История православной журналистики. В.Р. Легойда: Православная журналистика должна быть христоцентричной. Что значит - «христоцентричность» журнала

19.12. - День Святого Николая - прообраза Деда Мороза.

Самое популярное "дедморозовское" имя - Николай . Прообразом Деда Мороза считается Святой Николай, епископ Мирликийский. Он был добрым чудотворцем и гонителем зла, покровителем похищенных и потерянных детей.

Когда семнадцать веков назад в далёкой малоазиатской провинции Римской империи Ликия, в приморском городке Патара, родился мальчик Николай, никто не догадывался, что однажды его превратят в Деда Мороза . Средиземноморский климат сильными морозами не отличается, а в холодных странах за всю свою долгую жизнь святой Николай - он же - святитель Божий епископ Мирликийский, он же - Николай Чудотворец, он же - Санта Клаус - никогда не бывал.

И всё-таки святой Николай жил так, что человечество помнит его уже больше тысячи семисот лет.

С детства он был немного не похож на других детей. Горожане знали - этот мальчик поможет любому, кто попал в трудное положение: донесёт тяжелую поклажу пожилому человеку, исполнит просьбу старой одинокой женщины, подтолкнёт застрявшую повозку. Николай постоянно совершал добрые дела. И от этого другие люди тоже становились добрее, старались помочь знакомым и незнакомым.

О взрослом святом Николае рассказывают множество историй.

В одной бедной семье отец собирался отправить своих дочерей "учиться" древнейшей профессии. И Николай ночью через дымоход подбросил в дом три кошелька с золотом. Угодили они в девичьи башмаки , которые сушились у камина. Счастливый отец накупил дочерям приданого и выдал их замуж. А миллионы детей с тех пор оставляют у камина свои башмаки в надежде получить подарки . Во время плавания он спас от шторма погибающий корабль, обратившись с молитвой к Господу, и тем успокоив море.

В городе Мира (теперь Демре), центре провинции Ликия, его выбрали Архиепископом - там и сейчас стоит храм, в котором сохранились элементы архитектуры III века.. Турки назвали этот древнейший памятник Баба Ноэль Килизе - Церковь Деда Мороза.

Архиепископ Николай продолжал помогать людям и спасать их всю жизнь. Среди спасенных им были несправедливо осуждённые на казнь простые люди, а также несправедливо брошенные в тюрьму римские военачальники Святой Николай покинул земной мир в глубокой старости, после короткой болезни. Его похоронили в соборном храме города Миры, а когда в 1087 году христианской провинции стало угрожать нашествие мусульман, мощи святого перевезли в город Бар - на Апулийский полуостров Италии, где они покоятся и по сей день.

Постепенно святого Николаса стали называть по-английски - Санта Клаус .

Первоначально именно от имени этого святого дарились в Европе подарки детям в свой день почитания святого по церковному календарю — 6 декабря. Однако в период Реформации, выступавшей против почитания святых, в Германии и сопредельных странах святой Николай был заменён в качестве персонажа, вручающего подарки, младенцем Христом, а день вручения подарков был перенесен с 6 декабря на период рождественских ярмарок, т.е. на 24 декабря . В период контрреформации образ святого Николая вернулся в обиход, однако он уже прочно ассоциировался с рождественскими праздниками, где стал выступать в качестве дарителя подарков. Оторванный от дня своего праздника по церковному календарю (6 декабря), святой Николай постепенно перестал ассоциироваться напрямую со святым, превратившись в мифический и коммерционализированный образ Санта-Клауса.

В России Николай Угодник стал одним из самых любимых народом святых. Простые крестьяне молили его о помощи, если заболевала корова, долго не было дождя или происходило ещё какое-нибудь несчастье. Память о нём Православная Церковь чтит два раза в году: 19(6) декабря - Николай "зимний" и 22(9) мая - Николай "вешний".

Церковная журналистика - понятие далеко не новое. Ее основы были заложены еще в первые века христианства и дошли до нашего времени в виде церковной письменности. Первыми христианскими писателями были апостолы-евангелисты: Матфей, Марк, Лука и Иоанн. «И Он поставил одних апостолами, других пророками, иных Евангелистами…» (Еф. 4:11). Кто как не они: «…были с Ним, возвещали вместе с Ним Евангелие и изгоняли бесов…» (Мк. 3:14). Христос наделил апостолов Своею властью: «Принимающий вас, Меня принимает, а принимающий Меня, принимает пославшего Меня» (Мф. 10:40). В силу этой власти апостолы после Воскресения Христова и сошествия на них Святого Духа (Пятидесятница) становятся во главе христианской Церкви, согласно Евангелию от Матфея (10:2).

Все увиденное апостолами позже вошло в Четвероевангелие: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Следовательно, первыми журналистами были апостолы. С греческого «апостол» означает «посылать», «посланник». «Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас…» (2Кор. 5:20).

В древние времена церковная журналистика называлась и христианской письменностью, и апологетическими сочинениями, и обличительными письмами, направленными в адрес язычников.

Именование «апологет» закрепилось в основном за раннехристианскими писателями II-III вв., создавшими особый жанр богословско-полемических сочинений - апологии.

Апология по своей форме - это проповедь о Христе и Его искупительной жертве, принесенной за все человечество. Апология была посвящена рациональной защите истинности христианского вероучения. А по своему содержанию это был хороший аргументированный богословский труд.

Как мы видим, уже во II-III вв. возникли группы людей, которые задачу своей деятельности видели в письменном (циркулярном) проповедовании Слов Божественного Евангелия: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам…» (Мф. 24:14).

Апологетику, или христианскую письменность, можно поделить на несколько периодов: Апологетика раннехристианская и эпохи Вселенских Соборов (II-VII вв.), Апологетика Средневековья и эпохи Возрождения (VIII-XV вв.), Апологетика Нового времени (XVI-XIX вв.), Апологеты ХХ века.

К первому периоду мы отнесем: Климента Александрийского и его труд «Увещание к эллинам», «Слово к Антонину» (нач. III в.); Тертуллиана и его две книги под названием «К язычникам»; Евсевия Кесарийского и его работу «Евангельское приуготовление» в 15 книгах. Список апологетов можно продолжать, но в данном случае для нас важно отметить наследственность - преемственность поколений христианских писателей, апологетов-журналистов. Для них проповедь о Христе была высшей целью, миссией, призванием, за которые они были готовы отдать свою жизнь: «…кто соблюдет слово Мое, тот не вкусит смерти вовек» (Ин. 8:52).

А что изменилось в XXI веке? Кроме «технологий»

проповедования - донесения слова о Христе - ничего. Как и в I веке не все признавали Христа: «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь…?» (Ин.18.37); «И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет» (Ин.1:21). Так и сегодня, для многих Христос - историческая личность, политический деятель, проповедник… Но для всех нас, как и для апостола Петра: «Христос - Сын Бога Живаго» (Мф. 16:15-16).

Сегодня от нас, журналистов, никто не требует мученически умирать на арене Колизея. Главной задачей для нас является проповедь о Христе и Его Святом Евангелии: «ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф. 10:7). А если нет, то: «Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19:40). Нужно призывать человека к вере, показывать, насколько богатый внутренний мир Церкви Христовой. Опыт Церкви должен быть приоритетным в решении ряда жизненно важных вопросов: «…будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15).

Прошло две тысячи лет со времени пришествия в мир Христа Спасителя, но не все еще услышали голос Его Божественной проповеди. Да, они слышали о Нем, но не услышали: «И слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:13). Мы должны помочь людям услышать Христа. Как сказано в Писании: «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). «Мы призываем всех работников СМИ нести людям добро и правду, быть проповедниками слова Божия, помнить о том взаимодействии, которое они способны оказать на умы и души людей». /Приветствие Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Вера и слово. 2004./

Становление церковной журналистики в XX веке

В начале XX века печать и радио были главным инструментом пропагандистской деятельности тогдашней разбойничьей власти. Инструмент, дарованный нам Богом для того, чтобы нести Его Слово и проповедовать «…Евангелие всей твари» (Мк. 16:15), был порабощен, стал средством «проповеди» о земном царстве.

