, определенному влюблению в того или иного субъекта предшествует более или менее длительное состояние, которое можно было бы назвать "нахождением в состоянии готовности влюбиться". Получается нечто весьма похожее на процесс созревания: девушка постепенно все более и более созревает для влюбления. Этот процесс, как было уже сказано, начинается с недовольства, неудовлетворенности, сердечной тоски, томления и постепенно переходит в более или менее интенсивное искание "его".

Внешние стимулы играют, конечно, роль, но иную, чем у маленькой девочки. Маленькая девочка (да простится столь шаблонный образ) - очень незрелый бутон, который сильное внешнее воздействие развертывает, порою очень грубо. Подросток-девушка - уже почти готовый распуститься бутон, и здесь внешний стимул (обычно ухаживание) лишь пробуждает уже само по себе готовое к пробуждению настроение. Внешний стимул здесь уже не сильный и грубый толчок, но выявитель, проявитель. Поэтому он может быть ничтожным по своей силе. В моих материалах нет недостатка в указаниях, как иногда небольшой повод, например сцена поцелуя в кинофильме, сцена в прочитанном романе, мощно будит сильнейшую любовную эмоцию. Характерно и психологически легко объяснимо также нередко встречающееся в материалах выражение: "Тут я впервые почувствовала себя женщиной". Например: "Мне начал оказывать внимание какой-то молодой человек - тут я впервые почувствовала себя женщиной" или "Однажды он меня поцеловал. Я до сих пор помню об этом поцелуе. Это оставило сильное впечатление. Я тогда впервые почувствовала себя женщиной, и мне был очень приятен его поцелуй". Именно потому, что девушка сексуально уже созрела, так мощно действует на нее сам по себе сравнительно слабый эротический стимул: "Мне было лет 14-15, когда один малознакомый сильный мужчина сказал мне, что я становлюсь уже девушкой, что он давно обращает на меня внимание, и при этом крепко пожал мне руку выше локтя, взял меня под руку. Я задрожала, хотела возмутиться, но не возмутилась. Мне было невероятно жарко, приятно и немного стыдно".

В дошкольном возрасте половое влечение пробуждается далеко не у всех, а у тех, у которых оно пробуждается в этом возрасте, это происходит под влиянием очень сильного в эротическом отношении стимула. Наоборот, в возрасте полового созревания половое влечение имеется у всех женщин, и внешний стимул играет здесь лишь роль выявителя того, что уже и без того созрело, и поэтому сам по себе может быть слабым, а действие его все же будет сильным. Это дает нам право утверждать, что мечниковская дисгармония между половой зрелостью и половым влечением, существующим до половой зрелости, не вечный закон природы, а всего лишь закон несовершенной среды, случайно или преднамеренно преждевременно эротизирующей маленькую девочку; в более совершенной среде этой дисгармонии может не быть, и в такой среде половое влечение может развиваться одновременно с половым созреванием. Даже в имеющихся у меня материалах и то 23 из 93 [женщин] отрицают в своих воспоминаниях наличность у них заметных проявлений полового влечения до периода полового созревания. Это и следует признать нормой в том смысле, что именно так происходит дело при неблагоприятных условиях.

Но если именно это норма, тогда следует признать нормальным как раз тот вид полового влечения, который является специфическим в этом случае. Именно любовь является таким видом полового влечения, в то время как у маленькой девочки половое влечение фигурирует прежде всего в грубо чувственном виде.