В советское время авторы посвятили немало работ «критике вероучения и практики современного русского православия, отображению«кризисных явлений во всем церковно-религиозном комплексе». /Новиков М.П. Православие и с современность. - М., 1965./

Начиная с этого времени, СМИ пребывают в этом порабощении и даже пошли дальше - возникла антихристианская и антирелигиозная пресса, «желтая», или «бульварная», пресса, которая не может существовать без «искусственного пафоса», «пиара» и «гламура».

Церковная журналистика в XX в. прошла сложный и тернистый путь. Единственным официальным изданием Русской Православной Церкви, начиная с 1931 г., был «Журнал Московской Патриархии». Объем журнала, его тираж, а также содержание публикуемых материалов определялись Главлитом, который в этом вопросе исходил из своего циркуляра от 24 августа 1928 г., посвященного контролю за выпуском религиозной литературы. Согласно этому документу церковная периодика могла, «как правило», выходить только «в центре» и издаваться минимальным тиражом. Никакого роста ее тиражей, как и тиражей вообще всей религиозной литературы, допускать не предполагалось. Строго регламентировалось содержание: оно сводилось к «каноническому и догматическому материалу и сугубо церковной хронике». /Жирков Г.В. Духовная журналистика: история, традиции, опыт // Журналистика. Просвещение. Церковь. - СПб., 2002. - С. 82./

Этот документ запрещал также выпуск церковных отрывных календарей, листовок и воззваний.

«ЖМП» просуществовал до 1935 г. Спустя десятилетие, 12 сентября 1943 г. по личному распоряжению И. Сталина его издание было возобновлено.

Пока «ЖМП» приходилось молчать, активно печатался самиздат. Благодаря инициативе частных лиц печатные листы с проповедями и поучениями святых отцов передавались из рук в руки. Самиздат дал возможность верующим получать духовную пищу, которая была им так необходима.

«В основном нелегальные газеты выходят в Москве, Ленинграде, в Прибалтике, на Урале и других городах. Наиболее известная периодика, которая содержит православную проблематику, в 1988 г. - это «Благовест», «Российские ведомости», «Гласность», «Выбор», «Слово», «Амвон», «Надежда», «Невский духовный вестник», «Земля» и др.

Самиздат второй половины 80-х годов активно писал о борьбе за открытие храмов и религиозную свободу. «Он выходит, не дожидаясь каких-либо новых законов о печати. Редакции подобных изданий существовали в тот период сугубо на пожертвования. Качество журналов и газет было низким, но содержание - богатым. Эти издания впервые в полный голос заговорили о тех проблемах, которые не мог ещё поднимать официальный орган Церкви - «Журнал Московской Патриархии». / http://iov75.livejournal.com/34704.html /

До конца 1980 г. Журнал Московской Патриархии был единственным периодическим изданием, выпускавшимся Издательским отделом РПЦ. Затем на базе этого журнала стали возникать другие периодические издания: с 1986 г. - ежемесячное иллюстрированное приложение «Православное чтение»; с 1989 г. - «Московский церковный вестник»; позднее - антисектанский журнал «Прозрение» и церковно-археологический журнал «Светильник». Таким образом, на рубеже 1980-1990-х годов церковная печать вступила на новый этап своей жизнедеятельности. /«Журналу Московской Патриархии» - 70 лет. - С. 28-29./

«Становление новых государственно-церковных отношений, начавшееся в 1980-х годах, значительно возросший общественный интерес к религии и Церкви стимулирует возрождение православия в России - обращение людей к Русской Православной Церкви и постепенное восстановление ее традиционных форм жизнедеятельности, включая активное развитие церковных СМИ». XX веке. - СПб., 2004. - С. 111./

«Церковная журналистика имеет в России богатые традиции, однако пятнадцать лет назад нам пришлось начинать ее возрождение практически с нуля. У Церкви было лишь одно периодическое издание - «Журнал Московской Патриархии». В 1989 г. вышла в свет наша первая (общецерковная периодическая - ред. авт.) газета «Церковный вестник». Эти издания и сегодня остаются ведущими в нашей церковной журналистике». /Святейший Патриарх Алексий II/

В 1988 г. начинает выходить православное издание «Слово», в котором публикуются материалы о «перестройке, переменах во взаимоотношениях между Церковью и государством». Большое внимание журнал уделяет знаменательному событию - 1000-летию Крещения Руси. Но в нем мы не найдем помпезных фраз по этому поводу, а наоборот, трезвый рассудочный взгляд на жизнь. «Символом духовного запустения и культурного одичания русской земли смотрятся оскверненные и заброшенные храмы. Ослепшими глазницами глядят они сегодня на торжество». В связи с празднованием 1000-летия Крещения журнал поддерживает идею об амнистии узников совести: «гуманно не оставлять в неволе среди насильников, воров и убийц тех, кто был лишен свободы в связи со своими убеждениями… В год 1000-летия на Руси христианства такой акт милосердия и гуманности станет еще одним шагом в деле сближения взаимопонимания Церкви и государства». Такой акт действительно был актуальным, так как в это время около 400 человек были лишены свободы по религиозным причинам. В отличие от светских изданий православное «Слово» выражает адекватный христианский взгляд на эти проблемы. /http://iov75.livejournal.com/34704.html/

Политические и правовые преобразования оказались плодотворными в 1990 г. Принятие законов о СМИ, свободе совести и религиозных организациях привело к появлению массы новых изданий, различной аудиторной ориентации. За 1990 г. появилось 1173 газеты, журнала, бюллетеня новых политических партий и общественных организаций. Демократизация жизни нашего общества позволила в некотором роде возродить традиции журналистики дореволюционного периода. В этот отрезок времени можно заметить значительный рост православной и церковной периодики: возобновляется издательская деятельность Троице-Сергиевской Лавры в Загорске, Московской духовной академии, ряда других крупных монастырей и учебных заведений. Начинают выходить журналы: «Троицкое слово», «Троицкий благовестник», «Даниловский благовестник», «Вестник Ленинградской духовной академии» и др. Эти издания примечательны тем, что они стараются продолжить традиции дореволюционной церковной печати. «Троицкое слово» занимается раскрытием вопросов духовной жизни и православного вероучения. «Троицкий благовестник» представляет собой небольшую брошюру, которая раскрывает в себе один вопрос, одну тему. / http://iov75.livejournal.com/34704.html /

В 1994-1995 гг. группой людей под руководством епископа Белгородского и Старооскольского Иоанна (Попова) был создан документ под названием «Основы возрождения православной миссии». «Информационная миссия» выделяется в нем как особое направление.

В 1994 г. был образован Издательский Совет Русской Православной Церкви. В его функции входила координация деятельности православных издательств, рецензирование и оценка представленной в Совет литературы, издание необходимой для жизнедеятельности РПЦ богослужебной литературы, литературы учебно-методического характера, а также общецерковных официальных изданий Московского Патриархата.

Московская Патриархия осуществляет свою деятельность при помощи различных, созданных в ней структур. Отдел внешних церковных сношений осуществляет связи с международными светскими, государственными, парламентскими организациями, а также связь РПЦ со СМИ. Этот отдел выпускает свой бюллетень, научно- богословский и церковно-общественный журнал «Церковь и время» (тираж 1000 экз.). Миссионерский отдел, образованный в 1995 г., выпускает бюллетень «Миссионерское обозрение» и с таким же названием ежемесячное приложение к газете «Православная Москва». При отделе религиозного образования и катехизации с 1991 г. издаются журналы «Просветитель», «Божий мир», «Путь Православия». Три раза в неделю выходят передачи радиостанции отдела «Логос». Этот отдел проводит Международные Рождественские образовательные чтения - лучшие доклады которых периодически издаются отдельными сборниками. Отдел по делам молодежи РПЦ выпускает свой «Вестник».

Православная периодика не ограничивается изданиями Издательского Совета Московской Патриархии. Православное студенчество выпускает следующие издания: «Татьянин день» (МГУ), «Встреча» (МДА), «Фома» и др. В православной прессе присутствуют издания для детей, учащихся школ и гимназий. В силу сложившейся в обществе экономической ситуации таких изданий - единицы: «Воскресная школа», «Пчелка», «С нами Бог», «Купель», «Колокольчик», «Гимназист». Для семейного чтения предназначены «Православная беседа», «Православный душеполезный журнал для семейного чтения», «Христианское чтение». Кроме того, выходят специализированные издания, такие как: «Храм» - журнал, посвященный проблемам церковного искусства; «Светильник» - журнал по церковному искусству и археологии; «Приход» - православный экономический вестник; «Православный паломник» - журнал для путешествующих по святым местам; «Нескучный сад» - журнал о делах милосердия; «Детский дом» - журнал, посвященный делам милосердия и благотворительности по отношению к детям, и др. Массовыми стали издания «Православная Москва», «Радонеж», «Православная беседа», «Русский дом», «Русь державная», «Русь православная», ориентированные на различные социальные и политические слои общества. Однако тиражи этих изданий в несколько десятков тысяч в многомиллионной России по-прежнему остаются каплей в море. Конечно, во многих городах России издаются региональные издания, но материальная база и тиражи по-прежнему оставляют желать лучшего. На подписку рассчитывать не приходится. Многие приходские газеты и листки распространяются бесплатно. Духовные книги и журналы многим верующим тоже не по карману, поэтому газеты содержат, кроме информации о текущих событиях из жизни страны и церкви, катехизаторскую информацию, жизнеописания святых, проповеди, духовное литературное творчество.

10 октября 1996 г. прошло первое заседание в новом учебном заведении, открывшемся при Издательстве Московской Патриархии, - Институте церковной журналистики. /М. Ж. Институт церковной журналистики и издательского дела // Журнал Московской Патриархии. 1996. - № 11. - С. 30./ В 1998 г. он был преобразован в факультет Российского Православного университета святого апостола Иоанна Богослова. В качестве учебной практики с 2000 г они издают свою издательскую газету «Университетский вестник».

В мае 1997 г. Издательским Советом Московского Патриархата (РПЦ) и фирмой «Книга-сервис», занимающейся почтовыми пересылками, был выпущен «Каталог изданий Русской Православной Церкви». Каталог дал возможность во многих регионах России и Украины получать сведения о новинках церковной литературы.

Развитие церковной журналистики в начале XXI века

В 2000 г. впервые в истории РПЦ проходил Конгресс Православной прессы. В резолюции Конгресса было отмечено, что «за истекшее десятилетие Церковь восстановила свою периодическую печать. Ныне большинство епархий имеют свои церковные СМИ. Появились интересные детские и молодежные православные издания. Активно осваиваются новые виды СМИ - радио, телевидение и Интернет».

Напомним, что в 1913 г. Православная Церковь, согласно данным советского исследователя М.Шестакова, выпускала 1764 журнала и газеты общим тиражом 5731 тыс. экземпляров. /Шестаков М. Религиозная печать на службе самодержавия // Под знамением марксизма. 1941. - № 3. - С. 159./ Однако по нашим подсчетам церковные периодические издания составляли около четырех сотен названий. Они имели широкую географию: в Петербурге и Москве выходил ряд органов Синода, на местах, в 67 епархиях, - «Епархиальные ведомости». /Кашеваров А. Н. Печать Русской Православной Церкви в XX веке. - СПб., 2004. - С. 12./

Также было подчеркнуто, что «православные издания как внутрицерковные, рассчитанные только на воцерковленных читателей, должны обращаться также к тем, кто стоит на пороге храма. В соответствии с этим их язык должен быть понятным для большинства людей». /Итоговый документ Конгресса Православной прессы/

Сейчас необходимо выработать новый язык и новые формы обращения к людям, новые формы миссии через СМИ, более влияющие на душу человека. /Митрополит Калужский и Боровский Климент. Задачи православных СМИ и нравственная ответственность журналиста. Доклад. Вера и Слово. 2004./

Подытоживая работу, Конгресс общим мнением выразил главную задачу церковной журналистики - «Евангелизация общества». Противостояние бездуховности - главнейшая задача сегодняшнего дня.

Конгресс также обратился к людям, работающим в средствах массовой информации, «принять более активное участие в становлении православной журналистики и духовном просвещении нашего народа». /Резолюция Конгресса Православной прессы/

На каждом из нас лежит большая ответственность. Церковная письменность достойно выстояла не одно испытание, закалившись, не потеряла своей святости и значимости. Апостолы, евангелисты, апологеты через множество поколений предали нам из уст самого Христа слова Истины и Правды: «…уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28:20).

Православный журналист, кроме профессиональных навыков, должен помнить также о внутренней стороне своей деятельности. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Чистота мыслей, нравственная жизнь - это те качества, которые должны наполнять наше сердце и нашу жизнь. Ведь в Евангелии сказано: «Вы - свет мира», и по заповеди Христа мы должны быть примером - светом для других. «Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез Него» (Ин. 1. 7). Так будем достойными посланниками, свидетелями Света, который есть Христос.

Рассказывает о работе возглавляемого им отдела и задачах современной религиозной журналистики .

— В чем состоит Ваша основная задача в должности главы Синодального информационного отдела?

— Моя основная задача — чтобы Отдел работал, причем работал эффективно. А вот если говорить про задачи самого Отдела, то здесь несколько условно можно выделить два направления: взаимодействие со светскими СМИ и с православными СМИ и епархиальными пресс-службами и иными информационными подразделениями.

Что касается светских СМИ, здесь мы ставим перед собой также две основные задачи: первая — позиция Церкви должна присутствовать в медийном поле, вторая — она должна быть выражена адекватно: и по форме, и по содержанию. Вкратце так. Немного, но и непросто, уверяю Вас.

Что касается «своих», церковных медиаресурсов, то здесь основная задача Отдела — построение единого информационного пространства всей Церкви. Конечно, в первую очередь в смысловом плане, а не в технологическом. Технологиями мы занимаемся в меньшей степени, в отличие от нашего светского vis-a-vis — Министерства связи и массовых коммуникаций РФ. С этой целью мы пытаемся развивать собственные информационные, медийные ресурсы.

Сегодня без информационной поддержки не обходится ни одно явление жизни. У Церкви тоже есть свои информационные ресурсы. Постепенно формируется православная журналистика. Какой она должна быть? Какие средства светской журналистики для нее пригодны, а какие нет? Эти вопросы очень важны для нас еще и потому, что наш журнал молод - даже на фоне молодой православной журналистики. Для их обсуждения мы встретились в редакции "Нескучного сада" с руководителями некоторых православных СМИ

Юлия ДАНИЛОВА, главный редактор журнала "Нескучный сад" :
- Известно мнение светских журналистов: православные СМИ пресны, не содержат всей правды и лакируют действительность. И действительно, очевидно, что церковные издания нацелены "давать положительную информацию". Задача эта может ставиться по-разному: показать красоту Православия, дать положительный образ Церкви или рассказать о том, где и как верующие люди могут послужить ближнему.

И вот православный журналист пишет об очередном хорошем начинании... Скажем, это детский дом, или школа, или больница - не так важно, что именно. Он встречается с руководителями и рядовыми участниками дела, наблюдает, расспрашивает. Впечатления в общем радостные: церковная жизнь возрождается, что-то живое и полезное происходит, вера проявляется в делах людей. Публикуется статья. А потом начинают приходить отклики: оказывается, в этой общине не все так радужно - есть недовольные, порядки драконовские, строгости неумеренные (или, напротив, нет порядка), нестроения, ссоры... Читатели, случайно оказавшиеся в курсе дела, вздыхают: ну конечно... это же православное издание... (Читай: тут правды не жди! Скажу сразу, что со всем этим столкнулся и наш журнал.)