Посвящая психологии любви свою другую статью * , я в данной статье лишь кратко отмечу основные моменты этой психологии; притом лишь [постольку] поскольку речь идет о молоденькой девушке. Первый предварительный момент нам уже известен: это предшествующий влюблению период неудовлетворенности, сердечной тоски, томления. Назовем эту стадию стадией возникновения потребности в любви. Она психологически характеризуется рядом томительных переживаний, локализирующихся главным образом в сердечной области. За этим моментом следует сравнительно скоро второй момент, когда девушка становится очень внимательна к тому, что относится к любви, и повышенно чувствительна к соответствующим стимулам. Назовем несколько неуклюже это стадией любовной сенсибилизации. Насколько можно было усмотреть из воспоминаний и дневников, эта стадия заканчивается обычно несколькими сравнительно легкими увлечениями, иногда совсем малозначительными, и через них переходит в следующую стадию - влюбления, которую я предпочел бы назвать стадией любовного эроса, так как для этой стадии самое характерное - постоянное и очень сильное стремление к любимому. Вот типичные для этой стадии строки одного воспоминания: "Я искала его встречи, вся горела этим желанием, но, когда встречались, я терялась, мне казалось, что весь мир смотрит на меня. Мысли все были сосредоточены только на нем, я заниматься наукой не могла". Так называемая первая любовь столько раз описывалась в литературе, что мы можем здесь вполне ограничиться лишь одним типичным примером, тем более что в общем воспоминания об этом у различных испытуемых довольно сходны: "Мне было 14-15 лет, когда мне понравился друг моего брата. Я хотела только, чтобы он приходил к нам вместе играть, а главное, чтобы он никому из девочек не уделял больше внимания, чем мне. Особенно мне становилось скучно по вечерам в летнее время (к тому располагала обстановка - хороший тенистый двор, лунные ночи), у меня не было желания играть с девочками. Я бесконечно была рада, когда он с братом заходил к нам, но я очень горделиво вела себя, как бы не желая с ним говорить, а потом долго в кровати не могла уснуть, думая о нем. Приятно было слушать разговор о нем".

* (Имеется в виду глава "Психология любви", которая не включена в настоящее издание. )

Любовь молоденькой девушки или останавливается на этой стадии - стадии любовного эроса, любовного стремления, или переходит в следующую - последнюю - стадию: стадию любовного общения, полового сближения, т. е. в фактически брачные отношения. Тормозом для перехода любви в эту окончательную стадию, кроме согласия партнера, является главным образом действительное или представляемое как возможное неодобрение окружающего общества. Робость, застенчивость, сдержанность, законспирирование и т. п. характерны для очень большого числа случаев любовного эроса девушки-подростка. Но там, где общественная среда не дает тормозов, может наступить последняя стадия, т. е. в конечном результате coitus или его суррогаты, например широко практикуемые иногда способы полового общения без повреждения hymen.

Таким образом, в тех случаях, когда общественная среда не эротизирует преждевременно маленькую девочку, но, с другой стороны, и не чинит препятствий дальнейшему развитию любовного эроса молоденькой девушки, имеют место следующие три основных факта: 1) половое влечение развивается параллельно половому созреванию, 2) проявляется в форме любви и 3) путь к половому сближению идет через любовь.

Но так обстоит дело далеко не всегда и даже, напротив, редко, так как общественная среда, конечно, активна по отношению к подрастающей девочке. Тормозя, с одной стороны, переход любовного эроса молоденькой девушки в половое общение (рассмотрение последствий этого торможения для девушки выходит за пределы данной статьи), общественная среда, с другой стороны, преждевременно эротизирует маленькую девочку. В этом случае (а таких случаев, когда женщина эротизирована до полового созревания, среди моих испытуемых 2 / 3 всех случаев) в возрасте полового созревания довольно часто получается своеобразный дуализм: любовь молоденькой девушки и примитивная грубо сексуальная жизнь ее, проявляющаяся чаще всего в представляющем онанизме, образуют как бы два обособленных ряда. С одной стороны, она любит и проходит довольно шаблонно обычные стадии девичьей любви; с другой стороны, она онанирует и представляет грубо чувственные сцены. Этот своеобразный дуализм иногда протекает мирно: оба ряда не смешиваются, так сказать, мирно уживаются друг с другом. Но такой мирный дуализм бывает далеко не всегда. В ряде случаев, наоборот, один ряд начинает влиять на другой. В моих материалах чаще всего наблюдалось влияние примитивно-сексуального ряда на любовный. Это влияние сказывается как на темпе развития любовного процесса, так и на самом характере любви. Влюбление при соответствующих условиях быстрым темпом стремится к окончательной стадии - полового сближения, и в любовных переживаниях сильно выступает на первый план как в любовных мечтаниях, так и в способах привлечения к себе любовного субъекта чувственный момент. Наоборот, гораздо реже наблюдалось влияние любовного ряда на примитивно-сексуальный. Насколько можно было проследить, это влияние проявлялось в том, что занятия онанизмом либо ослабевали, либо сопровождались более сильной борьбой с тягой к онанизму, возрастанием отрицательно-эмоционального отношения к нему и т. п., причем [занимающиеся онанизмом] особенно сильно избегали [того], чтоб любимый субъект как-нибудь оказался предметом онанистических грез.