Тогда журналист решает, что будет докапываться до правды. И начинается...

Он обнаруживает, что любое высказывание, чуть отклоняющееся от прямых дифирамбов, не принимается теми, о ком он пишет. Он встречает очень болезненную (болевую!) реакцию - даже когда пишет не о злоупотреблениях, а о естественных разногласиях и ошибках. Он немедленно попадает в стан "врагов". У него уже нет права на субъективное мнение - каждое его слово будет оценено и взвешено с пристрастием. Парадоксально, но то, что сошло бы представителям светских СМИ - осторожное сомнение, легкая ирония, чуть отстраненный взгляд, - тут воспринимается как вражеская вылазка, злая насмешка, прямое нападение. "Тон статьи совершенно недопустимый. Так мы и знали - нельзя связываться с журналистами..."

Ситуация странная: читатели - в том числе и верующие - привыкли (приучены светскими СМИ) к определенному уровню честности, жесткой подачи информации. У них выработана - как реакция на советскую показуху - аллергия на отчеты о достижениях и успехах. Но люди, в частном разговоре допускающие любые, самые нелицеприятные отзывы, в том числе и о церковных делах, зачастую становятся строгими цензорами, чуть только речь заходит о публикации в прессе.

Что это: двойной стандарт? А может быть, задача церковных СМИ принципиально иная, чем у светских? Но в таком случае, в чем правда этого нашего "православного подхода" к тому, что должно становиться достоянием общественного мнения, а что нет? Неужели это только цеховое, корпоративное стремление не выносить сор из избы? Внутренняя этика закрытой корпорации... А ведь именно этим объясняют все нецерковные "эксперты", с высокомерием "подлинно свободных людей" глядящие на Церковь как на некую "организацию" с жесткими и малопонятными "нормальным людям" правилами.

Отвлечемся и вспомним, что говорит апостол: "Любовь... не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит" (1 Кор, 13, 5-7).

Что это значит для православной прессы? Как совместить любовь и трезвость? Что надо делать, чтобы защита интересов Церкви не оборачивалась умолчаниями и потерей доверия читателя? Уместно ли в церковных СМИ "говорить обо всем"? Как сделать, чтобы стремление говорить правду не превращалось в страсть "увидеть недостатки любой ценой"? Как перейти ко взрослому, трезвому, свободному разговору об опыте церковного практического делания, в том числе - неизбежно - и об его ошибках? Может, для этого просто не наступило еще время? И какие требования церковный журналист должен тогда предъявить к себе?

Как видите, вопросов много. А ответа у нас пока нет. Поэтому нам было бы интересно мнение коллег.

Сергей ЧАПНИН, ответственный редактор газеты "Церковный вестник" :
- Мы видим, что за десять лет церковного возрождения сделано очень много, но, с другой стороны, и не сделано еще тоже очень много. Не думаю, что это может скрыться от внимательного взгляда. Да, в жизни нашей Церкви есть и тревожные тенденции. О них говорят и епископы, и священники, и миряне. Нельзя оставаться безучастным. Другое дело, как о них говорить и кто готов тебя услышать?

Обсуждаемые здесь проблемы в значительной степени связаны с тем, что православные СМИ, официальные и неофициальные, все вместе взятые, пока еще не стали площадкой для дискуссий, где высказываются мнения, с разных сторон обсуждаются наши проблемы. Так сложилось, что православные СМИ воспринимаются как партийные издания, приписанные к тем или иным церковным группировкам. Я считаю, что это тяжелое наследие 90-х годов, чудовищным образом исказившее развитие церковных СМИ. Думаю, наша задача - вернуть развитие православной журналистики в естественное русло, уйти от гиперидеологизированности, и тогда обсуждение и негативных проблем, и позитивных, и взаимная критика (дружественная и предполагающая диалог) будут восприниматься совершенно иначе, чем сегодня.

Проблемы церковной жизни, о которых чаще всего приходится писать православным СМИ, можно разделить на три основные группы. Назовем их условно так: догматические, нравственные и хозяйственно-экономические. Практика "Церковного вестника" показывает, что мы можем и даже должны писать о догматических проблемах - искажениях православного вероучения. Вокруг нас слишком много людей, которые все еще не знают его основ. И, если быть честным, следует признать, что эти люди будут оставаться абсолютным большинством в Церкви в течение ближайших пяти, а может быть, и десяти лет. Поэтому мы обязаны обращать особое внимание на то, чтобы в исторических рассуждениях, в духовных советах, в богословской полемике не было грубых ошибок и заблуждений. Если мы будем молчать, то постепенно разные искажения могут стать для некоторых нормой.

Вот наш последний пример: мы написали жесткий критический отзыв о новой книге архимандрита Рафаила (Карелина) "Векторы духовности". Уважаемый автор написал, что в Богочеловеке "перемещение свойств с одной природы на другую является смешением природ". Но это прямо противоречит православной догматике, которая говорит о неслиянности и нераздельности двух природ в Богочеловеке Христе! Святители Иоанн Златоуст и Григорий Богослов, преподобные Ефрем Сирин и Иоанн Дамаскин опровергают утверждение о. Рафаила.

Другой тип проблем связан собственно с канонами, с устроением церковной жизни в широком смысле слова. Пока у нас нет ответа на вопрос: как писать о канонических нарушениях? Мне кажется, что средствами журналистики эти проблемы решить невозможно. Это компетенция церковного суда, куда и должны обращаться журналисты, добиваясь справедливости. Я очень надеюсь, что в ближайшее время реальные механизмы церковного судопроизводства будут созданы.

Третий блок проблем касается хозяйства и экономики. Вопросы, связанные с церковным имуществом, - это, пожалуй, самое трудное. Потому что в том, что касается ремонта, реставрации, использования зданий приходами - прежде всего в Москве - часто бывают нестроения. Не сомневаюсь, что многие старосты и даже настоятели не знают канонов и церковных правил. Нам в редакцию пишут и звонят, но возможности что-то изменить я не вижу. Это очень больной вопрос, и он остается в компетенции настоятеля храма и епископа. Если миряне в целом будут играть более заметную роль в приходской и епархиальной жизни, излишняя заметность журналистов будет сглажена. Церковь была лишена имущества, и процесс возвращения идет очень сложно. Писать об этом следует очень аккуратно.

Владимир ЛЕГОЙДА, главный редактор миссионерского журнала "Фома" :
- Я хотел бы посмотреть на затронутую проблему несколько с другой стороны. Допустим, существует некая негативная информация о Церкви. Если мы будем просто молчать о негативе, он не исчезнет, а если активно включимся в борьбу за "чистку рядов" и только на этом сконцентрируемся, то столкнемся с риском превратиться в очередную партию. Как же с этим быть? Мне кажется, здесь необходимо негатив по максимуму балансировать позитивом. Большинство негативных публикаций о Церкви, появляющихся в нецерковных СМИ, описывают либо то, чего на самом деле не существует, или то, что не является в Церкви главным. Поэтому балансом в православных изданиях, в изданиях, которые обращены к широкой аудитории, должно быть объяснение того, что в Церкви главное, а что - нет. В Церкви, которая существует на нашей грешной земле, всегда будут какие-то негативные явления. Но живет она не их противовесом - позитивными явлениями (хорошими батюшками и прихожанами, благотворительностью и т.д.), а Жертвой Христовой, освободившей человечество. И никакой "негатив" не способен эту Жертву обесценить. Еще блаженный Августин в свое время писал о том, что негативное поведение священников безусловно сказывается на авторитете Церкви, но не сказывается на ее Истине. Люди должны четко понимать - зачем они в Церковь приходят: за хорошим батюшкой или за спасением? Об этом нужно постоянно говорить, просто постоянно!

Второй момент: очень важно понять разницу между настоящим негативом и тем, что воспринимается обществом как негатив о Церкви. Вот свежий пример, правда, из области политической, но тем не менее. В последней думской предвыборной гонке проявилась партия "За Русь Святую". Понятно, что многие далекие от Церкви люди стали воспринимать выступления лидеров этой партии в политдебатах как позицию Русской Православной Церкви. (Хотя, на мой взгляд, эти выступления чаще всего смотрелись как кем-то проплаченная PR-кампания по дискредитации Церкви.) Я сам слышал, как люди, посмотревшие "это", говорили: "Ну зачем нам такое Православие? У них про экономику спрашивают, а они плакаты с десятью заповедями в студию принесли и твердят одно и то же: "Почитай отца и мать" и т.д." Негатив, конечно. Только вот к Церкви он не имеет отношения. Поэтому давайте разделим то, что действительно является негативом, и то, что воспринимается обществом как негатив. И этого второго будет гораздо больше. Но и с этим тоже нужно работать.

Теперь что касается соотношения между правдой и пользой. Принцип прост: врать нельзя никогда. Правда все равно всегда станет известна. Задача в том, чтобы, честно признав, что мы сделали что-то плохо, сделать акцент на том, что мы собираемся сделать, чтобы исправить положение. И здесь, конечно, тоже нельзя врать.

Владимир ГУРБОЛИКОВ, соредактор журнала "Фома" :
- Поставленные здесь вопросы не являются специфически православными. Они связаны с особенностями прессы вообще, и прежде всего прессы корпоративной. Если ты представляешь интересы определенной организации, то ты не должен быть ей врагом, верно? С другой стороны, ведь есть же какие-то очевидные нестроения, какие-то проблемы. И если начинаешь писать об этих вещах, критика может быть воспринята как нападки в адрес всей структуры.

Особенно острым становится этот вопрос в отношении Церкви, поскольку слишком много есть людей, для которых столкновения хотя бы с одной негативной ситуацией достаточно, чтобы обвинить всю Церковь. С этой точки зрения невозможно игнорировать аргументы тех, кто боится, кто говорит: не надо тиражировать дурные примеры и негатив. И в этой ситуации, мне кажется, вполне естественным оказывается, что по отношению к церковной реальности роль критика выполняет именно светская пресса. Иногда можно увидеть критическую публикацию в светской прессе, автор которой не начинает при этом хаять всю Церковь. Такому автору можно даже быть очень благодарными. Ведь кто-то должен об этом писать.

Есть и еще одна проблема. Конечно же, безучастно взирать на что-то нехристианское в жизни христианской церкви очень трудно. Кроме того, как честные люди, мы не можем ориентироваться на дурную корпоративную солидарность. Но мы-то ведь - христиане, и должны уметь еще и прощать, не судить так безжалостно и поспешно, как это принято в мирском обществе. В этом противоречие нашей ситуации. Как из него выходить? В первую очередь нужно исходить из того, что нам важна не сама по себе критика, не разоблачительство, а поиск выхода из неправильной ситуации. Надо оставить прокурорский тон, надо говорить "мы", "у нас"... Писать спокойно, без истерики. Стараться не обидеть, а чем-то помочь, подсказать, иногда можно не называть имен и места действия. Включать даже в материалы о положительном опыте анализ того, что не удалось, "работу над ошибками" - и тут необходимо понять, а готовы ли герои подобного очерка или интервью к критическому подходу? Не обидим ли мы их фактически на пустом месте? Иногда лучше даже отказаться от публикации, если нет у людей понимания в этом вопросе.

Каким должен быть способ подачи информации? Мне кажется, что мы должны либо давать разные точки зрения, либо идти "царским путем". Что это означает на практике? Вот, например, наш журнал "Фома" - журнал для нецерковных людей. Мы знаем, что в Церкви на некоторые проблемы - взять хотя бы ИНН - существуют крайние точки зрения, но есть и генеральная, опирающаяся на суждения видных современных духовников, ученых, церковных иерархов линия. И в журнале мы представить должны, конечно же, именно эту линию. Или вот, например, вопрос об эволюции. Среди ученых и священников есть две партии: представители одной говорят, что Книгу Бытия не следует воспринимать буквально, а другой - что как раз буквальное прочтение - единственно верное. Мы либо вообще не будем писать об этой теме, либо поместим обе точки зрения, поскольку соборного церковного решения по этому поводу нет. Но тут есть опасность запудрить читателю мозги: такова уж особенность русского читателя, что он расценивает любое печатное слово как истину в последней инстанции. Мы в отношении таких вопросов всегда были очень бдительны и старались не писать о вещах, которые вызывают острые разногласия.

Бывает, правда, и так: пишешь о каких-то хороших людях, делающих хорошее дело, а они вдруг оказываются недовольными тем, что ты написал, пытаются тебе диктовать, что и как ты должен писать о них. Они не уважают журналиста и журналистику, чувствуют себя полными хозяевами ситуации. В связи с этим, мне кажется, нам нужно приучать людей, рассказывая о тех, кто понимает миссию церковного журналиста и уважает ее. То есть нужно людей воспитывать на примере: "Вот, посмотрите, мы об этих людях написали. Рассказали, что у них получилось, что нет, они сами были рады все проанализировать. И разве получилось плохо? И об этих написали, и о тех. А вот о вас мы не написали".

А вообще, сейчас самое главное - сплотить вокруг православных журналов позитивные силы, собрать людей. Чтобы мы чувствовали поддержку, добрую волю и добивались взаимопонимания. Конечно, в какой-то момент нам придется стать жестче, но, в любом случае, мы должны быть прежде всего милосердными ко всем, о ком мы пишем. И это нас должно ограничивать в критике. В этом наше основное отличие от светской прессы: не все, что может использовать она, можем использовать мы. Издание наше - не пушка, не пулемет. Хотя выстрелить иногда даже очень хочется...

Владислав ПЕТРУШКО, ведущий редактор интернет-сайта "Седмица.Ru" (ЦНЦ "Православная энциклопедия") :
- Многое из того, что было сказано, созвучно моим мыслям. Но возможен и несколько иной угол зрения. Может быть, нам необходимо более четко определить статус церковных СМИ. Ведь, с одной стороны, есть официальные СМИ - тот же "Церковный вестник", наш интернет-сайт "Седмица.Ru" или еще какие-то церковные СМИ, которые в принципе не могут себе позволить никакого шага вправо или влево, потому что публикуемые такими изданиями материалы воспринимаются как выражение позиции Священноначалия. В таких изданиях любое неверное слово или неверное движение способно породить лавину. Но с другой стороны, есть и такие СМИ, которые имеют гораздо большую степень свободы: какие-то органы церковной общественности, духовных школ и проч. Возможно, статус того или иного СМИ следует просто указывать в подзаголовке для адекватного восприятия информации - как действительно приглашающей к дискуссии или передающей какие-то суждения.

Мне кажется, что нужны какие-то качественные сдвиги в православной журналистике в самом большом масштабе. Думается, церковные СМИ должны сильно изменить характер освещения событий. Потому что сегодня многие спорные ситуации, которые светскими СМИ активно обсуждаются, а церковными изданиями замалчиваются, способны породить серьезное недоверие к Церкви в целом. А это чревато большими сложностями как в вопросах взаимоотношения Церкви с государством и обществом, так и в деле внутренней миссии.

Поэтому мне кажется, что стоит подумать над тем, чтобы выработать какую-то концепцию (или хотя бы рекомендации) в отношении СМИ и представить их на рассмотрение Священноначалия. Ведь церковные СМИ могут стать для епископата исключительно действенным средством в решении многих важных проблем. Если, конечно, взвешенно и грамотно их использовать, а также при условии взаимопонимания и доверия между Священноначалием и церковными СМИ, отсутствия диктата в отношении журналистов.