Молоденькая девушка уже имеет известные моральные и эстетические установки, которые в ряде случаев обусловливают ее резко отрицательное отношение к грубо чувственным стимулам: "Поглаживание груди меня испугало, и я возмутилась... В этот день я чувствовала себя удрученной, и надолго у меня осталось отвращение", "Вид развратного ухаживания выработал у меня неприязнь к мужчинам, боязнь их, осторожность", "Разговоры подруг (на сексуальные темы) меня сильно испугали, я стала плакать, они испугались и перестали".

Эти морально-эстетические установки в приведенных примерах имели до известной степени целесообразно защитное значение. Но в некоторых случаях гипертрофия их может привести и к травме. Так, одна корреспондентка сообщает, как вид рождения котят от любимой кошки произвел на нее потрясающее впечатление: впоследствии "мое семилетнее замужество было сплошным кошмаром в области половых отношений из-за боязни деторождения и привело в полном смысле слова к двум разбитым жизням, несмотря на то что мы оба глубоко любили друг друга".

V. Мы допустили в нашем изложении хронологическую непоследовательность, сделав сразу скачок от дошкольного детства к стадии полового созревания, пропустив детство смены зубов. Это MI сделали с умыслом, чтоб резче выступил контраст двух путей развития полового влечения у женщины. Первый путь - путь параллелизма между половым созреванием и развитием полового влечения - можно также назвать путем эндогенного развития полового влечения, так как последнее развивается главным образом вследствие внутренних причин (процесс полового созревания), и в этом смысле этот путь можно считать путем нормального развития полового влечения. Он идет от любви к половому общению. Второй путь - путь предпубертального, т. е. преждевременного, развития полового влечения под влиянием главным образом экзогенных факторов (среда); путь в данной общественной среде частый, но тем не менее не могущий считаться нормальным.

Период смены зубов является промежуточным между молочнозубым детством и стадией полового созревания. В качестве такого он не содержит в себе ничего ярко специфического. Половое влечение в этом возрасте имеет одну из трех следующих судеб: либо оно еще не пробудилось заметным образом, либо оно проявляется в грубо примитивном виде, либо, наконец, это ранняя любовь. Девочка раннего школьного возраста уже достаточно выросла, и потому ее больше остерегаются, больше стесняются; она меньше имеет случаев быть свидетельницей грубо эротических сцен. Как будто реже является она и объектом грубого полового посягательства. В результате половое влечение там, где оно разбужено, обыкновенно проявляется лишь в виде представляющего онанизма. Именно этот представляющий онанизм является типичным видом онанизма для данного возраста. При этом, судя по имеющимся материалам, в этом возрасте разнообразится самая техника онанизма.

Однако в этом возрасте сильнее выступает эротизирующее влияние детской компании, в первую очередь подруг. Точно так же и сильно эротизирующие внешние стимулы в этом возрасте гораздо более активизируют девочку. Так, например, из 7 случаев, когда маленькая школьница оказалась свидетельницей coitus"a, в 5 случаях затем был проделан coitus (из них в двух случаях с подругами и в одном - с братом). Можно утверждать, что влияние грубо эротических внешних стимулов именно в этом возрасте наиболее опасно в смысле непосредственного воздействия на половое поведение.

Но такие случаи все же не часты в этом возрасте. Для него характерны в тех случаях, когда половое влечение пробуждено, или вышеупомянутый представляющий онанизм, или любовь и поцелуи. Остановимся на анализе этой ранней любви (по нашим материалам, на возраст смены зубов приходится примерно 1 / 4 всех первых влюблений, остальные - на возраст полового созревания), развивающейся, вероятно, в результате раннего полового созревания.

Чаще всего предметом влюбления является мальчик. Роман обыкновенно начинается с дружбы: "Я очень была дружна с одним мальчиком, скучала, когда его нет. Мы часто убегали вдвоем, и мне, помнится, очень нравилось сидеть с ним где-нибудь в укромном уголке". Но часто роман маленькой школьницы происходит в форме "дразнения" с целью привлечь к себе внимание. Например: "Часто дралась, особенно с одним, который мне нравился, старалась его дразнить, толкать и этим заставить его обратить на меня внимание. Последним средством было снять шапку с головы и убегать, а он тогда меня ловил. Мне нравилось, когда он меня ловил". В наших школах педагоги часто обращают внимание в группах, где учатся дети 11-13 лет, на случаи подобных "дразнений" мальчиков девочками (и обратно - "приставаний" мальчиков) и считают их "плохими отношениями" между мальчиками и девочками. Не редко педагоги обращались ко мне за консультацией по поводу этих "плохих отношений". Мы видим теперь, что вряд ли эти почти амурные отношения можно считать плохими.