Сергей ЧАПНИН :
- В прошлом году на заседании секции "Православная журналистика" Рождественских чтений совершенно неожиданно пять епархий выступили с инициативой создания ассоциации православных журналистов. Это очень важный и добрый знак, потому что профессиональное сообщество должно быть консолидировано. И те этические принципы, о которых мы говорим, они, может быть, не должны быть положены на бумагу, как инструкция, но они должны быть обсуждены, проговорены, осмыслены профессиональным сообществом. Необходимо выработать, говоря светским языком, "правила игры". Мы все от этого только выиграем.

Юлия ДАНИЛОВА :
- Завершая нашу беседу, я хочу задать еще один волнующий нас вопрос. Представляется, что журналистика - это дело поневоле поверхностное: журналист обычно сам не является специалистом в том, о чем он пишет... Он приходит со стороны и выносит какие-то свои суждения о том, что делают и чем живут герои его публикации. Может быть, поэтому у него нет и особого права судить тех, кто настоящим делом занимается? Может ли журналист избежать такого "скольжения по поверхности"? Что вы думаете об этом?

Владимир ЛЕГОЙДА :
- Да, журналистика - вещь поверхностная. Ровно в таком же смысле, в каком и кино поверхностно - по сравнению, скажем, с классической литературой. И классическая литература поверхностна - по сравнению с философскими трактатами. И философские трактаты поверхностны - по сравнению с трудами отцов Церкви... Так что, повторюсь, не стоит путать естественную ограниченность журналистики "законами жанра" с профессиональной некомпетентностью отдельных собратьев по перу.

Сергей ЧАПНИН :
- Этот вопрос нужно рассматривать в свете того пути, который прошла православная журналистика за десять лет. Поверхностность, о которой мы говорим, связана с тем, что за прошедший период абсолютной доминантой в журналистике была информационность. Ушел из жизни - или практически ушел, вот сейчас только чуть-чуть возвращается - такой жанр журналистики, как очерк. Очень сложный, на мой взгляд, очень христианский жанр, который говорит о человеке, через который реально возможно передать духовный опыт, духовную реальность - описательно или аналитически. Этот инструментарий в журналистике существует, просто в силу нашей текучки, в силу глубокого многолетнего непрофессионализма православных журналистов от нас эта сфера отчасти сокрыта, мы только-только раскрываем ее для себя.

Владимир ГУРБОЛИКОВ :
- Да, журналистика - профессия "поверхностная". В принципе ничего изначально дурного в этом нет, таково уж необходимое разделение труда. В обществе обязательно есть "кроты", узкие специалисты, прекрасные, профессиональные. Кто-то изучает мирный атом, кто-то занимается всерьез военным делом, кто-то очень серьезно писательствует. Каждый из них на своем участке копает все глубже - и в конце концов уже перестает видеть "соседей", недополучает информации о происходящем вокруг. И потому рядом есть "дилетанты", которые бегают по "поверхности" и налаживают горизонтальные связи. Они схватывают информацию: а что же накопал этот ученый, что навоевал военный, что написал писатель - и тиражирует ее, причем таким образом, чтобы понятно было всем и каждому. Это непросто. Вот я, например, занимаюсь миссионерской журналистикой. Для того чтобы писать о церкви для людей, для которых церковный мир пока чужой, я постоянно вынужден ставить себя на место неверующего, вспоминать, почему я сам когда-то не был православным, почему у меня самого когда-то было плохое отношение к Православию. Это болезненный процесс, это трудно - возвращаться к себе-неверующему.

Кроме того, журналист должен оперировать языком общедоступных и ярких образов. Он не может говорить о физике языком физиков. Он должен искать способы передачи, адекватные аудитории. Вообще, лично мне, по моему устройству, всегда интереснее книга, нежели журнал или газета, я книжный человек. Между тем я профессионально занимаюсь именно журналом и газетой, и я прекрасно понимаю, что без журналистики люди могут и не узнать о самом существовании той же книги! И вот тут оказывается, что понятие "дилентантства" в отношении миссии журналиста - очень и очень условно. Журналистика - профессионально "поверхностная" сфера, но хороший журналист просто не может быть поверхностным человеком! Для того чтобы ясно и ярко сообщить людям нечто важное и серьезное, необходима личностная глубина, высокий уровень культуры, образованность. И мы должны стремиться сделать журналистов именно такими. А пока - какие журналисты, такое и отношение к ним в обществе.

Сейчас, когда церковная жизнь только-только восстанавливается, чрезвычайно важны конкретные примеры, конкретный опыт: как организовать семейный праздник для детей, как вести себя в пост или как учредить православное образовательное учреждение... Поэтому сейчас просто необходима в православной журналистике документальность и репортажность - максимально объективная, рельефно подающая читателю происходящее. А то сейчас очень много, так сказать, репортажной публицистики. Например, журналист пишет: "Я вошел (или я вошла), а там - ах, какая прелесть! Какое чудо!" Читаешь и понимаешь, что по сути ничего не сказано, никаких фактов нет! Конечно, это еще и вопрос профессионального мастерства нынешнего поколения православных журналистов. Надо скорее от этой паточной "традиции" уходить.

Прот. Димитрий СМИРНОВ,
настоятель храма Благовещения в Петровском парке

Должна ли церковная пресса отличаться от светской и чем?
- Разумеется, ведь у церковной прессы прежде всего другие задачи. Она не стремится сообщить "жареные" факты, чтобы привлечь к себе внимание. Это потому, что в церковной прессе нет конкуренции. Ну кто будет выпускать две газеты в епархии? Какой в этом смысл? Вот у нас в храме есть свое СМИ: 50-полосный журнал-календарь. Там есть все, что необходимо нашим прихожанам: расписание богослужений, сообщение о венчаниях, крестинах, отпеваниях, совершенных на приходе. Жития новопрославленных святых. Перепечатываем какие-то новости церковной жизни из интернета. Мы помещаем также литературные труды наших прихожан, отчеты о паломнических поездках, фотографии. Все очень спокойно, в повествовательной форме, ничего "соленого", интригующего.

И если даже в Церкви случается что-то неприятное, православные журналисты, решая, сообщать об этом или нет, должны исходить из соображений церковной пользы. О некоторых событиях лучше вообще не знать. Особенно о грехах отдельных людей. Зачем об этом во всеуслышание сообщать? Это личная трагедия человека.

- Как бы вы отнеслись к критике в СМИ одного из ваших начинаний?

Я бы постарался отнестись спокойно. Мы очень далеки от идеала. Я свои недостатки знаю и понимаю, что критика может иметь место. С другой стороны, реально оценить эти недостатки можно только изнутри. Поэтому я каждого журналиста, который к нам приходит, прошу присылать материал прежде публикации нам на согласование.

- Но не получается ли, что в результате читатель получает статью не журналиста N, а отца Димитрия Смирнова?

Ничего подобного! Лично я так редактирую, что ни один автор еще никогда не обнаружил следов правки. Моя правка никогда не уничтожает сам текст, это скорее коррекция. А вообще я уверен, что все журналисты, особенно православные, прежде чем публиковать материал, должны удостоверится, что их публикация никого не опечалит, не опорочит. Мы христиане, мы должны друг друга жалеть. Все надо делать с любовью.

Вот вы спрашиваете, что важнее - оказать любовь или сказать правду... Понимаете, "правда" - она в переложении, в пересказе почти недостижима. Вот говорят: "историческая правда". Но вы понимаете, что это просто ахинея? Есть определенный исторический миф, который складывается о любом объекте. Есть мифы распространенные, есть частные. Никогда нельзя знать, насколько это было буквально так, как описано. Предположим, пишут: такой-то сказал то-то. А в каком контексте? С какой интонацией? При описании всегда есть доля погрешности. Любовь и доброжелательность предохраняют даже от невольной клеветы.