Я назвал эти отношения "почти амурными", потому что здесь мы еще не имеем дела с полным развитием любви. Следующий рассказ-воспоминание можно считать типичным для этой ранней, я бы сказал, зародышевой любви: "В то время мне было лет 10-12, а ему - 15. Встретившись, мы прежде всего поссорились. Он разрушил все наши планы игр. Затем, отделившись от нас, стал нас преследовать. Однажды, встретив нас, он, отделив меня от подруг, сказал мне, что он меня не любит за то, что я не соглашаюсь с ним ни в чем и всегда спорю, поэтому он и не желает встречаться со мной и хочет уехать отсюда. Тогда я не стала с ним спорить, но вместе с тем избегала его. Спустя немного времени он позвал меня с собой в свою комнату, сказав, что он хочет показать мне книгу. Но вместо книги он поцеловал меня. Мне было очень стыдно. Долго я не могла с ним встретиться. Потом я уехала (дело было на даче) ".

Если в дошкольном детстве любовь вообще отсутствует, а в девичьи годы кульминационным завершением ее при отсутствии тормозов является половое общение, то в возрасте смены зубов кульминационная точка ранней любви - поцелуй. При этом характерна обычно амбивалентная реакция: с одной стороны, "хотелось кричать и ударить его", стыд и депрессия, а с другой - "было приятно", восторг, возбужденность. Вот типичный для этих ситуаций рассказ: "Он незаметно поцеловал меня сзади в шею. Я вся вспыхнула, и кровь жарко как-то кинулась в голову. Я встала и убежала. Весь остальной вечер я была сама не своя: какой-то восторг и необыкновенная возбужденность. После нескольких дней я была как бы тяжело убита, и мне казалось, что случилась какая-то очень нехорошая вещь. Этого мальчика я все-таки встречала с большим удовольствием, но в то же время сама от него пряталась".

Поцелуй и вообще любовные ласки в этом возрасте играют роль сильного возбудителя. Он как бы несколько форсирует развитие любовного влечения девочки, ускоряет и усиливает это развитие. "Видя поцелуи, я хотела этого же, но я лет до 14 боялась, что от поцелуя родится ребенок", "Я стремилась найти себе мальчика, который бы взял меня так же за руку" - подобные воспоминания часто фигурируют в моих материалах.

К этому же возрасту относятся первые упоминания о гомосексуализме. У меня слишком мало материала для более или менее широких выводов, но кое-что все же можно утверждать, правда, не так с целью теоретических обобщений, как, скорее, в порядке постановки проблемы.

Упоминавшиеся случаи гомосексуализма в этом возрасте резко распадаются на две совершенно различные группы. Первая группа - грубо примитивные сексуальные действия между девочками, состоящие большей частью в воспроизведении виденного или слышанного coitus"a. Это своего рода экспериментирование, причем характерно, что ни в одном случае я не встретил указания на длительность подобных занятий. Это дает основание сближать подобное экспериментирование с такими явлениями, как взаимное рассматривание половых органов, с названием их особенными именами или обучение подруги онанированию. Для меня неясно, можно ли относить все это к гомосексуализму. Никаких фактов, указывающих, что это послужило к дальнейшему развитию гомосексуализма, у меня нет.

Совершенно иначе обстоит дело с другой группой случаев, где гомосексуализм уже несомненен. Все эти случаи представляют собой влюбление маленькой школьницы в женщину, причем в моих материалах эта женщина всегда была взрослой и почти всегда (кроме двух случаев) учительницей девочки, а самое влюбление, точнее повод к нему, эксцентричным, незаурядным. Так, в одном случае девочка влюбляется в беременную учительницу, притом так, что "я ее провожала и встречала и, признаюсь, была готова целовать край ее одежды"; в другом случае девочку поразили пышная грудь и руки виденной ею случайно обнаженной учительницы и т. д. В следующем возрасте (стадия полового созревания) случаи гомосексуального влюбления становятся уже сравнительно частыми (гораздо чаще, чем в каком-либо другом возрасте жизни), но объект влюбления здесь чаще всего подруга.

VI. В общем можно различать два вида развития полового влечения - преждевременное и suo tempore * . Преждевременное развитие происходит исключительно под влиянием внешней среды. Эта среда далеко не индифферентна в данном отношении к маленькой девочке. Нередко она агрессивна по отношению к девочке: ее побуждают к эксгибиционизму и сексуальным играм старшие мальчики, ее развращают подруги, наконец, иногда ее возбуждают сексуально, сознательно или бессознательно, взрослые мужчины. Но и там, где среда сексуально не агрессивна к ребенку, она порою неосторожна с ним, беззастенчива, делая маленькую девочку свидетельницей самых эротических сцен. Там, где мы имеем налицо преждевременное пробуждение полового влечения у девочки, причину следует искать прежде всего во внешних стимулах, а не в проблематичной "гиперсексуальной конституции". Эти стимулы обыкновенно весьма реальны и легко сравнительно обнаруживаемы, тогда как пресловутая конституция все же только гипотеза, гипотетический X. Даже онанирование в этом возрасте, сильно отличающееся от простого манипулирующего онанизма малюток, генетической основой своих грез имеет определенный внешний стимул.

* (Suo tempore (лат.) - своевременно, в свое время. )

Это преждевременное развитие полового влечения имеет ряд вредных психологических последствий, не говоря уже о физическом вреде. В случае, если стимул-будитель возбудил отрицательную эмоцию, впоследствии развиваются сексуальные фобии, отвращение к половому акту и т. п. Если же, наоборот, этот стимул был приятен, развивается тяга к преждевременному половому общению, так сказать, примитивируется, делается более примитивной, более элементарной впоследствии любовь, тем самым лишаясь сложного культурного содержания. Таким образом, остро стоит вопрос об организации сексуально здоровой среды для ребенка.

В том случае, если эта среда преждевременно не эротизирует девочку, половое влечение у нее пробуждается эндогенно в возрасте полового созревания, притом не в грубо примитивных формах элементарного полового влечения, но в форме любви. Вначале развивается сначала смутно, потом более ясно осознаваемая потребность в любви. Эта потребность влечет за собой немного спустя искание предмета любви и по нахождении его влюбление. Так, последовательно с внутренней необходимостью проходятся уже упомянутые нами стадии любовной потребности, любовной сенсибилизации и искания любовного эроса (стремления) и при соответствующих условиях полового сближения. Среда играет здесь несравненно меньшую роль. Главная ее роль здесь не будитель, так как потребность в любви просыпается главным образом вследствие внутренних причин. Но это не значит, что ее роль здесь вообще ничтожна. Она влияет отчасти на образование любовного вкуса, более точно, на индивидуальные особенности его. Кроме того, она играет роль тормоза при прохождении любовью вышеназванных стадий, особенно двух последних. Соответствующе организуя среду, мы можем влиять так или иначе как на ход любви, так и на выбор объекта любви.

VII. Анализ наиболее ярких сексуальных впечатлений девочки дает возможность составить до известной степени представление о развитии детской сексуальности.

Когда-то Мечников одним из видов дисгармонии природы считал дисгармонию между половым созреванием и задолго до него пробуждающимся половым влечением. Эту дисгармонию он считает как бы законом природы. На самом же деле такого закона природы нет: у почти трети опрошенных мною женщин половое влечение пробудилось только во время полового созревания.

Нормально половое влечение пробуждается только во время полового созревания. Это нормальное положение мы имеем в ряде случаев. Но как не часты случаи совершенно здоровых людей, так точно не часты и эти нормальные случаи. Их больше в сексуально здоровой среде, и их мало в сексуально неблагоприятной среде. Поэтому частота этих случаев очень сильно колеблется в зависимости от условий воспитания девочки - степени ее бездеятельности, жилищных условий, поведения с ней и при ней, условий ее спальни и т. п. В одних условиях все 100% девочек в дошкольном возрасте могут уже иметь половую жизнь. Но вполне мыслимо, что в других условиях таких девочек может быть 0%.

Ненормально, если половая жизнь (в том числе и половое влечение) появляется раньше полового созревания. "Ненормально" - это значит, что так бывает только под влиянием экстраординарных внешних стимулов или в случаях, подлежавших ведению психопатологии. Нужны очень сильные эротизирующие стимулы, чтобы у маленького дошкольника пробудилось половое влечение. В огромном большинстве случаев у девочек это или непосредственное воздействие (в том или ином виде) на их половые органы, или резко эротическая сцена. Стимул сильный в эротическом отношении, но примитивный.