Прот. Владимир ВИГИЛЯНСКИЙ,
преподаватель факультета журналистики РПУ им. св. апостола Иоанна Богослова

За что можно покритиковать современную православную прессу?
- Главный недостаток печатных церковных СМИ - в отсутствии в них собственной информации. Если даже она есть, то это перепечатки из чужих новостных лент, в основном светских. Будущие историки, которые будут изучать нынешнюю жизнь Церкви по епархиальным изданиям, ничего о ней не узнают. Человек, который, например, захочет узнать, какие события происходили на рубеже XX и XXI веков в московских семинарии и академии и чем жили московские духовные школы в эти годы по журналу "Встреча", извлечет из журнального комплекта очень мало. Некоторые епархиальные газеты до сих пор перепечатывают главы из книг свт. Феофана Затворника или проповеди митр. Антония (Блума). Мы часто сетуем на то, что нынешние враги Церкви хотят создать из Православия своеобразное гетто, построив непроходимую стену между Церковью и обществом. При этом не замечаем того, что сегодняшняя церковная печать - это как раз и есть печать православного гетто. Наличие собственной информации разрушает эту стену. Надо сделать так, чтобы светские газеты перепечатывали церковные новости из церковных изданий, а не наоборот. Но делать новости - это очень трудная вещь. Такая работа требует высокого профессионализма. И денег. У светской периодики много профессиональных достижений: макетирование, принципы подачи материалов, жанровое богатство и, конечно, оперативность информации. Эти достижения, безусловно, нужно заимствовать церковной печати.

Должна ли существовать некая грань любопытства, переступать которую православные журналисты не могут ни при каких обстоятельствах?
- Писать можно о любом явлении жизни - о сексе, футболе, балете, Ходорковском, выборах президента, "еврейском вопросе", Чечне, сектантстве, "дедовщине" в армии и многом-многом другом. Но важно знать - как. В этом вопросе нужно брать пример у Святейшего Патриарха Алексия, который на Епархиальных собраниях очень жестко критикует нашу церковную жизнь. На одном из собраний Патриарх заявил, что у нас нет и не было запретных тем в обсуждении церковных проблем, в том числе конфликтных, однако мерилом должно быть понятие церковной пользы: "Мы осознаем, что состояние нашей Церкви далеко не идеальное. Мы не закрываем на это глаза и видим наши слабости, недостатки и пороки. Мы говорим об этом для того, чтобы изжить недостатки, чтобы они не бросали тень на Церковь" (Епархиальное собрание Москвы, 12 декабря 1996 года). В православной журналистике все должно быть целомудренно.

Игумен Димитрий (Байбаков),
руководитель Информационно-издательского отдела Екатеринбургской епархии :

Чему православная пресса могла бы поучиться у светской?
- Если церковные СМИ хотят дойти до читателя, они должны равняться на светские издания по оперативности, яркости, иллюстративности материала. И по использованию современных способов подачи информации. Я говорю о броских, нетривиальных заголовках и ярких иллюстрациях. Ведь, к сожалению, сейчас люди лучше воспринимают визуальную информацию, чем печатное слово. Так что мы должны стремиться к большому количеству иллюстраций, сопровождаемых содержательными подписями. А то у нас сейчас в большинстве церковных изданий появляются такие огромные "портянки" текстов на четыре полосы подряд. Серый текст, мелкий шрифт без всяких разбивок. Но мы должны понимать: время самиздата и машинописей в десятой копии - прошло. Сейчас людей уже не заинтересуешь такими листочками. Тем более если речь идет не только о воцерковленной аудитории.

Православная журналистика : какой она должна быть?

Этот вопрос мы задали руководителю пресс-службы Екатеринбургской епархии Борису Викторовичу Косинскому.

Наш собеседник – личность легендарная. Мы надеемся, что когда-нибудь Борис Викторович согласится на страницах нашего журнала рассказать о своем жизненном пути – это будет интереснейший материал. Но и то небольшое интервью, которое мы сегодня предлагаем вниманию читателей, также заслуживает внимательного прочтения и осмысления.

Биографическая справка:

Борис Викторович Косинский родился 12 мая 1948 года в г. Стрый Дрогобычской области (Украина) в семье военных врачей-фронтовиков. Окончил среднюю школу №1 г. Новотроицка Оренбургской области.

В 1966 году поступил на факультет журналистики Уральского государственного университета им. А.М.Горького в г. Свердловске (ныне

– г. Екатеринбург), который окончил в 1972 году на заочном отделении.

С 1970 по 1978 работал в газете Войск ПВО «На страже» (корреспондент), с 1978 по 1984 – в газете «На смену!» (заведующий отделом), с 1984 по 1994 – на Свердловской киностудии (заместитель главного редактора сценарно-редакционной коллегии творческопроизводственного объединения художественных фильмов).

Святое Крещение принял в 1991 году.

С 1994 года исполняет послушание руководителя пресс-службы Екатеринбургского епархиального управления.

Борис Викторович, какой, на Ваш взгляд, должна быть православная журналистика? От чего ей надо избавляться? Чему учить ся?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы должны сначала понять, что такое журналистика. Популярный Интернет-сайт Википедия определяет журналистику следующим образом: «Журнали́стика - актуализация мировоззрения социальных групп средствами подбора фактов, оценок и комментариев, ко торые злободневны и значительны в данное время. Журналистика является частью по лисистем средств массовой информации, то есть входит в многофункциональные институ ты общества, такие, как: телевидение, радио, интернет и др. С точки зрения общественных интересов, журналистика адаптирует часть научно-практического знания данных групп для восприятия массовым сознанием в целях при нятия другими социальными группами моделей поведения, идеологии (культуры, морали, эти ки, эстетики) и способов развития».

Если мы внимательно прочитаем это определение, то поймем, что в нем заложена, вопервых, адаптация, то есть, разъяснение, навязывание широкой аудитории взглядов самих журналистов. Во-вторых, речь идет только о проблемах, «которые злободневны и значи тельны в данное время».

Можно ли применить эти критерии к Православию? Вряд ли! Прежде всего, «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же». (Евр. 13, 8). Значит, проповедь Православия не связана с тем или иным временем. Во-вторых, речь идет именно о проповеди, а не об «актуализации мировоззрения». Таким образом, с точки зрения современных Интернет-сообществ православной журналистики существовать не может в принципе.

Однако, как тогда рассматривать послания апостольские? Ведь в них имеются элементы,

содержащиеся в сегодняшних газетных статьях и телевизионных сообщениях. Здесь и информация о происходящих событиях («У вас же, может быть, поживу, или и перезимую, чтобы вы меня проводили, куда пойду. Ибо я не хочу видеться с вами теперь мимоходом, а надеюсь пробыть у вас несколько времени, если Господь позволит. В Ефесе же я пробуду до Пятидесят ницы, ибо для меня отверста великая и широ кая дверь, и противников много. Если же при дет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. Посему никто не пренебрегай его, но про водите его с миром, чтобы он пришел ко мне, ибо я жду его с братиями» (1 Кор. 16, 6-11), и призыв к более правильному устроению своей жизни («Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, буду чи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесто чения сердца их. Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают вся кую нечистоту с ненасытимостью. Но вы не так познали Христа; потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, – так как истина во Иисусе, – отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольсти тельных похотях, а обновиться духом ума ва шего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины.»

При этом мы должны обратить внимание на то, что апостолы не навязывают свое мнение. Они стараются убедить читателей своих посланий, полагая их равными себе («Старец – избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, по знавшие истину, ради истины, которая пре бывает в нас и будет с нами вовек.…» (2 Ин. 1. 1–2). Коринфяне, солуняне, римляне, евреи – все они являются для авторов не просто адресатами, а самыми близкими людьми. И для апостолов больше всего важно, чтобы их поняли и приняли их аргументы.