В сексуальном отношении дошкольница еще довольно примитивна как в силу своей сексуальной незрелости, так и вследствие общего недостаточного еще развития. Поэтому она возбуждается только сильными и примитивными стимулами. Примитивно и реагирует она на эти стимулы - онанизмом или гетероэротическими актами.

В отличие от онанизма в самом раннем детстве онанизм в дошкольном возрасте с психологической точки зрения более сложен. Психологическая схема раннего детского онанизма: онанирование + удовольствие. Это просто приятная процедура, сначала, по всей вероятности, периферического происхождения, а затем постепенно переходящая в приятную привычку. Однако от решения вопроса, насколько в этом возрасте онанизм привычен, т. е. становится уже привычкой, я уклоняюсь, так как не располагаю достаточным фактическим материалом. Пожалуй, можно в виде гипотезы, подлежащей проверке, допустить, что в этом возрасте привычка онанировать еще не стойкая. Основания для такой гипотезы: 1) этот возраст вообще характеризуется сравнительной нестойкостью привычек (ребенок легко отвыкает), 2) стимул внешний и потому легче поддается устранению.

Иной оказывается психологическая схема онанизма в дошкольном возрасте: эротическое представление + онанизм = удовольствие. Здесь стимул уже центральный (представление). Пока живо это представление (а оно то и дело оживляется воспоминанием, то и дело репродуцируется), будет иметься стимул к онанированию. Если к онанизму в самом раннем детстве побуждало элементарное чувство, простое удовольствие от онанирования, причем объектом воздействия были внешние половые органы, то в дошкольном возрасте на первый план выступает уже эротическое воображение и половые органы возбуждаются сначала изнутри под влиянием этого воображения. Таким образом, здесь половое возбуждение уже не периферического, а центрального происхождения. Отсюда вывод: если в самом раннем детстве меры против онанизма исключительно физического характера, то в дошкольном возрасте одних этих мер недостаточно, здесь нужны меры и психологического характера.

Там, где дело не ограничивается только онанизмом, бывают, обычно при отсутствии надзора и по инициативе более старших детей, и другие сексуальные поступки. Чаще всего это или имитация в той или иной форме полового акта, или пассивный эксгибиционизм. Эти имитации являются обычно своеобразной сексуальной подражательной игрой, иногда довольно (но не очень) сложной драматизацией (например, известные сексуальные игры в "папу" и "маму"). Роль подражания здесь очевидна. Пассивным эксгибиционизмом я называю показывание девочкой своих половых органов по просьбе своих партнеров по игре (например, известная сексуальная игра в "доктора"). Таким образом, сексуальные реакции в этом возрасте примитивны и грубо чувственны. Это легко объясняется тем, что психология дошкольницы вообще еще достаточно примитивна.

Первоначальный стимул детской сексуальности в этом возрасте внешний. В дальнейшем эта сексуальность поддерживается либо чувством удовольствия, испытываемым в результате соответствующих процедур, либо также и воображением и памятью. Но какие психологические переживания, наоборот, препятствуют развитию сексуального поведения в этом возрасте? Уже почти с самого начала к сексуальным переживаниям маленькой девочки присоединяется страх, то когда она сама или близкие ей люди становятся предметом грубых сексуальных атак, то когда она боится обнаружения запретных сексуальных игр. Это или страх перед нападением, каковым ей может иногда представиться сексуальная атака на нее или близких ей людей, или страх быть застигнутой во время запретного действия. Несколько позже, по мере развития общественного поведения и сознания маленькой девочки, начинают выступать на первое место стыд, в дальнейшем - отвращение, сложное чувство, главнейшим компонентом которого, по Бэну * , являются страх и ненависть. Страх перед посягательством на ее тело, страх перед социальной репрессией (наказание, осуждение и т. п.), а иногда и ненависть к посягателю - вот, судя по имеющемуся у меня материалу, те основные переживания, которые в данном возрасте парализуют сексуальное удовольствие. Если страх мы определим как эмоциональную реакцию на предстоящую неприятность, а ненависть - как эмоциональное отношение борьбы с источником неприятности, тогда с генетической точки зрения такую эволюцию сексуальности можно представить как парализование сексуального удовольствия предвосхищением связанных с ним неприятностей. Амальгама сексуального возбуждения и страха обычна в этом возрасте.

* (Бэн, Александер (1818-1903) - английский философ и психолог, один из представителей ассоциативной психологии. Изучал закономерности психических процессов, эмоций и воли, чувств и интеллекта. Ряд его работ переведен на рус. яз.: "Об изучении характера". СПб., 1866; "Психология", т. 1-2. М., 1902-1906 и др. )

Хотя имеющийся в моем распоряжении материал недостаточен для вполне категорического утверждения, все же он дает некоторое основание предполагать, что возбужденная извне сильным эротическим стимулом сексуальность маленькой девочки до известной степени затихает, если не поддерживается соответствующими стимулами извне. Если можно так выразиться, ребенок начинает забывать данное впечатление, воспоминание о нем ослабевает и перестает уже эротизировать ребенка. В этом случае сексуальные переживания оказываются преходящим эпизодом в жизни девочки дошкольного возраста: эротизирующая среда простимулировала ее, но дальше, если нет такого влияния среды, девочка начинает жить нормальной для данного возраста жизнью. По показаниям некоторых испытуемых, у них прекращался даже возникший онанизм.

В таком случае не наблюдается даже того активного "искания" эротизирующего стимула, сексуального объекта, которое характерно для более позднего возраста. Это "искание" обыкновенно бывает только в первое время после первичного стимула: ребенок стремится не спать и подсматривать в общей спальне половые сношения родителей, затевает сексуальные игры и т. п. Но если среда уже не дает питательного материала в течение значительного времени, такие активные попытки как будто бы замирают.

Но к сожалению, бывают, конечно, и такие случаи, когда среда дает ребенку возможность иметь сексуальные стимулы и получать соответствующее удовлетворение. Тогда сексуальные переживания становятся привычными, более или менее постоянными, притом в элементарном чувственном виде. Характерно, что все упомянутые мною в начале этой статьи опрошенные женщины, ведущие распущенный в сексуальном отношении образ жизни, имели как раз именно такое дошкольное детство.

VIII. Уже выше мы показали, что младший школьный возраст является в сексуальном отношении переходным в том смысле, что мы здесь находим либо примитивно-чувственные проявления сексуальности, как у дошкольников, либо влюбление, аналогично подростковому возрасту. Во втором случае мы имеем как бы раннее, преждевременное пробуждение любви.

Я выбрал 10 очень развитых интеллектуально женщин, притом таких, которые, по их словам, и в детстве интеллектуально превосходили сверстниц, и спросил о времени их первого влюбления. То же самое я произвел и по отношению к 10 женщинам, самым тупым интеллектуально. В расспросах я тщательно подчеркивал, что речь идет о влюблении, а не о простом половом общении. В результате оказалось, что первое влюбление имело место в доподростковом возрасте у 6 женщин первой категории и только у одной - второй категории. На основании этого можно сделать предположение, что влюбление, как сравнительно сложное переживание, предполагает уже известную степень умственного развития, но последнее не является, конечно, единственным условием. С другой стороны, в моем маленьком материале я не нашел никакой заметной связи между примитивно-чувственной сексуальностью в младшем школьном возрасте и умственным развитием. Нередко такая сексуальность являлась продолжением аналогичной сексуальности в дошкольном возрасте.

Сравнительно сложная эротика любви и поцелуя, характерная для подросткового, а иногда и для предпубертального детства, по всей видимости, не связана непрерывной нитью развития с примитивно-чувственной сексуальностью младшего возраста. В онтогенетической эволюции корни любви ветвятся в более сложных явлениях, чем примитивная сексуальная чувственность. В то же время, как сексуальность маленькой девочки является обыкновенно продуктом эротизирующих влияний со стороны окружающей среды, любовь является, скорее, продуктом созревания, и не среда играет здесь главную роль: если для маленькой девочки сильное сексуальное впечатление обычно врывается извне как бы экспромтом и застает ее совершенно неподготовленной, то у подростка-девушки потребность любви, готовность влюбиться обыкновенно предшествуют самой любви.