Но что же происходит дальше? По слову Господа и Спасителя нашего наступают времена, когда «…по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь » (Мф. 24, 12). И уже апостолы в своих посланиях вынуждены вразумлять тех, на ком эти слова исполняются («О, несмысленные галаты! Кто прельстил вас не покоряться истине…?» (Гал. 3, 1). Но если у апостолов такая интонация звучит крайне редко, то, чем дальше уходит общество от православных идеалов, тем больше проявляется тенденция учить неразумных не в духе кротости, любой ценой отстаивать свою точку зрения. На Западе Европы это сначала привело к кострам инквизиции, а затем к кровопролитным революциям, направленным, в том числе, и против Церкви. Докатилась эта разрушительная волна и до России.

Частный интерес политической партии (антимонархической или монархической, демократической или либеральной, коммунистической или какой-либо еще) стал преобладать над правдой. Эта гибельная тенденция и прячется за словами об «актуализации мировоз зрения социальных групп средствами подбора фактов, оценок и комментариев, которые зло бодневны и значительны в данное время». Эта тенденция лучше всего воплощена в призыве В.И.Ленина, который заставляли заучивать студентов факультетов журналистики: «Мы долж ны делать постоянное дело публицистов - писать историю современности и стараться писать её так, чтобы наше бытописание при носило посильную помощь непосредственным участникам движения и героям-пролетариям там, на месте действий, - писать так, что бы способствовать расширению движения, со знательному выбору средств, приемов и мето дов борьбы, способных при наименьшей затра те сил дать наибольшие и наиболее прочные результаты» (В.И.Ленин. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 9, с. 208).

К сожалению, эта тенденция затронула и православные СМИ, в особенности те, которые начали выходить в 80-х – 90-х годах прошлого века под эгидой приходов, монастырей, а затем и епархий. После десятилетий богоборческой власти священнослужители и миряне, которых мы можем называть первыми православными журналистами нашего времени, сосредоточили свое внимание на том, чтобы объяснить своим неверующим соотечественникам всю красоту Православной веры, все особенности церковной жизни. Однако, являясь сыновьями своего времени, реализуя (хотя и не всегда осознавая) общую для 20 века тенденцию «партийной» журналистики, они относились – а иногда относятся до сих пор – к непросвещенным, невоцерковленным братьям и сестрам как бы свысока.

Не стоит недооценивать этого этапа развития православной журналистики. Он, несомненно, сыграл свою положительную роль. Он помог сотням тысяч наших соотечественников переступить порог Церкви.

Но сегодня, если мы хотим, чтобы православная журналистика развивалась и приносила плоды по слову евангельскому («…иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать» (Мф. 13,8), мы должны идеалом своих писаний, своих слов иметь послания апостольские, обращенные от равного к равному, основанные на любви к тому, кто будет читать наши слова, на безусловном доверии к нему, на уверенности в том, что он почувствует нашу любовь и воспримет даже самое резкое наше суждение ко спасению своему.

Мне хотелось бы, чтобы авторы «Православного Вестника» в оценке своих, несомненно, важных и необходимых трудов, исходили из этого высокого критерия. Потому что гораздо важнее то, насколько самокритична оценка, которую дает своим трудам автор, чем тот восторг, который может адресовать ему читатель.

Есть такое понятие гидропоника – это способ выращивания растений без почвы. При выращивании гидропонным методом растение питается корнями не в почве, более или менее обеспеченной минеральными веществами и поливаемой чистой водой, а в водной или твердой искусственной среде.

К середине 20 века, по моему убеждению, большинство граждан Советского Союза оказались по отношению к вопросам веры в состоянии этих самых корнеплодов, которые выращивают не в почве, более или менее обеспеченной минеральными веществами, а в некоей искусственной среде. Если моя бабушка через все нестроения века сохраняла свидетельство о Крещении, то мои родители – о том, были они крещеными или нет, я уже никогда не узнаю – уже питались некоторой смесью из воспоминаний и знаний старших поколений и новых идеологических установок. Как ни странно, эта противоречивая смесь позволила этому поколению выстоять и победить в Великой Отечественной войне, восстановить наполовину разрушенную войной страну и выдержать последующие мирные испытания. Что-то оставалось на их корнях от той почвы, из которой их насильственно вынули.

Но мое поколение уже не имело этой исторической памяти. Мы висели корешками уже в чистой воде и зависели от того, что в нее попадет – удобрение или яд. Что же говорить о сегодняшней молодежи, выросшей в период «катастройки», начатой вполне благополучными лидерами «социалистического» государства ради своих личных интересов?

Конечно, где-то рядом существовали семьи, где вера отеческая трепетно передавалась из поколения в поколение, где молились, где имели если не духовников, то хотя бы знакомых священников. Однако, если учесть, что государство всей своей мощью обрушивалось на каждого человека, который рискнул открыто показать себя верующим, такие семьи жили как бы своей скрытой от большинства жизнью. Как рассказывал мне о том времени один преподаватель екатеринбургского ВУЗа: «Что мы верующие, мы узнавали в Прибалтике. Приедешь в отпуск на море – кто тебя тут знает? Вот и идешь без стеснения в воскресенье в церковь на службу. А там уже стоит профессор с соседней кафедры – тоже отдыхать приехал и тоже думает, что его тут никто не узнает. Постояли, помолились. А приехали домой – раскланиваемся в коридоре, и об остальном ни-ни!»

К сожалению, не верующие определяли лицо советского общества на протяжении многих десятилетий прошлого века. Русская пословица предупреждает: «Не стоит деревня без праведника». И если Россия, ставшая странойдеревней, где нет храмов Божиих (если есть храм, то это уже называется село) все-таки устояла, – значит, праведники были. Да не всем удавалось встретиться с ними…

В то же время, всякий из нас знает, что если даже какой-то обрывок растения поместить не в самую чистую, вытравленную хлором водопроводную воду, то через некоторое время появятся маленькие корешки. Растение ищет почву, оно хочет укорениться, даже если при этом оно не знает, что его возможности ограничены стенками стеклянной банки.

Так и сотни тысяч наших современников, недовольные тем идеологическим раствором, которым их пытались накормить, закономерно приходили к поиску тех традиций, которые позволили им не болтаться в жидком субстрате, а твердо стоять на земле. И тогда из глубины генной памяти начинали всплывать воспоминания об иконе, которую бабушка хранила далеко в ящике шкафа, о туристической поездке в Загорск с посещением Троице-Сергиевой Лавры, о словах службы, услышанных при случайном посещении храма. И если человек вдруг чувствовал в этом что-то родное, необходимое для себя, то начиналось медленное, но неуклонное движение к Церкви, к принятию Крещения.

Другое дело, что, даже сделав выбор в пользу веры, даже приняв Крещение, многие и многие обходятся крохами церковной жизни. Да – носят крестик, да – время от времени ставят свечи в храме, как-то отмечают праздники, да и то не все. На каком-то генетическом уровне сохраняется боязнь возможных репрессий: «Что будет, если узнают?» Восприняв внешнюю форму принадлежности к Церкви, мы, к сожалению, далеко не всегда готовы принять всем сердцем и умом наставление апостольское: « … если и страдаете за правду, то вы блаженны; а страха их не бойтесь и не смущайтесь. Го спода Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас от чета в вашем уповании, дать ответ с крото стью и благоговением» (1 Пет. 3, 14-15). Мы подобны рассаде, которая, будучи выращенной в искусственных и благоприятных условиях, при пересадке в почву под солнцем и дождем часто болеет, а бывает и гибнет.

Как Вы считаете, на сегодняшний день война с Церковью в нашей стране окончена, или она просто приняла иные формы?

Война мира против Церкви есть в известном смысле показатель истинности Православия, ибо по слову апостольскому «…все, жела ющие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). Поэтому не стоит обольщаться временными нашими достижениями в той или иной области общественной жизни.

С другой стороны, не следует и впадать в уныние по поводу происходящих искушений, которые следовали, следуют и будут следовать на земных путях наших. Сам Господь ободряет нас: «В мире будете иметь скорбь; но мужай тесь: Я победил мир» . (Ин. 16, 33).

Беседовала Светлана Ладина