Подросток-девушка сама сознает в огромном большинстве случаев разницу между переживаниями любви и примитивно-чувственными сексуальными переживаниями. Больше того, нередко она переживает эту разницу как антагонизм. Характерно для многих девушек-подростков, что как раз в этом возрасте параллельно развивается потребность в любви и влюбление, с одной стороны, и резко отрицательное отношение (чаще всего в виде отвращения) к сексуальным атакам со стороны других лиц. Все в большей и большей степени путь любви становится единственным путем к половой жизни. Так как в дальнейшем психологии любви я посвящаю специальное исследование, то сейчас не вхожу в детали юной любви.

Типичными для данного возраста переживаниями являются также эротическое грезерство и эротические разговоры. Грезы бывают как любовного, так и примитивно-чувственного содержания. Любовные грезы, судя по ретроспективным рассказам и по дневникам, по своему содержанию обычно или фантазии о любовной удаче (иногда о смерти - о посмертной, если можно так выразиться, удаче, например, когда любимый сожалеет о ней), или повторные воспоминания, как бы снова переживание в различных вариациях различных случаев близости к предмету любви. Обычно эти грезы протекают в сфере сознания (во всяком случае у нормальных), лишь изредка спускаясь в сферу полусонного состояния и даже сновидения. Что касается грез примитивно-чувственного содержания, то они, наоборот, чаще всего бывают, когда бывают, в сновидениях или (реже) в полусонном состоянии и переживаются девушкой (по крайней мере, той, у которой сексуальные переживания впервые появились только в подростковом возрасте) не как продукт ее сознательной воли, но [как] то, с чем ее воле следует даже бороться, во всяком случае, как нечто непроизвольное. Во вполне бодрствующем состоянии эти грезы обычно связаны с онанизмом.

Анализируя сексуальные переживания девушки-подростка, мы встречаемся с влюблением как наиболее обычным в данном возрасте видом этих переживаний. Но анализ ранней любви легче было б производить, если б был ранее произведен общий психологический анализ любви. К сожалению, психологическая наука не отличается количеством и качеством таких анализов. Поэтому нам необходимо произвести его самим, чтоб затем на фоне общего психологического анализа любви глубже и ясней рассмотреть своеобразие любви подростка.

IX. Но прежде, чем расстаться с темой этой статьи, следует коснуться еще нескольких вопросов. Почти в любой популярной книжке по половому вопросу много внимания уделяется детским вопросам о происхождении человека. В своем материале я не нашел ни одного случая, когда бы этот вопрос возникал у ребенка в связи с сексуальными переживаниями. Для маленького ребенка этот вопрос не сексуальный, а научный; в основе его лежит не сексуальный, а обыкновенный теоретический интерес о происхождении. У взрослого такой интерес привел бы к ознакомлению в той или иной степени с эмбриологией или акушерством. Но у ребенка вопрос о происхождении - вопрос не роста и развития, а (в огромном большинстве случаев) вопрос о происхождении в локальном смысле: "Откуда я (или только что родившийся ребенок и т. п.) взялся, появился?" Сексуальным этот вопрос является не сам по себе, а в результате тех объяснений, которые случается получать ребенку. Окружающая среда (подруги, няня и т. д.) нередко пользуется этим вопросом ребенка для эротических разговоров с ним о coitus"e, а иногда и для непосредственного развращения его.

Точно так же вид coitus"a домашних животных сам по себе не эротизирует еще не осведомленного в смысле этого акта ребенка, но только вызывает в нем интерес и вопрос.

Но опять и здесь та же среда нередко пользуется этим вопросом для эротических разговоров с ребенком. Иное дело уже "просвещенный" ребенок: того подобный вид животных иногда слегка эротизирует.

Фрейдизм сильно преувеличил и до известной степени исказил сексуальный характер детских исследований о различии полов, по крайней мере по отношению к девочкам. В моем материале нет ни одного случая, когда бы открытие разницы полов эротизировало само по себе девочку. Эротизация девочки в таких случаях происходит в совершенно ином контексте. Чаще всего и притом интенсивнее всего эта эротизация происходит не тогда, когда девочка узнает (видит) половое отличие мальчика, но, наоборот, когда мальчики узнают (видят) ее половое отличие. Выражаясь ясней и точней, когда она (ее половые органы) является предметом рассматривания. В тех случаях, когда она проявляет здесь активность, последняя состоит в предложении рассмотреть ее. Несравненно реже и слабее эротизируется девочка в качестве не объекта, а субъекта рассматривания.

Точно так же, судя по показаниям опрошенных, первые менструации для девочки, скорее, медицинский или эстетический вопрос, а не сексуальный.